«Взорвать все к черту!»

«Взорвать все к черту!»

Вулси проиграл почти все сражения, в которых участвовал, а таковых было немало. Когда стало ясно, что Вулси не сможет восстановить былой бюджет и власть ЦРУ, большинство сотрудников из поколения времен холодной войны начало потихоньку «щелкать выключателями» и расходиться по домам. Первыми удалились ветераны. Потом ушли в поисках новых карьер перспективные и напористые офицеры, разменявшие четвертый десяток. Отыскать же новые многообещающие таланты – толковую молодежь в возрасте чуть больше двадцати лет – с каждым годом становилось все труднее и труднее.

Интеллектуальные и функциональные возможности ЦРУ потихоньку угасали. Штаб-квартирой управляли профессиональные клерки, которые транжирили и без того скудные средства агентства без какого-либо понятия о том, насколько эффективно они будут потрачены, дадут ли хоть какой-то результат. У них не было никакой системы оценки и отбора заведомо успешных и малоперспективных программ. Без учета успехов и провалов у них было мало шансов эффективно контролировать деятельность рядовых сотрудников и агентов. По мере того как число опытных сотрудников и аналитиков ЦРУ неуклонно сокращалось, среднее руководящее звено разрасталось за счет «специальных» помощников, штабных консультантов и советников, оперативных соединений, которые, выехав за пределы штаб-квартиры, занимали арендованные офисы в торговых центрах и промышленных зонах Вирджинии.

Вулси внезапно осознал, что встал во главе какой-то секретной бюрократии, которая все больше отдаляется от остальной части американского правительства. Словно большая городская больница, в которой пациенты, то и гляди, могут нахватать друг от друга болячек, ЦРУ совершало ошибки, ставшие неотъемлемой частью его ежедневной деятельности. Американская разведка начала напоминать «творение Франкенштейна, – писал Джеймс Монье Симон-младший, главный «управляющий» ЦРУ на рубеже веков, – нагромождение не стыкующихся между собой элементов, которые в разные времена соединялись между собой по-разному, причем порой совершенно индифферентными механиками», страдающими от «пороков нервной системы, связанных прежде всего с отсутствием должной координации и чувства равновесия».

Проблемы были слишком сложны и глубоки, чтобы их можно было быстро решить. Словно космический «Шаттл», агентство представляло собой сложную систему, которая могла взорваться при поломке какой-нибудь простой детали.

Единственным человеком, который обладал реальной властью и мог нажать кнопку перезагрузки, был президент Соединенных Штатов. Но Клинтон все никак не мог найти время, чтобы вникнуть в суть ЦРУ, понять, как работает это ведомство и как его правильно состыковать с остальной частью американского правительства. Президент делегировал все эти функции Джорджу Тенету, которого привел в Белый дом в качестве директора по разведке при Совете национальной безопасности.

Имея за спиной четырнадцать месяцев работы в администрации Клинтона, Тенет потягивал двойной эспрессо и задумчиво дымил сигарой, сидя в кафе в двух кварталах от Белого дома. Что, по его мнению, нужно было сделать, чтобы изменить ЦРУ? «Взорвать все к черту!» – вслух проговорил Тенет. Он конечно же имел в виду творческое разрушение и последующее восстановление с самого основания. Но слова были выбраны довольно резкие…