Глава 26 Удильщик
Глава 26
Удильщик
Назначая кодовые имена охраняемым лицам, Секретная служба начинает с того, что берет список случайных слов, начинающихся на одну букву алфавита для каждой семьи. Такие кодовые имена когда-то были необходимы, потому что радиоканал, которым пользовались агенты, не шифровался. Теперь радиосигналы шифруются, но Секретная служба продолжает присваивать кодовые имена, чтобы избежать путаницы, связанной с произношением имен охраняемых лиц. Вдобавок, используя кодовые имена, агенты не дают подслушивающим людям догадаться, о чем они говорят.
Предоставляемый Агентством по связям Белого дома список кодовых имен не содержит в себе оскорбительных слов или таких слов, которые можно легко перепутать с другими словами. Однако те, кого охраняет Секретная служба, могут высказаться против какого-то кодового имени и предложить взамен другое. Так, Линни Чейни, плодовитый автор, попросила Секретную службу, чтобы ей дали кодовое имя «Автор»[50], что и было сделано. Дик Чейни, заядлый рыбак, получил имя «Удильщик»[51].
Джордж Уокер Буш возражал против имени «Бокал»[52], которое было назначено ему первоначально. Возможно, оно напоминало ему о том времени, когда он пил. Вместо этого он выбрал имя «Первопроходец». Глава администрации Буша Джон Болтен выбрал имя «Толстячок»[53] с мыслью о своем серебряно-черном мотоцикле «Харли-Дэвидсон». Его предшественника Энди Карда называли «Патриот»[54] — кодовым именем, которое Секретная служба выбрала, когда Кард сказал, что ему не нравится назначенное ему имя «Потомак»[55].
«Агенты из моей службы охраны любили мое кодовое имя — даже агенты-женщины, которых в конце концов стали назвать „толстушки“, — сказал мне Болтен.
Когда президентом был Клинтон, пресса утверждала, что у его брата Роджера Клинтона было кодовое имя «Головная боль»[56], возможно, потому, что он заменил Билли Картера в качестве «паршивой овцы» в первой семье страны. Но на самом деле, поскольку Секретная служба не охраняла Роджера Клинтона, у него не было никакого кодового имени.
Помимо тех, кто имеет право на государственную охрану, обеспечиваемую Секретной службой, президент может своим приказом распространить такие меры безопасности и на других лиц. Своим приказом президент Буш назначил охрану двум дочерям Чейни и его шести внукам.
Помимо резиденции вице-президента семья Чейни владела домами в Джексон-холе, штат Вайоминг, и на Восточном Берегу штата Мэриленд. После того как супруги Чейни купили дом на Восточном Берегу, они почти каждые выходные летали туда на военном вертолете. Секретная служба оборудовала каждый дом системой охранной сигнализации и камерами наружного наблюдения. Думая о будущем, когда он покинет пост вице-президента, Чейни также купил дом в Маклин, штат Вирджиния.
В случае с Чейни, когда Буш распространил охрану на детей и внуков вице-президента, Секретная служба не получила дополнительных агентов. Вместо этого организации пришлось справляться, увеличивая время работы и оплачивая сверхурочные агентам группы охраны Чейни, временно направляя на выполнение этой задачи сотрудников из местных отделений и не оставляя агентам практически никакого времени на прохождение необходимых тренингов, физическую и стрелковую подготовку.
«Вместо того чтобы сказать: „Хорошо, мы возьмем на себя заботу о безопасности его внуков, но давайте сделаем все как надо и возьмем еще людей, так, чтобы мы могли выполнить эти дополнительные обязанности“, руководство Секретной службы сказало президенту: „Нет проблем, сэр. Мы позаботимся об этом, даже без дополнительных людей“», — говорит агент, который служил в группе охраны вице-президента.
«В конце концов, мы стали работать по двенадцать часов в день, оказавшись в безвыходном положении, — делится другой агент из группы охраны. — Вот почему больше никто не проходил обучения, поскольку кого-то нужно было направлять на выполнение всех этих задач. Мы сражаемся на множестве фронтов, потому что у нас есть те, кого мы охраняем, и мы хотим, чтобы они были довольны, но мы смотрим вокруг, на людей, ради которых мы работаем, и видим, что они совсем не заботятся о нас. Это оставляет в душе чувство безнадежности, вот почему люди хотят уйти».
До того, как дочь Чейни, Мэри — кодовое имя «Альпийка»[57] — родила ребенка, Секретная служба обеспечивала полную защиту только ее старшей сестре, Элизабет, поскольку у нее уже были дети. Мэри получала частичную охрану: агенты доставляли ее на работу и с работы. Но, казалось, Мэри испытывает чувство соперничества.
«Она завидовала тому, что мы сидим у дома ее сестры всю ночь. Она сказала: „Хорошо, я думаю, я тоже должна получить все это“», — рассказывает один из агентов.
Мэри также жаловалась на машину Секретной службы, которая была ей назначена.
«Она видела, что у ее сестры был совершенно новый внедорожник, — рассказывает агент, служивший в группе ее охраны. — У Мэри была более старая машина. Она говорила: „Почему у меня не такая машина?“ И вот — через день или через два — у ее дома стоял новенький внедорожник Секретной службы».
Когда ее внедорожник получил какие-то повреждения, Секретная служба прислала ей на время ремонта другую машину.
«Когда она увидела, что ей снова прислали старую машину, она пришла в ярость, — вспоминает агент. — Она позвонила начальству, требуя, чтобы ее внедорожник немедленно вернули, не понимая, что для того, чтобы починить сломанный автомобиль, требуется время».
Мэри была против, чтобы агенты стояли на посту ночью позади ее дома. Она говорила, что они тревожат ее собак.
«Я даже не знаю, как выглядит задняя сторона ее дома, потому что она не позволяла нам обходить дом из-за собак, — говорит агент из группы охраны. — Ее собаки начинали лаять. Наши обходы вокруг дома тревожили их. Так что у нас там были камеры. Но руки у нас были связаны. Это в любом случае неблагодарная работа, а тут вы еще получаете подзащитного, который указывает вам, как вам следует выполнять свою работу».
Когда Мэри потребовала, чтобы Секретная служба подвезла ее друзей из ресторана, командир ее группы охраны отказался это сделать. Она добилась, чтобы этого агента убрали из ее группы охраны.
На просьбу прокомментировать эту информацию Мэри Чейни ответила: «Эти истории просто не соответствуют истине, и я испытываю глубокое уважение к мужчинам и женщинам, работающим в Секретной службе. Я глубоко признательна за все, что они сделали, чтобы обеспечить безопасность моей семьи за последние восемь лет».
Часто те, кого охраняет Секретная служба, воспринимают агентов как личных слуг, исполняющих мелкие поручения. Когда Эдмунд Маски баллотировался в президенты, он хотел, чтобы Секретная служба носила его сумки с вещами для гольфа.
«Он проводил отпуск в Кеннебанкпорте, — говорит бывший агент. — Он часто играл в гольф, каждый день. Он нередко мошенничал и пинал мяч в лунку ногой, поднимал его и клал в лунку. Агент никогда не носил его сумки со снаряжением для гольфа (после того как Маски попросил его об этом). Это ограничивало нашу эффективность».
Но такой вежливой женщине, как Линн Чейни, агенты с удовольствием предлагали помощь с сумками. «К ее чести надо сказать, что, когда она делала большие покупки и выходила из магазина со всевозможными пакетами, она ни разу не попросила нас помочь, — говорит агент из группы ее охраны. — Возможно, из-за того, что она не просила нас, мы добровольно предлагали свою помощь».
Подобно чете Бушей, Дик и Линн Чейни никогда не опаздывали, и Секретная служба очень это ценила. Чейни приглашал агентов и их семьи на рождественские приемы, которые они давали каждый год, и фотографировался с ними.
«Я помню, что я, вероятно, был сто шестидесятым, кто фотографировался с ними в тот вечер, но, когда мои дети подошли поближе, госпожа Чейни вела себя так, как будто это была ее первая фотография в этот день, — говорит агент из группы охраны вице-президента. — Она присела на корточки, протянула руки и обняла мою маленькую дочку, и это действительно было для меня очень важно».
Агенты были высокого мнения о большинстве членов администрации Буша и кабинета министров.
«Карл Ров хорошо относился к ребятам из группы противодействия нападениям, — вспоминает один из агентов. — Он всегда подходил и беседовал с нами. Он фотографировался с нами. В любое время, когда он видел нас в машине группы противодействия нападениям, он подходил и здоровался. Всегда улыбающийся, с шуткой наготове, очень приветливый человек».
«Карл Ров пользовался особым уважением у Секретной службы, потому что он заботился о ребятах, — говорит другой агент. — Энди Кард тоже был таким».
В целом, агенты обнаружили, что администрация Буша была более дружественно настроена и ценила работу агентов больше, чем многие другие администрации. В администрации Буша было два исключения: министр финансов Джон Сноу и министр внутренней безопасности Том Ридж. Агенты считали Риджа самым скупым из тех, кого они когда-либо охраняли. По выходным он возвращался в свой дом в Эри, штат Пенсильвания. Чтобы ему не приходилось платить за свой билет на самолет, он настаивал, чтобы агенты везли его на машине — путь, на который уходило шесть часов в один конец.
«Этот парень всегда заставлял их везти себя на машине в Эри, штат Пенсильвания, почти каждые вторые выходные или даже каждые выходные, потому что он не хотел платить за билет на самолет, — говорит агент из группы его охраны. — Если он находил место, где кормили бесплатно, он питался там. На службе у него была репутация величайшего скряги».
Если кто-то говорил: «Эй, господин министр, угощайтесь. Еда за наш счет», — Ридж всегда возвращался в тот же самый ресторан на следующий вечер и смотрел, как долго он мог получать здесь бесплатную еду», — рассказывает один из агентов.
Агенты любили Джона Сноу, потому что он любил беседовать и шутить с ними.
«Джон Сноу был довольно крутой подзащитный, и он знал всех ребят в группе охраны, — говорит один агент. — Он, бывало, сидел сзади в своем лимузине и разговаривал с нами. Это было похоже на беседу старых друзей».
Но Сноу, бывший председатель и управляющий компании «CSX Corporation», имел, как полагали агенты, любовницу в Ричмонде, где он жил со своей женой. Хотя он снимал, а позже купил квартиру в Вашингтоне, он часто ездил в свой родной город — почти каждые выходные, — что стоило налогоплательщикам немалых денег, поскольку Секретная служба должна была везти его до Ричмонда и останавливаться там в отелях.
Секретная служба дала этой женщине неофициальное кодовое имя «Зона-51», в честь сверхсекретной экспериментальной зоны военной базы, которая стала источником различных теорий заговора.
В настоящее время председатель фирмы «Cerberus Capital Management», владеющей восемьюдесятью и одной десятой процента «Chrysler Corp.», Сноу предоставил следующие комментарии через своего адвоката в Ричмонде Ричарда Каллена, бывшего прокурора штата Вирджиния и личного друга семьи Сноу в течение двадцати пяти лет:
«Джон Сноу не имел внебрачной связи. … Агенты, отказавшиеся назвать свое имя, обвиняющие его в этом, как это ни прискорбно, просто ошиблись».
Агенты, служившие в группе охраны Сноу, говорят другое. Сноу «довольно часто изменял жене, и это было весьма неприятно для ребят из группы охраны, потому что мы знали, что мы находились вдали от дома с единственной целью — чтобы Сноу встретился со своей любовницей», — говорит бывший агент, служивший в группе его охраны.
Когда муж этой женщины был в церкви утром в воскресенье, министр вечно говорил: «О, я должен занести им книгу», — вспоминает один агент. Или Сноу говорил, что он как раз встретил статью в ричмондской газете, которую он хотел бы передать им.
«Это раздражало нас, поскольку мы должны были проводить все выходные в Ричмонде, и в течение недели он тоже много ездил, занимаясь продвижением реформы социального обеспечения, так что мы были всю неделю в дороге, — говорит действующий агент. — Мы никогда не бывали дома. И нас бесконечно злило, что единственной причиной, по которой мы были в Ричмонде, было то, что министр изменял здесь своей жене».
Однажды утром другой агент проходил мимо окна в доме Сноу в Ричмонде и видел, как Сноу и его предполагаемая любовница целовались. Она также часто летала в Вашингтон, чтобы встречаться со Сноу в арендованной им квартире рядом с местом, о котором агенты говорят как о Хинкли Хилтоне, вашингтонском отеле «Хилтон».
«Она знала всех нас по имени, — говорит бывший агент. — Она просто внезапно появлялась откуда ни возьмись, и вот: „Привет ребята!“ Мы шли пешком, и она всегда была там. Она всегда оказывалась рядом».
«Он действительно считал, что водит нас за нос, — говорит еще один агент. — Она, бывало, появлялась в отеле в Нью-Йорке, и он вел себя, типа: „О, смотрите, кто здесь!“».
Поначалу, после того как в феврале 2003 года Сноу назначили министром финансов, он всегда ездил в Ричмонд со своей группой охраны из Секретной службы по субботам и возвращался в воскресенье.
«Через некоторое время он понял, что он мог уезжать довольно рано в пятницу и возвращаться поздно вечером в воскресенье, — рассказывает агент из его группы охраны. — И затем еще через какое-то время он понял, что он может приезжать сюда рано в пятницу, уезжать рано утром в понедельник и добираться до работы вовремя. Так что теперь это было — пятница, суббота, воскресенье и понедельник».
Сноу ушел в отставку в июне 2006 года. К тому времени «он уезжал по четвергам и возвращался в понедельник, — вспоминает агент. — Так что пять дней он проводил в Ричмонде. И он проводил там каждые выходные».
«Я думаю, он действительно любил Ричмонд, — говорит один из агентов. — У него был прекрасный дом на реке с большим бассейном. Но вас шесть или семь ребят в группе охраны, а он проводит четыре из пяти дней в неделю в Ричмонде. Посчитайте, сколько это будет, и у вас очень быстро кончатся люди, чтобы обеспечивать его охрану».
Жена Сноу редко приезжала в Вашингтон и, казалось, относилась к агентам с неприязнью.
Когда Сноу был в городе, она ожидала, что агенты принесут почту и газеты. Почта не проверялась Секретной службой, а агенты не должны были исполнять личные поручения. Хотя некоторые агенты делали это в качестве доброго жеста, но большинство отказывалось.
В одно из воскресений жена Сноу вышла в халате и спросила агента: «Почему вы не принесли газеты?»
«Приносить газеты — не моя работа, — отвечал агент. — Вы сами можете принести свои газеты».
«Это было принято не слишком хорошо, — вспоминает бывший агент. — Я находился здесь, чтобы охранять министра, — как, по возможности, и ее, — но я совершенно точно не был ее мальчиком на побегушках».
«Меня больше ничего не удивляет, но, по всей видимости, она [жена Сноу] ничего не подозревала, — говорит один агент. — Это продолжалось все время, пока он был под нашей охраной и, очевидно, что так было и до этого. Просто с нами было более удобно».
Агенты говорят, что один раз сложилась опасная ситуация. Однажды в воскресенье, когда Сноу был со своей предполагаемой любовницей, ее муж вернулся домой из церкви раньше.
«Один из наших агентов увидел, что происходит, — говорит один агент. — К его чести, он вышел из машины и начал шуметь как можно сильнее». Агент громко окликнул мужа по имени и сказал ему: «Привет, рад вас видеть». Агент хлопнул дверью своего внедорожника. Когда муж входил в дом, Сноу вышел, а его волосы были взъерошены.
Агентов приводило в ярость то, что Сноу, казалось, думает, что он смог пустить им пыль в глаза. Один раз Сноу сказал, что хочет поехать на прогулку.
«Он сел в машину, и мы поехали. Тогда он сказал: „Поезжайте по этой дороге“, а эта дорога кончалась тупиком и вела к музею. Ну, мы приехали туда, и она [предполагаемая любовница] была там, а у ее машины был поднят капот».
Сноу сказал: «О, посмотрите-ка! Что здесь случилось?»
Со словами, что «ее машина сломалась», женщина попросила провода прикуривания, чтобы зарядить аккумулятор. Чувствуя подвох, один из агентов предложил сначала завести мотор. Сноу настаивал, что она не заведется. После того как провода для прикуривания были подсоединены, машина завелась без промедления.
«Лучше проводим ее до дома, просто чтобы убедиться, что машина снова не встанет», — сказал Сноу.
«И мы поехали к ее дому, и он был там в течение часа-полутора», — говорит агент.
«Он думал, мы были недостаточно смышлены, чтобы понять что происходит, — говорит другой агент. — Именно это страшно злило многих парней».
Отрицая, что Сноу имел внебрачную связь с «Зоной-51», адвокат Сноу, Каллен, познакомил автора с Томом Гринвэйем, командиром группы охраны Сноу в первую часть его срока. Гринвей сказал, что женщина, о которой идет речь, не была любовницей Сноу.
«Я находился рядом с ним по пятнадцать часов в день, иногда двадцать пять дней в месяц», — сообщил Гринвей.
Как выяснилось, Гринвей стал товарищем Сноу по гольфу, пока он работал с ним в качестве сотрудника, обеспечивающего его безопасность. Это считается недопустимым в Секретной службе, поскольку личная дружба может приводить к тому, что агент будет оказывать услуги, не входящие в его обязанности, или пренебрегать вопросами обеспечения безопасности. Вдобавок агенты, заводящие дружеские отношения со своими высокопоставленными подопечными, могут начать пытаться использовать свое влияние против своего начальства.
В ответ на заданный вопрос, Гринвей признал, что Секретная служба пыталась осуществить в его адрес то, что он назвал переводом «в наказание», после того, как он выразил свое несогласие с решением руководства. Он признался, что благодаря вмешательству Сноу директор Секретной службы отложил переводы всех сотрудников группы охраны Сноу на несколько месяцев, до окончания выборов 2004 года. Гринвей сказал, что затем он ушел в отставку.
Галлен сказал, что ни Сноу, ни его жена, «никогда не использовали услуги назначенной им группы охраны Секретной службы Соединенных Штатов ненадлежащим образом. Секретная служба должна охранять министра финансов. Эта охрана является обязательной. Этот вопрос не оставляется на собственное усмотрение министра. Также охрана назначается не на основании оценки существующих угроз для конкретного мероприятия или поездки».
Галлен сказал, что Сноу считает агентов Секретной службы «профессиональными, храбрыми и бесконечно работоспособными». Хотя Сноу «удивлен и огорчен тем, что бывший агент Секретной службы оказался источником какой-либо информации — особенно анонимной, ложной информации — включенной в текст книги, он считает, что честь и исторические традиции Секретной службы останутся неприкосновенными, и он вспоминает с глубочайшей симпатией и признательностью храбрых сотрудников группы его охраны».
В виду этого, сказал адвокат, Сноу «удивлен, что вы включаете в свою книгу сведения о том, что он якобы просил или требовал от агентов своей группы охраны, чтобы они отклонялись от исполнения своих обязанностей».
Адвокат Сноу прав, когда говорит, что министр финансов наряду с другими в линии преемственности президентской власти должен охраняться Секретной службой, если министр внутренней безопасности даст на это санкцию. Но он ошибается, говоря, что в книге утверждается, что Сноу просил своих агентов отклоняться от исполнения своего долга.
Если чиновник правительства, находящийся под охраной, уезжаетс из Вашингтона каждые выходные, чтобы встречаться со своей любовницей, или со своей женой, или чтобы сходить в кино, Секретная служба обязана обеспечивать его безопасность. Вопрос заключается в том, должно ли охраняемое лицо предпринимать такие поездки, зная, что за это платят налогоплательщики.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.