Операция «Цицерон»

Операция «Цицерон»

В истории спецслужб операция «Цицерон» занимает достойное место. Развернулась эта операция в Турции в период с октября 1943-го по апрель 1944 года. Основными фигурами в этой операции были Мойзиш и Эльяс Базна. В то время Мойзиш был торговым атташе немецкого посольства в Анкаре, в действительности он оберштурмбаннфюрер СС и работал в 6-м отделе Амт-VI Главного управления имперской безопасности – РСХА. Мойзиш подчинялся не послу фон Палену, а начальнику РХСА Кальтенбруннеру. Базна – камердинер сэра Хью Нэтчбулл-Хьюгессена, английского посла в Турции. Когда началась операция «Цицерон», война подходила к своему кульминационному пункту. Союзники высадились в Италии. Русские, над которыми год тому назад, когда немцы подходили к Волге и ворвались в Крым, нависла угроза поражения, теперь успешно наступали. Воздушные налеты на территорию Германии стали ежедневными и более мощными. Колоссальная военная машина Гитлера начала разваливаться. Превосходящие силы союзников готовились к нанесению решительных ударов. Дни Третьего рейха были сочтены. Руководители Германии не хотели осознать всю безнадежность создавшегося положения, хотя операция «Цицерон» дала им в руки исчерпывающие сведения о силах и намерениях противника, сведения, подобные которым едва ли удавалось добыть через каналы разведывательной службы кому-либо из военных руководителей в прошлом.

Анкара имела то преимущество перед другими городами мира, что оттуда лучше всего была видна общая картина войны. Занимая в Анкаре должность атташе немецкого посольства, Мойзиш, естественно, находился в центре дипломатических интриг военного времени; по делам службы часто бывал в Стамбуле – знойном, шумном, оживленном городе, который в то время был самым крупным нейтральным городом на земном шаре.

Посольство в Анкаре служило для Германии окном во внешний мир, а потому должность посла в Турции была наиболее ответственной из всех, какие только могла предложить дипломатическая служба Третьего рейха. Об этом убедительно говорит назначение на должность посла бывшего канцлера Германии Франца фон Папена. Этот пост отнюдь не был синекурой, и для успеха дела требовалась внушительная политическая фигура.

Небезынтересно отметить попутно, что должность первого секретаря германского посольства в Анкаре занимал Енке, который также был непосредственно связан с операцией «Цицерон». Между прочим, его обворожительная, но честолюбивая жена приходилась Риббентропу сестрой. Их присутствие в Анкаре едва ли можно считать случайным.

Английским послом в Турции был сэр Нэтчбулл-Хьюгессен – личность весьма примечательная. Он пользовался большим уважением у турок и действительно был одним из наиболее способных и добросовестных послов своего времени.

Мойзиш доложил послу Папену о встрече с камердинером английского посла, о разговоре с ним. Папен послал телеграмму:

МИНИСТРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ГЕРМАНИИ

Совершенно секретно

Один из служащих английского посольства, выдающий себя за камердинера посла Великобритании, обратился к нам с предложением доставить нам фотопленки подлинных совершенно секретных документов. За первую партию документов, которые будут доставлены 30 октября, он требует двадцать тысяч фунтов стерлингов. За каждую следующую катушку фотопленки нужно будет платить пятнадцать тысяч фунтов стерлингов.

Прошу вашего указания, следует ли принять это предложение. Если да, то требуемая сумма должна быть доставлена сюда специальным курьером не позже 30 октября. Известно, что человек, выдающий себя за камердинера, несколько лет назад служил у первого секретаря нашего посольства. Других сведений о нем не имеем.

Папен

Министр иностранных дел германии Риббентроп через два дня ответил:

Предложение камердинера английского посла примите, соблюдая все меры предосторожности. Специальный курьер прибудет в Анкару 30 до полудня. О получении документов немедленно телеграфируйте.

Риббентроп

30 октября Базна позвонил Мойзишу. Они встретились, и началось их сотрудничество.

Когда пленку Базны проявили и сделали пятьдесят два снимка, Мойзиш был поражен тем, что он увидел.

Из воспоминаний Мойзиша:

«Мое удивление все возрастало. Трудно было поверить, что на моем письменном столе лежат документы, в которых содержатся наиболее тщательно охраняемые тайны нашего противника – как политические, так и военные. Документы настоящие – в этом теперь не было ни малейшего сомнения. О таких материалах агент разведки мог только мечтать в течение всей своей жизни, не надеясь, что когда-нибудь попадут в его руки. Уже один взгляд на документы убеждал, что камердинер оказал Третьему рейху неоценимую услугу. Назначенная им цена уже не казалась чрезмерно высокой.

Большинство документов было датировано последними числами, давность же остальных не превышала двух недель. Они представляли собой переписку Министерства иностранных дел Англии и английского посольства в Анкаре и включали в себя инструкции, вопросы и ответы на вопросы. Многие из них касались политических и военных событий огромного значения. На каждом документе в верхнем углу стоял гриф «Совершенно секретно». Кроме даты было также указано время отправления и получения их радистами. Эта важная техническая пометка оказала позже, по утверждению Берлина, существенную помощь экспертам в раскрытии английского дипломатического шифра.

Особую ценность для нас имели телеграммы Министерства иностранных дел Англии, касавшиеся отношений между Лондоном, Вашингтоном и Москвой. Из других документов было ясно, что сэр Хью хорошо информирован о политических и военных вопросах, так как занимает очень важный пост и пользуется большим уважением и доверием Лондона.

В руках немца эти документы говорили о еще более важных и зловещих признаках. Невозможно было сомневаться в решимости и способности союзников уничтожить Третий рейх. И это должно было произойти довольно скоро.

Я думал о том, сумеют ли руководители Германии, находящиеся далеко в Берлине или в ставке фюрера, осознать все значение этих документов. Если да, то для них остается лишь один путь.

Но я ошибся. Эти люди, убедившись, наконец, в подлинности документов, не захотели верить очевидным фактам и использовали их лишь как материал для бесконечных и бесплодных споров».

До конца войны в Берлине тешились мыслью, что удалось так ловко похитить у англичан секретные сведения. Но в стратегических целях эти документы никогда не были использованы. Единственное практическое применение они нашли у шифровальщиков. Неприятно сознавать, что тяжелая и опасная работа, проделанная нами, в конечном счете оказалась совершенно бесцельной.

«Цицерон» фотографировал важнейшие документы англичан, когда посол принимал ванну – а он это делал несколько раз на дню, – или когда тот спал. «Цицерон» сделал слепки с ключей посла и беспрепятственно добирался до секретных бумаг.

Документы фотографий, которых Базна приносил немцам, были исключительной важности. От «Цицерона» немцы узнали о Тегеранской конференции, которая проходила с 28 ноября по 1 декабря 1943 года, однако этой информацией они не воспользовались… А ведь могли. Немецкие спецслужбы узнали о намечаемой встрече Большой тройки слишком поздно и против нее что-либо предпринять уже не смогли. Слишком мало времени у них было, и расстояние от Берлина до Тегерана огромное.

В документах, переданных «Цицероном», были также и другие интересные места, например выдержки из протоколов Московской и Тегеранской конференций. Черчилль под влиянием значительного нажима со стороны русских обязался в 1944 году открыть в Европе второй фронт.

Из воспоминаний Мойзиша:

«В течение нескольких недель мы замечали, что во многих недавно доставленных документах от «Цицерона» содержатся намеки на нечто совершенно секретное, носящее название: операция «Оверлорд». Я ломал себе голову над тем, что могло бы значить слово «Оверлорд», но все мои попытки оказались безуспешными. В течение долгого времени мы не имели об этом никаких сведений, Берлин тоже не мог ничего придумать. Я убедился в этом после получения директивы, разосланной большинству посольств и миссий. Всем нам давалось указание любой ценой срочно добиться расшифровки таинственного названия. Это распоряжение было в духе многих других, которые нам присылали из Берлина, – мы не видели, каким образом его можно было выполнить.

Я сказал «Цицерону», что если он когда-либо услышит в английском посольстве слово «Оверлорд», то он должен постараться запомнить его значение и немедленно сообщить мне.

Наконец, судя по самому названию операции – «Оверлорд», – западные союзники планировали ее как одну из решающих во Второй мировой войне. Теперь я был вполне уверен, что нашел ответ на мучивший меня вопрос: операция «Оверлорд» была условным названием второго фронта.

Я немедленно послал в Берлин донесение, подробно изложив свою точку зрения и мотивы, которыми я руководствовался. Через неделю я получил лаконичный ответ: «Возможно, но маловероятно».

Итак, окончательное подтверждение настоящего значения этого таинственного зашифрованного слова Германия получила лишь 6 июня 1944 года, когда рано утром у берегов Нормандии появилась англо-американская армада.

Среди документов, полученных от «Цицерона» в декабре, были копии протоколов о переговорах военных представителей на Тегеранской конференции.

Некоторые ошибочно считают «Цицерона» агентом абвера. К этой организации Цицерон не имел отношения. Он был агентом Мойзиша, а тот работал на Амт-VI РСХА. Абвер и РСХА – разные ведомства.

Секретные, но не особенно важные документы хранились в английском посольстве под надзором сильной охраны. Но документы особой важности, над которыми посол хотел подумать в свободное время, сэр Хью брал с собой в спальню [45].

Кличка «Цицерон» путешествовала из Берлина через Берн, Вашингтон, Стамбул и Софию в Анкару. Она явилась предметом горячих споров, восхищения и возмущения, вызвав тайную, подпольную борьбу в нейтральной Анкаре, где дипломаты враждебных государств холодно приветствовали друг друга.

Можно еще сказать о том, что англичанам досталась шифровальная немецкая машина «Энигма». С ее помощью они расшифровали секретные сообщения немцев. Так что знать о «Цицероне» они могли.

Не случайно в Анкаре появились агенты английской секретной службы, которые усиленно искали подслушивающие устройства. О существовании «Цицерона» они знали. Не знали только, кто он.

Операция «Цицерон» оставила свой след в истории разных спецслужб. То, что «Цицерон» доставлял Германской империи ценнейшие сведения о Тегеранской конференции и других важных событиях, уже известно.

В зарубежной прессе немало сообщалось об этой беспрецедентной операции. Фон Папен позже писал в своих мемуарах: «Информация «Цицерона» была весьма ценной по двум причинам. Резюме решений, принятых на Тегеранской конференции, было направлено английскому послу. Это раскрыло намерения союзников, касающиеся политического статуса Германии после ее поражения, и показало нам, каковы были разногласия между ними. Но еще большая важность его информации состояла прежде всего в том, что он предоставил в наше распоряжение точные сведения об оперативных планах противника».

Рассматривая операцию «Цицерон», следует отметить такой психологический момент: если не всегда, то, во всяком случае, часто, люди хотят верить в желаемое и не воспринимают неприятную информацию. Примеры тому – наша контрразведывательная операция «Трест» и немецкая «Цицерон». В «Трест», легендируемую чекистскую операцию, деятели белоэмигрантского движения поверили, потому что очень хотелось верить в существование организации противостоящей данному строю в России. А бесценная информация немецкого агента СД «Цицерон», камердинера английского посла в Турции, немцами не воспринималась, так как она их не устраивала. Например, планируемое союзниками антигитлеровской коалиции открытие второго фронта никакой радости доставить немцем не могло, и они эту информацию проигнорировали. Немцы не использовали, как следует, то, что им давала операция «Цицерон».