Операция «Портлендское дело»

Операция «Портлендское дело»

Эта операция для меня имеет особое значение, поскольку руководил ею мой воспитанник нелегал Бен, а помогали ему бывшие американские агенты супруги Л. и М. Коэны, также близкие мне люди.

Поскольку речь идет о деятельности нелегальной резидентуры в Англии, создававшейся под моим непосредственным руководством в то время, когда я работал в подразделении нелегальной разведки ПГУ, хочу подробнее остановиться на истории создания этой резидентуры, хотя уже описал ее в своих воспоминаниях (Павлов В. Г. Операция «Снег». М., 1996).

Эта операция во многом связана с сотрудничеством внешней разведки с польскими спецслужбами и с моим пребыванием в Польше.

Мы перебрасывали на Запад ряд разведчиков-нелегалов под видом иностранцев, якобы длительное время проживавших в этой республике.

Но в операции «Портлендское дело» возникла как бы двойная связь с Польшей, и в одном, к несчастью, предательство сотрудника польских спецслужб М. Голеневского (см. операция «Снайпер»).

Суть операции «Портлендское дело» состояла в следующем.

В начале 50-х годов в Польше при некоторой помощи польских органов безопасности советская внешняя разведка завербовала сотрудника военно-морского атташата посольства Англии в Варшаве Шаха. Как выяснилось, к сожалению, уже значительно позже, лет через десять, один из польских сотрудников — М. Голеневский, принимавший участие в оказании нам помощи при вербовке Шаха, выросший за это время до руководителя оперативно-технического подразделения польской спецслужбы, в 1958 году встал на путь измены, установив контакт с ЦРУ. Американская разведка присвоила ему псевдоним Снайпер.

Итак, не зная об осведомленности Снайпера об агенте Шахе, внешняя разведка наметила план использования его для внедрения в интересовавший нас британский объект: в секретный военно-морской исследовательский центр подводного флота в Портленде, где проводились научно-исследовательские работы по защите подводных лодок от их обнаружения. Эта задача была поручена разведчику-нелегалу Бену, под руководством которого мы создавали нелегальную резидентуру в Лондоне.

В связи с формированием личного состава резидентуры и возникла идея использовать «польские связи». Описывая операцию ТФП с участием разведчика Абеля, я упоминал его агентов — супругов Коэн, Морриса и Лону. Так вот, Лона была американкой польского происхождения, ее девичья фамилия Петке. Парадокс ее жизни оказался в том, что ее, польку по происхождению, выдал поляк-изменник. А выручали мы ее вместе с мужем из британской тюрьмы, опираясь на легенду их «польского гражданства». Хотя, как я уже упоминал, подробно эпопея резидентуры изложена мною в основных воспоминаниях, хочу еще раз представить это дело в свете рассмотрения операций агентурного ТФП.

Действуя по указаниям внешней разведки, Шах устроился по линии британского Адмиралтейства на базу в Портленде и стал искать пути к проникновению в хранилище научно-исследовательских документов, туда, где сосредоточивались все результаты исследовательских и опытно-конструкторских работ. Решить эту задачу он смог через знакомство с Джи, работавшей в хранилище и ставшей его любовницей. Последняя имела полный доступ ко всем материалам архивов, и с ее помощью Шах стал поставлять Бену исключительно ценные материалы по самым современным средствам защиты, которыми оснащались не только британские, но и американские подводные лодки. Руководитель резидентуры, успешно разработавший операцию ТФП в такой важный объект, являлся еще молодым по стажу разведывательной работы сотрудником внешней разведки, приход которого в нашу службу представлял интерес. Его становление в качестве разведчика проходило у меня на глазах.

Бен — Конон Трофимович Молодый — происходил из семьи научных работников. Мы обратили на него внимание в связи с его знанием в совершенстве английского языка, когда он заканчивал Академию внешней торговли в Москве.

Как выяснилось, родители, которым некогда было заниматься воспитанием сына, еще дошкольником отправили его к тетке в Калифорнию. Там он окончил среднюю школу и вернулся в Союз перед началом Великой Отечественной войны. По мобилизации Бен всю войну служил в артиллерийских войсках. После войны поступил в Академию.

Познакомился я с Беном в 1951 году, когда, будучи руководителем англо-американского отдела нелегальной разведки, пригласил его на беседу.

Тогда этот молодой человек, уже прошедший суровую школу войны, сразу завоевал мое доверие и симпатию. Трудные военные дороги, по которым он прошел в качестве рядового артиллериста, не лишили его чувства юмора. Его оптимизм был не наигран, происходил из его уверенности в себе.

На мой вопрос, готов ли он сделать еще один крутой поворот в жизни и ступить на стезю разведчика, причем не легального, работающего под прикрытием официального сотрудника советских учреждений за границей, а нелегального, под личиной иностранца. Бен с усмешкой сказал, что после всего испытанного им во время войны, его уже больше ничто не может напугать. Он дал согласие и с того самого весеннего дня 1951 года был приобщен к нашим делам как кадровый офицер.

Приступив к его интенсивной подготовке, мы уже через пару лет имели в его лице разведчика, готового к работе руководителем резидентуры в Англии.

В качестве сотрудников резидентуры Бена мы остановили свой выбор на супругах Коэн, вывезенных в 1950 году из США вследствие неминуемого ареста и уже успевших обжиться в нашей стране.

В 1952–1958 годах они прошли полную разведывательную подготовку и были готовы к новой практической работе теперь уже не как агенты, а в качестве штатных сотрудников внешней разведки. Этому способствовал их большой опыт разведывательной деятельности в условиях сложного контрразведывательного режима в США. Операция, в которой они участвовали в качестве агентов, давала нам уверенность в том, что как разведчики они тоже окажутся на высоте.

В целях завершения подготовки и личного знакомства Бена с его будущими помощниками в 1954 году Бену было поручено поработать с ними в плане оперативной подготовки к предстоящей работе, а им, пока не раскрывая Бена как будущего их руководителя, поручалось «потренировать» Бена в английском языке, чтобы оживить и сам язык, и знания об американском образе жизни. Это действительно было необходимо Бену, поскольку он должен был выехать в Англию в качестве канадского гражданина.

Задачу снабжения Бена канадскими документами мы решили довольно легко, подобрав свидетельство о рождении в Канаде его «двойника» Лонсдейла, умершего в детском возрасте. Бену оставалось только появиться в Канаде. С этой целью он был переброшен туда нелегально, где ознакомился с местными условиями, местами своего легендируемого проживания и работы и получил все необходимые дополнительные документы, в том числе и настоящий канадский паспорт для въезда в Англию. В начале 1955 года он уже прочно осел там как канадский бизнесмен.

Сложнее оказалась задача подыскать документы Коэнам. Было решено использовать в этих целях имевшийся у нас новозеландский семейный паспорт супругов Крогер.

Для решения проблемы я вместе с Коэнами выехал в Австрию, где они сняли дачный домик в курортном предместье Вены Зимеренге. Найдя адвоката, с его помощью обратились в парижское посольство Новой Зеландии с просьбой выдать им, на основании семейного, самостоятельные паспорта. Вскоре новенькие новозеландские паспорта на имя Питера и Хелен Крогер уже были у них на руках, и мы вернулись в Москву для завершения дел до их отъезда в Англию.

В конце 1954 года мы тепло проводили «супругов Крогер» в Лондон, где в июне 1955 года они поступили в распоряжение Бена, приятно удивившись, что он будет впредь их руководителем.

Поскольку Хелен была поручена задача быть радисткой, используя быстродействующую рацию, Крогеры занялись организацией нелегального пункта радиосвязи. До конца года они успешно решили эту задачу, и резидентура Бена получила надежно действовавшую все четыре последующих года двустороннюю радиосвязь с Москвой. Бен за это время завершил операцию по агентурному ТФП в Портленде и приступил к направлению в Центр важной научно-технической информации оборонного значения. Наряду с работой с агентами Шахом и Джи, Бен руководил другими агентами и вел активную разведывательную работу. Так продолжалась успешная деятельность нелегальной резидентуры Бена до тех пор, пока изменник Снайпер не сообщил ЦРУ известные ему сведения о Шахе. Получив от американцев эти данные, английская контрразведка сумела установить агента и его любовницу Джи, а затем выйти через них и на Бена с Крогерами.

В январе 1961 года все они были арестованы. Агенты Шах и Джи, как это обычно случается в подобных обстоятельствах, полностью сознались, дали контрразведке показания о тех значительных объемах разведывательной информации, которую они в течение ряда лет поставляли Бену. Других каких-либо доказательств против Бена у судивших его британских судей не было.

Несмотря на предшествующее аресту длительное, больше года, тщательное наблюдение за резидентурой Бена, британским службам безопасности не удалось выявить другой деятельности резидентуры, благодаря высокой бдительности и профессионализму нашего разведчика и опытности его помощников.

Все они вели себя на суде исключительно достойно и не выдали противнику ни одного известного им секрета. Приговор был необычайно суров: Бена осудили на 25 лет тюремного заключения, Крогеров — на 20 лет. Они были выручены из британских темниц: Бен в апреле 1964 года, а Крогеры — в 1969 году.