Кубанский плацдарм

Кубанский плацдарм

Наш многотрудный марш ни в чем не был похож на отступление. Он протекал вполне мирно – организованная переброска войск далеко от фронта, не отягощенная воздушными атаками врага. Однако это было только безобидное начало многонедельного движения вспять. Последний «укус собаки» противника сделала 4-я горнострелковая дивизия.

Типичным для снабжения был следующий процесс. Мы получили приказ непременно взять с собой все грузовики и должны были сообщить, сколько горючего нам необходимо для преодоления предполагавшегося расстояния. Мы все точно рассчитали для наших семнадцати грузовиков, но получили только половину требуемого количества. На мое предположение, что мы в таком случае можем взять с собой тоже только половину транспортных средств, мне было сказано, что об этом не может быть и речи и что мы должны сами выходить из положения. Я передал это соломоново решение командирам своих батарей, которые знали, как надо выходить из такого положения. Они отправились в куда большие, чем у нас, автопарки летчиков и танкистов и там за сигареты выменяли у тамошних водителей необходимое нам горючее – недостойное, коррупционное решение, благодаря которому отданный приказ был выполнен.

Через Краснодар на Кубани мы проследовали еще километров пятнадцать до расположенной юго-западнее его очень большой станицы Северской, которая располагалась между железнодорожной линией Краснодар-Новороссийск и шоссе, которое, проходя через станицу Крымскую[28], образовывало маршрут нашего отступления к Керченскому проливу. Этот маршрут отступления в настоящее время не мог быть использован, поскольку Керченский пролив был забит дрейфующим льдом. Станица Крымская стала своеобразным перевалочным пунктом с колесного на воздушный транспорт. Поэтому у нас появилось чувство, что мы должны следовать в некую мышеловку, из которой мы, когда она захлопнется, в обозримое время выбраться сможем только одним-единственным образом – будучи раненными на транспортном самолете. Во всяком случае, прошло некоторое время, пока мы эту ситуацию ясно поняли. А тем временем мы занимались тем, что обустраивались в квартирах и наслаждались покоем. Между тем фронт, который смещался от Новороссийска на северо-восток, приблизился на угрожающее расстояние – на нашем участке его отделяло от упоминавшегося мной шоссе для отступления расстояние от восьми до десяти километров. Этот фронт удерживался здесь румынской кавалерийской дивизией. До сих пор он считался одним из самых тихих участков фронта. Но незадолго до нашего прибытия все изменилось. Русские со своих позиций в горах именно здесь перешли в наступление. При этом распространился слух, что они решили наступать только потому, что из-за трудностей в снабжении в горах жили почти что впроголодь. Слух этот на самом деле вряд ли соответствовал истинной причине русской наступательной стратегии. Она основывалась, безусловно, на правильной оценке положения: русские узнали, что мы отказались от операции на Кавказе, и хотели отрезать нам пути отступления.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.