Глава шестая. Дальнейшие судьбы военнослужащих РННА

Глава шестая. Дальнейшие судьбы военнослужащих РННА

Пути перебежчиков

В большинстве случаев дальнейшие судьбы тех военнослужащих РННА, которые перешли к партизанам, сложились трагично. П. В. Каштанов полагает, что «спасение» перебежчиков «было временным, потому что большевики, разумеется, позднее свели с ними счеты»[528].

Однако далеко не всегда партизаны уничтожали бывших коллаборационистов. Многие из них получили возможность «искупить вину перед советской Родиной» своей кровью и участвовали в боях с противником. Исходя из сложившейся практики, их посылали на самые опасные участки, где уцелеть было практически невозможно.

Так, бывший командир 3-й роты I батальона РННА Н. П. Максютин 28 декабря 1943 г. был убит во время отражения антипартизанской экспедиции на территории Минской области[529].

Точно так же завершилась жизнь бывшего лейтенанта РННА И. М. Крымцова. Попав в начале войны в окружение под Борисовым, он был схвачен и отправлен в один из пересыльных лагерей. В лагере он дал согласие вступить в ряды «народников». В Осинторфе Крымцов примкнул к одной из антифашистских групп. Когда представился случай, он перебежал к партизанам и привел в бригаду «Чекист» (командир — Г. А. Кирпич) одиннадцать человек. Через некоторое время Крымцова назначили командиром роты, а затем — командиром 10-го партизанского отряда. В конце 1943 г. он был убит в бою против частей СС и полиции[530].

До сих пор неясно, что случилось с бывшим лейтенантом РННА Виктором Коротковым. По некоторым данным, он работал в советской внешней разведке, вернулся в Советский Союз незадолго до войны. С началом военных действий Коротков ушел добровольцем на фронт, был контужен и оказался в Смоленском лагере для военнопленных. Он пытался бежать, но был выдан и переведен в Оршанский лагерь, где майор А. М. Бочаров предложил ему вступить в РННА. Коротков согласился и вскоре попал в Осинторф. Здесь он стал искать связь с партизанами, вышел на отдельный полк «Тринадцать», на сторону которого и перешел 23 февраля 1943 г. Командование партизанской части планировало назначить Короткова на должность начальника штаба полка. Но бывшим коллаборационистом заинтересовались в НКВД. В итоге Короткова под охраной отправили на самолете в Москву, после чего его следы потерялись[531].

Однако наибольший интерес в контексте рассматриваемой проблемы представляет личность Героя Советского Союза старшего лейтенанта А. Князева. Некоторые специалисты даже высказывают мнение, что, возможно, такого офицера и вовсе не существовало. Тем не менее, разбираясь с этим вопросом, авторы пришли к противоположному выводу.

О существовании Князева свидетельствуют разные источники, как партизанские, так и коллаборационистские. Например, об этом офицере упоминают в своих мемуарах Я. А. Жилянин, И. Б. Позняков, В. И. Лузгин, П. З. Калинин и С. П. Шмуглевский[532]. Наряду с этим о Герое Советского Союза, ставшем коллаборационистом, пишут К. Г. Кромиади и П. В. Каштанов (последний отмечает: «Из армии Белова… в РННА оказался один Герой Советского Союза. Однако он впоследствии вернулся к партизанам»)[533]. Таким образом, об одном и том же человеке говорят не зависимые друг от друга источники.

По воспоминаниям Кромиади, Князев перешел вместе со своей разведывательной ротой на сторону РННА во время операции «Ганновер». Очень быстро советский офицер завоевал доверие и симпатии руководства «Граукопф». Но через какое-то время у Князева проявилось разочарование. Он стал сомневаться в том, что выбор, сделанный им в пользу коллаборационистов, правильный. Разговор, произошедший между ним и Кромиади, окончательно выявил намерения бывшего Героя Советского Союза перейти на сторону партизан, что и произошло спустя две — три недели. Правда, остается непонятно, почему Кромиади, видя готовность Князева уйти к «народным мстителям», не предпринял никаких мер[534].

На наш взгляд, Князева не арестовали только потому, что Кромиади, возможно, хотел выявить всех, кто собирался перейти к партизанам. Этим, видимо, объясняется то, почему комендант центрального штаба поддерживал с Князевым дружеские отношения. Не исключено и то, что руководитель РННА — через задушевные беседы — пытался подготовить Князева, как агента германских спецслужб, для засылки к «народным мстителям», а побег в лес давал возможность для внедрения в ряды «бандитов».

Князев перешел на советскую сторону между 12 и 15 августа 1942 г., в тот момент, когда несколько подразделений «народников» уже примкнули к партизанам. Все перебежчики, в основном, уходи в соединение Заслонова, с которым поддерживали связь подпольщики Шмуглевского, поэтому, вероятно, в бригаду «Дяди Кости» пришла и группа Князева.

О дальнейшей судьбе Князева ничего неизвестно. Его фамилии нет в списке партизанских командиров и военачальников, чьи отряды действовали на оккупированной территории Витебской области[535]. Нет его фамилии и в списке советских военнослужащих, лишенных звания Героя Советского Союза.

Можно выдвинуть следующую версию. Князев, как человек, дискредитировавший фактом своей коллаборации высшую советскую награду, был, вероятно, арестован чекистами, лишен всех званий и расстрелян. Даже если допустить, что ему удалось каким-то фантастическим образом избежать смертной казни, он в любом случае понес крайне суровое наказание.