СЕНТЯБРЬСКАЯ КАМПАНИЯ 1939 г.

СЕНТЯБРЬСКАЯ КАМПАНИЯ 1939 г.

Польская армия еще находилась в состоянии мобилизации, когда первые волны немецких пикирующих бомбардировщиков принялись разрушать склады, дороги и линии коммуникаций. Расхожее мнение о том, что польские военно-воздушные силы были сожжены на земле в первый же день, неверно. К началу войны польские эскадрильи были рассредоточены по секретным аэродромам, поэтому сравнительно безболезненно перенесли первые удары. Хотя польские пилоты и были хорошо подготовлены, но истребители Р-11 с были «вчерашним днем» по сравнению с самолетами люфтваффе, а их численность была очень мала. Легкий бомбардировщик «Карас» (Karas) был своего рода гибридом армейского разведывательного самолета «Лизандер» (Lysander) и бомбардировщика «Файрей Бэттл» (Fairey Battle). Он оказался малоэффективным из-за господства в воздухе немецких истребителей. Польские истребители и зенитчики смогли сбить неожиданно много немецких самолетов, но господство в воздухе прочно удерживалось немцами. Только в небе над Варшавой они встретили серьезный отпор.

Пехотный взвод 10-й механизированной бригады в рогатывках с мягкой тульей. Грузовик «Урсус» снабжен зенитным станком для пулемета ckm wz.30, выпускавшимся по лицензии американским пулелметом Браунинга калибра 30 с водяным охлаждением.

Первый удар германская армия нанесла по трем главным направлениям: на севере через Померанский коридор, в центре на Лодзь, и на юге на Краков. Первые атаки немцев были во многих местах отражены, но они продолжали штурмовать позиции польских войск и добивались успеха. Вермахт еще не находился в зените своей мощи, но и в то время германская армия, несомненно, была одной из сильнейших в Европе.

Капитан 1-го легкого танкового батальона ставит задачу командиру танка. Офицер одет в черную танковую куртку, а солдаты — в простые комбинезоны цвета хаки. Небольшая сумка на груди солдата — польский противогаз WSR wz.32, заменивший старый противогаз французского образца. Вместо рогатывок танкистам полагались черные береты.

Сентябрьская кампания часто ассоциируется с представлением об отважных польских уланах, с пиками атакующих немецкие танки. Таких атак в действительности не было, но подобные истории можно встретить не только в популярной, но и в серьезной исторической литературе. Рассказ о конной атаке на танки был творением итальянских военных корреспондентов, находившихся на Померанском фронте. Историю подхватила немецкая пропаганда, которая ее сильно приукрасила. События, на основе которых была создана эта легенда, имели место вечером 1 сентября во время перестрелки в районе хутора Кроянты. Позиции в районе Померанского коридора удерживали несколько польских пехотных дивизий и Померанская кавалерийская бригада. Организовать надежную оборону здесь было невозможно, но войска были выдвинуты, чтобы не дать немцам аннексировать коридор, как это произошло в Судетах. После начала боевых действий польские войска сразу были отведены на юг. Отход прикрывали 18-й уланский полк полковника Мастеляржа и несколько пехотных полков. Утром 1 сентября 2-я и 20-я мотопехотные дивизии генерала Гудериана атаковали польские силы в районе леса Тухола. Пехотинцы и кавалеристы держали оборону до полудня, но затем немцы стали их оттеснять. К вечеру поляки отступили к железнодорожному переезду, и Мастелярж приказал любой ценой отбросить противника. Кроме уланского полка Мастелярж располагал некоторым количеством пехоты и входившими в состав бригады танкетками ТК. Однако старые танкетки были практически небоеспособны, поэтому их вместе с некоторыми подразделениями полка оставили на оборонительных рубежах. А два эскадрона улан в конном строю предприняли попытку обхода немцев с фланга, чтобы затем ударить им в тыл.

К вечеру поляки обнаружили немецкий пехотный батальон, расположившийся на поляне. Уланы оказались всего в нескольких сотнях метров от противника; сабельная атака казалась наилучшим решением. Через несколько мгновений два эскадрона с саблями наголо вылетели из-за деревьев и рассеяли немцев, едва ли нанеся им значительный урон. Но когда уланы выстраивались после атаки, на поляне появилось несколько немецких бронеавтомобилей, вооруженных 20-мм автоматическими пушками и пулеметами. Немцы немедленно открыли огонь. Поляки, неся потери, попытались на галопе уйти за ближайшие холмы. Мастелярж и его штабные офицеры погибли, потери кавалеристов были ужасны. На следующий день место боя посетили итальянские военные корреспонденты. Им рассказали о польской кавалерийской атаке на танки, и так родилась легенда. Правда, итальянцы «забыли» упомянуть о том, что в тот вечер Гудериану пришлось приложить немало усилий, чтобы предотвратить отступление своей 2-й мотопехотной дивизии «под сильным давлением кавалерии противника». «Сильное давление» обеспечивал уланский полк, потерявший более половины личного состава и составлявший не более десяти процентов численности 2-й мотопехотной дивизии.

Частям связи полагались черные петлицы с васильковым кантом но задней кромке. Для буксировки бобин с телефонным проводом поляки использовали овчарок или собак других пород.

Но едва ли было другое сражение, в котором польская кавалерия продемонстрировала такие чудеса героизма, как битва у Мокры 1 сентября. Это было одно из немногих сражений, в котором польская кавалерийская бригада действовала в полном составе. Интересно оно и тем, что здесь польской кавалерийской бригаде противостояла немецкая танковая дивизия. Утром 1 сентября Волынская кавалерийская бригада под командованием полковника Юлиана Филиповича, располагавшая тремя из четырех своих кавалерийских полков, занимала позиции в районе хутора Мокры. Четвертый полк был еще на подходе. По численности Волынская бригада более чем в два раза уступала немецкой 4-й танковой дивизии, только что перешедшей польско-германскую границу, а превосходство немцев в огневой мощи было еще большим. Противотанковый арсенал бригады насчитывал 18 37-мм пушек «Бофорс», 60 противотанковых ружей и 16 старых путиловских трехдюймовок, приспособленных под французские 75-мм снаряды. Немцы располагали 295 танками, примерно 50 бронеавтомобилями и многочисленной артиллерией.

Позиции польских кавалеристов были сильно растянуты, кони отведены от передовой почти на километр. Как и в 90 % случаев действий польской кавалерии в 1939 г., конники сражались спешенными. Несколько немецких танков сумели в утреннем тумане проскользнуть через разрывы в польской обороне и ранним утром начать атаку в самом центре обороны бригады. Танки вышли как раз на расположение конно-артиллерийских подразделений бригады. Устаревшие или нет, но старые трехдюймовки отбили танковую атаку. Лишь немногим танкам удалось вернуться к своим. Конный разъезд, отправленный для наблюдения за противником, наткнулся на наступающую немецкую колонну. Кавалеристы спешились и укрылись среди группы зданий. Они целый день отбивали атаки, лишь с наступлением темноты немногим уцелевшим удалось вырваться из кольца. Тем временем основные силы немцев атаковали позиции окопавшихся поляков.

Испытывая острую нехватку противотанкового оружия, те встретили немецкие танки ручными фанатами. Первая атака была отбита, как и несколько последующих, но потери кавалеристов росли с угрожающей быстротой. В безуспешных утренних атаках немцы потеряли более 30 танков и бронемашин, после чего изменили тактику. После полудня атаки стала предварять массированная артподготовка, а танки двигаться в сопровождении пехоты. На этот раз немцы едва не достигли успеха. Ситуация была настолько тяжелой, что командир бригады лично подносил боеприпасы к 37-мм противотанковым «Бофорсам». Попытка поляков контратаковать имеющимися танкетками к успеху не привела, но большую поддержку обороняющимся оказал бронепоезд «Смялы», который занял огневую позицию позади польских позиций, на другом берегу реки. К вечеру поле вблизи позиций польских войск было усеяно горящими немецкими танками, тягачами и бронемашинами. Поляки заявили об уничтожении 75 танков и 75 единиц другой техники; возможно, что эти цифры завышены, но 4-я танковая дивизия в тот день умылась кровью. Поляки также понесли тяжелейшие потери, особенно серьезными были потери в лошадях и обозных колоннах, попавших под удар немецких пикировщиков. Бригада смогла удержаться на позициях еще сутки, но 3 сентября с севера ей во фланг зашла немецкая пехотная дивизия, и полякам пришлось отступить.

Рота танкеток TKS в ожидании приказа, район Варшавы, 13 сентября 1939 г. Танкисты носят обычные комбинезоны цвета хаки и защитные танковые шлемы французского образца. Танкетки TKS, наиболее многочисленные бронированные машины польской армии, были вооружены только одним пулеметом «Гочкис».

Примерно такой же была ситуация и на других участках. Первые удары немецкой армии поляки смогли отразить, понеся при этом большие потери, а затем начали отход. Однако польский план отступления с боями и последующей перегруппировки на новых оборонительных позициях потерпел фиаско. Господство люфтваффе в воздухе делало невозможным движение по дорогам днем. Солдатам приходилось днем сражаться, а ночью двигаться, и в результате польские солдаты оказались полностью измотанными. Подкрепления не могли вовремя прибыть на передовую, так как дороги оказались забиты потоками беженцев. Немецкое меньшинство в западных районах Польши было настроено пронацистски и выступило в роли пятой колонны.

К 3 сентября войска Гудериана смогли перерезать Померанский коридор и получили возможность атаковать в южном направлении на Варшаву, преодолевая слабые оборонительные позиции поляков. Польская оборона была прорвана в нескольких местах, а резервы для латания дыр отсутствовали. Контакт между центральным командованием в Варшаве и полевыми штабами был прерван. Франция и Великобритания формально объявили войну Германии, но особого утешения в том уже не было. Немецкие танковые клинья вошли в разрывы польской обороны, и к 7 сентября передовые подразделения 4-й танковой дивизии вышли к варшавским предместьям. Немцы попытались с ходу войти в столицу Польши, но наткнулись на жесткую оборону. Только 9 сентября поляки сообщили о 57 сожженных немецких танках.

Солдаты 1-й гренадерской дивизии на параде по случаю вручения нового знамени полка, Аррас, Франция. Обратите внимание па стандартную французскую униформу и экипировку, а также на винтовки Лебеля образца 1886/96 г. У капрала (крайний слева) на погонах можно различить две нашивки. В центре — унтер-офицер.

Вторая неделя войны была еще тяжелее. После того как маршал Эдуард Смиглы Рыдз стал верховным главнокомандующим и главой государства, польское правительство предпочло покинуть столицу, чтобы не попасть в руки противника. Руководство страны разместилось вблизи румынской границы, издав приказ собрать оставшиеся войска для обороны и защиты так называемого «румынского плацдарма». Это было неудачное решение: связь с приграничными районами была очень плохой, и в результате Польская армия лишилась даже той неустойчивой связи с командованием, которую имела ранее. Единственным светлым пятном была Познанская армия генерала Тадеуша Кутшебы. Эта группировка оказалась отрезанной от основных сил, но смогла организованно отступить в район Кутно. Войска Кутшебы представляли серьезную угрозу флангу немецкой 8-й армии, а с 9 сентября они даже начали атаковать через реку Бзуру в южном направлении, тесня не подготовленную к обороне 30-ю пехотную дивизию вермахта. Бзурская контратака поляков оказалась совершенно неожиданной для противника и стоила маршальского жезла командующему немецкими войсками Бласковицу. Вермахту пришлось ослабить натиск на Варшаву и перебросить значительные силы с восточного направления против группировки Кутшебы. Сражение продолжалось неделю и закончилось полным окружением восьми польских дивизий. В сумасшедшей схватке некоторым польским кавалерийским и пехотным частям удалось ускользнуть из ловушки и прорваться в Варшаву.

Два солдата из подразделения связи Польской отдельной горной бригады отдыхают на склоне холма, район Боркенес, Норвегия. Они носят стандартную французскую полевую униформу и мотоциклетные куртки. На касках можно разглядеть изображение польского орла, нанесенное серовато-белой краской.

Стефан Стажиньский объявил о капитуляции, надеясь тем самым спасти оставшихся в живых горожан. Небольшой гарнизон полуострова Хель на Балтийском побережье продолжал вести бои до 1 октября. В тот день, когда немецкие войска парадом проходили по улицам Варшавы, продолжались бои между тактической группой «Полесье» и немецкими 13-й и 29-й мотопехотными дивизиями. Огонь не прекращался до 5 октября.

Польский Генеральный штаб в межвоенный период не был настроен оптимистически, но никто не ожидал того, что кампания закончится столь быстро и приведет к полному уничтожению. Поляки недооценивали боеспособность вермахта и слишком надеялись на помощь Франции, а также слишком много надежд возлагали на свою безнадежно устаревшую армию. Вступление в войну Красной Армии на несколько недель приблизило разгром Полыни. Советские войска отрезали часть польских войск, которые могли бы отойти на территорию Румынии и Венгрии, что ускорило падение «Румынского плацдарма». Единственное, что не подлежит сомнению, — решительность и мужество польских солдат. Генерал-фельдмаршал Герц фон Рундштедт, командовавший группой армий «Юг» в 1939 г., писал: «Польская кавалерия атаковала героически; в целом мужество и героизм Польской армии достойны величайшего уважения. Однако Верховное командование не смогло адекватно отвечать требованиям ситуации».