«Видно, моя песенка до конца не спета»

«Видно, моя песенка до конца не спета»

^{Боевой Ми-24 проходит мимо вершины}

^{Радиотелеграфист рядовой Полищук выходит из вертолета, после выполнения боевого задания, Кандагарский аэродром, лето 1986 г.}

Вертолеты пришли рано утром, «двадцатьчетверки» описывают большой круг над районом. «Ведущий» транспортный борт осуществляет посадку — покачиваясь, подходит к площадке. Все мы собрались возле нее и с нетерпением ожидаем начала погрузки. Машина зависла в полутора метрах от поверхности. Каменная плита, с которой происходит эвакуация, заканчивается обрывом. К нему левым бортом пристраивается «восьмерка». Боковая дверь открыта. Вижу борттехника в проеме. Он стоит на коленях, высунувшись за обрез, монтирует посадочный трап. Как только он вставил скобы лестницы в замок, я начинаю действовать. Не дожидаясь, когда борт колесом коснется поверхности скалы, устремляюсь вперед. Рассчитываю прыжком заскочить внутрь. До точки моего отталкивания остается пара прыжков. Тут вертолет качнуло. Машину на метр бросает в сторону. Не останавливаясь, продолжаю врываться в салон. С земли хватаюсь руками за трап. Меня отбрасывает назад, сажает на пятую точку. Боли не чувствую, сижу на земле. Вижу изумленное лицо борттехника. Он кричит что-то мне. Грохот молотящих воздух лопастей глушит его голос. Ожесточенно машет руками. Не понимаю, что значат его яростные жесты. Вскакиваю и еще раз кидаюсь вперед. Вновь удар, я снова отброшен, хотя в этот раз устоял на ногах. «Вертушка» коснулась колесом камня. Усталый взгляд «бортача», переставшего сопротивляться. Недоумевающие лица ребят. Удивленно глядя на меня, спецназовцы по одному поднимаются в вертолет. Теперь и я, все еще не понимая, что произошло, забираюсь внутрь. Борттехник сочувственно заглядывает мне в лицо. Кричит на ухо:

— Нельзя, пока специальная щетка на корпусе не коснется земли, касаться вертолета. Убьет! — Техник направляется в кабину, остановился. Развернулся, подошел ко мне, вновь наклонился, добавляет: — Статическое напряжение, тысячи вольт. Нельзя! Убьет! — С грустью устало смотрит на меня.

Командир группы трубчатой фермой установки для стрельбы перегородил проем. Разместился на откидном сиденье напротив открытой двери. Вертолет оторвал колесо от скалы. Завалившись набок, с легкой перегрузкой посыпался вниз. Вдоль склона скользит к основанию отметки 2014. Над степью на предельно малой высоте идем к бетонке. Разведчики сидят вдоль бортов, в иллюминаторы с интересом рассматривают постоянно меняющуюся картинку, проносящиеся мимо винтокрылой машины пейзажи. Через полчаса на Кандагарском аэродроме нас ждет вода из скважины, без хлорки. В батальоне — бани, поддон горячего гречневого супа в отрядной столовой и сон на белых простынях в солдатских панцирных кроватях под мерный шелест кондиционеров.