25 декабря 1941 года, четверг, 187-й день войны

25 декабря 1941 года, четверг, 187-й день войны

Лееб:

Оценка обстановки командующим группой армий «Север»: к сожалению, противнику удалось переправиться через Волхов в нескольких местах. Речь, правда, идет лишь о мелких подразделениях, разведгруппах и им подобных. Но это также свидетельствует о том, насколько уязвима наша линия обороны. По данным воздушной разведки, большие автомобильные колонны следуют из района Торжка в направлении Осташкова и далее на северо-восток к Вышнему Волочку. Вопрос в том, где будет происходить разгрузка, поскольку речь идет о круговом движении, предположительно, перед флангом 9-й армии. В случае если противник осуществит разгрузку под Осташковом, то тогда он, вероятнее всего, будет атаковать в южном, а не в западном направлении.

• Лееб надеялся, что советские подкрепления будут наступать не на запад, т. е. против его войск, а повернут на юг в сторону группы армий «Центр». Он полностью отдавал себе отчет в том, что сил для отражения новых атак противника у него уже совсем не осталось.

В районе Малуксы и Лодвы противник несколько раз атаковал. Речь, вероятно, идет о его подразделениях, отмеченных вчера в ходе их передвижения от Путилово в южном направлении. 269-я пехотная дивизия все эти атаки отразила. Успешно пресечены попытки противника вырваться из кольца окружения под Ленинградом.

Только что у меня был разговор с генерал-полковником Бушем: ни в коем случае нельзя допустить, чтобы противник закрепился на западном берегу Волхова. В случае если он предпримет крупную наступательную операцию из района Осташкова, которой группа армий «Север» ничего не сможет противопоставить, кроме слабых частей 123-й пехотной дивизии, то тогда придется отвести 2-й и 10-й армейские корпуса. При этом нужно будет стремиться к тому, чтобы 2-й армейский корпус в полном составе с боями отходил бы в сторону Холма. Базы снабжения в этом случае: для 2-го корпуса — Локня, для 10-го корпуса — Старая Русса.

Только что командир 11-й пехотной дивизии напрямую позвонил мне, сообщив, что дивизия полностью измотана. Он больше не может удерживать позицию на всю ширину полосы обороны дивизии. По этому вопросу позже командующий 18-й армией генерал-полковник фон Кюхлер доложил: «То, о чем командир 11-й пехотной дивизии, нарушив субординацию, доложил без разрешения на это, соответствует действительности. Командир 1-го корпуса, куда входит эта дивизия, сегодня со своей стороны также нарисовал очень мрачную картину морального и физического состояния войск. С 22 июня эта дивизия скована непрерывными боями. Большое количество обморожений, многочисленные желудочно-кишечные заболевания. Численность боевого состава дивизии составляет от 800 до 900 человек.[290] В 254-й пехотной дивизии вообще отсутствует боевой дух».

Запись в личном блокноте: «Крупные колонны врага следуют на Осташков. Тем самым возникает угроза с тыла 16-й армии».

Гальдер:

<…> Группа армий «Север». Никаких значительных событий. Отмечены передвижения противника на участке Тихвин — Ладожское озеро.

Генерал Бранд докладывает о деятельности артиллерии на фронте группы армий «Север». Получил задачу составить расчет на использование химических средств против Ленинграда…[291]

• Можно, конечно, сделать вывод на основе этой записи о том, что немцы в ближайшее время готовились применить химическое оружие. Так, кстати, в ряде советских источников и звучало. Но более взвешенный взгляд дает другую трактовку этой фразы. Критерием здесь является то, что нормой любой армии являлась и является готовность как к применению, так и к отражению химического оружия. Поэтому в специальных подразделениях в годы Второй мировой войны всегда хранились химические вещества. Ужасающая специфика взаимообразного воздействия химического оружия была доказана еще в Первую мировую войну, когда немцы на реке Ипр применили газ против французов, а затем ветер, переменив направление, погнал ядовитое облако на них самих. В результате были потери с обеих сторон. Командование вермахта прекрасно отдавало отчет, что и в советских войсках также имелось химическое оружие, которое могло быть тут же применено как ответная мера воздействия. Именно это обстоятельство удерживало обе стороны до конца войны от применения газов.