«Будем выполнять приказ маршала»
«Будем выполнять приказ маршала»
…В начале сентября 1944 года с полевого аэродрома в районе населенного пункта Перемышль взлетели два самолета-разведчика «Фокке-Вульф-189». Некогда эти машины верой и правдой служили в фашистской авиации, теперь их пилотировали словацкие летчики. Самолеты старые, давно выработавшие свой ресурс, но тем не менее командир словацкой авиационной группы майор Юлиус Трика рекомендовал лететь именно на них. Пассажирами на первом «фоккере» были майор Иван Скрипка-Студенский и радистка Мария Сущева, на втором — еще один радист старший лейтенант Геннадий Стальной и адъютант Степан Рындин.
Лететь предстояло в Словакию, в район Низких Татр. Однако чтобы добраться до пункта назначения, стареньким «фоккерам» надо было сначала перевалить через Карпатские хребты, потом пройти над Высокими Татрами, дальше над Низкими, совершив посадку на аэродром под названием «Три дуба».
Немецкие самолеты-разведчики не приспособлены для перевозки пассажиров, и потому Иван Скрипка и его радистка кое-как втиснулись за креслами пилота и штурмана. Так же поступили, погрузившись в другой самолет, и Стальной с Рындиным.
Советское командование в целях безопасности считало необходимым переправку группы Скрипки через линию фронта именно днем. Словацкие же летчики заявили, что немецкие «фоккеры» для этого дела самые безопасные. Если же и встретят их немцы в воздухе, примут за своих или минимум за союзников. Наше командование согласилось с доводами словаков.
Словом, две машины взлетели и стали набирать высоту. И тут Иван Иванович заметил некое волнение в поведении пилота Юрая Сливки. В чем причина? А причина была проста. Ведомый самолет оказался почему-то выше ведущего. Сливка предпринимал все возможное, чтобы набрать высоту, но самолет не слушался штурвала, а вскоре, клюнув носом, стал скользить к земле. Затем он сорвался в «штопор» и начал стремительно падать.
Говорят, в минуты смертельной опасности перед глазами у гибнущего человека пролетает вся жизнь. У Ивана Скрипки почему-то не пролетела. Он вспомнил только о жене, с ней расстался еще в июне 1941-го, и о маленьком сыне Валерке, который родился в октябре того же года и которого он так и не увидел. А ведь сыну шел уже третий год. «Хотелось бы, очень хотелось посмотреть, обнять, да жаль — не судьба», — только и успел подумать тогда Иван Иванович.
А летчик Юрай Сливка тем временем боролся за самолет. Он вывел его из «штопора» у самой земли. Это их и спасло. Машина выровнялась, но ей не хватило высоты. Плоскости самолета начали задевать деревья, хвост опустился и задел за болотный грунт — самолет рухнул в болото. В момент удара отвалился хвост, моторы сорвались с креплений и улетели вперед на десятки метров.
Пилот Сливка и майор Скрипка пытались открыть фонарь кабины. Он не поддавался. Очнулся штурман. Втроем им удалось-таки взломать кабину. Вылезли сами, вытащили радистку Машу Сущеву, которая потеряла сознание. К счастью, никто не погиб, ушибы, шишки не в счет.
А на аэродроме их уже посчитали погибшими. Но к месту аварии, как и положено, были посланы санитарные машины. Они и доставили всех четверых к взлетной полосе, с которой они только что стартовали. Их встречали, как героев, обнимали, целовали. Начальник разведки фронта генерал Ленчик лично поднес по стопке спирта. Это в какой-то мере помогло преодолеть шок.
Через полчаса, когда все немного успокоились, генерал спросил Скрипку, что, мол, будем делать. «Будем выполнять приказ маршала, — ответил Иван Иванович, — улетим на втором самолете. Остальные члены группы прибудут позднее, когда представится возможность перебросить их по воздуху».
Ответ генералу понравился. На том и порешили.
Через час новый взлет. На этот раз удачный. Самолет ложится на заданный курс.
«Ну и денек», — подумал про себя Иван Скрипка, поглядывая в иллюминатор. Он вспомнил, как вчера утром доложил о прибытии начальнику штаба 1-го Украинского фронта генералу армии Соколовскому.
— Маршал Конев хочет направить вас к командующему повстанческой армией в Словакии в качестве офицера связи, — сказал генерал Соколовский. — Вы служили в погранотряде, окончили военное училище, прошли с боями от Равы-Русской до Сталинграда, воевали в тылу врага, прыгали с парашютом, знакомы с чехами и словаками. Так что, думаю, справитесь.
— Поскольку командование так считает, постараюсь выполнить задание, — ответил Скрипка.
— Хорошо. Вам сейчас подготовят необходимые документы, и мы пойдем к командующему фронтом. Жду через час у себя.
Как и было условлено, через час Скрипка вновь оказался у начштаба фронта. Ознакомился с двумя документами — с проектом приказа, в котором указывались задачи группы, обязанности руководителя и подчиненных, а также мандатом на его имя. В мандате командующий фронтом просил оказывать офицеру связи всяческое содействие.
Вскоре генералы Соколовский, Ленчик и майор Скрипка были у маршала Конева. Командующий поздоровался со всеми и предложил присесть. Говорил негромко, в основном обращаясь к Скрипке. Рассказал о словацком антифашистском восстании, противостоящих повстанцам эсэсовских частях, а также о формированиях профашистского братиславского правительства.
— Вы разведчик, потому, уверен, в обстановке разберетесь быстро, — словно подводя итог беседе, заключил Конев. — Со словаками и чехами, насколько мне известно, встречались в тылу противника. Поскольку знаете немецкий, украинский языки, освоите и словацкий. Хочу подчеркнуть, вы первым летите в иностранную армию. Ведите себя скромно. Попросят — помогите, пригласят — идите, не зовут — не навязывайтесь.
А теперь главное. — Маршал сделал акцент на последнем слове. — Я сообщил в Ставку товарищу Сталину свои предложения о необходимости оказать помощь восставшим. Речь идет о наступлении наших войск через Карпаты. Товарищ Сталин согласился с моими доводами и приказал срочно подготовить наступление. При встрече с командующим словацкого восстания передайте ему о решении товарища Сталина, а также о том, что мы увеличим поставки оружия и боеприпасов, а на днях начнем наступление. Вот, пожалуй, и все. Надеемся на вас, товарищ Скрипка. Вопросы есть?
— Да, товарищ маршал, один вопрос. Каковы мои контакты с другими советскими военными представителями, находящимися там?
— Кроме вас, никаких представителей Красной армии в словацком восстании нет. Вы единственный. Поэтому мы и придаем такое большое значение вашей миссии.
— Ясно, товарищ маршал. Больше вопросов нет.
— Тогда желаю удачи, — сказал Конев, пожав на прощание руку.
Вечером того же дня майор Скрипка уже знакомился с офицерами и бойцами своей группы. Ребята, а также девушка были достойные. Радист — старший лейтенант Геннадий Стальной. Опытный, смелый, рассудительный. Всю войну по тылам врага. Один из первых спецов по связи в соединении известного партизанского командира А. Федорова.
Радистка — Мария Сущева, действовала под псевдонимом Тамара Иванова. Тоже не раз десантировалась в тыл врага. Ее в группу подобрал Стальной.
Четвертый — боец Степан Рындин, назначенный адъютантом Скрипки. Немного непривычно, у майора никогда не было адъютантов. Поначалу он удивился, но ему объяснили: летишь в иностранную армию. Так надо. Ну что ж, надо значит надо. Рындин — умелый разведчик, отличился еще под Шепетовкой, потом служил в штабе фронта. Теперь вот включен в группу Скрипки.
Таким составом на двух самолетах они стартовали с аэродрома Пермышль. Пока… Иван Иванович вдруг вспомнил вой моторов, падение, сваливание в «штопор». Он невольно закрыл глаза, потряс головой, словно отгоняя страшные воспоминания.
«Что было бы с женой, с маленьким сыном, если бы я погиб?» — Скрипка, стараясь не думать об этом, заглянул в иллюминатор. Внизу, в разрывах облаков, виднелись вершины гор. Он знал, жена Паша и сынишка в безопасности, в глубоком тылу, в селе Пономаревка Чкаловской области.
Паша была эвакуирована из Равы-Русской 22 июня 1941 года. Сначала уехала к родственникам на Украину, а когда фашисты стали подходить к тем районам, вместе с его родной сестрой Евдокией уехала в Чкаловскую область. Работала в военном госпитале, теперь заведует медпунктом. Недавно он получил от них весточку и крошечное фото сына.
Из задумчивости его вывел жест летчика Юрая Сливки. Сначала Иван в иллюминатор увидел какую-то тень, а потом справа, снизу, появились два немецких «мессершмитта». Они шли на запад параллельным курсом.
Пока еще не вся Словакия была охвачена восстанием, и фашистские пилоты, к счастью, приняли машину Сливки за союзнический самолет, подошли поближе, приветственно покачали крыльями. Еще бы, плоскости их «Фокке-Вульфа» были наспех закрашены и на них нанесены опознавательные знаки словацкой армии. Но сквозь слой краски явственно проступали черные фашистские кресты.
Словом, встреча с «мессершмиттами» прошла вполне благополучно. А вскоре под крыльями их самолета показались голые каменистые утесы Высоких Татр, а затем и Низких. Сливка прошелся над аэродромом «Три дуба». И тут же с земли раздались залпы выстрелов. Это повстанцы обстреливали ненавистный фашистский самолет.
Как узнал позже майор Скрипка, перед приземлением его группы прилетели фашисты и бомбили взлетную полосу. И только они улетели восвояси, как в воздухе появился неизвестный «Фокке-Вульф». Повстанцы не были предупреждены о прилете советских офицеров, связь с ними отсутствовала, и, естественно, их приняли за немцев.
Командир корабля Юрай Сливка заходил на посадку второй, третий раз. С земли стреляли. И только на четвертом заходе все стихло. Повстанцы решили понаблюдать, что за настырный фашист сам стремится к ним в лапы. Стрельба прекратилась вовремя, в баках самолета уже заканчивалось топливо.
Через много лет, вспоминая этот эпизод, Иван Иванович Скрипка скажет: «Мы приземлились на полевом аэродроме. Пока самолет бежал по земле, нас все время трясло, казалось, старый «Фокке-Вульф» развалится прямо здесь. Не развалился. Но это был его последний полет. Он так и замер на краю взлетного поля, став своеобразной реликвией».
А к самолету уже бежали повстанцы. И Скрипка даже различал знакомые лица партизанских командиров А. Егорова, Е. Волянского, с которыми встречался еще на Украине.
Увидев разведчиков в советской форме, спустившихся с трапа, партизаны подхватили их на руки и понесли через все летное поле к зданию аэродрома. Было небольшое застолье, рюмка сливовицы, а дальше на машинах, присланных командующим повстанческой армии Скрипка-Студенский и радист Стальной отправились в столицу восстания — город Банска-Бистрица.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.