Развитие событий

Развитие событий

Чем дольше наблюдали военные контрразведчики за духанщиками, тем больше интересных фактов всплывало на поверхность. Оказалось, что помимо излишней любознательности те увлекались еще и фотографией — правда, их «эстетические пристрастия» были довольно специфическими. Объектами съемок, как правило, становились советская военная техника, колонны с боеприпасами и другие не менее характерные сюжеты.

Скоро выяснился и круг лиц, с которыми духанщики контактировали, и стало известно, что вся полученная ими информация переправлялась в Пакистан и в Иран. Особого труда для этого не требовалось — граница с этими странами была весьма условна. Афганцы пересекали ее практически беспрепятственно, чем агенты и пользовались. То родственников отправят, то с торговцами «посылку» передадут, а то и сами заведут видавшие виды японские колымаги и лично отправляются за рубеж… Все это свидетельствовало о том, что в разработке у контрразведчиков находились не шпионы окрестных банд, а агенты пакистанских спецслужб.

ХАД, афганский аналог КГБ, имел достаточно прочные позиции в Пакистане. Это позволило без труда выяснить, с кем духанщики контактировали за границей, кем, когда и при каких обстоятельствах они были завербованы. Каждый шаг их шпионской деятельности подробно фиксировался и документировался контрразведчиками.

После того как папка с делом по разработке духанщиков наполнилась достаточно убедительными фактами, свидетельствующими в пользу обвинения, «особисты» совместно с афганскими сотрудниками госбезопасности решили их арестовать.

Случай не заставил себя долго ждать — негласная «почта» сообщила, что «голубки с полным клювом собираются слетать в Пакистан». Это означало, что на руках у агентов имелся собранный ими документальный материал о перемещении советских войск и техники, который они намеревались отправить своим пакистанским боссам. Ситуация была более чем подходящая.

Брали их почти одновременно, с небольшим интервалом. Одного — поздно вечером, другого — на рассвете. Схема была практически одинакова. Благодаря заранее установленным в дуканах оперативно-техническим средствам места тайников, где хранилась собранная информация, уже были известны контрразведчикам. Найти их в жалких глиняных, заваленных всевозможным пыльным хламом, грязным тряпьем и продаваемым товаром лачугах, одновременно служивших и жильем, и «коммерческими офисами», особого труда не составляло.

Сработали быстро и четко, без лишнего шума, нагрянув как гром среди ясного неба. То, что все последнее время они находились под колпаком военной контрразведки, стало для духанщиков полным откровением. Ни одна мелочь, ни один неверный шаг участников операции не спугнул и даже не насторожил «объектов». Все выглядело естественно и правдоподобно: и наружное наблюдение, и подставные «дусты» («друзья» на фарси), и то и дело возникающие различные обстоятельства, не позволяющие как следует заснять интересующие моменты. Поначалу они, как и следовало ожидать, отпирались, но под тяжестью представленных доказательств начали сознаваться…

Дальнейшие следственные действия, которые в основном проводила афганская сторона, с привлечением следователей особого отдела 40-й общевойсковой армии, пролили свет на многие важные подробности. В первую очередь это касалось того, кто конкретно из сотрудников иностранных спецслужб с ними работал, форм и методов этой работы и других существенных моментов. Информация подобного рода во все времена представляла для спецслужб особый интерес.

Впоследствии обобщенные данные по этому делу распространялись среди работников военной контрразведки в качестве пособия. Идейным вдохновителем и непосредственным руководителем операции был майор Валентин Симирский, а непосредственную разработку осуществлял Николай Трусов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.