Война началась…

Война началась…

Основной задачей, которую устно поставили перед Коротковым руководители разведки, было выявление планов гитлеровского руководства о сроках нападения на СССР. В письменном задании этого пункта не было, поскольку Сталин был убежден, что Гитлер нападать в ближайшие два-три года на Советский Союз не собирается.

Аналогичная директива поступила 18 апреля 1941 года во все европейские резидентуры. Таким образом, в Центре все же полагали, что война не за горами. Это подтверждали и агентурные данные. Например, по приезде Коротков послал в Центр сообщение, в котором четко изложил, что по докладам агентуры нападение Германии на СССР возможно уже в мае 1941 года.

Агентуру стали инструктировать, как действовать в условиях военного времени. Из Центра были присланы деньги и рации для запасной связи. Однако, к сожалению, радиус их действия ограничивался Брестом и Белостоком – городами, которые были захвачены немцами в первые же дни войны.

Между тем не все, даже в разведке, верили, что скоро начнется война. Об этом свидетельствует, например, такой факт. Один из последних предвоенных документов в деле берлинской резидентуры – это разрешение сотруднику «нанять няню для ребенка из местных жителей».

Таким образом, когда в ночь на 22 июня 1941 года советское посольство в Берлине было окружено плотным кольцом эсэсовцев под командой старшего лейтенанта Хайнемана, это событие стало неожиданностью даже для Короткова и его коллег.

Входы и выходы были полностью перекрыты. Из посольства для связи с германским МИДом, где надо решать вопросы выезда дипломатов на родину, а пока они здесь, для обеспечения посольства водой, едой, электричеством, разрешили выезжать только одному его сотруднику – Валентину Бережкову. Тут же стало понятно, что все сотрудники посольства вскоре будут интернированы, то есть под конвоем отправлены на родину в обмен на сотрудников посольства Германии в Москве.

Между тем, перед отъездом Короткову было крайне необходимо связаться со своей агентурой, остающейся в Германии: договориться с ними о способах связи, передать новые шифры и т. д. Но как это сделать? Коротков пошел к Бережкову, с которым они дружили, и они совместно выработали такой план. Бережков стал упрашивать Хайнемана, дескать, у моего друга Александра есть любимая девушка в Берлине. Он хочет проститься с ней и передать кое-какие сувениры. Нельзя ли сделать так, чтобы когда мы поедем в МИД, он поехал бы с нами?

Пожилой Хайнеман поморщился, заявив об опасности и даже невозможности этого дела. Тогда Бережков намекнул, что в связи с предстоящим отъездом посольства у него остаются деньги, которые все равно девать некуда… Хайнеман намек понял, вздохнул и кивнул головой. «Что делать? Раз человек хочет проститься с любимой девушкой, ему надо помочь. Все мы были молодыми…»

На следующее утро из посольства выехала машина. Бережков за рулем, рядом Хайнеман, на заднем сиденье – «влюбленный». Солдаты услужливо открыли ворота и отдали Хайнеману честь. На одной из оживленных улиц Коротков попросил остановиться, вышел из машины и нырнул в здание большого магазина. Дальше он шел путем, известным только ему одному.

На самом деле его «девушкой» была Элизабет Шумахер – жена одного из агентов советской разведывательной сети, которая впоследствии получила название «Красная капелла». Шифры и все прочее было передано по назначению.

На обратном пути, в назначенном месте машина подобрала его и отвезла в посольство. Теперь Коротков мог покинуть столицу Третьего рейха со спокойной душой.