Весна поражений

Весна поражений

Первое из весенних упреждающих наступлений, Крымское, было сорвано 13 апреля. Генерал Козлов, командующий Крымским фронтом, и его надзиратель по партийной линии Мехлис на протяжении шестидесяти дней атаковали противника, не добившись никакого результата. Они потеряли 40 % личного состава фронта и 50 % имевшихся в наличии танков и не могли больше ничего предпринять.

3 мая началось второе наступление – Северо-Западного фронта против немецкой XVI армии возле Демянска. Месяц боев, тяжелые потери, нулевой результат. 8 мая XI армия фон Манштейна при подавляющем господстве в воздухе атаковала войска Крымского фронта на Керченском полуострове. За восемь дней полуостров был захвачен, 162 000 советских бойцов и командиров были убиты или взяты в плен. Некомпетентность Мехлиса проявилась со всей яркостью. Вследствие этого разгрома личный враг Жукова был понижен в звании до корпусного комиссара и лишен большинства постов. Сталин усомнился в системе политического контроля за командирами, когда стало очевидно, что, хотя генерал Козлов и не был военным гением, он был парализован комиссаром, точно кролик удавом. После Керчи Манштейн повернул все свои силы на Севастополь, который был взят после страшных боев, продолжавшихся целый месяц (2 июня – 4 июля). Еще 90 000 советских бойцов и командиров попали в плен.

12 мая Тимошенко начал наступление на Харьков. Клещи должны были окружить город с севера и с юга. За четверо суток он продвинулся на 25–50 км, потеснив упорно оборонявшуюся VI армию Паулюса. 17 мая грянул гром. Две танковые, одна моторизованная и 8 пехотных дивизий при поддержке 1000 боевых самолетов сокрушили левый фланг войск Тимошенко и срезали Барвенковский выступ у основания. Один из двух зубцов советских клещей оказался в окружении. После шести дней ожесточенных боев Красная армия потеряла в новом котле 277 000 человек, из них 171 000 убитыми, пропавшими без вести и пленными; уничтожено 652 танка и 22 дивизии вместе с командными кадрами, в том числе и ценными специалистами из 21-го и 23-го танковых корпусов. Эти корпуса и советская авиация были уничтожены практически полностью. Координация между двумя фронтами (Юго-Западным и Южным) и между армиями была отвратительной. Тимошенко лишился лучших своих соединений. Перед немецкими войсками образовалась брешь, и скоро они рванутся через нее к Дону, выполняя план «Блау».

Несомненно, вина за разгром лежала на Тимошенко и Баграмяне. Первый вскоре будет отстранен от командования крупными объединениями, второй – понижен в должности до начальника штаба армии. Поражение под Харьковом стало огромным психологическим шоком для Ставки. Москва приходила в себя после опьянения успехом зимой 1941/42 года. Прощайте, мечты об общем наступлении, о «полном разгроме гитлеровских войск в 1942 году». Предстояла долгая и кровавая война. Красная армия не всегда еще могла успешно действовать в наступлении. Сталин вернулся к реализму и осторожности. Не случайно Молотов прилетел в Вашингтон 29 мая с просьбой к Соединенным Штатам увеличить экономическую помощь СССР.

Немецкое наступление летом 1942 г.

28 июня 1942 года половина германских сил на Восточном фронте и ⁴/₅ тактических соединений люфтваффе начали реализацию плана «Блау». 1 июня, во время посещения в Полтаве войск группы армий «Юг», Гитлер сказал фон Боку: «Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, я должен покончить с этой войной». Но фюрер был уверен в себе. Через несколько дней он заказал одной лейпцигской типографии немецко-персидские разговорники, а также карты Ирана и Ирака. На ближайшее будущее надо было сделать Красной армии хорошее кровопускание и устроить ей несколько котлов, вроде тех, что она получала в 1941 году. А затем – кавказская нефть.

Меньше чем за месяц танковые дивизии вермахта преодолели от 300 до 700 км и вышли к Дону, Воронежу, Сталинграду и Ростову-на-Дону. Однако, несмотря на завоевание территории, равной по площади Франции, немцы были озабочены. Они захватили 150 000 пленных – в десять раз больше, чем рассчитывали; в августе и сентябре возьмут еще 500 000, но это не главное. Советские войска отступали, что было новостью. В отличие от лета 1941 года их не обрекал на окружение приказ Сталина, запрещавший отход. Стало ли это новшество результатом влияния Василевского? Как бы то ни было, Сталин, хоть и с неохотой, разрешил глубокий отход. Но это было отступление, сопровождавшееся многочисленными и довольно значительными контрударами, особенно в районе Воронежа. Одна из восходящих звезд Красной армии, Филипп Голиков, был снят Сталиным со своего поста 5 июля: Верховный остался недоволен тем, как он командовал Брянским фронтом и 5-й танковой армией под Воронежем. Жуков избавился от конкурента и одного из старейших своих врагов. Летом 1942 года в группу высших военачальников Красной армии войдут два новых генерала: Рокоссовский, сменивший Голикова на посту командующего Брянским фронтом, и Ватутин, назначенный командующим вновь образованным Воронежским фронтом.

18 июля Черчилль сообщил Сталину плохую новость: в 1942 году открытия второго фронта не будет. Пять дней спустя немцы взяли Ростов-на-Дону, «ворота Кавказа». На следующей неделе противник продвигался каждые сутки на 40 км. Была потеряна Кубань – житница страны, что еще больше ухудшило продовольственное положение в стране, которое и так было на грани катастрофы. Это стало тяжелым ударом. Среди населения началась паника. Реальность была проста: армии Тимошенко, передвигавшиеся пешим ходом, не могли остановить свое наступление в голой степи, не имея естественной преграды, за которую можно было зацепиться; у них не было иного выбора, кроме отхода до гор Кавказа. Сталин решил, что должен отреагировать на ситуацию на фронте. 28 июля он издал приказ № 227, получивший неофициальное название «Ни шагу назад!». Командиры Красной армии должны были зачитывать этот приказ своим бойцам перед строем. Главной целью приказа было восстановление дисциплины путем создания штрафных батальонов и рот и заградительных отрядов. Но главным в тексте было другое. Во-первых, не скрывалось тяжелое военное и экономическое положение страны. Такой язык правды редко встречался в советской истории. Во-вторых, вина на поражение была возложена только на Красную армию. Стоя в тесном строю, ее бойцы слышали, как их командиры зачитывают слова Сталина: «паника», «позор», «самовольное оставление позиций», «население начинает разочаровываться в армии», «проклинают Красную армию», «трусы», «предатели». Приказ № 227 не остановил отступления, не поднял боевого духа, он лишь обозначил момент наибольшего падения веры Сталина в свою армию.

А Гитлер тем временем делил шкуру еще неубитого русского медведя. Он разделил группу армий «Юг» на группы армий «А» под командованием Листа и «Б» под командованием фон Бока. Фон Бок энергично протестовал против этого. В своем дневнике он записал: «Таким образом битва оказалась разрезанной надвое»[565]. Он был снят с должности 11 июля. В соответствии с директивой № 45, изданной Гитлером 23 июля, в день взятия Ростова-на-Дону, группы армий «А» и «Б» должны были продолжать наступление, двигаясь по расходящимся под углом 90° направлениям. Группа армий «А» должна была наступать на Кавказ и Баку; группа армий «Б» – на Сталинград и Астрахань. Однако осуществлять одновременное снабжение двух этих групп армий, проводивших действительно глубокий прорыв, было невозможно. Гальдер отметил в своем журнале по поводу директивы № 45: «Всегда наблюдавшаяся недооценка возможностей противника принимает постепенно гротескные формы и становится опасной. Все это выше человеческих сил. О серьезной работе теперь не может быть и речи»[566].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.