Внутренние войска НКВД и «заградотряды»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Внутренние войска НКВД и «заградотряды»

Другой популярный миф — многочисленные истории про подразделения внутренних войск НКВД, выступающие в роли «заградотрядов». Якобы многочисленные подразделения внутренних войск НКВД вместо того, чтобы воевать на передовой, дислоцировались в прифронтовой полосе и из пулемётов расстреливали решивших отступить без приказа командования красноармейцев.

Отдельные недобросовестные историки и журналисты записали в эти мифические подразделения отдельные стрелковые взводы, роты и батальоны, созданные, соответственно, при особых отделах (военная контрразведка), корпусах армий и фронтов 19 июля 1941 года приказом НКВД СССР № 00941[166]. Оговоримся сразу — эта идея принадлежала не «кровожадным чекистам», а военному и политическому руководству страны. Многие знают, что решением Государственного Комитета Обороны, датированным 17 июля 1941 года, органы Третьего управления (военная контрразведка) Наркомата обороны были преобразованы в особые отделы НКВД СССР. Последние, цитируя решение ГКО, должны были «решительно бороться со шпионажем и предательством в частях Красной Армии и заниматься ликвидацией дезертирства непосредственно в прифронтовой полосе». Для выполнения этой задачи НКВД должен был «дать им вооружённые отряды»[167].

Как использовались эти «вооружённые отряды»? Снова разочаруем тех, кто уже мысленно представил яркую картину: сытые, прекрасно вооружённые, вечно пьяные бойцы этих рот расположились в прифронтовой зоне и из пулемётов расстреливают хаотично отступающие части Красной Армии.

Во-первых, численности этих рот физически просто не хватит, чтобы перекрыть путь отступления нескольким полкам или дивизии. Да и к моменту их формирования на Западном фронте, а фактически произошло это не раньше начала августа 1941 года, хаотичное отступление войск Красной Армии почти прекратилось. Да, войска уходили на восток, но только после соответствующего приказа.

Во-вторых, «основная задача Особых отделов и войсковых подразделений НКВД заключается в быстрейшем наведении твёрдого революционного порядка в тылах дивизий, корпусов, армий и фронта и в решительной борьбе с дезертирами, паникёрами и трусами». Это цитата из «Инструкции для Особых отделов НКВД Северо-Западного фронта по борьбе с дезертирами, трусами и паникёрами».

В четвёртом параграфе данного документа говорится о способах решения этой задачи:

«Особые отделы дивизии, корпуса, армии в борьбе с дезертирами, трусами и паникёрами осуществляют следующие мероприятия:

а) организуют службу заграждения путём выставления засад, постов и дозоров на войсковых дорогах, дорогах движения беженцев и других путях движения, с тем чтобы исключить возможность какого бы то ни было просачивания военнослужащих, самовольно оставивших боевые позиции;

б) тщательно проверяют каждого задержанного командира и красноармейца с целью выявления дезертиров, трусов и паникёров, бежавших с поля боя;

в) всех установленных дезертиров немедленно арестовывают и ведут следствие для предания их суду военного трибунала. Следствие заканчивать в течение 12-часового срока;

г) всех отставших от части военнослужащих организовывают повзводно (поротно) и под командой проверенных командиров в сопровождении предъявителя особого отдела направляют в штаб соответствующей дивизии;

д) в особо исключительных случаях, когда обстановка требует принятия тщательных мер для немедленного восстановления порядка на фронте, начальнику особого отдела предоставляется право расстрела дезертиров на месте.

О каждом таком случае начальник особого отдела доносит в особый отдел армии и фронта;

е) приводят в исполнение приговор военного трибунала на месте, в необходимых случаях перед строем;

ж) ведут количественный учёт всех задержанных и направленных, в том числе и персональный учёт всех арестованных и осужденных;

з) ежедневно доносят в особый отдел армии и особый отдел фронта о количестве задержанных, арестованных, осужденных, а также о количестве переданных в части командиров, красноармейцев и материальной части».

Так что никаких пулемётчиков из войск НКВД за спинами бойцов действующей армии.

В шестом параграфе данного документа особо подчёркивалось:

«Использование войсковых подразделений оперативных групп в других целях, не предусмотренных настоящей инструкцией, категорически запрещается и может быть допущено в исключительных случаях с разрешения начальника особого отдела армии»[168].

В-третьих, участвовали они и в боевых операциях. Так, в феврале 1942 года «силами красноармейцев роты Особого отдела НКВД 56-й армии, взводов при ОО дивизий и красноармейцев 89-го батальона внутренних войск НКВД» был совершён налёт на два «немецко-румынских гарнизона», дислоцированных на берегу Азовского моря. В операции участвовали 470 чекистов[169].

Если говорить об оперативно-служебной деятельности «заслонов Особых отделов» и «заградительных отрядов войск НКВД по охране тыла», то с «начала войны по 10 октября 1941 года» ими было «задержано 657.364 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта». Из них арестовано 25.978 человек, а остальные «632.486 человек сформированы в части и вновь направлены на фронт». Из числа арестованных «по постановлениям Особых отделов и по приговорам Военных трибуналов расстреляно 10.201 человек, из них расстреляно перед строем — 3321 человек»[170].

Загранотряды действительно существовали, но к НКВД они не имели никакого отношения. Первым высказал идею о создании таких формирований… будущий Маршал Советского Союза (это звание ему присвоили в 1955 году), а тогда командующий Брянским фронтом генерал-полковник Андрей Иванович Еременко.

12 сентября 1941 года командующим фронтами была направлена директива, которая предписывала:

«1. В каждой стрелковой дивизии иметь заградительный отряд из надёжных бойцов численностью не более батальона.

2. Задачами заградительного отряда считать прямую помощь комсоставу в установлении твёрдой дисциплины в дивизии, приостановку бегства одержимых паникой военнослужащих, не останавливаясь перед применением оружия».

Обоснование необходимости этих жёстких мер звучало так:

«Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать: «Нас окружили!» — и увлекают за собой остальных бойцов. В результате подобных действий этих элементов дивизия обращается в бегство, бросает материальную часть, а потом одиночками начинает выходить из леса. Подобные явления имеются на всех фронтах… Беда в том, что твёрдых и устойчивых командиров и комиссаров у нас не так много…»

На практике в заградительные отряды направляли красноармейцев с фронтовым опытом, очень часто после ранений и контузий. Армейские заградительные отряды носили ту же полевую форму, что и вся действующая армия. Об этом прекрасно знали немцы, но почему-то не были осведомлены создатели отечественного телевизионного сериала «Штрафбат». Заградительные отряды были упразднены осенью 1944 года[171].

Приведённый выше пример «кровожадности» командующего Брянским фронтом не единственный. Вот, например, цитата из приказа войскам Западного фронта № 0346 от 13 октября 1941 года:

«Учитывая особо важное значение укреп[лённого] рубежа (имеются в виду подготовленные в инженерном отношении оборонительные рубежи на ближних подступах к Москве. — Прим. авт.), объявить всему комсоставу до отделения включительно о категорическом запрещении отходить с рубежа. Все отошедшие без письменного приказа Военсовета фронта и армии подлежат расстрелу»[172].

А вот приказ, подписанный маршалом Георгием Жуковым, не позднее 20 октября 1941 года:

«Командующий [фронтом] приказал — передать Военному Совету [5-й армии], что если эти группы (имеются в виду разрозненные группы частей и соединений 5-й армии, отходящие на Можайском направлении после прорыва противником фронта обороны. — Прим. авт.) самовольно оставили фронт, то безжалостно расстрелять виновных, не останавливаясь перед полным уничтожением всех бросивших фронт. Военному Совету задержать всех отходящих, разобраться в этом деле и провести в жизнь указания командующего. Вам необходимо выслать разведку на Семикухово и установить фактическое положение в этом направлении. Ясно ли? Дайте ответ»[173].

Мы не будем касаться судьбы «отдельных групп» военнослужащих из 5-й армии, ставших жертвами исполнения этого приказа Георгия Жукова, а коснёмся тех, кого задержали военнослужащие внутренних войск. Для этого мы процитируем ещё один документ — «Донесение начальника Можайского сектора охраны московской зоны о задержании военнослужащих»:

«Можайским сектором охраны московской зоны, созданной по решению Государственного Комитета Обороны, за время работы с 15 по 18.10.41 г. задержано 23.064 чел. военнослужащих Красной Армии. Из этого количества задержанных 2164 чел. являются лицами начальствующего состава.

Задержанию подвергались все военнослужащие, как одиночки, так и группы, отходившие от линии фронта в тыл и не имевшие соответствующих документов.

По срокам задержанные распределяются так:

15.10.41 задержано 3291 [чел.], из них начсостава 117 [чел.]

16.10.41 задержано 5418 [чел.], из них начсостава 582 [чел.]

17.10.41 задержано 2861 [чел.], из них начсостава 280 [чел.]

18.10.41 задержано 4033 [чел.], из них начсостава 170 [чел.]

19.10.41 задержано 7461 [чел.], из них начсостава 1015 [чел.]

Все задержанные, за исключением явных дезертиров, выявленных на пунктах сбора при заградительных заставах, направлены в пункты формирований и военным комендантам.

За истёкший период задержанные сдавались в следующие пункты: Звенигород, Истра (пункты формирования), Дорохово (представителю 5-й армии), Руза (военному коменданту).

Вследствие большого количества задержанных и значительного удаления пунктов формирования от мест задержания, полагал бы целесообразным организовать пункт формирования в пределах границ сектора, что дало бы возможность ускорить доставку задержанных по основным дорогам.

Желательно такой пункт сформировать в районе дороги Боровиха — Одинцово. Кроме того, целесообразно иметь при пунктах сбора на рубежах заградительных застав представителей Военного Совета фронта, которые, располагая ежедневно данными о потребном количестве людей в том или ином соединении, организовывали бы отправку туда задержанных, оружие и транспорт.

О вашем решении прошу меня информировать»[174].

Комментарии излишни. Если командование Красной Армии высказывается о расстреле всех, кто оставил свои позиции, то НКВД выступает о рациональном использовании этих людей.

А если быть совсем точными, то возможность вынесения смертного приговора по упрощённой схеме появилась у командования Красной Армии… на первый день войны, когда вступило в силу «Положение о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении и в районах военных действий». Мы не будем подробно пересказывать все положения этого документа, отметим лишь несколько важных моментов.

Во-первых, военные трибуналы создавались от дивизии и выше.

Во-вторых, «военным трибуналам предоставляется право рассматривать дела по истечении 24 часов после вручения обвинительного заключения». А судьбу обвиняемого решали председатель и два члена трибунала.

И самое важное:

«…15. Военным советам округов, фронтов и армий, флотов, флотилий, а также командующим фронтами, армиями и округами, флотами, флотилиями принадлежит право приостановить исполнение приговора с высшей мерой наказания «расстрел» с одновременным сообщением по телеграфу Председателю Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР и Главному Военному Прокурору Красной Армии и Главному Прокурору Военно-Морского Флота Союза ССР по принадлежности своего мнения об этом для дальнейшего направления дела.

16. О каждом приговоре, присуждающем к высшей мере наказания «расстрел», военный трибунал немедленно сообщает по телеграфу Председателю Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР и Главному Военному Прокурору Красной Армии и Главному Прокурору Военно-Морского Флота Союза ССР по принадлежности.

В случае неполучения в течение 72 часов с момента вручения телеграммы адресату телеграфного сообщения от Председателя Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР или Главного Военного Прокурора Красной Армии или Главного Прокурора Военно-Морского Флота Союза ССР о приостановлении приговора таковой приводится в исполнение.

Остальные приговоры военных трибуналов вступают в законную силу с момента их провозглашения и немедленно приводятся в исполнение»[175].

О том, что происходило в первые месяцы войны, знают сейчас все. Об этом написано очень много. В том числе и об отсутствии связи между штабами различного уровня. Поэтому в жизни смертные приговоры выносились без согласования с Москвой. Понятно, что военные юристы (согласно Положению именно ими комплектовались трибуналы) сами не расстреливали осужденных. Это по их приказу исполняли обычно бойцы комендантского взвода или роты, такие же красноармейцы, как и их жертвы. Хотя об этом как-то сейчас не принято говорить.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.