2. В лабиринте джунглей и островов

2. В лабиринте джунглей и островов

На конференции в Касабланке в январе 1943 г. союзники вновь подтвердили в качестве приоритетной задачи разгром Германии, но согласились также выделить существенные ресурсы на борьбу с Японией, чтобы перехватить инициативу на этом фронте. Ориентировочно американцы собирались направить в эту сторону 30 % своих военных ресурсов и сил. Скорейшему разгрому Германии, то есть приоритетной задаче, это мешало сильнее, чем начальники штабов готовы были признать, зато это полностью соответствовало массовым настроениям американцев, ведь тех в первую очередь интересовала победа над Японией, а не над немцами. Итак, американское командование сочло невозможным атаковать Рабаул, поскольку для этого не хватало ресурсов. Вплоть до 1944 г. ВВС США отказывались даже предоставлять бомбардировщики дальнего радиуса для воздушных налетов на основную авиабазу японцев в юго-западном регионе Тихого океана. В итоге начальники штабов одобрили на 1943 г. менее амбициозные задачи: продвинуться на Соломоновых островах до Бугенвиля и чтобы армия Макартура тем временем очистила от противника северный берег Новой Гвинеи. Эта задача исполнялась исключительно силами американской и австралийской армий, хотя им и потребовалась поддержка флота.

Американский флот и Корпус морской пехоты с большим скептицизмом относились к любым планам операций в юго-восточном регионе Тихого океана с прицелом на возвращение Филиппин: по их мнению, все это лишь тешило самолюбие Макартура, нисколько не приближая окончательную победу. Адмиралы предпочли бы бросить морские и воздушные силы на захват центральной части Тихоокеанского региона: Маршалловых, Каролинских и Марианских островов, ближайших морских подступов к Японии. Судить о богатстве Соединенных Штатов мы можем по одному простому факту: вместо того чтобы выбирать один из двух путей, решили действовать сразу на обоих направлениях. Нимиц и Макартур, таким образом, возглавили две параллельные, но независимые (отчасти даже конкурирующие между собой) кампании.

Англичане же вновь занялись Бирмой. Их отступление закончилось в мае 1942 г. В декабре того же года (после обычного для сезона муссонов прекращения всякой деятельности) Уэйвелл попытался – для начала очень осторожно – нанести ответный удар, бросив одну индийскую дивизию на порт Акьяб в Араканском регионе, в Бенгальском заливе. И эта атака, и следующая провалились, как и попытка прорваться к Донбайку в марте 1943 г. Английский командующий, генерал-лейтенант Ноэль Ирвин, провел пресс-конференцию, на которой беззастенчиво объяснял неудачи союзников тем, что в Японии-де пехота представляет собой элитарный род войск, в то время как англичане «пихают туда всякий сброд»⁹. Понадобятся годы, утверждал он, чтобы повысить качество индийских войск до такого уровня, когда они смогут сокрушить японцев. Цензура запретила публикацию этого интервью, но оно вполне ясно отражает пораженческие настроения, некомпетентность и безответственность английских полководцев на Востоке. Черчилль твердил начальникам штабов: «Я вовсе не удовлетворен тем, как развивается Индийская кампания. Роковая инертность, присущая Востоку, одолела и всех тамошних командиров»¹⁰.

Хотя англичане мобилизовали четыре миллиона индийцев, да и собственные силы у них на субконтиненте размещались немалые, с эффективными операциями генералы не спешили. Черчилль возмущался тем, что на северо-западе Индии понапрасну простаивают огромные, никакой пользы не приносящие силы. Однажды он отозвался об Индийской армии как о гигантской системе для удобства бездельников: огромная армия без боевого опыта¹¹. 450 000 солдат, преимущественно индийцев, вместе с несколькими английскими подразделениями противостояли удерживающим Бирму 300 000 японцам, но и это войско никто толком не готовил к сражению. Лейтенант Доминик Нейл из дивизии гуркхов, этих любимых империей непальских наемников, прибывший в Индию в 1943 г., отмечал: «Ни я, ни мои гуркхи не проходили никаких учений до того самого момента, когда встретились лицом к лицу с японцами»¹².

Единственной удачей на территории Бирмы в тот год стала операция в глубоком тылу противника, осуществленная во главе трех тысяч англичан эксцентричным, если не вовсе сумасшедшим бригадиром Уингейтом. Его чиндиты добились не таких уж заметных в военном отношении успехов и потеряли треть своего состава, зато они создали необходимый для пропаганды миф. Они выжили в тылу врага, сумели преодолеть чудовищные трудности и страдания и тем самым доказали, что английский солдат способен вести войну в джунглях, а ведь именно это многим казалось сомнительным. Перед тем как повести своих чиндитов из Индии в Бирму, Уингейт предупредил, что раненых тащить будет некому, а потому тех, кто не сможет идти сам, прикончат. Это можно было бы назвать актом милосердия, учитывая, какая судьба ждала тех, кто попал бы в руки японцев, но англичанам эта логика давалась с трудом. После одной стычки лейтенанту Гарольду Джеймсу пришлось собственноручно выполнить этот приказ: «Раненый гуркха, пробитый множеством пуль, умирал в тяжелейших мучениях. Поколебавшись, я дал ему смертельную дозу морфия. Гуркхи – потрясающие, они просто приняли это. К моему ужасу, обнаружился еще один тяжелораненый гуркха. Я сказал: “Придется это сделать”. Джордж глянул на меня, как бы предлагая мне снова заняться этим самому. Я запротестовал: “Я не стану делать это во второй раз”. Тогда он сам сделал бедняге смертельную инъекцию»¹³.

Другой участник экспедиции чиндитов, Доминик Нейл, принадлежал к числу немногих, кто понимал, сколь малого удалось добиться их отряду, если не считать заслугой создание легенды о жертве и самоотверженности. «Газеты в Индии шумели о походе Уингейта. Мы глазам своим не верили. Мы же ничего не сделали, японцы в очередной раз задали нам трепку. Рекламой занимался генштаб в Дели: хватался за любую соломинку после поражения 1942 г. и провальной Араканской кампании 1942–1943 гг.»¹⁴. Прославлял доблесть чиндитов и Черчилль, ведь их подвиги составили славный контраст бездействию основной части Индийской армии.

В августе 1943 г. японцы тоже выдумали удачный пропагандистский маневр: объявили Бирму независимым государством. Многие бирманцы соблазнились погремушкой суверенитета, когда же японцы успешно отразили атаку англичан на Акьяб, энтузиазм бирманцев еще более возрос. Но и здесь, как на всех оккупированных территориях, жестокость, высокомерие и политика экономической эксплуатации вскоре отдалили подданных от завоевателей. Как бы ни стремились бирманцы к освобождению от британского владычества, избавление от японцев стало для них более насущной задачей. В первой фазе войны сторону англичан держали только горцы, но к 1944 г. японцев возненавидели уже и в городах, а бирманские крестьяне начали против них партизанскую войну.

Осенние муссоны каждый год прекращали сезон боевых действий так же эффективно, как в России – весенняя распутица. После неудачной попытки англо-индийских войск прорваться к Аракану остаток 1943 г. прошел без существенных изменений на Бирманском фронте. Черчиллю пришлось довольствоваться участием индийских подразделений в Северо-Африканской и Итальянской кампаниях. Недоброжелатели и тогда, и в дальнейшем утверждали, что романтическая репутация Индийской армии вовсе не соответствовала ее реальным достижениям. Некоторые отряды, в особенности состоявшие из гуркхов, проявили отвагу, мужество и стойкость, а другие – нет. Но в борьбе против японцев англичанам похвастать было особенно нечем, особенно на фоне успехов американцев.

Впрочем, и американцам приходилось делать существенные перерывы между кампаниями вплоть до 1944 г., когда на Тихоокеанский театр войны начали бесперебойно и в большом количестве поступать все необходимые ресурсы. В июне 1943 г. Макартур и командующий Юго-Западным Тихоокеанским флотом адмирал Уильям Хэлси начали новые кампании – в Новой Гвинее и на Соломоновых островах. Нью-Джорджию взяли после месяца упорных боев. Затем Хэлси обошел несколько обороняемых японцами островов и высадил 4600 человек на Велла-Лавелла. К декабрю американцы закрепились на Бугенвиле и захватили мыс Глостер на западной оконечности Новой Британии. К январю 1944 г. многократные авианалеты союзников на Рабаул практически лишили японцев возможности пользоваться этим портом как морской или воздушной базой. Стотысячный гарнизон утратил стратегическое значение: эти войска не могли стронуться с места, о них уже не стоило думать – просто оставить их «дозревать».

Американский флот стремительно наращивал свое присутствие в регионе. В 1943 г. в строй встали четыре авианосца класса Essex и пять легких авианосцев. К этому ядру флота быстрого реагирования добавились линкоры и крейсеры, способные подвергать интенсивной бомбардировке побережье, эсминцы, участвовавшие в радарных пикетах, в эскортах и охоте на подводные лодки. «Обоз» из танкеров и грузовых судов позволял боевым судам отрываться от базы на 70 дней. Королевский флот о таком дальнодействии и мечтать не мог. Имелись на вооружении также эскортные авианосцы, обеспечивавшие поддержку десантному флоту, сотни патрульных торпедных катеров, курсировавших вдоль побережья, а также ремонтные и госпитальные суда. В основном в экипажи вспомогательных судов набирали людей без опыта мореходства, но их знания навигации, артиллерии и даже морского дела заметно превосходили умение противника. Один из самых заметных и странных феноменов той войны – стремительный упадок японского флота, который еще в декабре 1941 г. отличался высоким профессионализмом, а уже год или два спустя показал полную свою непригодность.

Те японские летчики, которым удавалось подобраться достаточно близко к американскому флоту, чтобы разглядеть его с высоты, приходили в ужас от его размеров: караван растягивался на сотни квадратных километров. В два завершающих года войны флот США нарастил такую мощь дальнего радиуса действия, какой мир еще не видывал, а по размерам превосходил все морские силы остальных участников конфликта вместе взятые. Значительная часть этого флота отряжалась на поддержку всех тех островных операций, которые сделались характерными для последней фазы войны на Дальнем Востоке. Операция Нимица в центральном регионе Тихого океана развернулась в ноябре 1943 г., начавшись с высадки на крошечный атолл Тарава в группе островов Гилберта. Провести обманный маневр было невозможно, поскольку ничто, кроме горстки островов с расположенными на них авиабазами, американцев тут привлечь не могло. Флот и Корпус морской пехоты США продвигались с плацдарма на плацдарм, сознавая, что японцы приготовились к нападению и укрепили свои позиции.

Адмирал Рэймонд Спрюэнс повел на острова Гилберта армаду из 19 авианосцев, 12 линкоров и множества вспомогательных судов. Десантный отряд состоял из 35 000 морских пехотинцев и 6000 машин. Видя вокруг себя зримое воплощение мощи своего народа, американцы в тот день чувствовали себя непобедимыми. Поднимавшиеся в воздух с авианосца бомбардировщики проутюжили все местные японские авиабазы бомбами и пулеметным огнем; непосредственно перед высадкой Спрюэнс провел трехчасовую артподготовку из тяжелых орудий, засыпав остров 3000 тонн снарядов. И все же тот день стал одним из самых печальных в истории Корпуса морской пехоты США. На Бетио, главном островке группы, длиной всего 3,5 км и 100 м шириной, японцы построили практически неуязвимые для бомб и снарядов бункеры из цемента, стали и стволов пальм. Морской пехотинец Карл Альбрехт ужаснулся, увидев берег с борта десантного судна: «Там сплошь полыхали гусеничные транспортеры. Атака, по-видимому, захлебнулась. Я был поражен страхом, не верил своим глазам. Мы же американцы, мы непобедимы. У нас полно кораблей и морских пехотинцев. Как такое могло случиться? Я понял, что все эти ряды морских пехотинцев, лежащие на берегу, – они не замерли в ожидании приказа, они мертвы»¹⁵.

Далеко выступавший в море риф препятствовал подходу десантных судов, тысячи морских пехотинцев вынужден были брести последние сотни метров по воде, мучительно медленно, под огнем противника. Пилот морской авиации, наблюдавший эту сцену сверху, потом вспоминал: «Вода была полна крошечных фигурок, они держали винтовки над головами и медленно продвигались к берегу. Я чуть не заплакал»¹⁶. Бои продолжались четыре дня среди горящих пальм и тщательно закамуфлированных оборонительных сооружений. К тому времени, как перестрелка закончилась, американцы потеряли 3407 человек и почти все 4500 человек из состава японского гарнизона были мертвы. В плен попало всего семнадцать человек. Всех участников битвы ошеломила ее ожесточенность и кровавая цена. То был тяжкий опыт для американского народа, в особенности для морской пехоты, которая впервые поняла, во что обойдутся сражения против с готовностью идущего на смерть врага. Идея национального превосходства, американской исключительности столкнулась с неприятным открытием: «примитивный» противник способен выдержать мощный шквал огня и победа не обойдется без рукопашного боя и сопряженных с ним жертв. На Тараве американцам был преподан важный урок по тактике боя, и тем не менее тот же опыт повторялся вновь и вновь в битвах за острова. С точки зрения других воевавших стран, в особенности России, американцы не такими уж большими потерями расплатились за существенный стратегический выигрыш, но эти потери казались ужасными, если вспомнить, что захватить-то удавалось всего лишь крошечные островки, сплошь кораллы да пальмы.

Основную концепцию боевых действий изменить все равно не удалось бы: чтобы нанести японцам окончательное поражение, нужно было занять их хорошо укрепленные морские и воздушные базы в Тихом океане. Никакое превосходство в технологиях и огневой мощи не могло избавить американских солдат от необходимости подставлять свои тела ударам опытного и упорного врага. Пусть к тому времени уже стало очевидно, что союзники выиграют войну, японцы не спешили сдаваться. Их стратегия (если это можно назвать стратегией) в том и заключалась, чтобы вынудить американцев кровью покупать каждый шаг, подорвать их волю и склонить к переговорам. Часто высказывается мнение, будто на продолжении войны в Японии настаивали только военные, однако милитаристы пользовались широкой поддержкой консервативных политиков, искренних и пылких националистов и самого императора. В ноябре 1943 г. на первой конференции Великой Восточно-Азиатской сферы взаимного процветания в Токио Хирохито предупредили, что Соломоновы острова вот-вот падут. Император призвал к ответу своих военачальников: «Неужели нет такого места, где бы мы могли ударить по американцам? Где и когда вы собираетесь задать им взбучку? Когда наконец состоится решительный бой?»

В войне на Дальнем Востоке поведение союзников окрашивалось не только привычной ненавистью к врагу, но и отвращением к чуждой, омерзительной культуре. Жестокость японцев по отношению к пленникам и покоренным народам стала уже общеизвестным фактом, и нередко за нее платили тем же. Готовность японцев сражаться насмерть, лишь бы не сдаться даже в тактически и, более того, стратегически безнадежной ситуации, обозлила американцев и англичан: европейская традиция, в которой они были воспитаны, внушала, что при неизбежности поражения достойным и цивилизованным выходом будет капитуляция во избежание бессмысленного кровопролития. Американцы на Тихом океане и англичане в Бирме возмущались врагом, отменившим столь очевидную и просвещенную логику. Японцы, безжалостные в дни побед, теперь, нисходя к неотвратимому поражению, все еще стремились унести в этот апокалипсис как можно больше человеческих жизней.

Если бы союзники имели возможность столкнуться с этим противником на широком пространстве суши, где могли бы развернуться танки, они бы гораздо скорее достигли победы: безусловное превосходство США в количестве и качестве танков, артиллерии и самолетов сокрушило бы довольно примитивно вооруженную японскую армию, как сокрушили ее русские в Манчжурии в августе 1945 г. А эти затянувшиеся бои за острова, незначительные по европейским меркам стычки, давали японцам возможность проявить упорство в обороне и самоотверженную отвагу, чему вовсе не мешало отсутствие крупнокалиберных орудий и поддержки с воздуха. В высшей степени они освоили искусство прятаться и нагонять панику, «тактику дрожи». Даже в годы поражения японские солдаты удерживали психологическое преимущество на поле боя. Корпус морской пехоты США был, вероятно, лучшей из сухопутных сил страны (за исключением разве что воздушных десантников), и он совершил замечательные подвиги на Тихом океане, однако ни со своим противником, ни с русскими американцы так и не сравнялись в искусстве ночного боя. Чем более цивилизованным становится общество, тем труднее подготовить солдат, способных адаптироваться к жизни и войне в условиях дикой природы. Там, где спор шел о технологиях, преимущество американцев было несомненным: их авианосцы, к примеру, не знали себе равных. Но самые стойкие солдаты воспитываются, как правило, из крестьян.

Как только американские летчики получили базу на Тараве, они вытеснили японцев из воздушного пространства над всеми Маршалловыми островами. В начале февраля 1944 г. морские пехотинцы с обрадовавшей их легкостью овладели Маджуро, Кваджалейном и атоллом Рой-Намур: то был личный триумф Нимица, который вопреки советам всех своих ближайших подчиненных настоял на необходимости атаковать центральные острова, а не восточные, которые были основательно укреплены противником. Затем американцы захватили Эниветок на северо-западной оконечности цепочки Маршалловых островов, а бомбардировщики с авианосцев Спрюэнса тем временем уничтожили основной японский аэродром в Труке, на Каролинских островах. Столь стремительные победы позволили Нимицу приблизить сроки следующей стадии кампании, назначив атаку на Марианские острова на июнь 1944 г., а не на сентябрь.

В действиях двух американских армий на Тихом океане стала остро проявляться внутренняя конкуренция. Макартур испугался, как бы сражения на Новой Гвинее не отошли на второй план по сравнению с успехами Нимица, и тоже заторопился со следующей операцией. Вверенные ему войска заняли острова Адмиралтейства на три месяца раньше намеченного срока, окружив таким образом Рабаул и вынудив японцев отступить на северное побережье Новой Гвинеи. В апреле 1944 г. Макартур осуществил самый дерзкий свой ход за всю войну: он захватил Холландию в Голландской Новой Гвинее, обойдя с фланга 40 000 японцев, а в июне отразил сильную контратаку японцев. Ему также удалось овладеть полуостровом Фогелькоп на западной оконечности Новой Гвинеи и ближайшим к нему островом Биаком, который превратился в одну из ключевых авиабаз.

И во флоте США в ту пору, и среди многих историков впоследствии раздавались голоса, вполне убедительно доказывавшие, что уже к концу 1943 г. действия Макартура лишились стратегического значения и единственной причиной последовавшей кровавой бани на Филиппинах были собственные амбиции командующего, которые стоили жизни многим филиппинцам, а также нескольким тысячам американцев. Господство США на море и в воздухе усилилось настолько, что японцы не могли даже переправлять свои войска в юго-западной части Тихого океана и противостоять стратегическим замыслам союзников. В конце 1943 г. американские подводные лодки, чей вклад в общее дело был очень велик, начали перерезать маршруты снабжения, связывавшие отдаленные концы расползшейся японской империи. В изолированных японских гарнизонах не хватало и провианта, и оружия, и амуниции.

Однако для всех войн, и в особенности для величайших в человеческой истории, характерно, что их участники и события начинают двигаться уже как бы по инерции. Так и Макартур: он получил высокий чин, пропаганда прославляла его как лучшего из американских полководцев. Самым эффективным подразделением его штаба оказалась пиар-команда. Хотя окружение Рузвельта и сам президент, а также большинство американских военачальников считали Макартура шарлатаном¹⁷, отвечая на вопрос, кого они считают величайшим полководцем Америки, 43 % в 1945 г. назвали Макартура, 31 % – Эйзенхауэра, 17 % – Паттона и 1 % – Маршалла. Внешность Макартура, воля и личный авторитет затмевали имидж других военачальников. Хотя Макартуру так и не доверили огромные ресурсы, которых он постоянно требовал, политического и морального влияния ему хватило, чтобы осуществить задуманную кампанию и достичь собственных целей. Теоретически правительство США могло бы остановить наземные операции Макартура против Японии в 1944 г., после того как генерал утвердился на Марианских островах. Поднимаясь с авиабаз на островах американские бомбардировщики («летающие крепости») могли стереть Японию в порошок. В сочетании с морской блокадой, подорвавшей в Японии производство (в особенности сказывался недостаток нефти), непрерывные воздушные налеты с неотвратимостью приближали капитуляцию противника. Кровавые бои за острова 1944–1945 гг., как и запоздалое продвижение англичан в Бирму, по сути дела, никак не отражались на исходе войны.

Но подобные оценки задним числом делает потомство, а в ту пору показалось бы немыслимым остановить вдруг наземные операции (разве что летчики приветствовали бы такое решение, они рады были доказать, что и сами справятся с япошками). Американский корпус морской пехоты и армейские подразделения на Тихом океане продолжали сражаться. Ничего другого ни они сами, ни их близкие, ни народ в целом не могли ожидать. Когда народы вступают в смертельную схватку, они с мрачной неизбежностью будут убивать друг друга, пока один из них не будет полностью разбит. Весной 1944 г. японцы еще не были готовы признать свое поражение.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.