НАЦИСТЫ ИДУТ В НАСТУПЛЕНИЕ
НАЦИСТЫ ИДУТ В НАСТУПЛЕНИЕ
Курск был ужасающим столкновением, которое разворачивалось шаг за шагом. Столкновение развивалось начиная с десятков мелких стычек к нескольким главным боям и затем, уже с полной силой, оно покатилось через поля Центральной России.
Как мы видим, никто не планировал этого. Немецкое главнокомандование предусматривало, что наступление «Цитадель» должно было начаться разрушительной артиллерийской и ракетной подготовкой, поддержанной повторяющимися массированными авианалётами, на исходе ночи. Ожидалось, что массирование огневой мощи пробьет огромные бреши в плотной обороне, организованной русскими. На рассвете 5 июля, после нескольких часов безжалостного обстрела русских позиций, немецкие войска покинут свои укрепления и последуют за танками на врага. Помимо всего прочего, именно Девятая армия Моделя, которая должна была сыграть основную роль в немецкой атаке, была усилена мощным кулаком из девяноста тяжёлых самоходных орудий Порше «Фердинанд».
Дальше к югу от Курска, координируя действия своих сил с силами Моделя, Гот должен был сокрушить своей Четвёртой танковой армией Воронежский фронт под командованием Ватутина. Несмотря на огромные силы, сконцентрированные Моделем против Центрального фронта Рокоссовского, именно Гот командовал цветом немецких танковых сил и именно танки Гота должны были прорываться к Курску.
Жуков, командовавший всей операцией, полностью отдавал себе отчёт, что неважно, насколько полными были его данные разведки от Люси или даже данные разведки подчинённых ему командиров о планах противника, он всё ещё крупно рисковал. Единственное неверное предположение — и путь немцам, следующим за своими танками, открыт.
Чтобы предотвратить выход ситуации из-под контроля — а немцы использовали любой удачный прорыв, — Жуков серьёзно рассчитывал на мощный оперативный резерв маршала Ивана Конева. Конев держал в готовности к немедленному развёртыванию на любом угрожаемом направлении мощные танковые соединения, которые включали Пятую гвардейскую танковую армию генерала П. А. Ротмистрова, 1-й гвардейский механизированный корпус, 4-й гвардейский танковый корпус и 10-й танковый корпус. Среди этих резервных сил (в манере Жукова было держать наиболее мощные силы именно в резерве для его излюбленного мощного контрудара) была элита русских танковых войск.
Немецкие армейские командиры были намного лучше осведомлены о растянутой в глубину русской обороне, чем их фюрер в Берлине, и они задолго до битвы отбросили традиционные приёмы наступления, применявшиеся ранее против русских. «Старый» способ продвижения через оборону противника состоял в ударе танков и мотопехоты — быстром, сильном и на максимально возможную глубину; за ними следовали массы пехоты, которые должны были замыкать кольцо вокруг окружённого противника. Это работало раньше; но это не могло сработать теперь, и немцы вместо этого обратились к идее танкового клина.
Операция «Цитадель» началась!
Танковый клин — в самом прямом и угрожающем смысле. Основой немецкой атаки был клин, составленный из тяжёлых танков, в данном случае — новых массивных «Тигров». За ними должны были следовать новые «Пантеры» и более старые Pz IV. Но это было больше, чем просто один клин, это было несколько последовательных уступов, следующих один за другим, расширяющихся к концу, так что его движение вперёд напоминало удар массивного копья. За клином, который можно сравнить с наконечником копья, должна была двигаться пехота, вооружённая автоматическим оружием и гранатами. Сразу за этими силами двигались тяжёлые подразделения, состоящие из бронетранспортёров с войсками, которые были готовы оказать им плотную огневую поддержку из тысяч миномётов.
Немцы надеялись, что даже мощная русская оборона не сможет сдержать последовательный удар этих клиньев, каждый из которых теоретически мог пробить огромную брешь в русском фронте. По мере того как один клин расходовал свой наступательный порыв, другой продолжал движение, так что русские должны были быть уничтожены до последнего человека либо вытеснены со своих ключевых оборонительных позиций. Тогда дорога на Курск будет открыта.
Русские, как ожидалось, конечно, не могли быть полностью в неведении относительно новой немецкой тактики. Но даже лучшие разведданные от Люси, разведгрупп или от воздушной разведки не смогли бы снабдить Жукова деталями, касающимися маневрирования вражеских частей. Нужно было одно-единственное усовершенствование системы обороны, использовавшейся Красной Армией, которое позволило бы предотвратить любую неожиданную угрозу, и русские обратились за необходимым им опытом к противнику.
В собственной обороне немцы уже долгое время использовали систему опорных пунктов. Ключевым элементом в этой системе были противотанковые орудия, а основным таким оружием советских войск была 76,2-мм пушка. Она была смертельно эффективной против танков Pz III и Pz IV, но «Тигр» — это было совсем другое дело, и первоначальные стычки с пятидесятишеститонными танками продемонстрировали русскому командованию, что их снаряды слишком часто будут отскакивать от толстой брони новых тяжёлых танков. А ещё были проблемы с монстрообразными «Фердинандами». Эти самоходные орудия были защищены 200-мм бронёй, более толстой, чем у большинства крейсеров на море.
Соответственно система опорных пунктов была видоизменена русскими, чтобы обеспечить ливень орудийного огня тогда и там, где им это было необходимо в максимально короткий срок. Один офицер командовал примерно десятком противотанковых пушек, огонь которых он мог концентрировать на одной цели. Если одна или две 76,2-мм пушки могут быть неэффективными против «Тигра», то десять таких орудий почти наверняка вскроют его, как консервную банку, или выведут из строя жизненно важные части. Однако этого было недостаточно, и русские окружили каждый опорный пункт плотными минными полями.
5 июля. «Тигры» идут в атаку
Это было сделано с двумя целями. Во-первых, это должно было выводить из строя гусеницы танков, делая их беззащитными перед яростным огнём не только артиллерии опорных пунктов, но и перед огнём тяжёлой артиллерии, стреляющей с закрытых позиций. Тяжелая артиллерия в высшей степени неэффективна против танков — но против движущихся танков.
И второе. Если даже мины не смогут остановить танки, они замедлят их продвижение, они будут едва ползти, и вот тогда — время вызвать на них огненный всесокрушающий дождь артиллерийского огня.
Было у простирающейся на многие километры в глубину обороны системы опорных пунктов и ещё одно достоинство. Она продемонстрировала беспрецедентный уровень обдуманности в части размещения, организации и фортификации, а маскировке было придано такое значение, опорные пункты были так вписаны в местность, что немецкая разведка полностью провалилась в попытках определить их расположение перед началом битвы. Типичный отчёт штаба танковой дивизии иллюстрирует эту проблему: «Ни минные поля, ни опорные пункты не были обнаружены до тех пор, пока первый танк не взрывался или первое противотанковое орудие не открывало огонь…»
Приказ на начало операции «Цитадель» предусматривал начало артиллерийской подготовки ровно в 02.30 5 июля. Тридцать минут немецкая артиллерия, миномёты и ракетные установки должны были утюжить русские траншеи. В 03.00 утра передовые танки должны были выдвинуться вперёд, за ними — пехота и моторизованные части. Они должны были занять исходные позиции с первыми лучами солнца, чтобы немецкие ВВС атаковали поле боя и нанесли удар по русским оборонительным позициям.
Таков был план, но осуществиться ему было не суждено. Вместо того чтобы начаться с единого мощного удара по всему фронту, образующему Курский выступ, «Цитадель» разворачивалась как серия отдельных событий, какие-то из них были взаимосвязаны, какие-то представляли собой отдельные стычки, но каждое из них своим особым образом входило в ту последовательность событий, которая подобно взрыву развернулась утром 5 июля.
Гот принял решение, что его силы занимают невыгодную позицию для начала наступления «Цитадель» к указанному Берлином времени — 03.00 5 июля. Согласно его плану, Четвёртая танковая армия должна была несколько изменить линию фронта. Он хотел нанести сильный удар своими силами, чтобы получить необходимое преимущество. За двенадцать часов до назначенного времени начала «Цитадели» противостоящие фронту Ватутина германские силы провели атаку.
День был жарким и душным, грозовые тучи нависли над районом боя — определённо не лучшие условия для авиационной поддержки, которая требовалась немцам для «изменения линии фронта». Несмотря на мешавшую им облачность, немецкие бомбардировщики и истребители рвали русские траншеи под аккомпанемент короткого, но крайне мощного артиллерийского налёта. Стремительным броском танковые и пехотные клинья рванулись вперёд.
Казалось, атака застала русских врасплох. Разведподразделения LII корпуса, быстро ворвавшиеся на занимаемую русскими территорию, как для собственно разведки, так и для совершения диверсий, свободно прошли русскую линию обороны. Одновременно самые мощные части XLVIII танкового корпуса рванулись вперёд и обрушились на оборону Шестой гвардейской армии. Немцы ожидали ожесточённого сопротивления своему удару, Шестая гвардейская армия была мощной и опытной силой, которая, однако, понесла тяжёлые потери, отражая прорыв XLVIII танкового корпуса на Дону.
Мнение немцев, что русские были захвачены врасплох, подтвердилось, когда несколько часов прошло без существенного противодействия артиллерии оборонявшихся русских войск. Какой-то огонь вёлся, но он был спорадическим и неэффективным, и немцы пришли к заключению, что командующий артиллерией был не в курсе положения на фронте. XLVIII танковый корпус уверенно продвигался на рубеж примерно тремя милями южнее Лучанино, Алексеевки и Завидовки. Тяжёлые штурмовые орудия и сапёрные подразделения обеспечивали прямую, мощную и эффективную поддержку гренадерам и пехотинцам корпуса, части двигались компактно, так, что могли немедленно использовать любую брешь, образовавшуюся в оборонительных порядках русских.
Атака немцев в течение дня дала превосходные результаты. К наступлению ночи продвигающиеся части заняли достаточно места для развёртывания дивизии и значительно улучшили своё положение для начала основного наступления, которое должно было состояться на следующий день в рамках «Цитадели». Как только спустилась ночь, дивизия «Великая Германия» со всеми своими тяжёлыми танками двинулась вперёд, чтобы по окончании ночи (утром 5 июля) нанести решительный удар. II танковый корпус СС продвинулся на вновь занятую территорию и выслал сильные дозоры для дальнейшей разведки русских оборонительных линий в целях подготовки главного удара.
Немцы были более чем довольны. Вся линия фронта сдвинулась в направлении на Драгунское, и главные бронетанковые силы находились на позиции, пригодной для развития успеха. Передовые части получили приказ: рано утром 5 июля «Великая Германия» ударит всеми силами между Сырцевым и Лучанино. 3-я и 11-я танковые дивизии будут продвигаться на флангах «Великой Германии», обеспечивая нанесение танковым клином главных сил сокрушительного удара по обороне русских.
К несчастью для Вермахта, ни русские, ни погода не желали содействовать исполнению этого плана.
Во-первых, русские не выражали никакого беспокойства по поводу продвижения немцев. По их мнению, это не имело никакого отношения к тому, как будут проходить будущие бои. Да, немцы продвинулись, но будет ли им столь же просто, когда они столкнутся с основными линиями обороны русских, — было неочевидно.
Согласно оперативным картам, немцы улучшили свои позиции, но их продвижение было, в общем, ограничено одной-двумя милями. Маленькие русские деревеньки, занятые немцами, имели небольшое значение для главной системы обороны, и русские в высших штабах с интересом смотрели, как глубокой ночью немцы упорно сражаются, очищая каждый отдельный дом в каждой деревне. Интерес относился не столько к бою мелких подразделений, сколько к тяжёлым танкам и другим силам, которые немцы перемещали под покровом ночи.
Как думал Ватутин, немцы отлично сыграли свою роль. Своим продвижением с целью улучшения положения после подтягивания подкреплений к русской оборонительной линии немцы на самом деле точно сообщили русским, где сосредоточены их основные ударные силы. Огонь русской артиллерии был спорадическим и, в общем, малоэффективным по всему полю боя весь день и весь вечер 4 июля, но Ватутин намеревался изменить положение. Ставка (русское Верховное командование) информировала его, что основной удар ожидается в ночь с 4 на 5 июля, и теперь он имел возможность спутать немцам карты.
Немецкие войска тем временем были серьёзно заняты выкуриванием русских одиночек из захваченных при продвижении русских деревень. Ватутин хорошо знал, зачем они это делают — немцы обеспечивали фланги ударной группировки у реки, чтобы утром главные силы смогли форсировать водную преграду и выдвинуться к русским рубежам.
В 22.30 4 июля небо рухнуло на немцев. Ватутин собрал достаточно информации для того, чтобы дать слово своим большим пушкам, и вся масса артиллерии всей Шестой гвардейской армии начала свою работу. Тысячи снарядов сыпались на готовящиеся к наступлению войска, огромные взрывы загоняли немцев в укрытия, дезорганизовали попытки немцев подготовиться к наступлению, которое вот-вот должно было начаться.
Снова и снова мощные орудия обрушивались на немецкие танки, мотопехоту, сапёрные батальоны, разносили в клочья автоколонны, топливные склады, превращая ночное небо в сплошное, непрерывно мерцающее огненное полотно. Немецкая артиллерия, почти подавленная неожиданной яростью русского обстрела, наконец смогла открыть ответный огонь, после чего Ватутин выложил свою вторую карту.
Несколько сотен крупнокалиберных орудий, молчавших до этого момента, теперь, когда немецкая артиллерия обнаружила свои позиции, вступили в действие, посылая по засечённым позициям новые порции снарядов. Ватутин имел в распоряжении гигантскую артиллерийскую мощь, и он использовал её в полной мере. Пушки грохотали всю ночь, а к утру Ватутин ввёл в действие ещё больше артиллерии. Он приказал всей артиллерии Шестой армии и Седьмой гвардейской армии открыть огонь по целям по всему фронту.
То, что началось как ограниченное продвижение немцев — успешное продвижение, — превратилось в ужасный обстрел мощью тысяч русских орудий. Немцы понесли тяжёлые потери, но ещё больше они пострадали от дезорганизации, вызванной беспощадным и безостановочным обстрелом.
Но каким бы тяжёлым ни был обстрел, немцы умели воевать и в таких условиях, а темнота мешала русским точно оценить эффективность их налётов. Немцы получили своё и понесли потери. Они потеряли время для подготовки атаки в рамках «Цитадели», но они всё равно ударят и добавят свою огромную силу, особенно силу танковых дивизий, к полномасштабному удару по Курскому выступу.
И в это время погода на Воронежском фронте тоже повернулась против немцев. Собиравшиеся в течение всего жаркого и душного дня тучи ночью выполнили свою угрозу, вылившуюся в мгновенный шквал, с тысячами молний, бьющих прямо в поле битвы. В четырёх маленьких деревеньках, занятых немцами, где предпринимались все усилия для обеспечения флангов наступления, земля превратилась в толстый слой грязи. Между Сырцевом и Завидовкой земля вообще превратилась в болото.
Немцы с тоской смотрели на потоки, несущиеся вдоль берегов, разливающиеся в стороны всё больше, на глазах превращая маленькие спокойные ручейки в небольшие бурные реки. Дороги и тропы, ведущие к немецким позициям, превращались в реки грязи. Грузовики, снующие по этим дорогам, не находили грунт под слоем воды. Колёсные машины были беспомощны, и чертыхающиеся немецкие водители должны были ждать гусеничных тягачей, которые вытянули бы их из грязевого плена.
С течением ночи дождь продолжался без перерыва, временами перемежаемый резкими порывами ветра. Вспышки молний смешивались со вспышками взрывов тяжёлых снарядов, а небеса сотрясались под непрерывными ударами выстрелов артиллерии и мощной канонадой грома.
Это был подарок капризной фортуны, который русские не замедлили использовать. Под прикрытием собственной непрерывной канонады и резкого снижения видимости вследствие низкой облачности и сильного дождя они вкатили тяжёлые пушки и танки прямо в разбитые дома на окраинах городка. Красные войска навели свои орудия туда, где должны были собраться немцы. Стальной и свинцовый ливень обрушился на серый горизонт, командиры русских орудий имели перед собой идеальную цель — плотно скученные части двух немецких дивизий, пытающиеся форсировать поток воды, на несколько футов глубже, чем несколько часов назад, с почти непроходимыми берегами.
Момент начала «Цитадели» согласно плану наступил и прошёл, и всё, чего Гот смог достичь своим «улучшением» фронта, был прорыв первой линии обороны русских и раскрытие своих сил для огня второго оборонительного рубежа, который быстро показал, что русские сильнее, чем докладывала немецкая разведка. События ночи дали, писал Меллентин, «большие преимущества для второй линии обороны русских к северу от реки, увеличившие и так внушительные оборонительные возможности».
Тем временем назначенный час начала артиллерийской подготовки на Центральном фронте приближался, и здесь немцы тоже будут серьёзно выведены из равновесия.