«Подводники» и «парашютисты» в Болгарии
«Подводники» и «парашютисты» в Болгарии
Во время Великой Отечественной войны подводные лодки типа «Щ», которых моряки называли «щуками», были незаменимы для скрытной высадки десантных групп. Выше мы уже рассказали об использовании субмарин для заброски разведывательно-диверсионных групп на территорию Норвегии, теперь о том, что произошло осенью 1941 года в Болгарии.
Один из таких отрядов августовской ночью 1941 года приняла на борт субмарина «Щ-211». Их было 14 человек: 13 болгар – командир группы – Цвятко Колев Радойнов; врач – Иван Маринов Иванов; разведчики – Димитр Илиев Димитров, Иван Петров Изатовски, Трифон Тодоров Георгиев, Васил Цаков Йотов, Кирилл Рангелов Видински, Сыби Димитров Денев, Ангел Георгиев Ников, Антон Петков Бекяров, Коста Лагодинов, Тодор Димов Гырланов, Симеон Филипов Славов и радист-шифровальщик – чех Иосиф Бейдо-Байер.
…Катер с провожавшим группу заместителем начальника разведотдела штаба Черноморского флота полковником Семеном Львовичем Ермашом отвалил от корпуса субмарины и понесся к берегу. Командир капитан-лейтенант Александр Девятко стал размещать гостей. Для небольшой подводной лодки с экипажем в 40 человек 14 десантников были чувствительной добавкой. К мысу Эмине лодка подошла 7 августа, однако шторм помешал десантированию группы[388].
Хотя не только шторм помешал оперативной высадке группы на побережье. Ведь каждый час нахождения подводной лодки в прибрежных водах увеличивал шансы ее обнаружения противником. Много лет спустя один из членов экипажа субмарины вспоминал:
«Наступил самый ответственный момент; подлодка должна была форсировать на глубине минное поле. Быстро определили местонахождение лодки, скорость и направление морского течения, погрузились. И с величайшей предосторожностью начали продвигаться к берегу. За корпусом – мины. Малейшая неточность в расчетах, ошибка – и все может окончиться катастрофой. Вдруг Девятко замер и до боли сжал кулаки: кто-то обронил ключ, а ему показалось, будто взорвалась мина. Ведь он строго-настрого приказал не дотрагиваться до металлических предметов, противник может засечь подлодку по звукам.
Были приняты меры предосторожности: по железному настилу разбросали фуфайки, полотенца, переобулись в тапочки, боялись даже дышать на полную грудь. Время тянулось медленно, моряки держались на последнем пределе, сказывались усталость и напряжение.
Наконец вышли на предполагаемый фарватер, подняли перископ. Шторм до восьми баллов, гигантские темные валы катились, высвечивая белыми гребнями. Рыбацкое суденышко, стоявшее невдалеке, срывало с якоря, бросало, как щепку. За крутыми волнами ничего не видно. На небе ни облачка. Чистое, ясное, усеянное крупными звездами…»[389]
Ждали четыре дня. Только ночью 11-го ветер стих, и тяжелые тучи заволокли небо. В полумиле от берега «Щ-211» всплыла в позиционное положение. Накачали резиновые лодки, и диверсанты покинули моряков. Сначала три, а через некоторое время еще две лодки отчалили в темноту. Все, кто был на мостике двести одиннадцатой, напряженно прислушивались. Было тихо, и, выждав положенное время, «щука» скрылась в глубинах. Мастера подрывной работы высадились на лесистом берегу, южнее устья реки Камчии, и спрятали лодки в глубоком овраге. В группе боевой опыт был у восьмерых. Полковник Цвятко Радойнов был опытным бойцом.
23 июня 1941 года полковники Красной Армии Иван Винаров, Цвятко Радойнов и Христо Боев были вызваны к руководителю Коминтерна Георгию Димитрову. Перед ними поставили задачу – сформировать разведывательно-диверсионные группы из политэмигрантов для работы в Болгарии. В первую группу, как мы уже знаем, вошло 14 человек. Вторая группа, во главе с Мирко Станковым, насчитывала 9 человек. В задачи группы входили антифашистская агитация, вовлечение патриотов в партизанские отряды, крупные саботажные акции, нападения на вражеские коммуникации, дезорганизация тыла и уничтожение живой силы противника.
Отряд будущего руководителя военной комиссии ЦК БКП Цвятко Радойнова должен был стать руководящей структурой для других групп, которые намечалось забросить в Болгарию морем или по воздуху. Планировалось, что вместе эти группы образуют костяк партизанского движения, куда примкнут добровольцы, поэтому первыми отрядили лучших, героев испанской войны: Димитра Димитрова – командира артиллерийского дивизиона, Сыби Денева – комиссара бригады, Симеона Славова (знаменитый «капитан Рак»), да и другие агенты превосходно зарекомендовали себя не только на боевой, но и на нелегальной работе. Курировал группу заместитель начальника разведывательного отдела штаба Черноморского флота полковник Семен Львович Ермаш[390].
Вечером 6 августа 1941 года с разведчиками было проведено тренировочное занятие, на котором отрабатывались посадка в шлюпки и гребля в указанном направлении[391]. Тренировка проходила при относительно спокойном море. Тогда еще никто не знал, что высаживаться придется в тяжелых условиях. Достаточно сказать, что при посадке в лодку один из членов разведгруппы выронил весло. Командир отделения рулевых Алексей Шапоренко с размаху бросился в воду, чтобы вернуть весло[392].
Вторую разведгруппу в количестве 9 человек, которую возглавлял Мирко Станко Петров, высаживала 28 августа 1941 года подводная лодка «С-32» (командир – капитан 3 ранга С.К. Павленко). Погода была благоприятная: ветер до 3 баллов, море 1–2 балла. Расстояние до берега – примерно 350 м. На подготовку шлюпок и высадку десантной группы ушло не более четверти часа. Ничего подозрительного на берегу обнаружено не было, высадка прошла успешно[393].
А группу Радойнова продолжали преследовать неудачи. Согласно плану после высадки на болгарском берегу десантники разделились. Шесть человек во главе с Сыби Димитровым двинулись по направлению к Сливену, двое пошли в Шумен, один – в Бургас.
Цвятко Радойнов с четырьмя бойцами остался ждать группу Мирко Станкова, которая должна была прибыть в конце августа. Но встретиться им не удалось. Из-за шторма вторая группа сразу же ушла с побережья в лес. Прождав двое суток на побережье, вечером 1 сентября 1941 года Цвятко Радойнов и Изатовский вернулись в лагерь, где их должны были ждать трое их товарищей. На стоянке никого не было! Позднее выяснилось, что бойцы ушли в неизвестном направлении и были схвачены полицией. Утром 2 сентября 1941 года лагерь окружила полиция. В ходе боя Изатовский был тяжело ранен, а Радойнов сумел вырваться из окружения. Несколько дней он добирался до родного села Крын, где укрылся у своей племянницы Пенки. Ему удалось связаться со Сливеном. 15 сентября 1941 года он встретился с прибывшим на второй подводной лодке Авраамом Стояновым. Около месяца они нелегально жили в Сливене – искали связь с ЦК Компартии, пытались узнать о судьбе товарищей, искали в горах радиопередатчик, оставленный там второй группой «подводников». Наконец Цвятко Радойнов связался с ЦК и в начале ноября 1941 года отправился в Софию.
В целом десантников ждала печальная судьба. Их снаряжение было тяжелым и громоздким, продуктов мало. Подготовлены бойцы тоже были не лучшим образом – на них была необычная одежда, иной раз они говорили по-русски. Несколько человек были арестованы, когда пытались достать продовольствие в деревнях. Полиция узнала о высадке «подводников» от предателя в бургасской партийной организации. К лету 1942 года из 56 высадившихся бойцов в живых и на свободе осталось лишь семеро, 18 человек погибли в схватках с полицией, трое покончили жизнь самоубийством, 28 были арестованы.
Поскольку от прибывших групп практически никого не осталось, не было и речи о самостоятельной работе. Радойнов, получивший партийный псевдоним Васил, возглавил Центральную военную комиссию ЦК БКП. «Основные задачи ЦВК, – пишет болгарский автор Е. Валева, – создание крепкой организационной основы вооруженной антифашистской борьбы, окружных военных комиссий по всей стране, надежной конспиративной сети каналов, подбор курьеров и явок, формирование новых и укрепление уже существующих боевых, саботажных и диверсионных групп и отрядов, снабжение их оружием, боеприпасами и взрывчаткой, выявление объектов, работающих в пользу гитлеровцев».
Деятельность антифашистских групп в столице была успешной: постоянно следовали акты саботажа, срыва железнодорожных перевозок, поджоги. В результате производство на крупных предприятиях упало на 40–50%. Только в течение осени в Софии было предпринято 30 актов саботажа, в Варне боевая группа сожгла 7 цистерн с бензином и совершила несколько нападений на гитлеровские военные объекты, в Русе партизаны произвели налеты на охрану концлагерей «Св. Никола» и «Гонда вода». Самой острой проблемой для подполья было оружие. Радойнов рекомендовал выносить оружие со складов, покупать у офицеров, искать в бункерах разрушенной греческой оборонительной линии «Метакса». Опытный диверсант, он сам разрабатывал рецепты изготовления взрывчатки. Цвятко Радойнов встретился с генералом Владимиром Заимовым и передал по радио немало стратегически важной информации. «Сильный и глубоко человечный. Ясность цели. Сила идей» – так охарактеризовал его Заимов.
Для связи с группой Радойнова была открыта специальная радиовахта на ПДРЦ штаба Черноморского флота. Однако радист группы Бейдо-Байер редко выходил на связь, и о работе диверсантов их куратор полковник Ермаш судил в основном… по вражеским газетам, которые доставлялись в разведотдел. Вскоре «подводники» получили обещанное подкрепление – парашютистов. Пять диверсионно-разведывательных групп были доставлены по воздуху с середины сентября до первой половины октября 1941 года. Самолеты поднимались с аэродромов в Симферополе, пролетали над Черным морем и сбрасывали десанты в заранее намеченных районах.
Развернуться как следует парашютистам не позволяла болгарская контрразведка, имевшая богатый двадцатилетний опыт борьбы с нелегальными революционными организациями. Тайной полиции помогало гестапо. Весной 1942 года были арестованы окобо 100 видных деятелей БКП. Радойнова арестовали 25 апреля 1942 года.
Власти решили организовать два процесса. Один – так называемый «процесс подводников», где главным обвиняемым должен был выступать Радойнов, и второй – процесс актива ЦК БКП.
Прокурор Софийского военно-полевого суда капитан Костайчинов говорил: «Каждый из прибывших на болгарскую территорию эмигрантов, которые по своим убеждениям были фанатиками-коммунистами, горел желанием до конца выполнить возложенную на них задачу, заключавшуюся в том, чтобы совершать акты диверсии – подрывать железные дороги, мосты…»
Процитируем фрагмент обвинительного акта по делу «подводников» и «парашютистов»:
«После объявления войны между Советской Россией и Германией в начале июля 1941 года по решению Центрального руководства Болгарской коммунистической эмиграции в России и при содействии Коминтерна большая часть болгарских политических эмигрантов-коммунистов была мобилизована и собрана для военного обучения в окрестностях Москвы, где они были разбиты на группы.
Организацией и руководством этих групп, которые должны были отбыть в Болгарию и положить основу военной организации коммунистической партии, занимались: Иван Цолов Винаров – болгарин из города Плевен, полковник Советской Армии, окончил отделение политических комиссаров при военной академии в Москве; Цвятко Колев Радойнов – болгарин, полковник Советской Армии, преподаватель военной академии, советник при штабе одной из красных армий в Испании; и Христо Боев Петашев – болгарин, окончил Военно-инженерную академию в Москве.
Эти группы обучались в окрестностях Москвы советскими офицерами-инструкторами – майором Николаем Петехальцевым (правильно Николай Патрахальцев – Прим. авт.) и другими – подрывному делу, приготовлению и использованию различных видов взрывчатки, метанию ручных гранат, стрельбе из огнестрельного оружия: винтовки, пистолета, пулемета; чтению топографической карты, ориентированию по компасу; прыжкам с парашютом и пр. Назначение этих групп после прибытия в Болгарию – положить основы военной организации коммунистической партии в Болгарии. Задачи этой военной организации были намного шире задач партии. В своей деятельности организация должна была опираться на коммунистические элементы. Однако, чтобы вовлечь в эту организацию как можно больше членов, ее представили под маской организации болгарских патриотов, широко используя патриотические чувства болгарина и введя его в заблуждение всеми средствами, чтобы убедить его, что единственное спасение Болгарии придет со стороны Советской России. Основная задача военной организации в первую очередь заключалась в ведении борьбы с немцами в Болгарии любыми средствами и во вторую очередь – в проведении саботажа и подготовке населения к революции. В эту борьбу предполагалось вовлечь всех, кто выступает против немецкого влияния у нас, независимо от их принадлежности к партии, пола, религиозных убеждений, материального и социального положения. Чтобы борьба была действенной, каждый член группы должен был создать в своем районе нелегальные тройки, на которые возлагались отдельные задачи по уничтожению немецких военных объектов: складов, военных эшелонов, а также высших представителей немецкого военного командования. Способы ведения борьбы определялись окончательно в Болгарии исходя из обстановки, в связи с чем руководству групп была предоставлена полная самостоятельность.
Организация групп была следующей: руководство сосредоточивалось в руках одного центра – штаба, в который входили опытные военные разведчики полковник Цвятко Колев Радойнов, полковник Иван Винаров и майор Христо Боев.
Вся Болгария была разделена на округа, которые возглавляли военные руководители: Софийский округ – Аврам Стоянов, бывший депутат от коммунистов; Врачанский округ – Иван Василев; Плевенский округ – Гане Павловский, политический комиссар в Красной Армии; Шуменский округ – Симеон Филипов Славов под псевдонимом «капитан Рак», окончил артиллерийские курсы, капитан, командир батареи тяжелых орудий республиканской армии в Испании; Бургасский округ – Иван Николов Штерев, специалист по прожекторному делу, служил в Испании; Пловдивский округ – Сыби Димитров, окончил пехотные курсы в СССР, поручик республиканской испанской армии; Стара-Загорский округ – Мирно Станков Петров под фальшивым именем Георгий Янков, окончил танковую академию в Москве, капитан танкового полка в Испании. В окружные группы входило от двух до четырех человек…
После завершения обучения в окрестностях Москвы члены групп, направлявшихся в Болгарию через Севастополь и Симферополь, получили следующие инструкции:
1) вести работу по восстановлению и укреплению коммунистической партии;
2) организовывать тройки, вооружать и отправлять их на выполнение диверсий;
3) изучать места расположения складов оружия в своих районах, чтобы иметь возможность вооружиться на случай восстания;
4) возбуждать недовольство против правительства, чтобы можно было при благоприятной международной обстановке использовать это недовольство для осуществления революции в Болгарии.
Кроме того, членам групп было сказано, что, когда наступит благоприятный момент для поднятия восстания в Болгарии, СССР пошлет на помощь морской и воздушный десант с танками, артиллерией и регулярными войсками. Им объяснили, что в Болгарии, оккупированной немецкими войсками, очень тяжелая обстановка: в армии происходят бунты, русских парашютистов там ждут с нетерпением и пр. …
Перед отбытием руководители групп явились к Георгию Димитрову, генеральному секретарю Исполкома Коминтерна, который возложил на парашютистов выполнение следующих задач в Болгарии:
1) действовать согласно приказу Генерального штаба Красной Армии;
2) не вмешиваться в деятельность коммунистической организации в Болгарии, а лишь просить у нее помощи;
3) уничтожать администрацию, сборщиков налогов и немцев;
4) создавать отряды в лесах и привлекать людей, живущих легально, являющихся противниками немцев и болгарских властей, к участию в поджогах складов и фабрик, разрушении железных дорог, мостов и т. п.
Перед убытием групп из Сходни, находящейся под Москвой, где происходило их обучение, инструктор в звании майора зачитал им приказ Генерального штаба Красной Армии, который ставил перед ними следующие задачи:
1) уничтожать мосты, фабрики, склады и подрывать воинские и товарные эшелоны;
2) уничтожать немцев, болгарских управителей и администрацию;
3) захватывать села, уничтожать старост, сеять страх и дезорганизацию, освобождать политических заключенных;
4) расширять партизанское движение по мере сил и возможностей и вообще ослаблять Болгарию, так как она является помощницей Германии и обеспечивает ее тыл и снабжение.
Руководителям групп и остальным членам были выданы крупные суммы денег в американских долларах и болгарских левах. Экипировка каждого парашютиста состояла из рубашки, галифе, теплой верхней и нижней одежды, сапог, рюкзака, фляжки для воды, фонаря с двумя батареями, а вооружение – из автоматической винтовки с двумя магазинами на семьдесят один патрон, пистолета с двумя магазинами на восемь патронов, двух гранат, ножа и автоматически раскрывающегося парашюта. Кроме того, каждая группа имела семь грузовых парашютов, с которыми было сброшено большое количество взрывчатки, адские машины, капсюли, патроны, рации, продукты (сухари, бисквиты, баса, шоколад) и одежда. Каждый парашютист имел фальшивый болгарский паспорт, а руководитель группы – крупномасштабную карту Болгарии.
Каждый из прибывших на болгарскую территорию эмигрантов, которые по своим убеждениям были фанатиками-коммунистами и большая часть которых была ранее осуждена по ЗЗД, горел желанием до конца выполнить возложенную на него задачу, заключавшуюся в том, чтобы совершать диверсии: подрывать железные дороги, мосты, фабрики, продовольственные и другие склады, совершать в стране убийства и другие террористические действия и общеопасные преступления с помощью взрывчатки, мин замедленного действия и других подобных средств, а также готовить и организовывать членов коммунистической партии и в подходящий момент, который, как надеялись эти люди, наступит в связи с изменением международного положения, поднять вооруженное восстание насильственного захвата власти и установления в стране большевистского строя»[394].
26 июня 1942 года Софийский военно-полевой суд приговорил Цвятко Николова Радойнова, Трифона Тодорова Георгиева, Басила Цакова Йотова, Ивана Петрова Изатовского, Антона Петрова Бекярова, Димитра Илиева Димитрова, Басила Вылчанова До-дева, Стефана Маринова Паджева, Делчо Николова Наплатанова, Бориса Стойкова Томчева, Августа Димчева Попова, Георгия Иванова Кратунчева, Ивана Иорданова Иванова, Мирко Станкова Петрова, Симеона Филипова Славова, Ивана Николова Штерева, Миле Минчева Милева, Димо Стефанова Астаджова к смертной казни через расстрел.
Еще девять человек – Иосифа Бейдо-Байера, Ивана Петрова Дреновского, Дмитрия Александровича Теплякова, Георгия Петрова Башикарова, Янко Стоянова Янева Комитова, Тодора Фотакиева Николова, Николая Александровича Романова, Лычезара Аврамова Стоянова и Владимира Александровича Чернова – осудили к тюремному заключению[395].
Из 14 диверсантов отряда Цвятко Радойнова уцелели трое – Иванов, Видински и Лагодинов. Коста Лагодинов до 9 сентября 1944 года участвовал в партизанской борьбе против фашизма. Иван Иванов и Кирил Видински вместе с секретарем окружного комитета партии Данчо Дмитриевым руководили подпольной работой в Шумене.
Видински и Лагодинову приходилось пересекать Черное море на катере, спасаясь от полицейского преследования после июньского восстания 1923 г. Потом они проделали обратный путь – на «щуке» – в августе 1941 года. В декабре 1964 г. генералы Иванов, Видински и полковник Лагодинов снова по Черному морю приплыли в Советский Союз – на этот раз в качестве почетных гостей – на борту сторожевого катера в составе отряда кораблей военно-морского флота Болгарии, прибывших с дружественным визитом в Севастополь. Из старых знакомых их встретили вышедший на пенсию Семен Львович Ермаш и бывший старший помощник командира «Щ-211» Рядов. А сама «щука» ушла в конце 1941 года в боевой поход и не вернулась…[396]
Данный текст является ознакомительным фрагментом.