Бандитский Горький

Бандитский Горький

О размахе борьбы с криминалом говорит статистика по городу Горькому за октябрь – начало ноября 1943 г. За это время в городе были обезврежены 67 организованных воровских банд, арестованы 210 преступников. Кроме того, удалось раскрыть десять так называемых притонов разврата,[481] в которых милиционеры задержали 450 «посетителей», 200 воров, 97 дезертиров и 153 лица без документов.

В справке управления НКВД от 3 декабря по поводу высокого уровня преступности в городе говорится следующее: «Несмотря на значительное количество изъятых и привлеченных к уголовной ответственности преступников, число преступлений в г. Горьком заметно не снижается и по основным, наиболее распространенным видам преступности – кражам и грабежам – продолжает иметь некоторое увеличение…

Анализ причин стабильности преступности в г. Горьком показывает, что в городе имеется ряд мест, из которых уголовный элемент свободно проникает в город, организует преступные формирования, что в основном влияет на развитие преступности в Горьком. К таким местам относятся: военно-пересыльный пункт горвоенкомата, существующий режим и охрана которого дают возможность уголовным преступникам, осужденным за кражи и грабежи с применением ст. 28 УК РСФСР и направленным на пересыльный пункт, свободно группами ходить в город и продолжать заниматься преступной деятельностью».

Как показала проверка военкоматов и пересыльных пунктов, преступники и рецидивисты находились там вместе с обычными гражданами, призванными в Красную Армию. Уже здесь начинались преступления: у мобилизованных отнимали одежду, еду и сигареты. Затем значительная часть осужденных с отсрочкой сбегали в город и возобновляли преступную деятельность.

К примеру, в период с 10 августа по 11 ноября из 1548 преступников, направленных из тюрьмы в военкоматы, сбежали несколько сотен. 17 ноября с пересыльного пункта ушли в город двенадцать преступников, которые в этот же день занялись кражами, в результате чего количество данных преступлений, зарегистрированных в милиции, резко возросло.

22 мая 1943 г. вор-рецидивист Размахов был осужден на десять лет с отсрочкой наказания. Его отправили «искупать вину» в армию, откуда он бежал. Вскоре дезертира поймали и 27 июля вторично осудили. И опять Размахов по статье 28 УК был направлен в действующую армию. Но бандит опять «оказался» непатриотом и снова убег. 13 сентября того же года Размахов был в третий раз задержан органами милиции и направлен к военному прокурору Горьковского гарнизона Захарову.

За Размаховым уже числились двадцать лет неотбытого тюремного заключения. Однако прокурор не нашел ничего лучше, чем снова направить его в штрафную роту сроком на три месяца, откуда вор опять сбежал и сколотил банду. Почувствовав полную безнаказанность, преступник, видимо, совсем потерял страх и бдительность, поскольку уже 25 сентября был арестован в четвертый раз. И опять с ним поступили на редкость гуманно. Вместо того чтобы по законам военного времени расстрелять на месте, как это часто бывало с куда менее опасными преступниками, милиционеры снова отправили Размахова к военному прокурору. И все повторилось опять.[482]

31 декабря 1942 г. уже шесть раз судимый вор Г. В. Киселев был освобожден из тюрьмы и направлен в воинскую часть, откуда, естественно, быстренько дезертировал. 30 августа 1943 г. его снова арестовали, осудили еще на десять лет и снова отправили «искупать вину» в Красную Армию. И опять Киселев оттуда сбежал и продолжил заниматься грабежами и кражами. 10 октября того же 43-го года закоренелого преступника, так и не преисполнившегося патриотизмом, в очередной раз арестовали, но он-то знал, что это ненадолго.

Вор-рецидивист Н. В. Борисов имел пять судимостей и 13 приводов в милицию за кражи и грабежи. Тем не менее его решили послать на фронт. Трижды – 15 декабря 1942 г., 25 марта и 6 июля 1943 г. – он сбегал с пересыльного пункта и за время нахождения в городе в составе организованных воровских групп совершил до пятнадцати краж, и это только те, что удалось раскрыть.[483] Подобные случаи были возможны, вероятно, потому, что советская власть и вправду наивно думала, что вчерашние воры и жулики действительно преисполнятся решимости защищать Родину. И нельзя также забывать о том, что по уголовным понятиям 30-х – 40-х годов служба в армии, как говорится на блатном жаргоне, была «в падлу».

Мобилизованные отправляются на сборный пункт

Благодаря статье 28 УК РСФСР некоторые преступники получали в общей сложности по 50–60 лет заключения и снова оказывались на свободе. Это лишний раз показывает, что сталинская репрессивная машина, бывшая столь безжалостной к многодетным матерям, крестьянам и простым рабочим, проявляла невиданный гуманизм и сочувствие к тем, кто действительно заслуживал сурового наказания. Статистика работы военных трибуналов показывает, что 70 % осужденных на основании статьи 28 УК направлялись в действующую армию, а что из этого получалось на практике, показано было выше.

В справке УНКВД Горьковской области от 3 декабря 1943 г. также говорилось: «Детская беспризорность и безнадзорность в городе являются питательной базой для уголовных элементов, которые вовлекают детей в преступную среду и формируют из них воровские группы… Сильно развита в городе сеть воровских притонов и так называемых притонов разврата, в которых уголовный элемент и дезертиры находят себе приют, как для временного нелегального проживания, так и для сбыта краденых вещей. Характерным является тот факт, что большинство таких притонов выявлено у женщин, мужья которых находятся на фронте. Эти женщины в личных интересах и целях легкой наживы завязывают знакомство и, по существу, становятся пособниками уголовному элементу. Общественность города, зная о таких местах, слабо помогает в их выявлении».[484]

Органы милиции всячески активизировали борьбу с преступностью. Как показал опыт, одни и те же притоны после их накрытия вскоре возобновляли свою деятельность, поэтому в районных отделах велись картотеки на подобные заведения и проводились регулярные повторные рейды. На рынках, где традиционно скапливался воровской элемент и сбывалось краденое, проводились массовые проверки документов и облавы с последующей проверкой всех подозрительных лиц. Лица без определенных занятий арестовывались и выдворялись из города. Впрочем, последнее оказалось малоэффективным, поскольку бомжи за неимением другой «профессии» вскоре возвращались обратно и продолжали вести привычный образ жизни. В связи с ростом карманных краж милиция формировала специальные оперативные группы, которые в штатской одежде патрулировали рынки, трамваи и трамвайные остановки, особенно в часы пик.

Надо отметить, что профессия карманника, или «щипача», в криминальной среде всегда была уважаемой. Мастерство этих людей оттачивалось годами и порой доводилось до идеала. Хорошим «специалистом» считался тот, кто мог незаметно обокрасть человека не только в трамвайной или уличной сутолоке, но и прямо средь бела дня посреди улицы.

Нина Дёгтева вспоминала, как она сама едва не стала жертвой щипача: «Надо было быть очень внимательным. Однажды я, уже будучи студенткой, поехала на Канавинский рынок за мылом. В руках у меня был портфель с учебниками. Я шла, глядя по сторонам, и вдруг какая-то женщина мне говорит: «Девушка, у вас сейчас книги вывалятся!» И тут я увидела, что мой портфель разрезан. И произошло это совершенно незаметно. В результате мне пришлось все предназначенные для мыла деньги истратить на ремонт портфеля».

С 1 июля 1941 г. по ноябрь 1943 г. в Горьковской области, без учета областного центра, были только официально зарегистрированы 54 396 преступлений, в том числе 119 классифицированных по статье «бандитизм», 111 вооруженных ограблений, 260 грабежей, 150 умышленных убийств, 229 случаев нанесения тяжких телесных повреждений и 412 хулиганств в дерзкой форме.

Обращает на себя внимание статистика воровства. За указанный период были зарегистрированы 10 540 краж с государственных объектов, около 12 000 прочих краж и 761 случай скотокрадства. Воровали даже книги из библиотек. По статье «мошенничество» завели 906 уголовных дел! Согласно официальной статистике органов милиции, по всем этим делам были арестованы 31 485 человек, а процент раскрываемости составил 90,1.[485] Последняя цифра, конечно же, вызывает большие сомнения.

Одновременно у преступников за это время удалось изъять около 3,5 миллиона рублей, 77 тонн хлеба, 234 кг сахара и промтоваров на сумму почти два миллиона рублей. Поражает и число других милицейских трофеев. Только с 1 июня по октябрь 1943 г. у преступников были конфискованы семь пулеметов, 77 винтовок, 350 пистолетов и автоматов, 60 гранат, 142 единицы холодного оружия и большое количество боеприпасов.

Большой вклад в криминальную войну вносили несовершеннолетние. В 1942–1943 гг. ими были совершены 2729 зарегистрированных преступлений, в том числе 107 грабежей и разбоев. По указанным делам милицией были арестованы 1594 подростка, в том числе 952 в возрасте до четырнадцати лет.[486]

27 января 1943 г. профессор Добротвор писал в своем дневнике: «Идут разговоры о бесчисленных грабежах, фактах бандитизма на улицах г. Горького. Занимаются этим делом подростки 12–16 лет. Вооружены ножами, дубинами. Сейчас установили систему дежурств на улицах (выделяют дежурных по линии учреждений)».[487]

Отчасти это объяснялось отсутствием должного надзора за несовершеннолетними со стороны родителей. Большинство из них работали на военных предприятиях, смена на которых длилась двенадцать часов. Если прибавить к этому дорогу до дома, стояние в очереди за хлебом и т. п., получается, что времени оставалось только на сон, да и то впритык. Воспитывать, а уж тем более осуществлять надзор за детьми было просто некогда. Не было на это времени и у колхозников.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.