МИХАИЛ ЗИМЯТИН
МИХАИЛ ЗИМЯТИН
Люди, знавшие Михаила Васильевича Зимянина лично, говорят о нем по-разному. Одни – с восхищением, другие – сдержанно и осторожно, третьи не скрывают своих негативных эмоций. Порой удивляешься, что все это говорится об одном и том же человеке. Однако бесспорно одно: это была личность крупного масштаба. Зимянин прочно вписан в новейшую историю Беларуси.
* * *
До войны Зимянина я не знал. Но слышал о нем. Говорили – толковый секретарь ЦК комсомола.
В конце января 1943 года подполковник Зимянин прибыл в тыл врага. Человек подвижный, необычайно энергичный, целеустремленный, он всех заражал своим энтузиазмом. Его обаяние, широкий политический кругозор, талант организатора, смелость и выдержка в сложной обстановке снискали ему уважение среди партизан.
В конце февраля 1943 года Пинское партизанское соединение вело тяжелые бои с превосходящими силами оккупантов. На нас бросили сорокатысячную группировку войск, танки, авиацию. Немцы окружили партизан…
После нескольких дней упорных боев отряды стали отходить на запад, в Логишинский и Телеханский районы. А три роты отряда «Комарова» (В.З. Коржа) оказались за кольцом окружения. Корж приказал командовать «отколовшимся» отрядом Николаю Баранову, а я стал комиссаром. Пришлось нам выходить в Любанскую партизанскую зону. Это был трудный переход. Мы везли на санях и несли на себе своих раненых. Их предстояло самолетом отправить на Большую землю. Люди измучились до предела.
В штабе Минского партизанского соединения Р.Н. Мачульский и И.А. Бельский отдали приказ: нашему отряду временно перейти в их подчинение. Через сутки приказали атаковать крупный гарнизон в Постолах. Капитан Николай Баранов ответил:
– Есть разгромить гарнизон противника.
Я как комиссар отряда возразил: приказ выполнять нельзя. Погубим людей. У партизан по сотне патронов на винтовку, по два диска на РПД. Это на полчаса боя. А наступать придется по чистому снегу. Надо подкрепить нас патронами, гранатами, дать время на разведку и подготовку к бою. В общем, по своему комиссарскому праву я «тормознул» приказ командира отряда.
Сразу же вызвали в штаб соединения: почему не выполняете приказ? Я объяснил.
– Вы не наши, вы пинские, боеприпасов не дадим.
Завязалась словесная перепалка.
Бельский:
– Вы трусы. Расстреляем за трусость.
– Это кто трус, я? – И за автомат.
Мы с 1941-го знали цену каждому, кто трус, а кто нет. Выражения мои были, разумеется, непечатные.
Зимянин был около хаты и слушал всю эту перепалку. Ворвался разъяренный:
– Как разговариваешь со старшими, мальчишка! Стать смирно!
Я подтянулся, насупился, молчу.
– Как смеешь возражать в таком тоне заместителю командира соединения?
– А как он смеет называть нас трусами? Мы вырвались из пекла, у нас обоз с ранеными. Патроны на исходе, а он посылает на штурм гарнизона. Не поведем людей на верную гибель. Можете меня расстрелять, но я свой приказ не отменю. И если уж на то пошло, то у нас свой командир соединения. Юзику (Бельскому) не подчинюсь.
Зимянину был в диковинку такой партизанский разговор. Он не знал наших взаимоотношений, но интуитивно понял: тут что-то не так. И посоветовал минчанам их приказ отменить.
Правда, вызвали начальника штаба соединения Григория Гнусова и предложили написать приказ об объявлении выговоров Баранову и мне.
– Мне выговор – ладно. А за что командиру отряда? Он знает, что приказ не может выполняться, если возражает комиссар.
Не знаю, был подписан такой приказ или нет. Зимянин, Мачульский и Бельский все годы после войны об этом не вспоминали. Думаю, что обошлось шумом. Да и Гнусов при встречах не напоминал об этом инциденте.
* * *
И еще раз досталось мне от Зимянина. А дело было так.
После освобождения Пинской области работал я первым секретарем горкома комсомола. В штате горкома – шесть девчат. Организуем субботники, помогаем восстанавливать школы, предприятия. Обычная работа.
В начале сентября 1944 года часов в десять вечера раздался телефонный звонок от начальника штаба соединения Н.С. Федотова:
– Лошадь, седло есть? Седлай, бери автомат и гранаты – и срочно к штабу.
Прибыл в штаб, доложился. Мне кратко объяснили обстановку: крупная банда бандеровцев подходит из Ровенской области с целью захватить наш областной центр. В Пинске сил мало: горстка моряков, несколько десятков милиционеров и неполный партизанский эскадрон при штабе соединения. Вот и все воинство. Задача – упредить и уничтожить банду на дальних подступах к Пинску. Учитывая, что я хорошо знал Пинский район, мне и пришлось ее выполнять.
За ночь мы выдвинулись километров на двадцать в заречную часть района. Бандиты от боя уклонялись. Только издалека конные разведчики постреляют и уходят. И так сутки, вторые.
На третьи сутки появился на «виллисе» начальник УНКВД полковник Уткин. Интеллигентный такой человек, пенсне на носу, но матом меня покрыл отборным:
– Третьи сутки тебя ищут! Быстро в машину – и в Пинск.
Оказывается, в область прибыл второй секретарь ЦК ЛКСМБ К.Т. Мазуров. На второй день попросил, чтобы пришел секретарь горкома комсомола и доложил о делах. А секретаря-то в городе нет. Может быть, загулял по молодости парень.
К.Т. Мазуров:
– Как же так, секретаря два дня нет?
Справились в военной комендатуре – убийств не было. А тогда еще частенько постреливали в офицеров и активистов. Только на третий день кто-то догадался, что я с конным отрядом гоняюсь за бандитами. И послали за мной полковника Уткина.
Потом на пленуме ЦК ЛКСМБ Михаил Зимянин выдал мне по полной программе:
– До каких пор секретари райкомов и горкомов будут партизанить? Один закрыл на ключ горком и три дня гоняется за бандой. Другой выпил, учинил дебош в райцентре, открыл стрельбу из автомата (в Могилевской области). Не понимают некоторые, что война для них закончилась. Создавать и укреплять надо первичные комсомольские организации, хозяйство восстанавливать, а они еще партизанят…
Молодость, лихая бесшабашная молодость… Сейчас вспоминаешь, какими мы были, и улыбаешься… Но от работы в комсомоле освободили, повысили, назначили помощником секретаря горкома партии.
* * *
В 70-е годы работал я уже на Северном Кавказе. Приехал в Москву в командировку. Позвонил вечером Михаилу Васильевичу Зимянину – главному редактору «Правды».
– Ты надолго в Москву?
– На два-три дня.
– Приезжай в «Правду», в 22.00.
Поздновато, но поехал. Принял меня Зимянин тепло. Сразу чай заказал.
– Садись, смотри, как делается газета.
Около полуночи звонок по правительственному телефону. Зимянин говорит как-то нервно, но твердо:
– Не могу, Николай Викторович. Звоните сами в ЦК партии. Я этого не сделаю.
После телефонного разговора главный редактор «Правды» в сердцах бросил:
– Надо же, не унимаются даже ночью.
– А что такое, Михаил Васильевич?
– Подгорный (тогда председатель Президиума Верховного Совета СССР) требует, чтобы в отчете о его встрече с избирателями написали «Президент СССР Подгорный». Два раза за вечер объяснял его помощникам, что нет такой должности в СССР, в Конституции нет. Видишь, сам позвонил…
Затем Зимянин подумал и позвонил Суслову. Объяснил тому суть звонка, получил соответствующий совет и продолжил работу над очередным номером «Правды».
* * *
У Зимянина была феноменальная память, цепкий взгляд. Перед ним за многие годы прошли сотни людей. Но и через год, и через пять, и через десять лет он мог по памяти восстановить все анкетные данные человека, если эта анкета когда-то уже лежала у него на столе.
Ему достаточно было в течение пяти минут просмотреть газетную страницу, и он уже мог обсуждать все, о чем там говорилось.
* * *
В 1953 году с должности второго секретаря ЦК КПБ М.В. Зимянин был направлен на работу в МИД СССР. А происходило все так.
В июне 1953 года ЦК КПСС рекомендовал Михаила Васильевича на должность первого секретаря ЦК КПБ. Перед этим он был на беседе у Хрущева, Молотова, Маленкова и Берии. При аресте Берии в его записной книжке среди прочих обнаружили запись: «Патоличева снять, Зимянина назначить». Эту запись Михаилу Васильевичу долго помнили.
Между тем пленум ЦК КПБ поддержал Патоличева и не освободил его от должности первого секретаря. Это был небывалый, неслыханный случай. Минск не подчинился…
К Зимянину пленум отнесся уважительно, утвердив его председателем Совета Министров.
Зимянин тогда как-то тихо исчез из Беларуси. Уехал работать в МИД. Заведовал отделом, был членом коллегии МИДа, послом во Вьетнаме, Чехословакии, заместителем министра иностранных дел СССР.
Хорошо зарекомендовал себя М.В. Зимянин на посту главного редактора «Правды».
В 1976 году на XXV съезде КПСС его избрали секретарем ЦК КПСС. В этом качестве он приезжал на похороны Петра Мироновича Машерова.
Талантливый был человек, со сложным характером и непростой судьбой. Богатств не накопил. В последние годы жил на нищенскую пенсию…
Простого витебского паренька советская власть подняла на очень большую высоту. Пролетел он над землей, словно яркая комета…
Михаил Зимянин был человеком своего времени, но не маленьким «винтиком» той системы, а, скорее всего, одним из ее рычагов, поскольку занимал должности крупные, от сказанного им «да» или «нет» зависело очень многое.
Михаил Зимянин служил Отечеству, как мог.
Михаил Зимянин сделал для Отечества, сколько мог.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.