Глава 4 Под личиной «Топ-Хэта» в ФБР
Глава 4
Под личиной «Топ-Хэта» в ФБР
Предательство, может, кому и нравится, а предатели ненавистны всем.
М. Сервантес
Прежде чем говорить о работе Полякова на ФБР, необходимо хотя бы кратко остановиться на истории, структуре и задачах этого правоохранительного органа США.
Федеральное бюро расследований является подразделением министерства юстиции США и подчиняется непосредственно главе этого ведомства, который одновременно обладает статусом и генерального прокурора США.
Предшественником ФБР было созданное 26 июня 1908 года президентом Теодором Рузвельтом Бюро расследований (БР). Идею возникновения такого органа, вобравшего в себя элементы политического и уголовного сыска, подал тогдашний генеральный прокурор — внук младшего брата Наполеона Бонапарта Жерома и старый знакомый президента Рузвельта. Он выступил с этим прожектом весной 1908 года на Конгрессе США.
А уже 1 июля того же года приказ генерального прокурора утвердил сам президент, еще до одобрения Конгрессом. В первые годы существования «специальные агенты» Бюро расследования занимались в основном уголовными преступлениями, а также выявлением правонарушений в области экономики и бизнеса.
В годы Первой мировой войны руководство США возложило на Бюро расследований дополнительные задачи — оказывать помощь военным контрразведывательным структурам.
Начиная с 1918 года сотрудникам контрразведки уже ставится задача борьбы с диверсией и шпионажем. Однако, не преуспев на поприще ловли немецких шпионов, Бюро расследований сосредоточило свои усилия на борьбе с инакомыслящими согражданами. Вот она, хваленая демократия по-американски в действии со «свободой слова и выражением мыслей индивидуального миропонимания».
В самом деле, вряд ли тогдашнее американское политическое руководство всерьез верило в возможность победы Германии над Россией в Первой мировой войне. А вот страх перед экспортом большевистской революции в Соединенные Штаты у руководителей этого контрразведывательного органа, несомненно, присутствовал. Идеи красных вождей о неизбежности пожара мировой революции распространялись по миру, тем более после надвигающегося краха мировой колониальной системы.
Напуганные «красным медведем» янки в срочном порядке 1 августа 1919 года для борьбы с политическим радикализмом в составе Бюро расследований создают специальное подразделение, получившее в следующем году название — Управление общих расследований. Возглавил его энергичный 24-летний Джон Эдгар Гувер.
В декабре 1924 года он уже становится директором контрразведывательного органа США. К августу 1933 года Бюро расследований переименовывается в Управление расследований. И только с июля 1935 года чехарда «смены вывесок» была наконец приостановлена, и этот орган стал называться так, как называется до сих пор — Федеральное бюро расследований. Гувер стал его первым директором, и находился на этой должности почти полвека — 48 лет, вплоть до 2 мая 1972 года.
С 1939 года ФБР официально становится головным контрразведывательным органом США.
Директор ФБР назначается президентом США, после чего утверждается сенатом. У него есть три заместителя и одиннадцать помощников. Штаб-квартира ФБР расположена в Вашингтоне. На территории США имеются также 56 отделов и около 400 отделений ФБР. По характеру решаемых задач управления ФБР делятся на три группы: группа подразделений расследования, группа вспомогательных подразделений и служба контроля, планирования и оценок.
* * *
Первые встречи завербованного фэбээровцами агента проходили на конспиративной квартире (КК) в районе Мэдисон авеню в периоды обеденных перерывов. Эти условия предложил американцам сам предатель с замашками даровитого бизнесмена.
Поляков понимал, что теперь он работает на трех нанимателей — на МИД, ГРУ и ФБР, а поэтому все эти три дойные коровы, по его разумению, должны были приносить «молоко» в виде денег, подарков, купленных лично вещей и, конечно же, должностного роста.
Но то, что оно, это молоко, было с кровью, потому что за продаваемыми секретами стояли человеческие судьбы и даже их жизни, его теперь совершенно не интересовало. О проданных и преданных коллегах он не беспокоился, так как был безразличен к ним, считая этот материал за товар, который надо выгодно продать. Он становился менеджером хлопотного и опасного личного предприятия.
Первая встреча на конспиративной квартире Полякову глубоко врезалось в память, потому что сотрудник ФБР повел себя совсем не так, как это было на предыдущих явках. В тональности задаваемых им вопросов появилось больше «стали» и даже наглости, что, естественно, не понравилось советскому предателю в звании полковника. Американец снова начал с перепроверки и доуточнения некоторых деталей его прошлых сообщений. Такая неадекватность и недоверие покорежили его, он даже готов был взорваться, после того как фэбээровец заметил:
— Сами понимаете, как говорят у вас, — душой измерь, умом проверь, тогда и верь!
«Что он из себя корчит, этот пигмей, я могу и пожаловаться, — размышлял про себя Поляков. — Не доверяете — отпустите, я найду других хозяев. Я же просил познакомить меня с разведчиками, а выходит, работаю с людьми, не разбирающимися в работе ГРУ. Создается впечатление — они не могут отличить КГБ от ГРУ».
— Что, вы мне не доверяете? — взорвался Поляков.
— Откуда вы взяли?
— Из ваших дотошных одних и тех же вопросов, задаваемых уже третий раз подряд.
— Я вынужден это делать. Мы с вами готовимся играть по-крупному и серьезно. Так и реагировать на наши вопросы попрошу ответственно.
Поляков сдался.
Предательство, как сам процесс, нравится тем, кто на нем делает политику, деньги, состояние, но в душе они ненавидят изменников, считая их способными продаваться любому в зависимости от обстановки и обстоятельств.
Предатели ненавистны всем, потому что, как правило, они шкурники по натуре и по понятию. Ничего святого за душой у них не бывает — бамбуковая пустота.
Полякову не раз приходилось терпеть и катать крутые желваки при неприятных, оскорбительных, как он считал, вопросах, задаваемых ему сотрудниками ФБР. И он сдерживался, потому что это качество обеспечивало получение так понравившихся ему дополнительных к зарплате денег, подарков, приобретения желаемых инструментов, охотничьего оружия и рыболовных снастей. Он теперь за свой сданный товар купцу, а скорее ловцу, мог заказывать любой заморский приглянувшийся товар, который на очередной встрече доставлялся офене.
А еще он цепко держал в памяти слова, сказанные однажды преподавателем разведывательного факультета слушателям Академии им. Фрунзе в далекие послевоенные годы:
«Запомните, мои дорогие, эти слова: у разведчика терпение должно быть, как у рыбака. Терпение — это дитя силы, упрямство — плод слабости, а именно: слабости ума. Терпение — опора слабости; нетерпение — гибель силы. Все придет к тому, кто умеет ждать».
Поляков, как опытный рыбак и охотник, умел ждать…
* * *
Он подавлял в себе реакцию на оскорбление глупостью и подлостью преступления, и этим самим возвышал себя в своих глазах и заряжался энергией для продолжения дальнейшей работы с американцами.
Ему не терпелось, как и всякому торгашу, быстрее продать товар и поскорее получить деньги, чтобы на них купить понравившуюся вещь. В дальнейшем он стал осторожнее относиться к деньгам и просил американцев самим приобретать дорогостоящие предметы, в том числе модные ювелирные украшения для жены в магазине «Тиффани» и других подобных торговых точках, где углядел то, что будет к лицу жене на представительских приемах.
Янки соглашались со всеми прихотями и условиями, выставляемыми советским полковником-оборотнем. Поляков понимал: его персоной противник дорожит, и на этом можно и нужно активно играть всем, вплоть до капризов. Таким образом, успех в черных делах, вместо того чтобы давать человеку свободу выбора, становился для Полякова в Америке образом жизни вплоть до ареста.
Интересная деталь — в период сотрудничества Полякова с ФБР американцы в основном выпытывали у него информацию по структуре, задачах и деятельности советской миссии. Интересовала их и вероятная агентура, известная «кроту» или находящаяся у него на связи. Собака и в собачьей шкуре ищет блох. Янки его призывали к полному откровению, т. е. искать блох и в близлежащей служебной шкуре. Получалось, как в пословице: «любви, огня и кашля от людей не спрячешь — лучше откройся».
Но он, как настоящий торговец, не спешил продавать дешево дорогой товар фэбээровцам. В меру осторожничал, согласуя свои поступки с выгодой. Как говорится, он должен был все делать под сурдинку — тайно и тихо.
Сдавал, как правило, легковесную информацию, лежавшую почти на виду, но умел так заворачивать ее в такие красивые фантики, что покупатель был доволен. Другие материалы могли еще полежать в «холодильнике» оперативной памяти для разделки в дальнейшем. Он их предусмотрительно хранил для черного дня, когда может обнаружиться дефицит материала в силу отсутствия доступа к нему по разным причинам, а поэтому и не открывался полностью.
Однако упорство американцев нарастало с каждой встречей. Иуду стали прессинговать острыми вопросами, и он наконец сломался — начал сдавать работающую агентуру, доверенных лиц, кандидатов на вербовку, изучаемых и разрабатываемых, списки новых офицеров резидентур КГБ и ГРУ, обстановку на службе, тексты шифротелеграмм, указания Центра и прочее, и прочее…
* * *
Первым в лапы американской контрразведки попал особо ценный агент ГРУ Д. Данлап, проходивший службу в должности штаб-сержанта Агентства национальной безопасности (АНБ).
Есть разные версии этого провала, но наиболее вероятная сдача его агентом «Топ-Хэтом», хотя Поляков и пытался открещиваться от первого греха с кровью. Но материалы оперативной разработки, следствия и суда неопровержимо доказали его причастность к сдаче нашего ценного агента.
Более подробно с материалами на Данлапа читатель может ознакомиться ниже.
Второй жертвой Полякова был тоже активный агент ГРУ — сотрудник министерства авиации Великобритании Ф. Боссард, информация которого докладывалась на самый верх и существенно влияла на некоторые аспекты использования наших ВВС в будущих театрах военных действий. Кроме того, от него были получены сведения о состоянии военно-воздушных сил Великобритании, в том числе и тактико-технические характеристики новейших самолетов и планирования отдельных операций на случай боевых действий.
За ними последовала сдача Нельсона Драммонда, служившего писарем в секретной части штаба ВМС США, а затем сержанта ВВС Герберта Бокенхаупта, работавшего с режимными материалами и секретной боевой техникой.
Чернокожий писарь военно-морского флота США Драммонд по кличке «Бульдог» был завербован сотрудником советской военной разведки еще в 1957 году в Лондоне. Он в течение пяти лет систематически снабжал Генштаб ВС СССР крайне важной информацией. По оценке американских специалистов, писарь нанес такой материальный ущерб, что США потребовалось затратить несколько сотен миллионов долларов, чтобы восстановить то необходимое состояние боеготовности частей и подразделений ВМС, которое было до этого и отвечало бы соответствующим требованиям командования.
Это был неприметный объект для проявления к нему интереса со стороны американской контрразведки, что было по-умному использовано офицером-вербовщиком из ГРУ.
Специалист по связи, сержант военно-воздушных сил США Герберт Бокенхаупт инициативно установил связь с советскими представителями в Рабате в 1965 году и в течение года снабжал военную разведку СССР информацией о шифрах, кодах, криптографических системах Стратегического воздушного командования США. Очень высока цена этих материалов была для Генерального штаба ВС СССР. Так их оценивали многие специалисты-операторы, привлекаемые в качестве экспертов в ходе следственного и судебного разбирательств.
В 1966 году перспективный агент Герберт Бокенхаупт был тоже арестован по наводке Полякова и осужден вердиктом суда — тридцать лет тюрьмы…
Это еще одна предательская страница неуемного американского «крота» в системе советской военной разведки.
* * *
За проданный товар офеня поначалу в запале хотел было сорвать приличный куш — взять большие деньги, но их в таком количестве, в каком хотел получить предатель, не дали. На одной из встреч фэбээровец по имени Джон заметил, что большие деньги — демаскирующий признак. Он рекомендовал расплатиться иначе. Советский офицер-предатель составит список тех вещей, которые его заинтересовали, и ему этот товар приобретут и доставят.
— Вполне согласен. Это действительно избавит меня от объяснений перед женой и сослуживцами. Деньги ведь жгут карманы, и их очень хочется быстрее потратить в надежде, что будут новые, — хитро осклабился Поляков.
— Все правильно. Деньги — зло, особенно в ваших условиях.
— Когда вам составить список?
— Хоть сейчас! — ответил Джон. — Не забудьте указать в нем что-либо приличное для супруги.
— Ладно…
На следующий день Поляков отправился по магазинам составлять реестр товаров, оплачиваемых из оперативной кассы ФБР.
«Пусть немного раскошелятся, они богатенькие, — рассуждал агент. — Моя информация дорогого стоит. Буду заказывать то, что мне очень понравится».
И вот к исходу своей прогулки по магазинам в его черном кожаном блокноте появился длинный список. В нем были электрические дрели и ручные пилы, лобзики и рубанки, приемники и ружья, спиннинги и мебельные гвозди, серьги и перстни для жены. Он сначала даже испугался своих аппетитов и запросов.
Но, когда на следующий встрече он передал список Джону, тот прочитал, хмыкнул и, посмотрев прямо в глаза своему агенту, тихо промолвил:
— Господин Поляков, все, что здесь указано, будет нами приобретено, но вручать придется дозированно. Сразу всего вам не унести.
Оба засмеялись.
Со всех последующих встреч «крот» под именем «Топ-Хэт» нес в свою норку-квартиру малогабаритные, но очень дорогие подарки от ФБР — плату за свою предательскую деятельность. Такой режим оплаты иуды будет продолжаться всю четверть века его преступного ремесла. Конечно, когда он просил деньги, ему их давали, оговаривая вопросы их разумной траты.
* * *
Теперь, после сдачи пяти агентов, за которых хорошо заплатили американцы, Поляков решил еще выше поднять планку своей преданности ФБР и предательства ГРУ. Он передал фэбээровцам информацию сразу на двух нелегалов нашей военной разведки — капитана Марию Дмитриевну Доброву и Карла Туоми. На следствии и в суде он полностью признался в содеянном.
Автор этих строк, присутствовавший на заседаниях Военной коллегии Верховного суда СССР, зафиксировал реакцию «крота» при пояснении этого предательства. Поляков съежился, вобрал голову в плечи, словно ожидая удара кнута. Еще бы — он рассказывал, как не погнушался предать коллегу — женщину, которую знал по многим документам. Она работала очень продуктивно.
Более подробно о деятельности и гибели Марии Добровой будет рассказано ниже.
В ходе расследования предательской деятельности шпиона Полякова были получены данные о его причастности и к выдаче нашего английского агента.
В 1961 году сотрудник советской военной разведки И.П. Глазков после тщательного изучения кандидата осуществил вербовку на материальной основе 49-летнего служащего английской военной разведки Фрэнка Боссарда.
Дело в том, что гражданин Туманного Альбиона постоянно испытывал материальные затруднения и одно время в молодые годы даже привлекался к суду и приговаривался к шести месяцам исправительно-трудовых работ за скупку часов по фальшивым чекам и сдачу их в ломбард.
Но при приеме на государственную службу из-за неглубокой проверки и сокрытия этого факта самим кандидатом он без особых затруднений устроился на работу в разведку.
Глазков познакомился с Боссардом в Лондоне в одном из пабов под названием «Красный лев», представившись Гордоном. Основой для развития личных отношений и дальнейших встреч было их общее увлечение нумизматикой.
В дальнейшем офицер предложил ему работать на советскую разведку за вознаграждение. Боссард дал согласие и написал подписку о сотрудничестве, но при этом заметил, что сможет работать в режиме исключительно тайников — от личных встреч категорически отказался.
— Я не хочу засветить вас и разоблачить самого себя. У нас в Лондоне контрразведывательный режим жесткий и всеохватный, — явно заботливо заметил англичанин.
В работе с ним было использовано десять тайников. Раз в два месяца он закладывал материал в тайник и забирал оттуда перечисленный ему «гонорар». В некоторых случаях выплачиваемые ему деньги составляли до двух тысяч фунтов стерлингов.
О том, какой тайник загружен в данный момент, Боссарду сообщали при помощи радиомузыкальных произведений (например «Танец с саблями» или «Подмосковные вечера»). В экстренных случаях передавалась «Дубинушка». И это означало, что контакты с ним временно прекращаются.
Среди наиболее важных материалов, переданных Боссардом военной разведке СССР, были документы об американских системах наведения ракет.
Но внезапно связь с агентом прервалась. Через некоторое время стало известно, что он был задержан в 1965 году британской контрразведкой МИ-5.
Потом состоялся суд. Ему вынесли суровый приговор -21 год тюремного заключения.
* * *
Карл Туоми — сын приехавших в 1933 году в Советский Союз американцев. Это было время фактического признания Соединенными Штатами Советского Союза. Налаживались дипломатические, экономические, в меньшей степени политические отношения, хотя и в них отмечались устойчивые тенденции к дальнейшему развитию связей на высоком уровне.
В Германии пришли к власти нацисты, активно готовившиеся к завоеванию европейских стран, в том числе и Советской России. Новый Свет через свои разведывательные возможности получал по этому поводу точные и исчерпывающие материалы относительно военно-политических намерений фюрера. Поэтому «внезапной» войну Берлина против Москвы американское руководство не считало — 22 июня 1941 года готовилось с «брызгами».
Военное лихолетье Туоми пережил в СССР… После войны он привлекается Министерством государственной безопасности СССР во главе с бывшим апостолом Смерша В.С. Абакумовым к сотрудничеству как осведомитель.
Сначала иностранец использовался в качестве доверенного лица, а потом после соответствующей проверки на конкретных поручениях был завербован в агентурный аппарат органов госбезопасности. С учетом благоприятно складывающейся оперативной обстановки в 1957 году руководство одного из оперативных отделов органов КГБ передало его в ГРУ для использования в качестве нелегала за рубежом.
После соответствующей подготовки в новом ведомстве он в качестве «бизнесмена из Чикаго» в 1958 году с документами на имя Роберта Уайта через Канаду благополучно выехал в США. В Соединенных Штатах он успешно легализовался и стал активно работать. От него начали поступать материалы, представляющие серьезный оперативный интерес. Эти материалы представляли большую важность для военной разведки, а через нее для Министерства обороны СССР и всего оборонного комплекса.
Центр чувствовал, что агент честен, вышел на интересный информационный пласт и активно его разрабатывает. Образно говоря, по-шахтерски, выдавая уголек на-гора. Однако внезапно он замолчал — информационный поток перекрылся. Скоро выяснились и причины этого молчания.
В 1962 году по наводке предателя Полякова наш агент был внезапно арестован ФБР, а затем успешно перевербован. Став двойным агентом, Туоми продолжал поддерживать связь с Центром Главного разведывательного управления Генштаба СССР, но, когда в 1963 году его вызвали в Москву, он категорически отказался возвращаться в Советский Союз. Военным разведчикам стало ясно, почему он ответил отказом на предложение прибыть в столицу…
* * *
Поляков продолжал жировать на крови своих жертв — коллег и их агентуры среди иностранцев. Основу его секретного товара представляли люди. Он был безразличен и равнодушен к их судьбам. Главное для него теперь было — носить на явочные и конспиративные квартиры ФБР нужные порции собранной информации и новые списки понравившихся вещей.
На одну из конспиративных встреч фэбээровец принес Полякову электролобзик фирмы «Блэк энд Деккер» и набор пилочек для него, значившиеся где-то последними в предыдущем списке желаемых товаров. Потом таким же образом он получил электрический рубанок, дрель, новое ружье и очередной спиннинг с инерционной катушкой, бабиновые накопители лески отходили в прошлое.
На одной из встреч Джон, получив от «Топ-Хэта» слабенький, почти газетного свойства материал, нахмурился и заметил:
— Господин Поляков, мы так не договаривались. То, что вы принесли, это я могу прочитать и в наших газетах. Нам нужна информация глубокого залегания. Мы же вам достойно платим.
— Не каждый раз попадают материалы экстра-класса, — с обидой проговорил советский офицер. — Вы думаете, что я должен постоянно купаться в разведывательной информации. Нет, Джон, такого в жизни разведчиков не бывает. Понятно — вы же контрразведчик. Вам только давай, давай…
— Не обижайтесь, Дмитрий Федорович, — впервые Джон обратился к нему таким образом. — Не приносите больше подобной туфты, вы способны на большое и уже доказали это своим профессиональным трудом. Лучше меньше, да лучше, — так, по-моему, говорил ваш вождь Владимир Ленин.
— Вы правильно цитируете классика, видно, изучали его труды?
— Приходилось, — буркнул американец.
«Туфта, туфта. Если бы ты знал, как добывается уголек, то так бы не говорил со мной, — взорвался в глубине души полковник. — О, эти пылесосы. вам лишь бы качать данные разведки, превращая затем их в пыль».
После этого разговора Поляков старался дозировать информацию. Получая два или три солидных материала, он разбивал их на части и только один нес на встречу.
Одна или две информации находились в запасниках, известных только ему, для следующего свидания с последующей продажей товара.
* * *
Более ощутимый удар по деятельности ГРУ нанес Поляков, как уже говорилось выше, когда предал одного из самых перспективных агентов. Он находился близко к руководству вооруженными силами США. Имя его — подполковник Уильям Х. Уален (по другим данным — Вален. — Авт.). Американец занимал достаточно высокую должность — советник по вопросам разведки в аппарате советников Объединенного комитета начальников штабов, притом в течение нескольких лет — с 1959 по 1961 год. Он снабжал Москву совершенно секретной и особой важности информацией, которая высоко ценилась.
За этот период агент передал представителям советской военной разведки несколько солидных документов. В частности, данные о местах и состоянии хранения ядерного оружия в арсеналах США. Ему удалось заполучить и планы его применения в случае возникновения войны или даже локальных конфликтов для устрашения.
Он сообщил сведения по реальным перемещениям войск, военно-стратегическим планам и оценкам вероятных театров военных действий, по возможностям спутниковых систем, а также систем управления и связи американской армии.
Его информация докладывалась на самых высоких уровнях советского военного и политического руководства.
О ценности информации этого негласного источника ГРУ говорит тот факт, что материалы Уалена направлялись напрямую в Генеральный штаб ВС СССР и ложились на письменный стол лично Первому секретарю ЦК КПСС Н.С. Хрущеву. Не этими ли материалами хвастался Хрущев во время визита в США?
В 1966 году Уален по наводке предателя Полякова был арестован и осужден. Он стал самым высокопоставленным американским офицером, которого когда-либо судили за шпионаж в пользу Советского Союза.
Это дело провала важного агента ГРУ ГШ СССР долго изучалось органами советской военной контрразведки. Подозрение по открытому каналу утечки секретнейшей информации пало на нескольких фигурантов, но, к сожалению, в тот период достаточной доказательной базы у чекистов не было, чтобы они могли прямо сказать: это дело рук оборотня в погонах — военного разведчика Полякова…
* * *
В конце шестидесятых лондонской резидентурой ГРУ, в частности Л.Т. Кузьминым, был завербован младший лейтенант английских ВМС Дэвид Бингем, служивший на военноморской базе в Портсмуте.
В дальнейшем он в течение нескольких лет через тайники передавал переснятые на базе секретные документы. За это получал денежное вознаграждение. Но неожиданно в 1972 году был арестован.
У военных контрразведчиков существовало несколько версий провала высокоактивного агента.
По версии англичан, шпион, не выдержав нервного напряжения, пришел с повинной — признался своему командиру о работе на советскую военную разведку. Думается, эта версия была вброшена в СМИ специально, чтобы отвести в сторону предателей нашей Родины Полякова и Чернова, которые имели отношение к работе этого негласного источника ГРУ.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.