«Чудо-орудие-2»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«Чудо-орудие-2»

Тем временем руководство ГАУ РККА, недовольное медленным внедрением пушки Ф-22, еще в апреле 1938 г. снова поставило вопрос о снятии ее с производства и заменой новым 76-мм орудием, разработанным на Кировском заводе конструктором Махановым. Но Грабин и тут не растерялся. Понимая, что времени на создание нового «чудо-орудия» нет, он решил просто усовершенствовать Ф-22, выдав ее модернизированный вариант за новую дивизионную пушку. И его авантюра снова удалась!

При личном вмешательстве Сталина грабинское КБ и завод № 92 получили разрешение на проектирование и постройку «новой» пушки на конкурсной основе с Кировским заводом. По всей вероятности, подобная состязательность целенаправленно насаждалась вождем с целью ускорить внедрение в производство новых орудий и выявить наиболее удачные, на его взгляд, образцы. Впрочем, в пушках «вождь и учитель» ничего не понимал, посему главное было произвести на него внешний эффект.

Так или иначе, в мае 1938 г. началось проектирование орудия Ф-22УСВ, причем требование приспособить систему для зенитного огня больше не выдвигалось. По замыслу конструктора эта пушка должна была в значительной степени унифицироваться с Ф-22, и в ее конструкции предусматривалось сокращение количества дорогостоящих деталей, изготовленных из цветных металлов и легированных сортов стали.

Проектирование орудия велось по-стахановски в очень сжатые сроки, уж очень боялся Грабин проиграть «кировцам». Было применено совмещение процессов конструктивно-технологической разработки и деталировки, впервые была даже пропущена фаза эскизного проекта. Техническую документацию закончили в августе, а в ноябре цеха получили первые задания по изготовлению деталей для опытных образцов. При этом степень унификации Ф-22УСВ с Ф-22 достигала 50 %, что должно было упростить внедрение орудия в производство.

Впервые предусматривалось широкое применение полых деталей, вместо специальных штампованных колес на эту пушку установили автомобильные от грузовика ЗИС-5. После выстрела в Ф-22 часто происходило заклинивание гильзы. Сам Грабин объяснял это использованием французских снарядов времен Первой мировой войны, но, согласно архивным документам, причина была в плохом качестве снарядов отечественного производства: кривые донья, корпуса гильз и т. п. Поэтому, чтобы исключить заклинивание в конструкцию затвора был введен механизм принудительного экстрактирования стреляной гильзы.

В декабре 1938 г. на подмосковном полигоне в присутствии главного инспектора артиллерии Воронова проводились войсковые испытания четырех орудий Ф-22УСВ и четырех орудий Кировского завода. Сначала пушки испытывались передвижением по пересеченной местности на прицепе гусеничных артиллерийских тягачей «Комсомолец», затем – артподготовкой в объеме 600 выстрелов из каждого орудия.

Во время первого этапа испытаний одну из УСВ опрокину-ло набок, и в таком положении тягач проволок ее по земле несколько метров. Орудие было сильно повреждено, однако быстро отремонтировано и приняло участие в стрельбах. На втором этапе выявилось главное преимущество пушки Грабина – принудительное извлечение стреляной гильзы, из-за чего пушки Кировского завода показали скорострельность ниже, чем грабинское «чудо-орудие».[64] Решением ГСТО от 28 декабря 1938 г., опять же при личной поддержке Сталина, орудие Ф-22УСВ было принято на вооружение РККА вместо Ф-22.

76-мм дивизионная пушка Ф-22УСВ в экспозиции Музея артиллерии в г. Санкт-Петербург

76-мм дивизионная пушка Ф-22УСВ в экспозиции Музея артиллерии в г. Санкт-Петербург

Таким образом, основное отличие модели УСВ от прежней состояло в существенном уменьшении веса, но при этом незначительно ухудшились остальные характеристики. Однако малый вес для орудий отнюдь не является преимуществом. Легкость при транспортировке с лихвой компенсируется плохой устойчивостью при выстреле. Да и живучесть «облегченных» деталей была на порядок меньше.

Первоначально «Новое Сормово» получило задание на выпуск тысячи Ф-22УСВ. Из-за этого оборонная программа завода на 1939 г. увеличилась сразу на 60 %, такой вот новый подарок получили рабочие от главного конструктора. Правда, за счет проведения ряда мероприятий цикл производства орудия значительно сократился. Средняя длительность процесса изготовления деталей уменьшилась с 97 до 60–65 дней. Удельный вес станочных работ возрос с 36,5 до 45 %. Постоянно проводились мероприятия по стандартизации и взаимозаменяемости деталей. Они приобретали все большую важность в связи с тем, что многие бракованные детали под давлением начальников цехов использовались как годные, а затем «подгонялись» на следующих этапах производства.

Тем временем снова произошла не только смена орудия, но и смена руководства. 5 февраля 1939 г., то есть в тот самый день, когда завод получил орден Ленина, вместо Мирзаханова директором был назначен его заместитель, и в прошлом начальник цеха, Я. И. Чмутов.

В 1938–1939 гг., несмотря на огромное количество принятых мер, так и не удалось изжить такие явления в работе завода, как несбалансированность, рывки и отсутствие ритмичности. Выступая 7 апреля 1939 г. на совещании хозяйственного актива «Нового Сормова», директор Чмутов, в частности, сказал: «Главными недостатками в работе завода в 1938-м – начале 1939 года остаются плохое выполнение ежедневных планов, сверхурочные работы, штурмовщина, кустарничание в области технологического процесса, импровизация».[65]

Я. И. Чмутов. Сначала работал на заводе № 92 начальником цеха и заместителем директора, а потом 5 февраля 1939 г. был назначен директором завода

В результате постоянной перегрузки и нещадной эксплуатации оборудования в 1938 г., в начале следующего года 25 % станков требовали капитального и 40 % текущего ремонта. При этом в кузнечно-прессовом и литейном цехах капремонта требовало 54–56 % оборудования, особенно печи и прессы. Ремонтно-механический цех, часто загружавшийся непрофильными заданиями, не справлялся с ремонтом станков.

Характерно, что наряду с постоянной штурмовщиной наблюдалось и большое количество простоев. За десять месяцев 1939 г. они составили 470 тысяч человеко-часов, из них 138 тысяч – из-за поломок оборудования и 55,8 тысячи – из-за нехватки инструмента. Фонд зарплаты за 1938 г. на заводе был перерасходован на один миллион рублей.

Подобные явления наблюдались и в дальнейшем. Так, в апреле 1940 г. в ходе ревизии завода по линии 1 Главного управления Народного комиссариата вооружений (НКВ) СССР было выявлено, что с 1 марта 1939 г. по 1 апреля 1940 г. на «Новом Сормове» официально использовали 1 321 790 сверхурочных часов при разрешенном максимальном лимите в 997 200 часов.[66]

В апреле – мае 1939 г. началось освоение центробежной отливки труб стволов Ф-22, что должно было значительно увеличить их живучесть при стрельбе. Однако вначале оно шло с большими трудностями, особенно на стадии дальнейшей механической обработки. Цех № 16 за май – июнь обработал только 20 труб, причем двенадцать из них имели брак по сверлению. Увеличилось время прохождения труб Ф-22 через механические цеха, а в августе 61 ствол вообще ушел в брак по причине грубого отступления от чертежа и нарушения калибра. Механический цех № 1 в апреле оказался настолько перегруженным работой, что изготовление многих деталей: мотыль, скоба буфера, ось вилки и др., пришлось срочно передавать другим цехам.

Практически во всех источниках приводятся противоречивые данные о сроках производства пушки Ф-22УСВ. Фактически сборка орудий на заводе № 92 продолжалась до февраля 1940 г., а затем 4 марта вышло распоряжение по технической части о прекращении изготовления Ф-22УСВ и изъятии чертежей.[67] Производство же различных комплектующих к данной системе продолжалось и в дальнейшем. Всего успели выпустить 1150 орудий.[68]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.