ОБЕСПЕЧЕНИЕ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ
ОБЕСПЕЧЕНИЕ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ
Хочу несколько слов сказать о всестороннем и особенно тыловом обеспечении наших подразделений, его влиянии на ведение боевых действий в различных климатических районах Афганистана, и особенно в горно-пустынной местности.
Всегда с огромным уважением вспоминаешь солдат, сержантов, прапорщиков и офицеров, с которыми долгое время служили, вместе выполняли боевые задачи в сложных природных условиях. Десантники не раз оказывались в ситуации, когда в Кабуле снег и мороз, а их перебрасывают в субтропики, где кругом зелень и жара, или в пустыню, где свирепствуют пыльные бури. В разгар лета в горах днем душно, ночью холодно. Перепад температур до тридцати градусов. Все эти природные контрасты сильно влияют на боевое состояние авиации и наземной техники, которая эксплуатируется на износ. Но больше всего достается людям.
Перед выходом на боевые действия вес солдатской экипировки достигает 30–40 килограммов и более. Как такое количество боеприпасов приносят в горы минометчики и расчеты «АГС-17», оставалось загадкой. Табельное снаряжение десантников отличалось от снаряжения мотострелков, но оно было малоемким, не приспособленным для длительного ведения самостоятельных боевых действий в отрыве от баз снабжения. Рюкзак десантный после принятия на снабжение в 1954 году не модернизировался десятки лет. Транспортно-разгрузочные жилеты и бронежилеты для ВДВ не разрабатывались вообще. Средства связи были громоздкими и тяжелыми, с небольшой дальностью действия и капризными аккумуляторными батареями. Они демаскировали ячейки управления на местности, и в ходе боевых действий на радистов и находящихся рядом офицеров велась охота со стороны душманов.
Вопросы даже небольшого отдыха ничем не обеспечивались. Нет индивидуальных средств обогрева, отсутствовали элементарные коврики для ночлега или засады в горах, 700-граммовой фляги воды еле хватало на день боя, учитывая, что еще нужно разогреть и приготовить пищу, это был минимум для выживания. Малоразмерных емкостей не было. Офицеры и солдаты за свои кровные деньги покупали у афганцев 5 — 10-литровые пластиковые канистры. Они хорошо переносились в рюкзаках и выручали в нужный момент. Две-три канистры на взвод обеспечивали боеспособность личного состава на сутки. Командирам подразделений всегда приходилось выбирать, что важнее в данной ситуации — боеприпасы или вода с сухим пайком. В данном случае поговорка «Война войной, а обед — по распорядку» отходила на задний план. Предпочтение всегда отдавалось боеприпасам и воде. В пустыне Регистан, под Кандагаром, десантники 3-й пдб 317-го гв. пдп никогда не разыскивали моджахедов, оставшихся в живых, после успешно проведенной засады или боя. Без воды в пустыне, в жару человек умирал меньше чем через сутки. Водоснабжение осуществлялось только водовозками, которых были единицы, баня или душ в полевых условиях почти невозможны из-за дефицита воды.
Обмундирование и обувь не выдерживали никакой критики. В нашем прославленном хэбэ и кирзачах можно заниматься лишь строевой подготовкой. В горах портянки сбивались и натирали ноги, особенно при подъеме и спуске. Со временем они становились все меньше и меньше, в конце концов напоминали шагреневую кожу. Да и обмундирование, которое выдавалось по союзным нормам на полгода, абсолютно не было приспособлено для активных боевых действий. В летних боях, особенно в горно-пустынной местности, через месяц от него оставались одни лохмотья. Все старались, у кого была возможность, носить кеды и кроссовки. К вооружению и технике тоже предъявлялись претензии.
Танки в основном использовались десантниками как противоминное средство, а боевые машины «БМД-1» в большинстве случаев — как средство быстрого передвижения на поле боя. Они не находили оперативного простора для своего применения из-за небольшой дальности стрельбы орудиями «2А-28», из-за малых углов возвышения они не могли обстреливать вершины гор. Позднее и десантники стали получать на вооружение бронетранспортеры. 120-мм миномет оказался очень тяжелым для использования в горах, 122-мм гаубицы можно было развертывать на огневых позициях только на больших площадках, и это ограничивало их боевое применение, «АГС-17» невозможно было удержать на скальном грунте. Советские миноискатели недостаточно эффективны по сравнению с зарубежными аналогами.
Очень хорошо себя зарекомендовали 82-мм минометы «Поднос» и «БМД-2», оснащенные 30-мм автоматической пушкой. Для стрельбы на большие дальности и по горным вершинам использовали зенитные установки, которые начали ставить на крыши бронетранспортеров и в кузова «УРАЛов». Вместо «птуров» на боевые машины начали ставить «АРС-17». Полковые противотанковые батареи полностью перевооружили на «АГСы». На автоматы стали устанавливать снайперские прицелы.
Летом 1980 года в дивизию из Союза прибыла группа разработчиков вооружения и экипировки. Ведущим конструкторам были высказаны все претензии и пожелания по усовершенствованию вооружения, техники и экипировки. Привезенные ими экспериментальные ботинки с высокими берцами только внешне смотрелись хорошо, а при носке оказались тяжелыми и неудобными, натирали ноги со всех сторон, песок и мелкие камушки при ходьбе попадали через берцы внутрь. До сих пор в армии нет хорошей обуви, эксперимент все еще продолжается.
Вспоминается первая партия стальных шлемов (касок), поступивших в дивизию. Они были в плохом состоянии, без подшлемников и ремней крепления. При обычном движении солдат наползали на глаза или заваливались в разные стороны. В движении эти каски, кроме помех, ничего не давали. На солнце блестели, и солдаты были видны за многие километры. Маскировочных чехлов для них не было. Народные умельцы быстро нашли выход из положения, обтягивали их мешковиной или смачивали водой и посыпали пылью. Тыловые чиновники даже не удосужились проверить, что же они отправляют на войну.
В январе 1980 года по приказу генерала Рябченко И.Ф. дивизионные разведчики провели сравнительное испытание девяти видов бронежилетов, поступивших в дивизию, для выбора из них самых лучших и максимально приспособленных для Афганистана. Носили их во время занятий, в повседневной боевой учебе. Расставляли по рубежам на различные дальности и вели огонь из всех видов стрелкового оружия до 700 метров включительно.
Оказалось, что не пробивается только один из них — для экипажей вертолетов. Был он громоздкий, неудобный, с двойным захлестом бронепластин на груди. Весил 16 килограммов, но в отличие от других держал пули любого калибра на всех дальностях и хорошо закрывал шею и живот. Остальные бронежилеты держали только пули от пистолета Макарова и пробивались из снайперской винтовки Драгунова на любую дальность, а из автомата Калашникова до 400 метров. Были они значительно легче, чем авиационные бронежилеты, но после попадания пуль из пробоин отлетали осколки, увеличивая площадь поражения тела. Незащищенные подмышечные и боковые части тела не закрывались пластинами и при ведении боя в положении лежа не спасали от поражения осколками. Ткань быстро протиралась, швы расходились, и бронепластины со временем осыпались в нижнюю часть бронежилета и становились лишней обузой для солдата, создавая массу неудобств при длительной носке. Зато они хорошо держали осколки от гранат, пули на излете и рикошете, попадавшие в бронепластины под острым углом. Их солдаты использовали в горах в качестве подстилки для отдыха. Как бы мы ни критиковали бронежилеты, толк от них все же был. До сих пор в войсках, выполняющих задачи в Чечне, бронезащита такого же качества. Новые экспериментальные образцы мирового уровня есть, но у Министерства обороны нет денег на их серийное производство и закупку. В стране создавались самые лучшие в мире ракеты, самолеты, подводные лодки, танки, стрелковое оружие, но об индивидуальной защите солдата на поле боя от поражающих факторов обычного оружия, его небольшом комфорте в армейском быте, удобном снаряжении думали в последнюю очередь. Все готовились к термоядерной войне с применением оружия массового поражения.
Справедливости ради необходимо отметить, что опытно-конструкторская работа в институтах и на заводах велась. В Афганистан поступали новые, модернизированные изделия, но их было настолько мало, что в масштабе армии они оставались незамеченными. Чиновники в 1980 году предпринимали робкие попытки обеспечить горной экипировкой подразделения, выполняющие задачи в отрыве от своих войск. Но их усилий хватило только на три батальона в дивизии. А сама горная экипировка и снаряжение больше подходили для военных туристов, впервые решивших покорить горные вершины или поохотиться в горах. Естественно, что со временем от такого снаряжения не осталось и следов.
Вспоминаются шестидесятые годы, когда курсанты Рязанского десантного училища, офицеры в войсках предлагали свои рационализаторские идеи по новым рюкзакам и транспортно-разгрузочным жилетам. Все эти изделия изготавливались кустарным способом, вручную, в лучшем случае в швейных мастерских воздушно-десантной службы. Поэтому поддержку и развитие на высоком уровне они не получили. А зря — через десятилетия те старые идеи оказались новшеством, а наши военнослужащие, как и прежде, носили неудобную экипировку и занимались кустарной модернизацией.
С началом боевых действий в Афганистане командиры подразделений стали самостоятельно менять и приспосабливать имеющееся у солдат снаряжение для облегчения их действий при выполнении боевых задач. Отрезали с рюкзаков подсумки для магазинов и гранат, которые только мешали на поле боя, а в боевую машину с ними залезть было сложно. Эти подсумки нашивались на комбинезоны и как карманы на рукава для индивидуальных перевязочных пакетов и медикаментов. Были случаи, когда подсумки на груди спасали жизнь солдатам. Эти новшества крепились на обмундировании вручную, иголкой с ниткой. Выглядели неоднообразно и порой нелепо, но приносили ощутимую пользу и давали нашим военнослужащим уверенность в своей неуязвимости, в способности противостоять меткому душманскому огню, в своих силах и в победе. Каждый старался иметь как можно больше снаряженных магазинов с патронами и унести с собой больше боеприпасов. Изолентой скреплялись два магазина вместе, чем повышалась интенсивность огня из стрелкового оружия.
Командиры всех рангов постоянно в письменном виде докладывали в вышестоящие инстанции обо всех проблемах. Знали о них командующий 40-й армией генерал-лейтенант Тухаринов, заместитель начальника Генерального штаба генерал-полковник Меримский, генерал армии Варенников и Маршал Советского Союза Соколов. По всей видимости, их доклады на уровне правительства и кустарные новшества наших солдат подталкивали чиновников к разработке снаряжения на более высоком уровне. Очень медленно, но начала меняться форма одежды с учетом местности и природных условий. Однако афганские солдаты были экипированы лучше, не говоря уже о душманах. Они вовсю пользовались в полевых условиях искусственным заменителем крови, а для нас это была диковинка, и многие солдаты погибали от потери крови.
И в настоящее время обидно и стыдно за наше военное руководство, которое проводит никому не нужные эксперименты, а о защищенности солдат в бою и об обеспечении их качественным снаряжением и разнообразным, маскирующим под цвет любой местности обмундированием, не думает. Эффективнее и лучше решают эти вопросы руководители коммерческих структур, чем руководители военных ведомств, обязанных это делать по своей должности в деле укрепления обороноспособности страны. Но, к сожалению, все решают деньги.
Однажды в районе Кандагара парашютно-десантный батальон внезапно в виноградниках вступил в ночной скоротечный бой с многочисленной бандой мятежников. Виноградники представляли собой огромные поля, густо пересеченные глубокими канавами, по стенам которых росли виноградные лозы. Боевые машины и танки не могли двигаться через них и поддерживать спешившихся десантников огнем своих орудий. Дополнительный боекомплект остался внутри техники. Бой шел очагами, местность из-за густой растительности не просматривалась, маневр через глубокие канавы был почти невозможен. Боеприпасы быстро заканчивались, приходилось их экономить. Пополнять их из боевых машин удавалось с трудом. Дело дошло до рукопашной схватки. После жаркого боя десантники долго размышляли над проблемой — как увеличить количество переносимых с собой патронов, снаряженных в магазины. Как тогда не хватало транспортно-разгрузочных жилетов и хороших рюкзаков. Они появятся намного позже и в очень небольшом количестве. Если бы они были в наличии, потерь было бы намного меньше.
В Афганистане все обеспечение войск было возложено на Туркестанский военный округ, но если честно, тыловые офицеры выполняли свои обязанности плохо. Были периоды, когда месяц кормили одной печенью, затем месяц мозгами, в довершение всего — коровье вымя. Рыбные консервы самого плохого качества, солдаты их ели, только очень сильно проголодавшись. Тяжелее других приходилось разведчикам из-за отсутствия в штатных расписаниях рот подразделений тылового обеспечения, которые были предусмотрены только в батальонах и воинских частях. Организация и проведение засад всегда сопровождались решением огромных бытовых проблем. Много имущества с собой брать нельзя, уменьшится маневренность разведывательных групп, которая должна сохраняться на весь период выполнения боевой задачи. Действовать приходилось быстро и бесшумно, передвигаться бросками или ползком, замереть и притаиться на многие часы. Здорово выручали вертолеты. Они доставляли в район боевых действий все необходимое. Однако были места высоко в горах, куда вертолет не мог приземлиться и, хуже того, не мог зависнуть из-за возникающих опрокидывающих воздушных потоков. В Кандагаре и Лашкаргахе, где воевал 3-й батальон 317-го гв. пдп, в пик жары, в полдень и до вечера, они просто не взлетали из-за потери мощности двигателей. Самое страшное событие — оказаться тяжело раненным или больным. Эвакуировать пострадавшего в госпиталь в Кандагаре до вечера невозможно. Вот и мучились наши парни в ожидании вертолетов.
Кроме того, были такие задачи, когда появление вертолетов в районе боевых действий было нежелательным, чтобы не демаскировать свои подразделения. Тогда десантники часто вспоминали слова знаменитой песни «Я желаю всей душой — если смерти, то мгновенной, если раны — небольшой».
Однажды в пустыне Дашти-Марго в усиленный батальон 317-го полка армейские медики доставили всего одну ампулу антидота от укуса змей, и это на 600 человек. Хранить ее нужно было в холодильнике, при температуре плюс пять градусов, когда в тени было больше сорока. О каком холодильнике может идти речь в пустыне? Врач батальона недолго думал, как поступить с ампулой, и отдал ее командиру батальона капитану Комару И.Г., этот, прочитав инструкцию о ее хранении, выбросил антидот в мусорную яму. Десантники давно уже использовали методы борьбы местных жителей с ядовитыми змеями, скорпионами и фалангами. Тщательно осматривали палатки и места отдыха. Собирали и уничтожали смертоносных тварей. Ночуя на песке в пустыне, выкладывали вокруг себя нить из овечьей шерсти и спали спокойно. Скорпионы и фаланги через нее не переползали.
В Воздушно-десантных войсках вопросы обеспечения личного состава за счет внутренних резервов решались лучше и оперативнее, чем в 40-й армии. Замена техники и вооружения, вышедших из строя, держалась на контроле лично командующим ВДВ генерал-полковником Д.С. Сухоруковым.
Известен случай, когда однажды в районе боевых действий на мине подорвалась гаубица «Д-30». На базах хранения Туркестанского военного округа в тот момент таких орудий не оказалось. Десантникам доставили ее самолетом из Дальневосточного военного округа. Одним словом, отняли в бригаде морской пехоты. Командующий ВДВ почти ежедневно справлялся у полковника Ковалева Е.Г., начальника службы ракетно-артиллерийского вооружения Воздушно-десантных войск, прибыла ли гаубица в артиллерийский полк. В управлении командующего ВДВ давно были отработаны стиль и методы работы офицеров всех отделов, родов войск и служб, направленные на немедленное решение любых проблем, влияющих на боевую готовность. Поэтому когда дивизии требовалась какая-нибудь помощь, ее оказывали оперативно, не откладывая на завтра. Отношение офицеров командования ВДВ к дивизии, воевавшей вдали от Родины, всегда было доброжелательным. Повышенной требовательностью к себе и к выполнению своих служебных обязанностей отличался подполковник Пресняков А.Я. — оперативный дежурный узла связи ВДВ. Я за все годы, проведенные в Афганистане, не припомню случая, чтобы во время его дежурства были перебои или отсутствовала связь с Москвой. Он всегда лично звонил, спрашивал о качестве канала связи, а при необходимости принимал меры по устранению недостатков. Пресняков прекрасно понимал важность устойчивой связи с дивизией, выполняющей боевые задачи за тысячи километров от Москвы. С его помощью в Фергане была развернута мощная радиостанция с дополнительными каналами закрытой связи. После Афганистана мне часто приходилось бывать на учениях различного масштаба. Офицеры всегда восхищались его работоспособностью и качеством связи, которую обеспечивал Пресняков для десантников через узлы связи Министерства обороны. Доброе имя и репутация, которыми всегда дорожат офицеры, остались у полковника Преснякова и после его увольнения из рядов Вооруженных сил. Он и на гражданском предприятии продолжает добросовестно трудиться, как и подобает десантнику, выполняет самые ответственные задания руководства.
В Афганистане офицеры 103-й гв. вдд часто бывали в мотострелковых частях и подразделениях, на их блокпостах и встречались в ходе совместных операций. Наблюдали со стороны, как живут и выполняют боевые задачи пехотинцы, и сравнивали положение дел со своими подчиненными. Солдаты-десантники внешним видом, дисциплиной и организованностью заметно отличались в лучшую сторону от мотострелков. Пусть меня простят коллеги мотострелки, но то, что было, то было. Их командование редко посещало свои подразделения, находящиеся в отрыве. Все было отдано на откуп лейтенантам и капитанам, не подкрепляя их боевую работу крепким тылом. Спрос с командиров десантных подразделений был очень строгим. Личный состав всегда был накормлен и имел приличный внешний вид.
Мы очень часто вспоминали полковника Кукушкина А. В., мудрого начальника разведки ВДВ, прошедшего горнило Великой Отечественной войны. Он резко критиковал высоких военных начальников за невнимание к нуждам и запросам наших солдат, особенно выполняющих боевые задачи далеко от Родины.
Да и сегодня в частях и подразделениях, участвующих в проведении контртеррористической операции в Чечне, к сожалению, в вопросе оснащения произошло очень мало изменений. Даже на экранах телевизоров показывают грязных и небритых солдат, в различном обмундировании. На голове медицинские косынки, рваная обувь. Плохо решается проблема с рюкзаками и транспортно-разгрузочными жилетами. С 1994 по 2001 годы в ВДВ было поставлено всего 500 комплектов индивидуальной экипировки «Бармица». Командиры частей и подразделений ищут спонсоров и за их средства покупают в коммерческих предприятиях снаряжение для выполнения личным составом боевых задач. Стыдно и обидно проводить сравнение по этому вопросу между боевиками и нашими гвардейцами.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.