В ГОРАХ ЗАПАХЛО ПОРОХОМ
В ГОРАХ ЗАПАХЛО ПОРОХОМ
К середине февраля 1980 года обстановка в северных и восточных провинциях Афганистана осложнилась настолько, что потребовала решительного военного вмешательства со стороны руководства 40-й армии.
Особенно тяжелое положение сложилось в провинции Кунар. Афганский Асмарский горно-пехотный полк практически вышел из повиновения. Во взбунтовавшемся полку были убиты офицеры-коммунисты и их советские советники. Многие афганские офицеры, лояльно относящиеся к кабульскому режиму, были арестованы. Часть солдат разбежались по домам. Оставшиеся с техникой и вооружением в военном городке перешли на сторону мятежников. Полк дислоцировался на ключевом направлении, прикрывая путь на Кабул со стороны Пакистана через Джелалабад. Таким образом, дорога к столице Афганистана оказалась практически открытой. Нависла серьезная угроза для политического руководства Афганистана и соответственно его военного ведомства и нашего советнического аппарата. Необходимо было принимать срочные меры и восстанавливать положение.
Командование 40-й армии приняло решение силами мотострелковых и десантных подразделений совместно с регулярными афганскими частями окружить мятежный полк и разоружить его. Затем провести следствие афганскими компетентными органами по факту измены и убийства военнослужащих, виновных отдать под суд, остальных направить на доукомплектование других частей афганской армии. Для выполнения этой задачи привлекался наш мотострелковый батальон, усиленный танковой ротой из состава отдельной мотострелковой бригады, дислоцированной в Джелалабаде, недалеко от пакистанской границы, и 3-й парашютно-десантный батальон 317-го гв. пдп, саперная рота и разведывательный взвод разведроты этого полка. Командовал батальоном майор Кустрьо В.М. Старшим группировки был назначен начальник штаба 103-й гв. вдд полковник Петряков Н.В., в свое время командовавший дивизионной разведывательной ротой 105-й гв. вдд в Фергане. Поэтому он хорошо владел спецификой действий в горах, не раз совершал парашютные прыжки на ограниченные горные площадки приземления. Заместителем по политчасти был подполковник Шеметило П.В., который тоже много лет прослужил в Фергане и Оше и для которого действия в горах были не в диковинку.
В соответствии с планом предусматривалось парашютно-десантный батальон и приданные подразделения десантировать посадочным способом вертолетами «МИ-8» на площадку вблизи горно-пехотного полка в предгорье, в дальнейшем блокировать полк и во взаимодействии с мотострелками вынудить мятежников сложить оружие. В случае оказания сопротивления будут применены на поражение все имеющиеся у наших войск огневые средства. Штаб афганского горно-пехотного полка находился в населенном пункте Шигал.
В тихих кабинетах бывшего дворца Амина, где располагался штаб армии, в палатках штаба дивизии наносимые на карты планы операций выглядели просто прекрасно. Все эти замечательные планы с удовольствием утверждались старшими начальниками. Однако в жизни все получилось далеко не так гладко. Витебская дивизия была неплохо подготовлена к боевым действиям на западном театре военных действий. И основная часть десантников впервые увидела горы только в Афганистане, они для них, естественно, были непонятны. А времени на подготовку к боевым действиям отводилось всего двое суток. За такой короткий срок практически невозможно хорошо подготовиться к действиям на незнакомой местности даже тем подразделениям, которые постоянно занимались учебой в горах. Батальон, выделенный для подавления мятежа, до получения задачи выполнял охранные функции в центре столицы. Тактической подготовкой в горах не занимался. И, как правильно говорится, на охоту идти — собак кормить, буквально накануне десантирования батальон вывезли в район горы Ходжа-Бурга, севернее аэродрома, для проведения практических занятий на местности. Личный состав успел подняться днем в горы, обозначить боевые порядки, спуститься с гор, и наступили сумерки. На том тренировка закончилась.
На утро следующего дня, 29 февраля, была определена готовность батальона к десантированию и боевым действиям. С рассветом личный состав распределили по вертолетам и произвели загрузку. Вскоре они взяли курс на восток, в провинцию Кунар. Площадка приземления была окутана туманом. Высадка батальона прошла в спокойной обстановке, без стрельбы.
Подразделения десантников в боевых порядках стали стремительно спускаться в сторону населенного пункта Шигал. И именно здесь командирами была допущена ошибка при действиях в горах. В первую очередь необходимо было занять и удерживать высоты, господствующие над районом боевых действий, а подразделения батальона без тылового охранения продолжали спускаться по водоразделу вниз к подножию гор, оставляя высоты позади себя противнику. Полковнику Петрякову после приземления стало понятно, что десантники начинают выполнять боевую задачу тактически неправильно, и он дал команду разведвзводу батальона, которым командовал грамотный офицер, лейтенант Богатиков С.Н., немедленно занять господствующую высоту.
За несколько минут до десантирования армейская авиация нанесла по предполагаемым позициям мятежников, военному городку и штабу полка бомбоштурмовой удар более 50 вылетами вертолетов и самолетов. Опасаясь бомбежки, мятежники мелкими группами разбежались в разные стороны, но начали готовиться к бою. Сдаваться они не собирались. Некоторые поднялись выше в горы, кое-кто ушел в Пакистан, а основная масса мятежников оказалась вблизи площадки приземления десантников. Отдельные группы оказались в промежутках боевых порядков десантников, а две небольшие группы — в тылу 9-й парашютно-десантной роты. Командир роты капитан Хапин В.Н., бывший командир 80-й отдельной разведывательной роты, своевременно обнаружил эти группы. Команда: «Противник с тыла», и десантники развернулись к бою.
После короткого боя группы были уничтожены, и десантники продолжили спускаться в долину для выполнения главной задачи. Через некоторое время, практически в двух километрах от площадки приземления, батальон встретил ожесточенное сопротивление превосходящего по силам противника. Тяжелый бой разгорелся в горах, а не в долине, как предусматривалось планом. В результате выйти к объектам захвата своевременно не удалось. Были моменты, когда огневой контакт с противником происходил на расстоянии броска гранаты. Бандиты с занимаемых высот в первую очередь пытались вывести из строя наших офицеров и связистов. Из-за этого временно была потеряна связь и нарушилось управление войсками. Мотострелкового батальона на БМП на рубеже поставленной ему задачи не оказалось. Асмарский полк не был блокирован. Десантники попали в огневое кольце. С боем они медленно продвигались вниз, вынося с собой убитых и раненых.
Полковнику Петрякову с трудом удалось восстановить связь с подразделениями батальона. Бой стал вестись более организованно. За ошибки, допущенные штабом 40-й армии при планировании операции, за недооценку боевых возможностей противника и местности, повлиявших на ход боя, пришлось заплатить жизнями молодых парней.
Вскоре удалось наладить связь с мотострелковым батальоном, выдвижение которого к району боевых действий задерживалось. Напрасно десантники запрашивали по радио местонахождение мотострелков. «Нахожусь в таком-то районе, двигаюсь очень медленно, много завалов, на расчистку дороги уходит много времени, мы стараемся», — примерно таким был ответ.
Десантники по-прежнему оставались один на один с превосходящим их противником. Дрались в сложившейся обстановке отчаянно. Пройдет время, и они научатся воевать в горах, научатся определять возможные маршруты движения моджахедов и устраивать засады. Усвоят также закон боя в горах: кто занял господствующие высоты, тот контролирует ситуацию и в итоге побеждает. Но это будет потом, когда они станут диктовать свои условия душманам, а пока они впервые в горах выполняли боевую задачу первого дня боевых действий, платя за урок кровью.
Боеприпасы были на исходе. Часто возникали рукопашные схватки, которые заканчивались в пользу десантников. Окруженный бандитами разведчик старший сержант А. Мироненко подорвал себя и врагов гранатой, а сапер старший сержант Н. Чепик — миной.
Передовой отряд мотострелкового батальона прибыл в район боевых действий к исходу дня. Десантники к этому времени уже выполнили задачу и вышли в район сбора батальона.
На тот момент старший группировки должен был собрать подразделения, проверить личный состав, вынести раненых, погибших и отправить их вертолетами в Кабул; организовать охрану и оборону базового района группировки десантников и мотострелков; доложить в штаб дивизии о результатах первого дня боя. Трудно представить себя на месте полковника Петрякова, искренне переживавшего за судьбу каждого десантника. Как докладывать о гибели людей? Хорошо, что его морально поддержал Шеметило. В конце концов, надо реально смотреть на то, что случилось, и взять себя в руки. Обдумать просчеты, произошедшие после десантирования и выполнения ближайшей задачи, детально спланировать второй день боевых действий, довести задачи до командиров подразделений и организовать взаимодействие. Как решили, так и сделали.
Ночь прошла спокойно.
Не отдыхал только начальник штаба дивизии. Одолевали мысли о прошедшем дне. На душе была какая-то тяжесть и неудовлетворенность собой. Он вышел из палатки командного пункта, наспех установленной в сумерках. Брезжил рассвет, вершины гор уже просматривались на фоне неба, по горизонту еще было темно. Пошел по направлению к ближайшему боевому охранению. Десантники вели между собой разговор о вчерашнем бое, делились впечатлениями, как он проходил, как они старались оказать помощь и поддержку друг другу, о том, что без тренировки в горах очень тяжело даже ходить, а еще тяжелее вести боевые действия.
На других позициях говорили о том же. Не чувствовалось какой-либо угнетенной неуверенности и панических настроений. Пересыпаемые матерком разговоры практически ничем не отличались от тех, которые велись в курилках военных городков.
Стремительно наступал рассвет, и Петряков направился к командному пункту. Вдруг его внимание привлекла какая-то возня на одной из вершин. Присмотревшись, он увидел небольшую группку людей, возившихся с непонятным предметом. Мгновенно сориентировался, подбежал к ближайшему танку и указал наводчику цель. Солдат оказался понятливым малым и большим мастером своего дела. В цель попал сразу же, с первого выстрела. Позднее мы выяснили, что эта самая группка, пять моджахедов, готовили к стрельбе зенитную горную установку «ЗГУ-23 мм». Так что предчувствие на войне не последнее дело: если бы не проверка боевого охранения, возможно, были бы у десантников «неприятности» и во второй день.
Выстрел танковой пушки привел в движение весь лагерь. Послышались команды, подразделения строились, доводились уточненные задачи на боевые действия наступившего дня. Через некоторое время начали подъем в горы. Каждая рота и взвод имели свои задачи: одни на блокирование и уничтожение мятежников на предполагаемых позициях, другие должны были с рассветом найти и вынести ненайденные тела товарищей. Боевые действия поддерживали вертолеты, которые к этому времени уже барражировали в горах и наносили огневые удары реактивными снарядами, вели огонь из пушек по вершинам гор.
Второй день боевых действий закончился без потерь. Десантники вынесли всех погибших товарищей, кроме бесследно пропавшего сержанта Табакова М.А., которого с боями искали в горах более недели. Поиск прекратили после получения сведений от агентурной разведки, что его, тяжело раненного, взяли в плен и в настоящее время он находится в одном из полевых душманских госпиталей на территории Пакистана. Дальнейшая судьба сержанта мне неизвестна.
Погибших и раненых отправили вертолетами в Кабул. Асмарский полк был разгромлен, но десантники за это заплатили высокую цену: убитыми — 33 человека, ранеными — более 40.
За действия в Кунарской операции ее участники были награждены правительственными наградами. Награждали всех — и живых, и мертвых. Двое за особо проявленный героизм и бесстрашие при выполнении боевой задачи были представлены к высшей награде Родины — им первым в Афганистане было присвоено звание Герой Советского Союза, посмертно. Это разведчик старший сержант А. Мироненко и сапер старший сержант Н. Чепик.
Об этой операции потом еще долго говорили и спорили на разных уровнях военного руководства, а у некоторых военачальников возникало желание поискать виновных стрелочников и среди десантников.
Разведчикам необходимо было извлечь урок из этой операции. Наибольший интерес заслуживали действия разведгруппы батальона лейтенанта Богатикова, который был одним из кандидатов на перевод в дивизионную разведывательную роту. И вскоре этот перевод состоялся. Богатиков был назначен командиром взвода дивизионной разведки, заступив на место ст. лейтенанта А. Чернеги, назначенного командиром 8-й парашютно-десантной роты 317-го гв. пдп.
Богатиков постарался воспроизвести в мельчайших деталях порядок действий разведчиков в районе боев после десантирования и в ходе выполнения задачи. С его слов там происходило следующее. Так называемый Первый Кунар начался для разведывательного взвода ранним утром, когда в район кишлака Шигал был высажен с вертолетов тактический десант в составе 3-го парашютно-десантного батальона 317-го гв. пдп со средствами усиления, всего 300 человек. Десантников так и назвали — «Триста спартанцев». Разведвзвод был выделен в резерв командира батальона. Разведчики же рвались в бой и назначение в резерв воспринимали как недоверие командования.
Но Богатикову запомнились слова командира батальона Кустрьо: «Боя на всех хватит, еще неизвестно, где тяжелее будет. Иди, лейтенант, готовь взвод». Комбат, как всегда, оказался прав. Войны под самую завязку хватило всем.
Высадка десанта проводилась рано утром. У Сергея впоследствии сложилось впечатление, что духи просто не ожидали от шурави такой наглости: провести десантирование у них под самым носом, практически в центре района расположения мятежного горно-пехотного Асмарского полка.
Десантирование прошло удачно. Хотя была опасность получения травм после того, как десантники покидали борт вертолета. В высокогорье «вертушки» сразу не могли сесть на ограниченную площадку, поэтому десантироваться приходилось с положения зависания вертолета и первые выпрыгивали с высоты примерно метра два — два с половиной. А земля далеко не английский газон.
Собрав взвод, Богатиков попросил комбата уточнить задачу. Постановка была предельно краткой: «Видишь горушку? Там будет командный пункт батальона. Выдвинься, займи ее и готовь оборону».
Богатиков, как и большинство солдат, в горах никогда не был. Тем более у него не было опыта ведения боевых действий в подобных условиях. Хватило ли ума или подсказала интуиция не повести группу напрямик через ущелье, а двигаться по хребту, через две вершины. Уже тогда Богатиков и его разведчики поняли: в горах побеждает тот, кто находится выше противника.
Слева Богатиков видел седьмую роту капитана В. Тарасевича, которая в колонну по одному спускалась вниз, а затем уходила влево, в сторону безымянного кишлака, для того, чтобы перекрыть дорогу от Шигала на север к городу Асмар. Богатиков помахал рукой в знак приветствия своему другу Игорю Дивинскому, заместителю командира роты. Кто тогда мог знать, что через несколько часов Игорь, поднимая один из взводов роты в атаку, будет тяжело ранен через бронежилет в область сердца и его, теряющего сознание, закроет своим телом рядовой Кузьмин — один из бойцов роты. Он также видел, как спускается вместе со всеми А. Ехнич — лучший гранатометчик роты, который в тот момент, когда вся рота была прижата к земле огнем, как на полигоне, встал и выстрелом из гранатомета уничтожил пулеметное гнездо духов, второй гранатой — двух автоматчиков. В этом поединке победил десантник. Позднее рядовой Кузьмин, уничтожая группу мятежников, будет ранен, но останется жив и в День Победы получит орден Боевого Красного Знамени из рук маршала Соколова С.Л., а вот Ехнич, снова выручая своих товарищей, погибнет в неравном бою с мятежниками.
На вершину взвод поднялся вконец выдохшимся, было такое чувство, что сил на следующий шаг уже не будет. Разведчики заняли выгодную позицию, каждому был определен сектор наблюдения, бойцы одновременно пытались немного отдохнуть. Богатиков сориентировался. Группа оказалась на высоте, которая господствовала над тремя ущельями. Было видно, как по одному из них двигалась 9-я парашютно-десантная рота. Она должна была выйти к реке Кунар и атаковать противника вдоль нее в направлении кишлака Шигал, где, по данным разведки, размещался штаб мятежников.
По другому ущелью двигалась 8-я рота капитана В. Самохвалова. Управления батальона не было видно, и самое плохое, что может быть в бою, как, увы, бывало нередко, пропала радиосвязь. Лейтенант пробовал связаться по всем известным ему радиоданным, в ответ — тишина. А духи уже карабкались на высоту, еще не подозревая, что она занята шурави. Разведчики встретили их огнем в упор, оставшиеся в живых духи, понеся большие потери, скатились вниз и больше не предпринимали попыток захватить эту высоту. Так впервые в Афганистане разведчиками поспешно, но эффективно была организована засада на маршруте выдвижения душманов.
9-я рота в это время вышла к реке Кунар и начала приближаться к кишлаку. У командиров взводов вместо топографических карт были упрощенные схемы местности. Богатиков решил продвигаться по горному хребту вдоль реки к Шигалу и, занимая поочередно господствующие высоты, прикрыть 9-ю роту сверху. Возникла проблема: как преодолеть отвесные скалистые горы. Горной экипировки нет, личный состав в обычных армейских сапогах и десантных комбинезонах. Рюкзаки до отказа набиты боеприпасами.
Чутье подсказало командиру, что не стоит рисковать людьми, скалы нужно обойти, прикрываясь небольшим гребнем. А есть ли там противник или нет — неизвестно. Оказалось, что есть. Душманы уже давно вели наблюдение за взводом Богатикова и попытались уничтожить его атакой сверху, используя численное превосходство и преимущество в высоте. Огонь был очень сильным, однако разведчики не были застигнуты врасплох и отразили атаку без потерь.
Повторный штурм снова не принес успеха бандитам. Но стало ясно, что они не пожалеют ни сил, ни людей, чтобы все-таки уничтожить засевший у них занозой взвод. Оставаться в этом месте стало для десантников смертельно опасно, тем более что необходимо было не воевать с этой группой духов, а выполнять основную задачу. И взвод начал продвигаться дальше к Шигалу. В прикрытии остались командир взвода и двое разведчиков. Огонь велся непрерывно, и стволы автоматов раскалились до такой степени, что дымилось цевье.
В новый район взвод вышел без потерь и стал огнем прикрывать выход командира. Духи, поняв, что десантники ускользнули, предприняли отчаянную попытку достать их, но, оставив на местности около десятка трупов, перестали преследовать разведчиков. И все же без потерь не обошлось. Когда командир уже думал, ну все, пронесло, был ранен один из разведчиков группы прикрытия.
Двигаться с раненым стало гораздо труднее, а на помощь и поддержку рассчитывать не приходилось — девятая рота ушла далеко вперед вдоль реки и завязала бой за Шигал. Не доходя до него около километра, взвод начал спускаться к реке. В тылу девятой роты солдаты обнаружили пятерых душманов, обошли их и прижали к реке. Непонятно, на что они надеялись, когда попытались спрятаться в овраге, в выходившей к реке небольшой пещере. Разведчики забросали их гранатами, и уже в темноте вышли на командный пункт батальона.
Вот так для этих молодых, необстрелянных парней закончился первый день боевых действий. Незаметно для себя они стали намного взрослее и рассудительнее. Позднее ребята, вспоминая этот бой, говорили, что у них было такое впечатление, будто бы все духи только и были озабочены тем, чтобы уничтожить их взвод. Во взводе, к счастью, был только один раненый, чего нельзя сказать о других подразделениях батальона. Всего только десантники потеряли погибшими более трех десятков человек, один пропал без вести. Для всей дивизии это было трагедией. Переживали все, от солдата до генерала. Этой операцией мы как бы дополнили уже открытый в январе боевой счет потерям.
Эти бои научили командиров многому. Кровь, пролитая в Кунаре, не пропала даром. В том первом бою лейтенант Богатиков понял главное: для командира важно не только выполнить задачу, но и сохранить людей.
Трагедию Кунарской операции несколько скрасил концертом Иосиф Кобзон, первый из всех советских артистов прилетевший на афганскую землю. Первое выступление на афганской земле он посвятил десантникам и провел его под открытым небом в расположении 350-го гв. пдп, куда собрали всех свободных от боевого дежурства военнослужащих частей, располагавшихся вокруг аэродрома. Сцена — грузовики с откинутыми бортами, зрители расположились прямо на земле. Солнышко припекало довольно чувствительно, и Кобзон сначала снял пиджак, затем галстук и закатал рукава рубашки. Исполнив обязательную 2-часовую программу, он начал концерт по заявкам и продолжал его без перерыва еще 2 часа, до тех пор пока не была выполнена последняя просьба. Все были в восторге от концерта и буквально поражены работоспособностью, терпением и искренним душевным отношением артиста к солдатам.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.