888-й день войны 

888-й день войны 

Выход ударной группировки Белорусского фронта (командующий фронтом – генерал армии К. К. Рокоссовский) в глубокий тыл неприятельских войск, оборонявшихся в районе Гомеля, удачные действия 3-й армии генерал-лейтенанта А. В. Горбатова, нанесшей внезапный удар справа в направлении на Быхов, и сильный нажим на противника в центре частями 63-й и 11-й армий вынуждают гомельскую группировку врага к поспешному отходу. 26 ноября крупный областной центр Белорусской ССР и железнодорожный узел Гомель полностью освобождается от противника.

Память сердца: Памятник-танк Т-34 в честь воинов-освободителей в Гомеле

Военные действия на других театрах Второй мировой войны

Прошедшая в октябре Московская конференция министров иностранных дел играет важную роль в укреплении антифашистской коалиции. Решения конференции являются сокрушительным ударом по врагам антифашистской коалиции. Конференция министров иностранных дел является практическим осуществлением международного сотрудничества, наглядным подтверждением его возможности. Она подготовила первую встречу руководителей трех держав, намечающуюся на днях в Тегеране.

На трудовом фронте

В 1943 г. производство боеприпасов возрастает на 25,5 процента по сравнению с предыдущим годом и почти втрое по сравнению с 1941 г. Советская промышленность дает фронту такое количество боеприпасов, которое на 18 процентов превышает их огромный расход. Поэтому запасы боеприпасов на фронте к концу 1943 г. значительно увеличены по сравнению с началом года. Красная Армия теперь не испытывает в них недостатка. Такой рост боевой техники, вооружения и боеприпасов стал возможен лишь благодаря творческому, героическому труду рабочего класса.

Мины, изготовленные москвичами в годы войны

На Первом шарикоподшипниковом заводе по почину строгальщицы бригадира комсомольско-молодежной фронтовой бригады Екатерины Барышниковой в ее бригаде три работницы с 15 ноября начали выполнять двойное задание. По примеру этой бригады за несколько дней таким путем на заводе высвобождается около 100 работников.

Вспомним как это было…

На северо-западном участке советско-германского фронта противник рассчитывал удержать в своих руках Ленинградскую область и Прибалтику, опираясь на заранее подготовленные к обороне рубежи. Это давало ему возможность прикрыть подступы к Восточной Пруссии с северо-востока, сохранить господство военно-морского флота на Балтийском море и тем самым не выпустить из-под своего влияния Скандинавские страны.

Из воспоминаний И. Кудрина – бывшего хирурга оперкоек в институте им. Бехтерева блокадного Ленинграда:

Иван Кудрин

Всю блокаду работал в осажденном городе в нескольких госпиталях, консультировал в трех эвакогоспиталях, совершая под бомбежками и артобстрелами огромные пешие переходы из одного конца города в другой. В недолгие свободные часы читал лекции по анатомии оставшимся студентам 2-го Ленинградского медицинского института.

«Живы. Выдержим. Победим.

Шла эвакуация заводов, раненых – и вдруг все оборвалось. С крыш домов были видны огненные кольца от горящих деревень и вагонов на путях. «Товарищи! Мы в огненном кольце», – писала Ольга Берггольц, и я сам это кольцо видел.

Начались бомбежки Ленинграда. Разбиты были здания недалеко от Московского вокзала. Долго горели зловещим пламенем разбомбленные Бадаевские склады. Постепенно усиливался и артиллерийский обстрел. Всякая эвакуация прекратилась. В магазинах исчезли все продукты. Последнее, что мне удалось купить, из-за чего жена даже сердилась, это шесть банок пюре шпината. Оставалась надежда только на карточки. Начиналась блокада…

В сентябре 1941 года, не считая гибели Бадаевских складов с продовольствием, сначала бомбежек было мало. Правда, ночные воздушные тревоги стали чаще, строже стало с комендантским часом, быстро стало ухудшаться снабжение по карточкам.

Последние делились на карточки для рабочих, служащих, иждивенцев и детей. Но очень скоро на них стали выдавать очень помалу. Основное же – уменьшилось количество выдаваемого хлеба. По хлебным карточкам выдавала хлеб любая булочная, а отоварить общую карточку можно было только в том магазине, где прикреплен.

Заведовал снабжением города Андреенко. В сообщениях по радио о выдачах продуктов всегда упоминалась его фамилия. И все спрашивали о нем, потом горько шутили: «Андреенко опять ничего не сказал».

Отец моей жены, по происхождению финн, живший в России с 1906 года, но все же неправильно говоривший по-русски, перенеся голод времен Гражданской войны, был запаслив. Он собрал картошку с нашего огорода, запас в разные дни полторы лошади из убитых бомбами и снарядами животных, а также восемь лошадиных ног. Все это он засолил, и мы голодали немного меньше, чем другие. Однако постепенно, сберегая эти запасы, мы съели свою собаку и ее щенка, своих кошек, приносимых кошек из Бехтеревки. С кроликами было покончено еще в сентябре.

Хлеба служащим, а мы были ими, стали давать по 125 грамм. Потеряли способность носить раненых мои санитары. Я обратился к И. П. Виноградову, известному хирургу, которого очень уважал, с вопросом, что делать мне. Он ничем помочь не мог. Начали умирать санитары, потом сестры, потом и некоторые врачи.

На 7 ноября 1941 года было объявлено, что дадут пиво. Собрав карточки всей семьи, я 6 ноября часов восемь простоял в очереди и к ночи получил ведро пива. С этого памятного дня у меня начали появляться первые отеки, которые полностью не прошли и до настоящего дня: чуть что – отекаю.

После ноябрьских праздников вскоре появился и первый снег. Сугробы убирать было некому, и постепенно остановился весь транспорт. Большое количество трамваев и троллейбусов застряло на улицах. Темнота в городе, особенно страшная в декабре – январе, угнетала. Население перешло на ходьбу, а все перевозки, включая завернутых в одеяла живых и мертвых, стали осуществляться на детских санях. На окраинах появились трупы людей, умерших на улицах и не убранных. Появились и недовезенные трупы, в одеялах, на санках, брошенные ослабевшими людьми на улицах. Наш патологоанатом доктор С. И. Варзар заперлась у себя в квартире, не стала хлопотать карточку и умерла.

Нам с женой приходилось делать огромные маршруты от Рыбацкого до наших госпиталей. Взвешиваться на весах стало страшно. Несмотря на отеки ног, мой вес катастрофически падал и дошел до 58 килограмм, чего я не имел со студенческих лет. Все стали раздражительны, проявление чувств у мужчин к женщинам полностью прекратилось, у женщин же прекратились менструации. Мыли только лицо и руки, но вшивости не было. Не было ни гриппа, ни ангин, ни аппендицита, ни прободных язв желудка. Зато у всех без исключения появились затруднения с удержанием при императивных позывах на мочеиспускание. Пили горячей воды много все, кто только мог на чем-нибудь ее согреть.

Начались страшные морозы до –41C° –43C°, иногда с ветром. Участились обстрелы днем и ночные бомбежки с воздуха, особенно в лунные ночи. Я подсчитал, что к февралю 1942 года меня в живых не будет, и шутил, что «Гитлер ударил меня по самому чувствительному месту – желудку».

Жизнь стала налаживаться, воду возили из Невы и из прорванного на Литейном проспекте водопровода (никого не смущало, что около льющейся воды во льду, на глубине 40–50 см, вмерз труп упавшего и умершего здесь человека). Даже рояль из Куйбышевской больницы, где шпалерами в помещениях и на дворе лежали трупы, привезли мои выздоравливающие в наше отделение.

Но мое положение не улучшалось. Ходить было далеко. В квартире Яковлевых не было ни стекол, ни рам. Хотя мы и возили на санках из Рыбацкого дрова, в комнате, где окно было закрыто только ковром, нагреть температуру выше трех градусов не удавалось. Пить жидкий чай из суррогатного кофе с глицерином вместо сахара было несладко. Новый год мы встретили дома последним жареным котом, студнем из кожи и овсяными лепешками из отрубей, в которых осталась практически одна солома, так как из них уже дважды дочери Ире варили овсяный кисель, ведь ей не было еще и двух лет!

Я оперировал с молодым, только что окончившим институт врачом Т. С. Беловой три раза в неделю, по пять-шесть операций в операционный день. Состояние мое ухудшилось, у меня начались поносы и, что хуже всего, частые голодные обмороки.

20 января 1942 года нам с женой дали лифтерскую комнатку в госпитале на четвертом этаже, переведя на казарменное положение. Меня «положили» на военную койку, то есть дали полный военный паек по распоряжению ФЭП-50, не отобрав карточек, что тоже было существенно. Ведь моя жена Тамара еще в декабре получила рабочую карточку, то есть 200 г хлеба. С 1 января и я со 125 г служащего перешел на тот же паек. Остального же в декабре и январе ничего не давали. «Андреенко молчал».

На военной койке ФЭП-50 продержал меня до 1 мая. К этому времени при нашем госпитале, благодаря Дороге жизни, как и всюду, был создан стационар для дистрофиков. Меня держали еще полтора месяца до середины июня на пайке этого стационара.

Конечно, я нигде не прекращал работы. Однажды два часа не мог подняться после обморока на пустыре при возвращении из Бехтеревки. Много оперировал, снова терял сознание, но дожил до весны. С какой радостью мы скалывали лед с замерзших колонн во дворах, чтобы очистить Ленинград. Как радостно съели по большой лепешке, даже не помыв рук, которые нам прислали новосибирские рабочие! Спасибо им!

За эту зиму в марте я однажды побывал в бане. По радио объявили, что на улице Некрасова можно помыться в бане, которая начала вновь работать. Я отпросился из госпиталя, жена собрала мне белье, и я в темноте пошел. У меня тогда были уже все пропуска: и под обстрел, и ночью. У опухшей билетерши я купил билет за ничтожную сумму. Помнится, стоил он 15 копеек, а за 1 килограмм хлеба платили 600 рублей. Пробрался по темному коридору и вошел в тепловатую комнату, освещенную коптилкой. Мылся я вдвоем с каким-то «дьяконом» теплой, но не горячей водой, а перед уходом увидел, что «дьякон» – девушка! Девушка-дистрофик! «Что же вам два отделения открывать», – буркнула мне вслед опухшая кассирша, когда я выразил удивление, что открыто общее для обоих полов отделение.

Сейчас мне вспоминаются и толчки в ноги при взрывах авиабомб на соседних улицах, бесконечная ходьба под обстрелом, а по ночам – со светящимся фосфорным жетоном на груди. Такие жетоны носили почти все ленинградцы. Но основная мысль всегда была одна – только бы не упасть.

Когда улицы убрали и пошли первые трамваи, несмотря на то, что немцы обстреливали город все время, правда, налетами по нескольку раз в день и прежде всего трамвайные перекрестки, жизнь показалась уже вполне терпимой».

Ленинградки за расчисткой трамвайных путей

26 ноября 1943 г. Пятница. Всю ночь шли ожесточенные бои на улицах Гомеля. Утром 26 ноября 1943 года в Гомель вошли части 217-й стрелковой дивизии (командир – полковник Н. Масонов) и 96-й стрелковой дивизии (полковник Ф. Булатов). Одновременно с юго-восточного направления в город вступили части 7-й стрелковой дивизии (полковник Д. Воробьёв) и 102-й стрелковой дивизии (генерал-майор А. М. Андреев).

Рано утром ефрейтор Михаил Васильев установил флаг освобождения на здании городской электростанции, а литсотрудник армейской газеты «Знамя Советов» 11-й армии лейтенант Григорий Кирилюк – на пожарной каланче.

Особенно отличились при освобождении Гомеля части 3-й, 11-й, 48-й армий генералов И. И. Федюнинского, А. В. Горбатова, П. Л. Романенко, лётчики 16-й воздушной армии генерал-лейтенанта авиации С. И. Руденко.

И сбылась мечта: Сож и Припять

героев встречают.

В Гомель танки вошли – путь костями

врагов устилают.

И я знаю, пока чужаки

Догнивать будут в чаще сосновой,

Станут здания светлы, высоки.

Гомель вырастет новый.

Пимен Панченко

Разрушенный фашистскими оккупантами дворец Паскевичей, г. Гомель, 1943 год

Скелеты обгоревших зданий, хаос развалин, груды щебня, зияющие пустоты пепелищ – таким увидели город гомельчане, возвращающиеся из эвакуации. Красивый и многолюдный город, насчитывавший 150 тыс. жителей до войны, обезлюдел. Более 40 тыс. гомельчан было расстреляно, угнано на каторгу в Германию. Из 13 тыс. каменных и деревянных зданий было стёрто с лица земли 5100. Были разрушены все промышленные предприятия, железнодорожный и автомобильные мосты, здания школ, больниц, клубов. Общий материальный ущерб, нанесённый городу, составил свыше 3 млрд. руб.

В эти же дни. Победы Красной Армии и поражения немецко-фашистских войск вселяют радость в сердца советских людей. Каждая победа советских войск – это новые освобожденные города и села, тысячи и тысячи людей, вызволенных из фашистской неволи, это шахты и рудники, фабрики и заводы, необозримые поля, возвращенные советскому народу, это тысячи тонн металла, угля, хлеба, это новые машины, новое оружие для победы над врагом.

Роль союзников во Второй мировой войне

Бывший Государственный секретарь США Корделл Хэлл вспоминал: «Один из вопросов военного характера, который я все же обсуждал с президентом и его военными помощниками, был вопрос о месте открытия второго фронта. Я был согласен с тем, что наш главный удар должен наноситься через Английский канал (Ла-Манш) во Францию. Вопросы, где высадятся армии и в каком направлении они должны двигаться на континенте в гигантской военной кампании по разгрому Гитлера, никогда не обсуждались со мной президентом или высшими американскими военачальниками, хотя меня и информировали вскоре после принятия решения».

К. Хэлл (первый слева), А. Иден, В. Молотов, Москва, октябрь 1943 г.

Из архивных материалов и документов текущего дня

От Советского Информбюро

В Баренцевом море потоплен немецкий транспорт водоизмещением в 6.000 тонн.

* * *

Партизанский отряд, действующий в Крыму, напал на немецкую автоколонну. В ожесточённом бою партизаны истребили 40 гитлеровцев и уничтожили 5 автомашин с грузами. Другой отряд крымских партизан взорвал передвижной хлебозавод и 6 грузовых автомашин противника.

* * *

За последние дни захвачено в плен значительное количество немецких солдат, входивших в состав так называемых «боевых групп» и наспех сколоченных сводных рот. На одном участке взяты в плен 9 солдат оружейного склада при 1 немецкой танковой армии. Все они были признаны негодными к строевой службе и работали на 670 оружейном складе. Пленные сообщили, что вместе с оружейниками были также брошены в бой солдаты 55 строительного батальона, 36 запасного батальона и 219 железнодорожного строительного батальона.

Пленный сапожник ветеринарной роты 306 немецкой пехотной дивизии Иозеф Кастнер заявил: «Недавно мне приказали немедленно прекратить работу и отправиться на передовую. Вместе со мною были направлены в окопы солдаты из роты пекарей, из мясозаготовительного взвода и других хозяйственных подразделений. Нас придали дивизии СС «Великая Германия»».

Пленный обер-ефрейтор 157 роты снабжения 57 немецкой пехотной дивизии Франц Ян рассказал: «57 пехотная дивизия понесла настолько большие потери, что уже не может действовать самостоятельно. В ней осталось около тысячи человек, которые теперь подчинены 10 мотодивизии. Недавно меня и других солдат из роты снабжения перевели в сводную роту. В этом подразделении собраны солдаты из роты снабжения, санитарного взвода, обоза и взвода связистов. Солдаты называют такие сводные роты командами смертников. В первом же бою наша рота потеряла половину своего состава. В другом бою при появлении русских мы сдались в плен».

ПРИКАЗ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО

Генералу армии Рокоссовскому

26 ноября 1943 года № 46

Войска Белорусского фронта, продолжая развивать успешное наступление, в результате смелого обходного маневра сегодня, 26 ноября, овладели областным и крупным промышленным центром Белоруссии городом Гомель – важным узлом железных дорог и мощным опорным пунктом обороны немцев на полесском направлении.

В боях за овладение городом Гомель отличились войска генерал-лейтенанта Горбатова, генерал-лейтенанта Романенко, генерал-лейтенанта Федюнинского и летчики генерал-лейтенанта авиации Руденко.

Особенно отличились:

121-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора Червония, 283-я Краснознаменная стрелковая дивизия полковника Коновалова, 96-я стрелковая дивизия полковника Булатова, 217-я Унечская стрелковая дивизия полковника Массонова, 102-я Дальневосточная Новгород-Северская стрелковая дивизия генерал-майора Сенчилло, 22-я артиллерийская дивизия (прорыва) полковника Королева, 584-й истребительный противотанковый артиллерийский полк подполковника Ушакова, 295-й гвардейский пушечный артиллерийский полк подполковника Подольского, 1179-й истребительный противотанковый артиллерийский полк полковника Юсупова, 481-й минометный полк подполковника Дербенева, 37-й гвардейский минометный полк подполковника Острейко, 92-й гвардейский Краснознаменный минометный полк подполковника Царева, 741-й мотоинженерный батальон майора Федорчука, 85-й понтонно-мостовой батальон подполковника Масика, 57-я инженерно-саперная бригада полковника Логинова, 253-й танковый полк подполковника Андреева, 231-й танковый полк майора Полещука, 1444-й самоходный артиллерийский полк подполковника Мячева, 301-я бомбардировочная авиационная дивизия полковника Федоренко, 282-я истребительная авиационная дивизия подполковника Беркаля, 273-я истребительная авиационная дивизия полковника Федорова, 299-я Нежинская штурмовая авиационная дивизия полковника Крупского, 286-я Нежинская истребительная авиационная дивизия полковника Иванова, 506-й отдельный пулеметно-артиллерийский батальон майора Федорова.

В ознаменование одержанной победы соединениям и частям, отличившимся в боях за освобождение города Гомель, присвоить наименование «Гомельских».

Впредь эти соединения и части именовать:

121-я гвардейская Гомельская стрелковая дивизия,

283-я Краснознаменная Гомельская стрелковая дивизия,

96-я Гомельская стрелковая дивизия,

22-я Гомельская артиллерийская дивизия (прорыва),

584-й Гомельский истребительный противотанковый артиллерийский полк,

295-й гвардейский Гомельский пушечный артиллерийский полк,

1179-й Гомельский истребительный противотанковый артиллерийский полк,

481-й Гомельский минометный полк,

37-й гвардейский Гомельский минометный полк,

92-й гвардейский Краснознаменный Гомельский минометный полк,

741-й Гомельский мотоинженерный батальон,

85-й Гомельский понтонно-мостовой батальон,

57-я Гомельская инженерно-саперная бригада,

253-й Гомельский танковый полк,

231-й Гомельский танковый полк,

1444-й Гомельский самоходный артиллерийский полк,

301-я Гомельская бомбардировочная авиационная дивизия,

282-я Гомельская истребительная авиационная дивизия,

273-я Гомельская истребительная авиационная дивизия,

506-й Гомельский отдельный пулеметно-артиллерийский батальон.

217-ю Унечскую стрелковую дивизию, 102-ю Дальневосточную Новгород-Северскую стрелковую дивизию, 299-ю Нежинскую штурмовую авиационную дивизию и 286-ю Нежинскую истребительную авиационную дивизию, второй раз отличившиеся в боях с немецкими захватчиками, представить к награждению орденами Красного Знамени.

Сегодня, 26 ноября, в 21 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует нашим доблестным войскам, освободившим город Гомель, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность всем руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за освобождение города Гомель.

Вечная слава героям, павшим в борьбе за свободу и независимость нашей Родины!

Смерть немецким захватчикам!

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

Обстановка в Ленинграде 26 ноября 1943 г.

Группа снайперов, которая во главе с лейтенантом Савельевым в течение недели выходила на передний край, подвела сегодня итоги своей боевой работы. Только за одну эту неделю краснофлотец Петрушевский, сержант Писарчик, лейтенант Свешников и старший краснофлотец Гебескул уничтожили 50 фашистских солдат и офицеров.

Радуют ленинградцев победные вести, поступающие с других фронтов. Продолжая развивать успешное наступление, советские войска 26 ноября овладели областным и крупным промышленным центром Белоруссии – городом Гомель.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.