Возрождение полка

Возрождение полка

12 ноября 1918 г. белое командование приступило к формированию в Енисейской губернии 8-й Сибирской стрелковой дивизии генерал-майора Афанасьева в составе четырех полков. Иркутский полк особого назначения стал основой для формирования 29-го Ачинского Сибирского стрелкового полка. Также в Ачинске формировался 30-й Чернореченский Сибирский стрелковый полк. 4-й Енисейский кадровый стрелковый полк стал 31-м Красноярским Сибирским стрелковым. На базе батальона 10-го Байкальского полка был сформирован 32-й Канский Сибирский стрелковый полк полковника Мартынова[81].

Днем возрождения ачинского полка стало 22 ноября 1918 г., когда полковник Бальзам[82] начал формирование части. Интересно, что приказ № 159 по войскам Сибирской армии, который предусматривал формирование 8-й Сибирской стрелковой дивизии, был подписан только 14 декабря 1918 г.

Долгое время судьба 8-й Сибирской стрелковой дивизии оставалась под вопросом. Ее формирование сразу натолкнулось на многочисленные трудности. Не хватало оружия, обмундирования, денег и самое главное – людей. В итоге приказом № 102 по войскам Иркутского военного округа началось расформирование дивизии. Однако процесс был приостановлен приказом по дивизии за № 4.

23 марта 1919 г. адмирал Колчак распорядился сформировать в Сибири пять дивизий. В их числе была уже существовавшая 8-я Сибирская стрелковая. Таким образом, адмирал разрешил все споры о ее судьбе. Начальником дивизии был назначен полковник В.В. Глассон, бывший в годы Первой мировой войны командиром 29-го Сибирского запасного стрелкового полка.

Согласно имеющимся данным, зимой 1918/19 гг. дисциплина в белых частях была низкой. Имело место дезертирство. Главной причиной было неудовлетворительное обеспечение жилыми помещениями и обмундированием. Например, когда полковник Мартынов познакомился со своим будущим полком, то он был поражен увиденным. Это оказалась толпа из 353 раздетых и разутых людей. За четыре месяца никто не получил не одной копейки, не выдавалось обмундирование. В частях шла антиправительственная агитация. 27 декабря 1918 г. Мартынову пришлось подавить мятеж солдат[83]. Не лучшей была ситуация в Ачинске.

Вскоре в Ачинском уезде начал действовать партизанский отряд П.Е. Щетинкина. В одном из правительственных донесений Щетинкин назван «…бывшим фельдфебелем 29-го Сибирского стрелкового полка, кумом бывшего начальника района Попова, которым был и представлен в офицеры». Реальная биография Щетинкина гораздо более интересна. Он родился в 1884 г. в Рязанской губернии, в бедной крестьянской семье. Отучился два года в школе, затем отправился в Москву, где работал плотником. В 1906 г. призван в армию.

П.Е. Щетинкин

Служил хорошо, в декабре 1909 г. уволен в запас старшим унтер-офицером.

Столярничал в Ачинском уезде. Затем добровольно поступил на военную службу сверхсрочником. П.Е. Щетинкин написал в своей автобиографии: «В 1913-м окончил школу подпрапорщиков, а в 1914 году вместе с 29-м Сибирским стрелковым полком ушел на фронт в качестве фельдфебеля 5-й роты. До апреля месяца 1915 года за отличия в боях я получил все четыре степени Георгиевского креста, две Георгиевские медали и медаль Французской Республики. 15 августа того же года за боевые отличия был произведен прапорщиком армейской пехоты с назначением командиром 7-й роты 29-го полка. В строю я пробыл до декабря месяца 1916 года, а затем был назначен начальником учебной команды 59-го Сибирского стрелкового полка, куда был откомандирован с ротой. Производство до штабс-капитана включительно я получил по выслуге установленного тогдашним законом срока»[84].

После свержения советской власти Щетинкин скрывался в тайге под именем Петра Еремина и вел подпольную работу. Увлекал людей рассказами об отмене налогов, о том, что «лес божий» и рубить дрова можно безвозбранно. 16 декабря 1918 г. проник в деревню Лапшиха, где проходило тайное собрание подпольщиков. Здесь подпольщики сформировали отряд в 90 человек, командиром избрали Щетинкина.

К активным действиям Щетинкин приступил 5 января 1919 г. В деревне Стрелка Новоселовской волости бывший штабс-капитан с семерыми сподвижниками арестовал местную милицию. Затем в деревне Лодочное щетинкинцы расправились с местным священником Фокиным. Еще через два дня Щетинкин с 40 бойцами разоружил милицию в Большеулуйском. Здесь состоялся съезд восьми волостей, на котором был избран исполком местных Советов.

Успехам П.Е. Щетинкина способствовала слабость белых. На просьбы начальника уездной милиции, управляющего уездом и губернией о немедленной посылке отряда для разоружения партизан начальник Ачинского гарнизона, бывший однополчанин Щетинкина, подполковник Попов отвечал отказом. В городе даже не хватало сил, чтобы выставить в населенных пунктах уезда полноценные гарнизоны. Начальник 8-й дивизии генерал Афанасьев было направил 11-ю роту 29-го Ачинского Сибирского стрелкового полка (2 офицера, 59 солдат), но вместо боев она попала в карантин – среди стрелков вспыхнула эпидемия сыпного тифа. Больше резервов не было – все свободные силы были скованы в районе Тасеево и Степного Баджея[85].

27 января 1919 г. начальник уездной милиции доносил: «Банда Щетинкина с каждым днем увеличивается все больше и больше: терроризирует население, производит убийства и грабежи, отбирает у населения оружие и одежду. Ликвидировать банду мерами милиции я не могу, т. к., по сведениям, таковая достаточно вооружена и насчитывает до ста штыков, окажет сопротивление… Банда действует провокационным путем, т. е. где нужно, именуется белой гвардией, а то Советской властью»[86].

Партизанский командир активно играл на патриархальных нравах сибирского крестьянства. Например, он заявлял, что действует от имени великих князей Николая Николаевича и Михаила Александровича, которые, дескать, выступили против режима адмирала Колчака. Щетинкин разработал план захвата Ачинска. В город проникли партизанские эмиссары. Они должны были поднять на восстание гарнизон, солдаты которого якобы обещали партизанам поддержку. Однако за несколько дней до предполагаемого выступления в город вошли подкрепления и наступление на Ачинск было отменено[87]. Интересный факт – также в феврале был снят с должности временного исполняющего обязанности начальника Ачинского военного района подполковник А.Н. Попов и назначен начальником административного отдела того же военного района. На его место назначен полковник И.Е. Барановский[88].

В отчете управляющего Енисейской губернии департаменту милиции МВД Временного Сибирского правительства от 5 марта Попов прямо обвиняется в несоответствии своей должности и попустительстве Щетинкину. «Эта банда разрослась, благодаря бездействию лишь на днях смененного начальника гарнизона»[89].

В середине февраля отряды Щетинкина занимали севернее Ачинска фронт длиною 30 километров – от Ольховки до Курбатово. В Красновке стоял отряд Лабецкого, в Козловке – Красницкого, в Ольховке – Ефименко. Штаб находился в Лапшихе. Используя свой опыт мировой войны, Щетинкин создал здесь настоящий укрепленный район.

23 февраля 1919 г. Щетинкин занял село Большой Улуй. Здесь прошел крестьянский съезд, объявлено о создании Северо-Ачинской армии. К этому времени в ее рядах была тысяча бойцов. В марте Щетинкин оперировал не только в Ачинском уезде, но и в Мариинском Томской губернии. Наступление против Щетинкина началось в начале марта. К этому времени белые стянули в Ачинский уезд до 2000 штыков и сабель. Командовал операцией генерал-майор Барановский. В операции активное участие принимали роты 29-го Ачинского Сибирского стрелкового полка.

Все началось с захвата партизанами двух офицеров. Пленных мобилизовали в партизанскую армию. Через несколько дней один из офицеров перебил сопровождающих его кавалеристов и ушел к своим. За дни вынужденной службы у повстанцев он многое узнал: силы, расположение отрядов. Эти сведения пригодились. Белые скрытно подошли к Козловке и попытались взять деревню, но были отброшены. Севернее партизаны в восьмичасовом бою остановили продвижение отряда войскового старшины Розанова[90].

Однако 23 марта 1919 г. Розанов выбил партизан из села Троицкого, в 80 километрах от Ачинска. Южный белый отряд взял Козловку, где были захвачены документы партизанского штаба. Деревня, превращенная в настоящий укрепрайон, держалась пять дней. Затем настала очередь Ольховки, пало Курбатово. Щетинкин понес большие потери, и поспешно отводил своих бойцов к Черемшанке и Большеулуйскому.

Был созван на заседание партизанский штаб – обсудить, что делать в сложившейся ситуации. Решили пробиваться на север, чтобы затем выйти на соединение с тасеевскими партизанами. 26 марта четыре партизанских отряда под общим командованием П.Е. Щетинкина атаковали деревню Симоново в которой укрепился отряд штабс-капитана Харченко (около 400 штыков и сабель при 2 орудиях и 2 бомбометах). Бой принял исключительно ожесточенный характер. Партизаны несколько раз ходили в атаку, но сильный ружейно-пулеметный и артиллерийский огонь заставлял их возвращаться в исходное положение. Поздно ночью партизаны отступили в деревню Секретарку.

Новый прорыв был организован у деревни Коробейниково (северо-западнее Ачинска), там был уничтожен небольшой заслон противника. Впереди, в деревне Тисум, стоял белый отряд численностью в 200 штыков (данные красных мемуаристов). Повстанцам повезло: им удалось захватить белую разведку и получить информацию о врагах. Под видом белого отряда щетинкинцы разоружили противника[91]. Однако попытка ухода на запад, в Томскую губернию, также сорвалась. Партизанам пришлось повернуть на юг.

Недалеко от Ужура партизаны опрокинули еще один белый отряд (из 29-го полка), уничтожив 15 солдат и захватив 40 винтовок и телефон. После чего оказались в окрестностях Балахты. Здесь Щетинкин пустил слух, что с отрядом в 2 800 человек он намерен идти на Минусинск. Однако у села Комского партизаны повернули на северо-восток, затем у села Дербинского свернули в Баджейскую тайгу. В деревне Спирино Северо-Ачинская партизанская армия (350–400 штыков) соединилась с партизанами Степного Баджея. Партизан Тальского полка Иван Егоров вспоминал, что Щетинкин привел 700 штыков, при 4 пулеметах.[92]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.