История службы. "Блюхер"

История службы. "Блюхер"

Второй крейсер серии формально вступил в строй 20 сентября 1939 года после многочисленных задержек, связанных с изменениями прошла в ходе постройки. Однако после приемки комиссией "Блюхер" еще не стал боевой единицей: всякого рода доделки и исправления продолжались еще полтора месяца. Только в середине ноября командир, 47- летний капитан цур эее Генрих Фольдаг, смог приступить к предварительным испытаниям своего корабля, пока еще у причала. Они выявили неполадки в машинах, и весь месяц пришлось провести в Киле, "доводя" крейсер пока только до возможности выйти в море. Наконец 27 ноября "Блюхер" покинул завод и направился в район Готеихафена, где приступил к окончательным испытаниям механической установки. Ввиду военного времени официальные результаты испытаний не регистрировались.

По завершении испытательного похода крейсер вернулся в Киль, где работы на нем продолжились. Только 7 января 1940 года "Блюхер", наконец, смог покинуть завод. Но его отнюдь нельзя было считать боеготовым кораблем, поскольку не проводились даже пробные артиллерийские и торпедные стрельбы, не говоря уже о учениях. Единственным безопасным местом для их проведения являлась восточная Балтика, куда и направило* "Блюхер". Суровая зима 1939/40 гада окончательно испортила и без того малокомфортабельные условия неприветливого в это время года Балтийского моря. Снег и туман на давали возможности проводить стрельбы, а сковавший воду лед могли разбить только ледоколы, требовавшиеся для других надобностей. Пришлось возвращаться в Киль, куда крейсер прибыл 17 января. В течение 10 дней несчастливый корабль находился на мертвом якоре в Кильской бухте, быстро вмерзая в лед. Не нашлось лучшего решения, кроме как перевести его обратно к заводскому причалу. Пользуясь удобным случаем, инженеры и рабочие вновь приступили к многочисленным мелким работам, затянувшимся до конца марта. В итоге корабль, формально находившийся в строю почти полгода, покидал достроечную стенку только на 19 суток и не мог считаться полноценной боевой единицей.

Однако Морской штаб имел на него вполне определенные виды. Острая нужда в кораблях для операции "Веэерюбунг", в которой оказался задействованным весь флот, заставило ОКМ включить "Блюхер" в списки участников вторжения в Норвегию. В решении, правда, указывалось, что крейсер пригоден для "простых заданий", но не уточнялось, что именно под этим понимается. Он так и не сделал ни одного выстрела из орудий главного калибра; не проводилось также столь важных общих учений по ликвидации последствий боевых повреждений и борьбе за живучесть.

В таких условиях на корабль погрузился штаб мореного командующего группой для атаки столицы Норвегии Осло контр-адмирала Кюмметца и 5 апреля "Блюхер" вышел в Свинемюнде - отправную точку операции. Началась загрузка крейсера. Он принял около 830 армейских военнослужащих, из которых только 600 составляли боевые части 163-й пехотной дивизии. Остальные представляли собой штабы этой дивизии и всей группы войск, предназначенной для захвата Южной Норвегии, под руководством генерал- майоров Энгельбрехта и Штуссмана, а также многочисленные части обслуживания, в том числе персонал будущей радиостанции • Осло. На корабль погрузили также довольно большое количество боеприпасов, причем поскольку в погребах еще находился учебный боезапас, а времени на его выгрузку не было, пришлось забить все штатные хранилища боевыми снарядами, зарядами и патронами. Для армейских взрывоопасных грузов просто не нашлось места под броневой палубой и их пришлось разместить в торпедной мастерской и просто на верхней палубе, позади переднего ТА правого борта. Часть грузов оказалась в ангаре, где хранились 200 кг бомб и резервный самолет (правда, не заправленный топливом). Третий "Арадо" пришлось оставить на берегу - для него просто не было места. В результата и без того не полностью боеспособный "Блюхер" оказался загроможденным опасными в пожарном отношении грузами и потенциально уже потерял значительную часть своей боевой устойчивости. Все это сказалось очень скоро.

Рано утром 7 апреля "Блюхер* и "Эмден" в сопровождении миноносцев "Меее" и "Альбатрос" покинули Свинемюнде и вскоре соединились в районе Киля с. остальной частью южной группы вторжения. Колонна, возглавляемая "Блюхером", за которым следовали "карманный линкор* "Лютцов" и легкий крейсер "Эмден" и 3 миноносца, составляла главное ядро боевой группы "Осло", в состав которой входили еще 1-я флотилия тральщиков (8 единиц) и 2 китобойца. Они должны были доставить около 2000 человек десанта первой волны. Отряд незамеченным дошел только до Скагеррака, когда в 7 часов вечера его обнаружила и атаковала английская ПЛ "Тритон" ("Triton"), в свою очередь засеченная "Альбатросом" и давшая залп из неудобного положения. "Блюхер" благополучно уклонился от выпущенных торпед. Чуть позже другая английская ПЛ, "Санфиш" ("Sunfish"), также наблюдала немецкое соединение, но атаковать не смогла, хотя и сделала более важное дело - сообщила о нем командованию. Впрочем, назначение германского отряда так или иначе оставалось в тайне и для британцев, и для объекта атаки - норвежцев. В наступившей темнота колонна вошла в Осло-фиорд, где горели все навигационные огни. Внезапно головной миноносец "Альбатрос" оказался в луче прожектора. Маленький норвежский патрульный корабль, "Пол-ИГ ("Pol-lit"), представлявший собой вооруженный легкими орудиями китобойный пароход, открыл предупредительный огонь. Немедленно с "Блюхера" последовал приказ: "Захватить противника!", что и было исполнено миноносцем.

Теперь "Блюхеру" и другим кораблям германского отряда предстояло пройти по фиорду около 100 км и преодолеть два укрепленных района. В состав каждого из них входили по батарее тяжелой артиллерии (280-305-мм) и по несколько береговых батарей меньшего калибра. Вначале немцам было необходимо пройти меоду островами Болерне и Раной, охранявшими вход во фьорд и подходы к главной военно-морской базе Новегии - Хортену. Норвежцы не спали: как только тяжелый крейсер вышел на траверз островов, с обоих сторон его осветили прожекторы. Вслед за тем раздался предупредительный выстрел, легший недолетом. И все же командиры батарей колебались принять самое важное решение - открыть огонь на поражение. Поддерживающий высокую для стесненного фарватера скорость (около 15 узлов), отряд атакующих прошел узкие секторы обстрела главной батареи раньше, чем сомнения обороняющихся рассеялись. Когда командование батарей опомнилось, боевая группа "Осло" уже проскочила опасное место. 7 снарядов упали в 100-300 м позади колонны. Единственное, что удалось сделать норвежцам - погасить огни на фарватере.

Своим первым успехом немцы обязаны, помимо пассивности противника, точным указаниям адмирала Кюмметца, который приказал открывать огонь только по сигналу с флагмана, игнорируя предупредительные залпы и не обращая внимание на освещение прожекторами, по которым рекомендовалось не стрелять, а ослеплять операторов собственным боевым освещением.

"Блюхер" в 1940 году

Без четверти час 8 апреля "Блюхер" дал сигнал остановиться и начать высадку в районе базы в Хортене. Для этого часть войск с него и "Эмдена" пересадили на 6 сторожевых катеров типа "R" (Raumboote) и в сопровождении "Альбатроса" и "Кондора" отправили к берегу. Основной отряд вновь двинулся в путь, хотя Кюмметц вынужден был отдать приказ о снижении скорости до 7 узлов - плавание большим ходом при отсутствии навигационных огней становилось опасным. Впереди немцев ждал второй укрепленный район, расположенный в узости Дробак. В этом месте Осло-фиорд сужается примерно до 500 м, простираясь между двумя островами Кахольм (северным и южным) и скалистым правым берегом. На островах находилось 6 артиллерийских батарей (всего 3 280-мм и 9 57-мм орудий), а в Дробаке - 3 батареи (3 150-мм, 2 57-мм и 2 40-мм орудий).

На неожиданность рассчитывать более не приходилось: за прошедшие с момента обнаружения часы норвежцам удалось привести береговую оборону в готовность, правда, весьма относительную. На батареях не хватало офицеров и орудийной прислуги (по некоторым сведениям, на 280-мм батарее имелось всего 7 человек). Однако, что главное, обороняющимся не приходилось теперь гадать, следует ли открывать огонь. Устаревшие установки позволяли вести огонь в очень узких секторах, и если бы пришлось давать предупредительные выстрелы, то вряд ли удалось перезарядить орудия.

Номинально главную силу представляла собой трехорудийная батарея Оскарборг на о. Кахольм. 280- мм пушки Круппа модели 1891 г. стреляли довольно легкими 240-кг снарядами, которые, однако, могли оказаться смертельными для любого корабля, входившего в немецкую группу. В предрассветной мгле "Блюхеру" удалось выйти из угла обстрела одного из орудий, названных норвежцами библейскими именами. Но два других, "Аарон" и "Мозес", успели сделать свои выстрелы прямой наводкой. На столь малой дистанции (от 500 до 1500 м - по разным данным) промахнуться было невозможно.

Гибель крейсера "Блюхер" в Осло-фиорде

В 5²¹первый снаряд поразил верхнюю часть башенноподобной надстройки в районе поста управления огнем зенитной артиллерии. Сам пост не пострадал, но осколки нанесли тяжелые потери среди персонала, включая 2-го артиллерийского офицера, капитан-лейтенанта Похаммера. Второй 280-мм снаряд попал в ангар левого борта. Взрывом были уничтожены оба самолета и спаренная 105-мм зенитная установка. Тут же вспыхнул пожар, "пищу" для которого представляли собой бочки с бензином и ящики с боезапасом для десанта. Но ни одно, ни другое попадание не представляли существенной опасности для крейсера. На мгновение показалось, что ему удалось решить свою задачу — дальнейших залпов из Оскарборга не последовало: "Блюхер" вышел из сектора обстрела.

Но тут в дело вступила 150-мм батарея в Дробаке. Видимо, на ней оказалось достаточно персонала для обслуживания трех орудий и в течение 5-7 мин норвежцам удалось выпустить с дистанции около полукилометра 25 снарядов, из которых около двух десятков попало в цель. Они нанесли крейсеру более серьезный ущерб, чем крупнокалиберные попадания. Один из снарядов вывел из строя задний зенитный КДП правого борта и среднюю 105-мм установку. Это попадание в совокупности с поразившим в ангар 280- мм снарядом превратило среднюю часть корпуса в груду горящих обломков. Один из первых выстрелов вывел из строя рулевую машину и связь с машинным отделением. Руль заклинило в положении "лево на борт", и крейсер развернулся носом к берегу. Фольдагу пришлось отдать приказ застопорить правую машину и дать "полный назад" левой, чтобы как можно скорее проскочить мимо острова Северный Кахольм.

Сразу же после первого попадания Фольдаг приказал старшему артиллерийскому офицеру корветтен-капитану Энгельману открыть огонь. Но главный артиллерийский пост на башенноподобной надстройке немедленно наполнился густым дымом от первого попадания, и управление огнем пришлось передать третьему артиллерийскому офицеру, находившемуся в носовом КДП. Однако с этой более низкой точки в утренней дымке было невозможно обнаружить ни одной отчетливо видимой цели. Тем не менее, 105-мм пушки и легкая зенитная артиллерия открыла беспорядочную стрельбу по берегу, не нанесшую обороняющимся никакого вреда.

Экипажу удалось быстро установить временную связь с машинами через центральный пост и ввести в действие аварийное рулевое управление. С момента первого выстрела из Оскарборга прошло не более 8 минут. Крейсер по-прежнему шел 15-узловой скоростью, быстро выходя из секторов обстрела батареи в Дробаке и 57-мм батарей обоих берегов. Но в 5²⁹ последовал новый сюрприз. Корпус крейсера потрясли два подводных удара. Старшему офицеру показалось, что корабль подорвался на минах; штурман же полагал, что крейсер напоролся на подводную скалу. Однако аварийные партии тотчас же донесли о торпедных попаданиях с левого борта.

По германским разведданным, в узости Дребак имелось минное заграждение, однако норвежцы опровергают это предположение. Действительно, после захвата укрепрайона немцы обнаружили несколько десятков готовых к использованию мин, но ни единого свидетельства об их установке. Заблаговременная постановка заграждения на глубоком и узком фарватере сильно ограничивала бы судоходство в столиц? страны, а успеть установить мины за ночные 4-5 часов норвежцы просто не могли. Наиболее вероятно, что "Блюхер" действительно получил два попадания с береговой торпедной батареи на о. Северный Кахольм.

Эта батарея находилась в скальном укрытии, способном выдержать попадания тяжелых бомб и снарядов, и имела три канала с рельсовыми путями для выпуска торпед. Уже после капитуляции гарнизона германцы нашли 6 полностью подготовленных к стрельбе "рыбок" на специальных тележках, с помощью которых за 5 минут их можно было перегрузить в каналы. Очевидно, что при такой системе никакой наводки осуществить было невозможно, но при дистанции стрельбы в 200-300 м этого и не требовалось. Хотя так и не удалось найти "авторов" удачного залпа по "Блюхеру" (что и неудивительно в условиях последовавшей 5-летней оккупации страны), версию торпедных попаданий можно считать наиболее вероятной.

Норвежские батареи вели огонь всего в течение 2- 3 минут после подводных взрывов. Поврежденный крейсер все еще сохранял ход и имел крен около 10 градусов на левый борт. Командир отдал приказ прекратить стрельбу, и в Осло-фиорде наступила тишина. Но для "Блюхера" в этой тишине наступили критические минуты. Корабль наконец-таки миновал последний барьер обороны, но его положение с каждой минутой становилось все более угрожающим.

Средняя часть корпуса превратилась в сплошной очаг пожара, в котором непрерывно рвались снаряды и патроны десанта. Огонь полностью прервал сообщение между носовой и кормовой оконечностями, ограничив действие аварийных партий на верхней палубе. Сдетонировал боезапас, помещенный в торпедной мастерской, весь левый борт ниже носовой 105-мм установки и палуба в том же районе оказались вскрытыми. Оттуда валил густой дым и показались языки пламени. Вообще, снаряды и патроны, как армейские, при посадке десанта в спешке распиханные по разным местам палубы и верхних помещений, так и корабельные (предназначенные для экстренного открытия огня и поэтому хранившиеся наверху), стали главным фактором, препятствовавшим спасательным работам. Их осколки перебили почти все пожарные рукава и постоянно угрожали команде. Часть боезапаса удалось выбросить за борт или перенести в нижние помещения, но взрывы раскаленных пожаром ручных гранат то и дело заставляли аварийные команды бросать свое дело. С верхней части башенноподобной надстройки уцелевшим удалось перебраться вниз только при помощи коек и тросов, поскольку трапы оказались полностью разрушенными. Хаос увеличили емкости для дымовой смеси, пораженные немецкими же трассирующими пулями и снарядами и испускавшие густой, совершенно непрозрачный дым. Угроза взрыва собственных торпед заставила произвести залп из аппаратов правого борта, однако крен не позволил произвести ту же операцию на противоположном борту.

Однако наибольшей угрозой являлись все-таки подводные пробоины. Обе торпеды попали в центральную часть корабля: одна - в котельное отделение Na1, вторая - в переднее турбинное отделение. Противоторпедная защита в какой-то мере выполнила свое назначение, ограничив первоначальные затопления, но все нижние помещения между отсеками V и VII (носовые турбинные отделения и котельные отделения 1 и 2) наполнились дымом. Отказ турбогенераторов при не снижающейся нагрузке привел к быстрому выходу из строя обоих сетей - постоянного и переменного тока. Обе носовые турбины, правого и левого борта, остановились спустя несколько минут, а через некоторое время главный механик корветтен-капитан Таннеман сообщил, что центральную турбину тоже придется вскоре остановить. Командир принял решение поставить корабль на якорь, поскольку из сообщения постов борьбы за живучесть следовало, что правую и левую турбины удастся запустить примерно через час. Группе моряков под руководством корветтен-капитана Цигана с трудом удалось отдать якорь с правого борта, поскольку нарастающий крен, достигший 18 градусов, все более мешал работам.

Командир все же надеялся спасти свой корабль, стоящий теперь на якоре кормой к берегу на расстоянии 300 м от крошечного островка Аскхольм, находящегося в двух милях к северу от норвежских батарей. Однако около 6⁰⁰ произошел сильный взрыв в 105-мм погребе в отсеке VII между котельными отделениями 1 и 2. Из середины корпуса вырвался столб дыма и пламени, окончательно прервав связь между носом и кормой. При взрыве переборки между котельными отделениями оказались разрушенными, а из бортовых нефтяных отсеков стала вытекать нефть, добавившая густоты и черноты дыму пожара. Затопленными оказались котельные отделения 1 и 2, переднее турбинное отделение, отделение генераторов №2 и отсек IV, в котором находились погреба зенитного боезапаса. Главный турбинный механик, корветтен-капитан Грассер, приказал очистить все машинные помещения и сообщил командиру, что крейсер дать ход уже не сможет.

К этому моменту стало ясно, что спасти корабль не удастся. После взрыва погреба распространение воды стало неконтролируемым, и крен начал быстро увеличиваться. Фольдаг приказал корветтен-капитану Цопфелю спустить катер правого борта единственную шлюпку, которую можно было использовать. На него погрузили тяжело раненых. Катер левого борта оказался разбитым, а легкие шлюпки нечем было спустить, поскольку предназначенные для этого авиационные краны вышли из строя в самом начале боя.

Хотя "Блюхер" находился совсем недалеко от земли, спасение всех находившихся на борту оказалось трудной задачей. Непомерно раздутый экипаж дополнялся большим количеством войск: всего на борту по разным оценкам находилось от 2000 до 2200 чел. Спасательных жилетов хватало только на 800; в данном случае прием дополнительного их числа мог, по мнению военно-морского руководства, нарушить строгую секретность операции. При этом часть этого количества сгорела в результате пожара в центральной части корабля. Катер смог сделать только один рейс, а при втором напоролся на скалу и не смог вернуться к кораблю. А между тем около 7 часов утра, спустя полтора часа после первого выстрела, крен достиг 45 градусов и Фольдаг отдал приказ покинуть корабль. Около 7³⁰ "Блюхер" перевернулся и стал медленно уходить под воду носом вперед. Вскоре на поверхности осталась только корма, а затем исчезла и она - крейсер достиг дна на 70-метровой глубине. После погружения раздалось несколько подводных взрывов, а на поверхности несколько часов продолжала гореть нефть.

Точное число жертв на "Блюхере" и поныне остается неизвестным. Существует несколько "точных" цифр: германские источники, в частности, свидетельствуют о 125 погибших членах экипажа и 122 участниках десанта. Удалось спасти 38 офицеров корабля, 985 матросов и 538 солдат и офицеров армии. Однако в большинстве сообщений о гибели "Блюхера" точных цифр не приводится; обычно речь идет о "тяжелых" или "очень больших" потерях, а британская официальная история войны на море утверждает, что крейсер погиб почти со всем экипажем и находившимися на нем войсками. Что это не так, очевидно хотя бы из того, что до берега добрались оба генерал-майора и почти все офицеры корабля, включая его командира. Тем не менее, спустя полтора года состоялось расследование обстоятельств потери "Блюхера", инспирированное армейскими кругами. Военные упрекали моряков в недостатке спасательных средств, в отсутствии инструктажа войск о действиях при возможной гибели корабля, а командира в неверных действиях, в частности - в том, что он не выбросил корабль на берег. По их мнению, все это привело к "большим потерям" среди войск. Капитан цур зее Фольдаг уже не мог ответить на эти обвинения. На него тяжело подействовала гибель корабля; на Аскенхольме он хотел пустить себе пулю в лоб, от чего его с трудом отговорил генерал Энгельбрехт. Однако судьба нашла Фольдага: 16 апреля самолет, на котором он летел в качестве пассажира, рухнул в воды Осло- фиорда, и командир нашел себе могилу там же, где погиб его крейсер.

Результаты расследования мало что прояснили. Моряки свидетельствовали о необоснованности обвинений, о том, что матросы добровольно отдавали немногие спасательные жилеты солдатам. Для того, чтобы выбросить корабль на берег не было ни средств (крейсер полностью лишился энергии), ни места. Берега островов Осло-фиорда настолько круты и быстро уходят на глубину, что приткнуть 200- метровый корпус просто было негде.

Может возникнуть вопрос, почему один из славившихся своей живучестью немецких кораблей затонул столь быстро от не слишком серьезных повреждений. На гибели "Блюхера" сказались несколько факторов. Первый из них состоит в том, что крейсер все же получил весьма солидную "дозу": до двух десятков снарядов и 2 торпеды, причем кризис наступил в результате усиления затоплений от торпедных попаданий из-за воздействия снарядов (пожар в погребе зенитного боезапаса). Вторым важным фактором является недостаточная боевая и техническая готовность крейсера. "Блюхер" экстренно вышел в свой первый морской поход без достаточной тренировки аварийных партий, работа которых затруднялась присутствием большого количества посторонних для корабле людей и огнеопасных грузов. Все это снизило обычно очень высокую в германском флоте эффективность спасательных работ. Сами 450-мм торпеды норвежского производства (или, по некоторым данным, модели Уайтхеда времен начала века) имели заряд 150-180 кг и соответствовали по этому параметру авиаторпедам Японии, Англии, США и Германии. Как правило, двух попаданий хватало для полного вывода из строя, а в ряде случаев - гибели кораблей класса крейсеров.