Глава 8 Константинопольские патриархи и Русская Церковь

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 8

Константинопольские патриархи и Русская Церковь

Сразу же после захвата Константинополя в 1453 г. перед султаном Мехмедом II встал вопрос, что делать с завоеванным греками и с православной церковью. Султан, как благочестивый мусульманин, не мог допустить христиан к участию в управлении империей. Однако он хотел, что б христиане жили в мире и процветании. Мусульманские правители всегда относились к религиозным меньшинствам в своих владениях как к милетам, то есть нациям, и позволяли им жить по своим законам и обычаям, а религиозная глава общины становился ее управителям, в задачу которого входило следить за исправным повиновением господствующей власти. По такому принципу управляли христианами в Халифате, в том числе общинами Восточных православных патриархов. Теперь эта система распространялась и на Константинопольский патриархат.

Церкви был нужен патриарх. Не мудрствуя лукаво, Мехмед II назначил монаха Геннадия константинопольским патриархом, поскольку «тень бога» могла обойтись и без всяких там Соборов.

Интронизация патриарха состоялась в первых числах января 1454 г. в церкви Святых Апостолов, поскольку Святая София была уже обращена в мечеть. 6 января Геннадий получил от султана знаки его служения – мантию, пастырский жезл и наперсный крест. Подлинный же крест был утерян: то ли константинопольский патриарх Григорий Маммас, уезжая в Рим, прихватил его с собой, то ли он пропал во время штурма города. Поэтому Мехмед даровал новый крест – серебряный с позолотой. При поставлении патриарха он сказал: «Будь патриархом, пусть тебе сопутствует удача, и будь уверен в нашем расположении, обладай всеми привилегиями, которыми пользовались патриархи до тебя».

Замечу, что никаких документов, определявших роль православной церкви в Оттоманской империи, до нас не дошло, хотя греческое духовенство весьма невнятно ссылается на какие-то султанские фирманы.

Как бы то ни было, сложилась практика – патриарх по согласовании с Синодом имел власть над церковной организацией, епископами и всеми церквями и монастырями, а также их имуществом. Султан только утверждал назначение епископов, но епископ не мог быть назначен или смещен без санкции патриарха и Синода. Только патриарший суд имел права в отношении клира. Турецкие власти без разрешения патриарха не имели права арестовывать или судить епископа. Патриарх по согласованию с Синодом контролировал все вопросы, связанные с догмами. Власть его над православными была почти абсолютной.

Патриарший суд решал все дела православных, связанные с их религией, как-то: браки, разводы, опекунство малолетних, завещания и наследство. Он же разбирал все финансовые споры между православными.

Христиане в Оттоманской империи облагались тяжелыми налогами, но клирики освобождались от них (иногда по своей воле они платили некоторые из податей). Патриарх мог собирать налоги с православных, а также деньги на нужды церкви. Жалобы на патриарха принимал только Синод, да и то лишь тогда, когда все члены Синода единогласно соглашались выслушать их.

Тем не менее, периодически султан и его чиновники грубо вмешивались в дела церкви и христианской общины. Так, Мехмед II вскоре отобрал у Геннадия храм Святых Апостолов, при котором находилась патриархия, и обратил его в мечеть, а патриархию пришлось перенести в церковь Всеблаженной. Патриарха Иосафа Кокку (1466–1468) Мехмед лишил бороды и низложил за то, что тот не дал разрешения фавориту Мехмеда, греку, на новый брак при жизни законной жены. Когда появилось много соискателей на патриарший престол, то Мехмед II наложил подать (паскезию), уплачиваемую патриархами при вступлении на кафедру (с 1469 г.), и хараджу (с 1474 г.), уплачиваемую ежегодно.

1601 г. резиденция константинопольского патриарха была перенесена в константинопольский район Фанар, населенный греками, рядом с церковью св. Георгия. Замечу, что район получил название за то, что в древние времена там находился маяк (фонарь). Кстати, деньги на обустройство новой резиденции патриарха в Фонаре дал Борис Годунов.

Приемники Мехмеда II периодически свергали патриархов и даже казнили их без суда и следствия. Так, Баязид I казнил в 1492 г. Иоанна Трапезундского, а в 1500 г. – Иоанна Эпирота. Как писал профессор Н.Д. Тальберг: «Низложения, ссылки, умерщвления патриархов – частые явления. В XVII веке патриарха Кирилла Лукариса, правившего с 1613 по 1638 год, по приказанию Мурада IV, несколько раз ссылали в заточение и, наконец, задушили (1638). Патриарх Кирилл II также был задушен в 1639 г. Патриарх Парфений II, трижды правивший, был удавлен в 1650 г. Патриарх Парфений III (1656–1657) был удавлен, и прославляется греческой церковью как священномученик. С 1622 по 1700 год на патриаршем престоле сменилось 48 патриархов, причем некоторые из них по два, три и пять раз возводились на престол и свергались. Вообще редким явлением была смерть правящего патриарха. Правда, греческие архиереи своими интригами часто давали повод туркам по их усмотрению распоряжаться патриаршим престолом. Но чаще к этому турок побуждало их корыстолюбие. Понадобятся султану или великому визирю деньги, – они низлагают одного патриарха и ставят другого, который, по обычаю, вносит пескезий. Не внесет патриарх ежегодной подати, его низлагают и ставят другого, с которым повторяется та же история. Отправится патриарх, с разрешения правительства, в Россию для сбора пожертвований – его, по возвращении, обвиняют в измене, низлагают и отбирают имущество и т. п. Турецкое правительство, поступая так, довело патриаршее достоинство до крайнего унижения. Должность патриарха сделалась должностью чиновника, назначаемого и увольняемого правительством. При этом впоследствии утверждение патриархов производилось не султаном, а великим визирем. О жаловании патриархам из казны, которое назначил Магомет II, теперь не было и речи.

Вообще все восточные христиане подвергались насилию и жестокости со стороны турок. Янычары, во время бунтов, прежде всего нападали на христиан. Так в 1737 г., бунтовавшие янычары напали на патриархию и потребовали от патриарха Паисия II большую сумму денег. Не получив ее, они ворвались в храм, изрубили в куски св. мощи, вылили св. миро, попирали ногами Св. Дары, уничтожили много икон и т. п. От янычар не отставала и чернь, подстрекаемая муллами. Взрывы фанатической черни против христиан во всей турецкой империи в XVII и XVIII веках были нередкими и сопровождались избиением христианского населения.

Гражданские права христиан в XVII–XVIII веках ущемлялись и все больше ограничивались. Они стали бесправными. Их обкладывали очень большими податями. Положение ухудшалось тем, что сборщиками чаще всего были евреи, работавшие на откуп. Откупщики, вместе с пашами, старались не только собрать положенное, но и приобрести барыши. Обеднение христиан было большое. Военная и гражданская служба была для них закрыта, т. к. на них смотрели, как на рабов. Исключение делалось только для флота, куда допускались христианские жители островов архипелага, хорошо знавшие морское дело. С конца шестидесятых годов XVII века греки стали занимать при дворе султана должности драгоманов и нередко приобретали большое значение в управлении делами по сношениям с иностранными государствами. Но на эту должность назначались греки из немногих знатных фамилий. Известны они под именем фанариотов. Они жили в квартале Фанар, богатели и образовали среди греков особое сословие.

Фанариоты стремились быть представителями греческой нации, часто вмешивались в церковные дела и нередко производили большие беспорядки в патриархии. В суде греки были лишены права давать свидетельские показания против мусульман и, конечно, турецкие судьи (кадии) решали дела в пользу мусульман, к тому же приводивших свидетелей. Во всем турки старались оскорбить национальное чувство христиан. Турецкие чиновники и паши нередко обращали христиан в рабство и варварски обращались с такими рабами. Свободы вероисповедания, данной Магометов II, давно не было. Турки притесняли христиан и в отправлении богослужений, и в совершении обрядов и т. п. С середины XVII века была отменена подать душ, т. е. турки стали завидовать участи христианских детей, попадавших на султанскую службу. Но насильственное обращение христиан в мусульманство продолжалось»42.

Я умышленно привел длинную цитату известного историка православной церкви. Все сказанное им – святая правда. Но если рассматривать это вне времени и ситуации в окружавших Оттоманскую империю государствах, то получится большая ложь. Каково жилось маврам на Пиренейском полуострове в конце XV–XVI веках? А как насчет похождений герцога Альбы в Нидерландах и преследований гугенотов во Франции. Попробуем сравнить святую инквизицию и число ее жертв с буйством янычаров. Да они просто мелкие шалунишки по сравнению с католическим клиром и орденами.

На святой Руси вроде бы инквизиции не было. Тем не менее, даже в царствование Анны Иоанновны насильственно окрещенных татар и башкир, позже вернувшихся в ислам, вешали и жгли на кострах.

Так что, нравится кому или не нравится, но Оттоманская империя в XV–XVIII веках была самым толерантным (веротерпимым) государством в мире.

Пока ни один историк не посчитал, какой процент дохода выплачивали султану его христианские подданные в XV–XVIII веках и какой процент аналогично выплачивали мещане и крестьяне в Германии, Речи Посполитой или на Руси. Опять же, кому жилось лучше – крепостному на Руси, в Речи Посполитой или болгарскому или греческому крестьянину?

А как с «налогом кровью»? Ведь «злодеи» турки отбирали у христиан мальчиков и отправляли их в школы янычар и управленцев. С точки зрения современной морали сие выглядит достаточно дико. Но вспомним, как в русских дворянских семьях XVIII века детей в возрасте 12–15 лет отправляли служить в гвардейские полки в качестве нижних чинов. Ну а мужиков, вообще не спрашивая, забирали на 25 лет, а дальше, если не убьют и не помрет от болезней, светит богадельня или нищенство, ну, в самом лучшем случае – клочок земли, да хибара на самом краю империи за сотни или тысячи верст от родной деревни. Представим себе крестьянскую семью на Балканах, в Сирии или Палестине. Что ждет мальчика? Тяжелый каторжный крестьянский труд и абсолютно никаких перспектив. А тут его забирают в императорскую гвардию – янычары.

В школе же управленцев дают лучшее в Европе образование и сына нищего крестьянина делают чиновником, а далее карьера зависит только от его способностей, вплоть до великого визиря. Известно немало случаев, когда бедные мусульманские семьи давали взятки греческим попам, дабы те выдали их детей за христиан только затем, что бы их забрали в школы янычар или управленцев.

Но вернемся к жизни православной церкви. В конце XV века, должность (сан) патриарха стала продаваться.

Обратимся к церковному историку Н.Д. Тальбергу: «При четвертом его [Геннадия] преемнике, Марке (1469 г.), искателем выступил трапезундский монах Симеон. После завоевания Магометом II Трапезунда, Симеон и его соотечественники, прибыв в Константинополь, воспользовались недовольством клириков патриархом Марком и оклеветали последнего перед султаном. Трапезундцы просили султана низложить патриарха Марка и на его место поставить Симеона. При этом они поднесли султану 1000 червонцев, а Симеон отказался на будущее время от содержания, назначенного патриархам от казны. Магомету это понравилось и он, посмеявшись над неразумием греков, низложил Марка и велел поставить Симеона.

С этого времени создался закон, на основании которого новый патриарх, при вступлении на престол, давал султану подарок – пескезий, сам же содержания от казны не получал. Симеон не долго была патриархом. Против него восстали на соборе многие архиереи. Мачеха Магомета, христианка Мария, покончила волнения в патриархии возведением на престол своего духовника, митрополита Дионисия (1470–1474 гг.), вполне достойного, причем внесла султану 2000 червонцев. Симеону удалось снова вернуться, уплатив 2000 червонцев. В 1475 г. его сменил сербский монах Рафаил, предложивший султану платить ежегодно по 2000 червонцев и при возведении обязался дать 500 червонцев. С этого времени патриархи, кроме пескезии, обязаны были платить еще ежегодную подать – харадж.

В следующие временя пескезий и харадж постоянно возрастали, потому что постоянно являлись искатели патриаршего престола, увеличивавшие их. Так, в конце XVI в., по низложении Иеремии II (1584 г.), невежественный монах Пахомий купил патриарший престол за 10 000 золотых, а после низложения Пахомия (1585 г.), митрополиту Феолепту патриаршая кафедра обошлась в 20 000 золотых. Патриарх Иеремия снова был возведен (третично) и правил до 1594 г. Бывали случаи, когда получение патриаршего престола стоило 100 000 и даже 150 000 золотых, т. к., кроме подарков султану, вновь назначаемые патриархи дарили еще великому визирю, придворным чиновникам, евнухам, женам султана и проч.

Подобного рода искательства патриаршества были гибельны для греческой Церкви. Симония развилась в громадных размерах. Все патриархи, не исключая и достойнейших, получали сан за деньги. Патриархи, чтобы возвратить деньги, затраченные при получении престола, отдавали за деньги епископские кафедры, митрополиты же и епископы в свою очередь за деньги ставили священников и диаконов. Патриаршую кафедру, при таком способе замещения ее, часто занимали люди недостойные или неспособные. Положительных было очень немного. Смены и хороших, и дурных были постоянные. Не могло быть последовательного и твердого пастырского надзора и руководства. Недостойные патриархи заботились только об удовлетворении своего честолюбия и корыстолюбия. Патриархия беднела все более Искательство престола неизбежно вело к деспотическому и презрительному обращению турецких властей с патриархами и христианами. Так, например, в 1671 г., по поводу неустройств в патриархии, великий визирь позволил себе патриарха и его клир назвать “собаками без веры и закона”»43.

Приходится давать длинную цитату, дабы избежать обвинений в очернительстве.

По мере расширения Османской империи в ее состав входят земли православных патриархатов Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского. Султан пожелал, чтобы центр православия был в Константинополе, что и было исполнено. А в результате восточные патриархаты оказались в низшем положении по сравнению с Константинополем. Теоретически восточные патриархи не потеряли ни своих прав, ни автономии и продолжали управлять паствой в пределах своих престолов. Но на деле оказалось, что теперь они могли общаться с османским правительством лишь через константинопольского патриарха. Так, если освобождался какой-то патриарший престол, то только константинопольский патриарх мог обратиться к султану за разрешением на его замещение. Но султана не особо волновал этот вопрос, так что у константинопольского патриарха всегда была возможность поставить в патриархи своего кандидата.

Восточные патриархаты были беднее Константинопольского. Среди них Иерусалимский патриархат был самым богатым благодаря пожертвованиям всего православного мира, да и паломничество приносило стабильный доход. Самым бедным был Антиохийский патриархат (резиденция в Дамаске). Доход его напрямую зависел от сирийских торговцев, которые часто конфликтовали с константинопольскими греками. В Александрийском патриархате дела обстояли чуть лучше благодаря многочисленным греческим купцам, поселившимся после османского завоевания в Египте. Кипрская церковь хоть и сохранила свою автономии, но во времена венецианского владения на острове она сильно зависела от константинопольского патриарха. Ситуация на Кипре не изменилась и после захвата острова османами. Власть же автономного Синайского архиепископа распространялась лишь на монахов его монастыря.

Понятно, что Русская Православная Церковь занимала особое место в православном мире. Ее зависимость от Константинополя после 1204 г. и так была минимальной. Ну а после учреждения Борисом Годуновым патриаршества на Руси, наоборот, греческая церковь стала зависеть от русской, особенно в материально отношении.

А в заключении несколько слов о христианских святынях. По мусульманской традиции, христиане города, захваченные штурмом, не имели права восстанавливать свои церкви. Но в захваченном Константинополе христиане по-прежнему владели вторым по величине после Святой Софии храмом Св. Апостолов, а также несколькими церквями в других районах города – в Фанаре и Петрионе по Золотому Рогу и в Псаматии на Мраморном море.

Османы официально отобрали у христиан лишь одну церковь – Святую Софию. Оно и понятно. Ведь это была не просто церковь, а символом старой христианской империи. Мусульмане обратили ее в мечеть, но в течение долгого времени ее старое христианское убранство почти не изменялось, за исключением прикрытия или уничтожения мозаических образов Христа и святых.

Многие же церкви, например, Новая базилика и Богородицы Светоносной в районе старого императорского дворцы, настолько пострадали во время штурма, что не восстанавливались и позже разрушились сами по себе. Монастыри Пантократора и Спасителя Хора османы разграбили и осквернили, греки же не предпринимали попыток восстановить их, и турки со временем обратили их в мечети.

Некоторые церкви турки стали использовать в светских целях. Так, храм Святой Ирины рядом со Святой Софией стал военным арсеналом, а в церкви св. Иоанна в Диппионе разместился зверинец. Эти церкви находились в районах, населенных преимущественно мусульманами, так что христиане не рискнули протестовать.

Замечу, что к началу XVIII века в Константинополе насчитывалось не менее сорока православных церквей, но только три из них были построены до 1453 г.

Итак, как видим, положение христианских подданных султана в целом было хуже, чем мусульман. Однако говорить о нестерпимом султанском гнете и т. п. оснований нет. Картина жизни христианских подданных крайне сложна и противоречива, но в целом им жилось в Турции в XV–XVIII веках куда лучше, чем мусульманам или христианским сектантам в Европе, я уж не говорю об индейцах Америки. Надо признать, что периодически между Священным синодом до 1917 г. и РПЦ после 1917 г. и константинопольским патриархом возникали склоки и серьезные конфликты. Часть из них носила частный, а то и просто анекдотичный характер.

Так, В 1886 г. борьба Священного синода с разводами чуть не привела к общеевропейской войне. В 1868 г. в Париже состоялась свадьба князя Константина Горчакова, сына канцлера Российской империи, и 18-летней принцессы Марии Стурзы, дочери господаря (правителя) Молдавии, причем не будущей Молдавской ССР, которая тогда именовалась Бессарабией, а большой области в Румынии. Несмотря на титул, родство и связи бездарный Константин карьеры не сделал, зато много пил и развратничал. В итоге Мария в сентябре 1885 г. обратилась в петербургскую консисторию с иском о разводе. 4 октября было вынесено решение о «пасторских увещеваниях» супругов. Стороны 5 и 15 декабря вызывались для «судоговорения», но на заседания Горчаков не явился.

Князя легко понять. Речь шла об огромных владениях Марии в Бессарабии, которых клан Горчаковых автоматически лишался при разводе. Таким образом шансов у Марии развестись в Петербурге не было, и она обратилась к Вселенскому Константинопольскому патриарху Иоакиму IV.

С учетом того, что Мария оставалась подданной Румынии, 27 февраля 1886 г. ей был дан развод на основании Византийского права – кодекса Арменопула и 28-го правила Халкидонского собора.

Русский посол в Константинополе Нелидов и ряд российских министров начали кампанию против патриарха. Газета «Русский курьер» писала: «Дело может принять размеры вопроса международного». Из-за болезни и травли патриарх Иаким IV 14 декабря 1886 г. оставил престол. Новым патриархом стал Дионисий V. «Церковный вестник» – официальный орган Священного синода – разразился угрозами в адрес патриарха: «Заклинания Дионисия не помешали нам войти в Адрианополь, не помешают нам войти и в Константинополь».

Ну а на Мальте британские броненосцы были выведены из резерва и начали разводить пары. После чего и Синод, и министры прекратили разговоры и о Константинополе, и о Марии Стурзе.

Куда более серьезные конфликты начались в 1920-х годах. В 1923 г. константинопольский патриарх перешел на юлианский календарь, на так называемый «новый стиль».

В 1923–1925 гг. Константинопольский патриархат поддерживал тесные связи с обновленцами («красными попами»).

В июне 1924 г. обновленцы собрались в Москве на Предсоборное совещание под руководством председателя Священного синода митрополита Евдоким. На Совещании присутствовали два архимандрита – посланцы Константинопольского и Александрийского патриархатов.

Участники Совещания провозгласили его почетным председателем константинопольского патриарха Григория VIII. Замечу, что и позже Константинопольский патриархат поддерживал тесные связи с обновленцами.

В 1922–1923 гг. в нарушение всех норм взаимоотношений православной церкви Константинопольский патриархат принял под свою юрисдикцию православные приходы Финляндии и Эстонии. Естественного, это происходило под нажимом властей Эстонии и Финляндии. Кроме того, туземные власти потребовали перехода православных приходов на григорианский календарь. Да и вообще православная церковь в Финляндии с 1922 г. стала государственным учреждением, а попы фактически стали чиновниками, получающими жалованье от государства.

С возвращением в 1940 г. Эстонии в состав русского государства (СССР) эстонская православная церковь вернулась под юрисдикцию российской церкви. Однако в 1994 г. эстонские «незалежные» власти потребовали, чтобы все православные приходы перешли под юрисдикцию константинопольского патриарха и на новый стиль.

В связи с согласием константинопольского патриарха на переход эстонских приходов возник серьезный конфликт с московским патриархом. В конце концов было найдено компромиссное решение, согласно которому сами приходы решали вопрос о своем подчинении. В итоге сейчас в Эстонии юрисдикцию константинопольского патриарха признаю около 7 тысяч верующих, а московского патриарха – свыше 100 тысяч.

В 1992 г. возникла так называемая Украинская православная церковь Киевского патриархата, а также Киевский патриархат (УПЦ КП), а его патриархом стал митрополит Филарет (Денисенко). Соответственно, в 1997 г. Филарет был отлучен Архиерейским собором РПЦ от церкви и предан анафеме. По состоянию на 1 января 2010 г. на Украине раскольники имели 4281 приход, а РПЦ – более 11 тысяч приходов.

В июле 2008 г. константинопольский патриарх Варфоломей I прибыл в Киев на празднование 1020-й годовщины крещения Руси, где был с помпой встречен президентом Ющенко. Последний попросил Варфоломея признать Киевский патриархат. Однако константинопольский патриарх уклонился от ответа.

Надо ли говорить, что РПЦ нажала на Фанар, и Киевский патриархат во главе с самозваным патриархом Филаретом оказался не признанным ни одной из православных церквей.

Любопытно заявление, сделанное 18 марта 2015 г. в Киево-Печерской Лавре митрополитом Сасимским Геннадием (Константинопольский патриархат): «Вы упоминали о киевском патриархате. В нашей Церкви мы не называем “киевский патриархат” Киевским патриархатом. Мы называем их раскольниками, чтобы не было впечатления, что мы их признаем. Они могут себя называть, как хотят, но их не признает ни одна Церковь»44.

Одним из последних конфликтов Константинопольского патриархата и РПЦ стало стремление Фанара устроить созыв Вселенского собора православных церквей. Одной из объявленных Варфоломеем целей собора является «восстановление соборного принципа управления Церковью». Таким образом, константинопольские патриархи пытаются усилить свое влияние среди православных церквей. В свою очередь РПЦ не торопится с проведением Вселенского собора.

В заключение стоит сказать, что константинопольский патриарх может называться Вселенским лишь условно. В 1833 г. от Константинополя отделилась Греческая церковь (Элладская церковь), в 1865 г. – Румынская церковь, в 1872 г. – Болгарская церковь, в 1879 г. – Сербская церковь.

В настоящее время в Стамбуле есть только четыре православные церкви. Православные священники лишены права в церковном облачении появляться на улицах Стамбула. Всего в Стамбуле чуть более тысячи прихожан Константинопольского патриархата.

Правда, Константинопольскому патриархату формально подчиняются Финская церковь, ряд церквей в Северной Америке и т. д.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.