§ 4. Германский флот

§ 4. Германский флот

Что касается провинциальных флотов, о которых до сих пор шла речь, то можно лишь утверждать, что они существовали. Как правило, имеются обрывки прямых свидетельств, и исследование в привязке к местности предполагает на выходе их морскую историю лишь в общих чертах. Продвинуться дальше нельзя. Обращаясь к Рейну, мы получаем, наконец, плоть и кровь мельчайших подробностей, и по крайней мере относительно I века мы знаем об истории и географическом положении рейнского флота больше, чем о любой другой эскадре империи, не исключая большие итальянские флоты. Авторы этого периода – Тацит, Веллей Патеркул, Страбон и другие – рассказывают много историй о границе по Рейну. Существует много надписей, и некоторые из них могут быть даже отнесены к периоду до Домициана, правившего в 81–96 годах. Тщательные археологические исследования немецких и голландских ученых оставили мало нераскопанных мест. Богатство материалов не случайно. Число стоянок для германского флота значительно превосходило количество стоянок для любой другой малой эскадры, и все свидетельства указывают на то, что мощь этого флота соответствовала важности границы. Она насыщалась гарнизонами вплоть до правления Домициана.

Римский флот на Рейне был продуктом той экспансии Августа, которая установила границу римских владений на Балканском полуострове по Дунаю. В секторе Рейна Август имел целью, очевидно, отодвинуть границу в Центральной Германии к Эльбе. С этой целью военные операции здесь начались, как только Тиберий завоевал Иллирию. Полководец Августа на Рейне, Друз Старший, стал создателем германского флота, ибо, согласно Флору, «Bormam et Caesoriacum pontibus iunxit classibusque firmavit» («Борм и Гезориак он привязал к нам мостами и укрепил флотом»).[458] Точное значение этого выбранного фрагмента – дискуссионный вопрос, но Бонн, возможно, был временным портом. А то, что Друз действительно создал рейнский флот, не вызывает сомнений, поскольку он даже вырыл канал, fossae Drusianae, между Рейном и lacus Flevus (Зёйдер-Зе, ныне Эйсселмер), чтобы открыть короткий путь к Северному морю. В своем первом походе, в 12 году до н. э., Друз прошел водным путем по Рейну через этот канал к морю. Приняв изъявление фризами покорности и двигаясь на восток по побережью к землям хавков, он стал первым римским полководцем, отважившимся выйти в Северное море. Трудности, пережитые Цезарем в Британии, еще не полностью дали представление римлянам о причудах океана. В одном случае отлив посадил корабли Друза на мель. Противодействие местного населения плавсредствами было слабым, после сражения с бруктерами на реке Эмс в 12 или 11 году римляне больше не сталкивались с вызовами своему господству на море и реках Германии.[459]

Последующие походы Друза в 11–9 годах до н. э. велись из Ветеры или Могонтиака (Майнца). Неполадки с кораблями, возможно, не способствовали ведению войны плавсредствами. Стратегически такие походы на судах носили вспомогательный характер, ибо успешное завоевание херусков, хаттов и других зарейнских племен могло происходить только на основе осторожного продвижения по суше со среднего течения или верховьев Рейна. Долина реки Липпе напротив Ветеры и долина реки Майна напротив Могонтиака обеспечивали исключительно удобные пути подхода к местам сражений. Римская база во время германских войн соответственно перемещалась между двумя этими пунктами. Друз соорудил на Липпе укрепления, а последующие полководцы стремились построить нормальные дороги на пересеченной лесной местности Западной Германии.

Тем не менее германский флот играл весьма полезную роль. Литературные источники дают прекрасный обзор экспериментов с его использованием во время войны на Рейне с 12 года до н. э. по 16 год н. э. Вместе с кораблями снабжения он, видимо, доходил до начала судоходной части рек Липпе и Майн. Господство флота на Рейне, должно быть, облегчало осуществление планов наступления. Римляне часто использовали, так сказать, несколько независимых параллельных или сходящихся колонн войск. Это рискованный метод ведения боевых действий, если речь не идет о варварах. Но он опасен даже тогда, когда не обеспечивается взаимодействие с соседями на флангах, хотя бы в тылу. Когда Тиберий возобновил завоевательный поход в Германию в 4 году н. э., через промежуток в 13 лет, флоту нашли новое применение во время распространения боевых действий на восток. В 5 году classis Germanica шел вдоль побережья со всем необходимым для войск на борту и встретился с Тиберием на Эльбе. После этого он совершил рекогносцировочный переход к востоку, расширивший знания римлян о побережье и давший возможность Августу гордиться тем, что

classis mea per Oceanum ab ostio Rheni ad solis Orienis regionem usque ad fines Cimbrorum navigavit, quo neque terra neque mari quisquam Romanus ante id tempus adit.

«Мои корабли шли по океану от устья Рейна на восток, пока не достигли земель кимвров, куда до сих пор не добирался ни один римлянин по суше или по морю».[460]

Дальнейшие боевые действия остановило на некоторое время восстание в Паннонии, а затем поражение Вара в Тевтобургском лесу в 9 году, но в ходе последующих походов Германика в 14–16 годах н. э. были исследованы другие возможности флота во время серии драматичных, скоротечных и малоэффективных рейдов по образцу первого похода Друза Старшего. В ходе второго похода 15 года сын Друза Германик посадил на корабли четыре легиона из Нижней Германии и вышел по lacus Flevus к Эмсу, где встретил легионы Верхней Германии и кавалерию. Поскольку ко времени его возвращения приближались равноденственные штормы, он облегчил корабли, высадив два из четырех легионов. Но эти два легиона, которые продвигались вдоль берега, столь пострадали от приливов и бурь, что он снова взял их наконец на борт кораблей.[461]

Приученный действовать большими массами войск и осознающий трудности пешего похода многотысячных колонн, Германик ухватился за смелый план. Он решил доставить целую армию на побережье кораблями, откуда она углубится в дальнейшем во внутренние районы Германии. В течение зимы с 15 на 16 год плотники построили вдоль Рейна необходимую флотилию из тысячи кораблей. Одни суда были сконструированы плоскодонными или с большим отношением ширины к осадке, другие оборудованы двойным набором рулей. Корабли собрались весной 16 года у острова, insula Batavorum (острова батавов), образованного двумя главными рукавами Рейна. Германик погрузил на корабли восемь легионов, вспомогательные войска, провиант, и такой флот вошел в fossae Drusianae (канал), после того как Германик призвал своего отца помочь сыну, готовому совершить такие же подвиги, как он в недавнем прошлом. Флот переправил войска на какое-то расстояние вверх по реке Эмс. Там суда, вероятно, вытащили на берег и поставили под охрану, а армия продолжила движение вверх по течению в пешем походе. На обратном пути Германик снова облегчил корабли, послав часть легионов по суше, но в это время флот сам подвергся ударам шторма, когда двигался вдоль побережья Северного моря. Мощные порывы ветра вынесли на берег спешно построенные сухопутными солдатами транспортные суда, некоторые из них даже отнесло к побережью Британии.[462] Самый большой морской поход, когда-либо предпринимавшийся Римской империей, завершился неудачей, и Тиберий отозвал молодого военачальника.

Римская экспансия в Германии закончилась. Два военных округа – Нижней и Верхней Германии – больше не объединялись под единым командованием, и рейнские армии заняли оборонительные позиции. Четыре легиона расположились в Верхней Германии, два в Могонтиаке, по одному в Аргенторате (Страсбург) и Виндониссе (Виндиш). В Нижней Германии два легиона занимали Ветеру, один – в Новезии (Нойс), один – в Бонне (Бонн). Classis Germanica, быстро сократившийся до обычных размеров, остался в низовьях Рейна со штаб-квартирой в ara Ubiorum (алтарь убиев – современный Кёльн), где, очевидно, размещался и в 14 году н. э..[463] С этого места, названного после 50 года colonia Agrippinensis, а также с других стоянок на или близко к insula Batavorum, в охране Рейна помогал флот. Поскольку фризы были подданными империи, они также могли пользоваться каналом Друза для прохода в океан. Когда поборы римского военачальника вынудили фризов в 28 году восстать, римляне спасались в крепости Флевум, вероятно при помощи флота, но постаревший Тиберий предпочел предоставить регион самому себе. В начале правления Клавдия хавки, разбойничавшие на побережье, были разбиты наместником Нижней Германии П. Габинием Младшим. В 47 году новый наместник Корбулон, усилив флот, снова нанес поражение мятежным хавкам и вернул земли фризов. Однако Клавдию войска нужны были в других местах, и он приказал вернуться на левый берег Рейна.[464]

Легионы, вспомогательные войска и флот Германии вовлеклись в интриги Батавского восстания Цивилиса на последних этапах гражданской войны в 68–69 годах. Когда Цивилис поднял знамя Веспасиана в стране батавов в качестве предлога для восстания, римляне покинули укрепления в низовьях Рейна, которые укрывали суда флота. Они собрали у восточной оконечности insula Batavorum двадцать четыре корабля classis Germanica, наряду со вспомогательными войсками.[465] Поскольку батавские гребцы, а также служащие вспомогательных войск были настроены частично предательски, нападение Цивилиса привело к быстрому уничтожению римских войск.

Благодаря этому римскому фиаско восстание Цивилиса взяло многообещающий старт. Рейн впервые настолько обмелел, что судоходство стало почти невозможным, и возникла необходимость ввести прибрежные патрули, чтобы предотвратить набеги германцев. Кроме того, благодаря постепенному параличу римской администрации Цивилис получил контроль над рекой за Новезием. Сложные проблемы возникли у римлян со всех сторон, поскольку Рейн был одновременно границей и рубежом для военных действий. Чтобы помочь Цивилису, германцы переправлялись через реку в больших количествах. Переброска римских войск вниз по течению стала невозможной. Крайне затруднено было снабжение Нижней Германии.[466] Вскоре после Нового года был убит командир, лояльный легату Вокуле, и весь Рейн выразил преданность галльским вождям, Классику и Тутору, которые были одержимы донкихотским стремлением создать империю всех галлов.

Весной 70 года Веспасиан предпринял решительные меры для предотвращения создания такой империи и устранения господства Цивилиса на Рейне. Когда энергичный военачальник Цериал пересек Альпы со свежими войсками и двинулся по течению Рейна, проект Галльской империи рухнул. Цивилис, однако, сохранил воинственность, а в последующих боевых действиях неспособность Рима обеспечить региональную безопасность, неспособность, присущая в тот момент римским армиям, дорого обошлась римлянам. Британский флот, который переправил из Британии в Галлию XIV легион Гемина (парный), неожиданно подвергся нападению каннинефатов, когда находился у побережья Галлии, и в основном был уничтожен. Сам Цериал, двигавшийся по течению Рейна из Новезия вместе с отрядом кораблей, был ночью атакован врасплох, когда расположился лагерем на берегу, и потерял все корабли.[467]

Тем не менее прибытие Цериала придало римлянам по крайней мере тактическую гибкость и воинственный дух. Цивилис быстро отступил на север и переправился на insula Batavorum, перед тем как столкнуться с Цериалом. Как отмечает Тацит, война бы завершилась, если бы у римского полководца находился под рукой германский флот, способный отрезать путь к отступлению. Хотя Цериал приказал флоту присоединиться к армии, гребцов предыдущей осенью привлекли к работам на берегу, когда Рейн оказался во власти Цивилиса, а реорганизация флота потребовала времени.[468] О судьбе одного отряда кораблей, который соединился с Цериалом в Новезии или Бонне, уже шла речь. Когда у лагеря Цериала на берегу реки Ваал, напротив insula, появились наконец другие корабли, Цивилис, в свою очередь, воспользовался своими лодками, чтобы воодушевить своих воинов и отпугнуть римские транспорты с зерном, шедшие вдоль побережья моря из Галлии. Хотя единственное военное столкновение во время восстания сродни сцене из оперы-буфф, когда две флотилии просто прошли мимо друг друга и обменялись метаниями дротиков, сценическое действие имело большое значение.[469] Благодаря морскому опыту в Средиземноморье, римляне легко добились преобладания в северных водах, но, поскольку этот опыт усвоили и варвары, превосходство римлян уменьшилось. Готовность батавов бросить вызов римскому флоту в 69 году стала предвестником более серьезного сопротивления свободных германцев на море в следующем столетии. В ходе самого похода новое появление римского флота на Рейне сыграло свою роль: продвижение Цериала по течению реки, видимо, подкреплялось сознанием того, что его правый фланг, опирающийся на Рейн, находился в безопасности. Прибытие нескольких кораблей из низовьев реки означало, что река и выше римского лагеря могла быть использована как линия снабжения. Ни одна из сторон не отличалась дисциплинированностью, но Цивилис расценивал свою разнородную флотилию как более слабую и отступил с «острова батавов» в страну фризов. Вскоре после этого мятежники сдались. Веспасиан не счел возможным удостоить рейнский флот звания Flavia, но согласился в этот раз на менее значимый титул Augusta, который появляется на нескольких штампованных кирпичах на стоянке в Кёльне.[470]

Богатая история германского флота в I веке, показавшего свое значение во внешних и внутренних войнах, завершается подавлением одного претендента на престол. Около 1 января 89 года Л. Антоний Сатурнин, наместник Верхней Германии, провозгласил себя императором, но был разбит в течение месяца Л. Аппием Норбаном Максимом, наместником Нижней Германии, вблизи Бонны. Хатты, планировавшие переправиться через Рейн на помощь самозванцу-императору, не смогли этого сделать из-за случившегося как раз в это время ледохода. Роль флота в эту зимнюю кампанию была в лучшем случае слабой, но Домициан даровал ему, наряду с другим армейским подразделением в Нижней Германии, звание pia fidelis Domitiana (преданный и верный Домициану) в благодарность за их поспешное выражение лояльности.[471] Damnatio memoriae (осуждение памяти), от которого Домициан пострадал в 96 году, уничтожило имперское имя, но Нерва и последующие императоры оценивали подавление узурпаторов слишком высоко, чтобы ликвидировать определения pia fidelis.

Эти изменения в номенклатуре позволяют провести различение и приблизительную датировку эпиграфических реликвий германского флота. Большая часть надписей относится ко II и началу III столетия. С этого периода времени пришли также кирпичи, изготовленные моряками для строительства казарм и укреплений различных флотских объектов. За несколькими исключениями в Кёльне, эти реликвии носят штампы «C G P F» или «C G P F EX (то есть exercitus – армия, войско), GER INF».[472] Подробное описание германского флота является во многих отношениях соответственно анализом его положения во II столетии, хотя археологические и литературные свидетельства дают нам некоторые указания на условия I века.

Самое большое количество штампованных кирпичей дошло из Colonia Agrippinensis Ubiorum (колония Агриппины убиев) (Кёльн), которая, похоже, была столицей Нижней Германии и штаб-квартирой classis Germanica. Подлинная стоянка флота находилась в трех километрах от города, в Альтебурге, где раскопки обнаружили лагерь. Он простирался на 200 метров к западу, 230 метров к югу и 70 метров к востоку.[473] Самый ранний вал, просто земляной vallum, увенчанный частоколом, очевидно, вал Тиберия. Он был сожжен в 69 году.[474] В правление Веспасиана лагерь перестроили, используя камень и кирпичную щебенку, но позднее облицевали большинство построек Веспасиана кирпичами со штампами «C G P F». Внутри лагеря раскопки вскрыли остатки казарм, алтарь Virtus (Доблести) и другие алтари, статую неизвестного императора, наконечники копий, гири и т. п. Вокруг располагалось кладбище моряков, где были обнаружены надписи и целые могилы.[475] Главным пространством крепости, окруженным валами, видимо, пользовались вплоть до середины III века.

В других местах по берегам Рейна располагались вспомогательные стоянки с отрядами судов и экипажей под командованием триерарха.[476] К югу от Кёльна флот не имел постоянных баз. Команда по добыче камня располагалась в 160 году в Бонне.[477] Отряды моряков, работающих в каменоломнях долины Броль, оставили многочисленные следы своей деятельности. Но это были временные команды. Присутствие военных кораблей в Верхней Германии, за исключением периодических сборов пошлин или целевых перебросок войск во время редких войн, таких, какие совершал Домициан в войнах с хаттами в 83 году, крайне маловероятно. В правление династии Флавиев границу в верховьях Рейна продвинули на некоторое расстояние к востоку, а весь регион защищала limes (укрепленная граница) между Германией и Рецией. Отдельная navalia (верфь) XXII легиона Primigenia (Первородный) в Могонтиаке строила для этого легиона суда. Возможно, и другие легионы в верховьях Рейна пользовались этими судами для доставки войск и провианта.[478]

Сразу за Кёльном находки морских кирпичей заставляют предположить, что до правления Домициана у флота были стоянки в Новезии, лагере легиона, и в Ветере, дислокации легиона в период всей ранней империи. Следующий сектор Рейна, видимо, был связан с Новиомагом, ввиду его торгового значения и расположения в начале дельты Рейна.[479] В самой дельте германский флот размещался на нескольких стоянках, ибо водный транспорт приобретал здесь особое значение. Флот, который захватил Цивилис, происходил из стоянок этой зоны. Кирпичи II столетия были обнаружены в Катвейке близ старого устья Рейна, а также в Аренцбурге в Воорбурге, пригороде Гааги.[480]

Стоянка в Аренцбурге, которая была полностью раскопана, выходила на Fossa Corbulonis, канал Корбулона, вырытый параллельно морю, «qua incerta Oceani vitarentur» («чтобы избежать опасностей океана»). К каналу спускались боковые стены из камня и кирпича, которые обеспечивали безопасную пристань и отгораживали ее от форта, обне сенного частоколом. Гарнизон поставили в этом укреплении незадолго до 89 года. Он просуществовал до середины III столетия и, видимо, состоял отчасти из служащих вспомогательных войск. Катвейк и Аренцбург контролировали торговые пути между Рейном и Британией, а также оберегали эту территорию от набегов разбойников с востока. То, что флотские кирпичи обнаружили в Румпсте к югу на берегу реки Шельда, заставляет предположить, что флот помогал поддерживать спокойствие на заболоченной равнине.[481]

Подразделения, сохранившиеся от германского флота, копировали структуру итальянских флотов. Командовал classis Germanica префект-всадник в ранге centenarius (лицо с доходом в 100 тысяч сестерциев), подчинявшийся наместнику провинции.[482] У флота были свои навархи, триерархи, gubernatores (кормчие), proretae (помощники кормчих), velarii (телохранители), центурионы, optiones (помощники центуриона), писари. У него даже был специальный личный состав, отсутствовавший в преторианских флотах. Dolabrarii, которые в период между 89 и 96 годами установили каменную плиту, посвященную Минерве, в Андернахе, входили, видимо, в рабочий отряд каменоломен долины Броль. Они работали кирками. Гладиаторы, посвятившие во II столетии статую Марсу Победителю, возможно, устраивали представления в честь императора. Наиболее озадачивающее определение «pler(omate) Chresimi», которое моряк Симилион использует в надписи, обнаруженной близ каменоломен долины Броль. Слово pleroma в переводе с греческого означает «экипаж» или, более вероятно, «транспорт». В любом случае можно предположить, что некоторые суда германского флота были в первую очередь грузовыми судами. В этом примере грузовыми судами для перевозки камней, добытых в каменоломнях долины Броль.[483]

С самого начала германский флот комплектовался, по необходимости, главным образом моряками из Средиземноморья, поскольку морская сноровка была на Рейне в новинку. Надписи фиксируют моряков из Антиохии, Александрии и города Траллы в Карии.[484] Как только уроженцы долины Рейна смирились с господством римлян и продвинулись в культурном развитии, они стали составлять большую часть судовых экипажей. Хотя власти, возможно, временно запрещали набирать во флот батавов из-за их предательства в 69 году, их набор в низовьях Рейна и, по-видимому, на побережье продолжался. В I и начале II столетия обычно встречаются имена перегринов. Кроме традиционных посвящений наилучшему и величайшему Юпитеру (Jupiter Optimus Maximus), Нептуну, Минерве, победоносному Марсу (Mars Victor), Кастору и каменному Геркулесу (Hercules Saxanus), идолопоклонники обращались с заклинаниями к местным matres (матронам, женским божествам), а также к темному германскому божеству Бакурду. Один моряк периода правления Домициана стал, видимо, впоследствии cervesarius, то есть торговцем популярного в этих местах пива. В II веке на Рейне стали, похоже, уступать напору германских варварских племен.[485]

Рейнская эскадра являлась военной по происхождению и по непосредственным функциям в течение всего своего существования. В вопросах снабжения и транспортировки Родан (Рона) вместе с притоками была столь же важна для пограничного гарнизона на Рейне, сколько сам Рейн (тогда Рен). Тем не менее флота на Роне не было до IV столетия.[486] В верховьях Рейна, где римская цивилизация и римское оружие вскоре продвинулись далеко за реку, от германского флота не осталось и следа. Там же, где река и граница совпадают, обнаруживаются кирпичи и надписи. Стоянки флота располагались с равными интервалами от Агриппинской колонии до Новиомага и концентрировались у главного рукава Рейна. Базируясь на эти удобные стоянки, classis Germanica содействовал армии способами, важность которых продемонстрировала восстание Цивилиса. Флот патрулировал реку для предотвращения набегов, охранял континентальный терминал важного водного пути для армий Британии и Германии.[487] Флот препятствовал использованию Рейна германцами. В этой последней функции соответствующий фрагмент в так называемом пересказе Гегесиппом книги Иосифа Флавия «Иудейская война», видимо, столь же применим к Рейну I или II столетия, сколь к Рейну IV века:

itaque iam non caupulis Germanorum repletur sed Romanorum liburnis, quae pererrantes toto usque ad mare bicornis amnis fluento quondam liberas gentes servitio premunt.

«И вот теперь он заполнен не лодками германцев, но военными кораблями римлян, которые бороздят все воды реки с ее двумя рукавами до моря, чтобы обратить одно время свободные племена в рабство».[488]

Поддержание мира на Рейне, предотвращение судоходства германцев, освоение боевого мастерства флотов Средиземноморья, строительство каналов и портов для военных целей сопутствовало задачам повышения культурного уровня и необходимости постановки гарнизонов на Рейне, особенно с 71 года. Обеспечение мира вдоль побережья Бельгии способствовало торговле с Британией и, в определенной степени, с атлантическим побережьем Галлии. Купцы из Британии достигали Кёльна и окрестностей Майнца, в то время как нервии в Бельгии торговали с областями Шельды и Рейна. Благодаря таким торговцам римские изделия проникли на территорию фризов и, таким образом, оказались на побережье Германии.[489]

После прекращения восстания Цивилиса распространение торговли происходило целый век беспрепятственно. Вслед за увеличением территории Римской империи и официальным переводом Нижней и Верхней Германии из военных округов в провинции последовала в 83 году короткая война Домициана против хаттов. Напряженные ситуации в империи требовали, одна за другой, все больше и больше легионов, пока ко времени правления Траяна в Германии их осталось только четыре – на Рейне, в Ветере, Бонне, Могонтиаке и Аргенторате. Мир пока сохранялся, и для противодействия опасности разложения войск от праздности изобретались различные мероприятия цивильного характера, в которые иногда включался и Германский флот. Главными указателями на участие флота являются многочисленные морские надписи на тонком вулканическом туфе левой стороны долины Броль, как раз к югу от Райнека. В период 101–103 годов отряды всех родов войск в Нижней Германии привлекались к добыче легкого туфа для colonia Ulpia Траяна в Ветере. Отдельные отряды моряков тоже работали здесь с 89 и даже после 96 года. Далее, отряды кораблей флота, которые располагались в правление Домициана на стоянках в Андернахе на Рейне, очевидно, перевозили добытый в каменоломнях камень к месту назначения.[490]

Последний след этой невоенной деятельности относится к 160 году. Он касается добычи камня морским отрядом в Бонне для форума в Новиомаге. После этого усиливающийся напор варваров на границе постепенно возвращает все к военному характеру деятельности флота. Набеги варваров начались в первые годы правления Марка Аврелия (правил в 161–180), когда Ауфидий Викторин был направлен в Верхнюю Германию для подавления хаттов. Позднее возникали некоторые волнения германских племен на Рейне одновременно с мощным восстанием на Дунае. Известно, что будущий император Дидий Юлиан (правил короткое время в 193 году, убит), тогда наместник Бельгики, разбил хавков и хаттов в 170/171 году, а фрагментарные надписи, упоминающие варварские корабли, возможно, относятся к этому периоду.[491] Вероятно, имело место экстенсивное использование classic Germanica в устье Рейна.

Этими событиями завершается относительно хорошо освещенная история рейнского флота. Вероятно, германская эскадра взаимодействовала с армией во время правления династии Северов и участвовала в походах к верховьям реки, начатых Александром Севером и законченных Максимианом в 235 году. Но это были, видимо, последние усилия флота как организованного соединения, ибо археологические свидетельства заставляют предположить, что его лагеря были оставлены в середине этого столетия. Мимолетная ссылка в жизнеописаниях императоров показывает, что римские lusoriae (лузории – быстроходные плоскодонные суда для патрулирования на реках с 30 гребцами), построенные, вероятно, при Аврелиане (правил в 270–275, убит) или Пробе (правил в 276–282, убит), патрулировали Рейн в 280 году.[492] Германцы сожгли эти суда, но восстановление границы Максимианом, соправителем Диоклетиана, несомненно, повлекло за собой строительство других легких судов. В течение IV века lusoriae упоминаются несколько раз.[493]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.