На правобережье Днепра
На правобережье Днепра
Верховное Главнокомандование вермахта, не сумев остановить Красную армию на Днепре, планировало в конце 1943 г., опираясь на каневский выступ и никопольский плацдарм, отбросить ее за реку и восстановить сухопутные коммуникации с отрезанными в Крыму немецкими войсками. На Украине оборонялись группы армий «Юг» (6-я, 8-я, 4-я, 1-я танковые армии; генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн) и «А» (немецкая 17-я и румынская 3-я армии; генерал-фельдмаршал Э. Клейст). Они насчитывали (без учета 17-й армии, блокированной в Крыму) около 1,8 млн человек, 16,8 тыс. орудий и минометов, 2,2 тыс. танков и штурмовых орудий. Их поддерживала авиация немецкого 4-го воздушного флота и румынских ВВС (всего 1460 самолетов). Им противостояли войска 1, 2, 3 и 4-го Украинских фронтов, имевшие в своем составе более 2,2 млн человек, 28 654 орудия и миномета, 2015 танков и САУ, 2,6 тыс. самолетов[270]. Они превосходили противника в численности в 1,2 раза, в орудиях, минометах и в самолетах – в 1,7 раза. По количеству танков и штурмовых орудий (САУ) противник имел небольшое преимущество – почти в 1,1 раза.
Ставка ВГК, стремясь выйти на западные границы СССР, сосредоточила главные усилия на Украине. Замысел состоял в том, чтобы мощными ударами на ряде направлений расчленить силы противника на южном крыле стратегического фронта, разгромить их по частям, освободить Правобережную Украину и создать благоприятные условия для последующего наступления. Действия Украинских фронтов координировали представители Ставки ВГК – маршалы Г. К. Жуков (1-го и 2-го) и А. М. Василевский (3-го и 4-го).
Этот замысел лег в основу Днепровско-Карпатской стратегической наступательной операции. Ее составной частью явилась Житомирско-Бердичевская наступательная операция войск 1-го Украинского фронта. Они насчитывали 831 тыс. человек, около 11,4 тыс. орудий и минометов, 1125 танков и САУ, 529 самолетов. Войска фронта занимали рубеж восточнее Мозыря, восточнее Коростеня, западнее Фастова, Ржищев. Им противостояла 4-я танковая армия группы армий «Юг», которая имела 574 тыс. человек, 6960 орудий и минометов, 1,2 тыс. танков и штурмовых орудий. Ее поддерживали 500 самолетов 4-го воздушного флота. Анализ этих цифр показывает, что войска 1-го Украинского фронта превосходили противника по живой силе в 1,4 раза, по орудиям и минометам – в 1,6 раза, незначительно уступали ему в танках и САУ и имели почти равное количество самолетов.
По замыслу Ставки ВГК главный удар наносился в центре полосы 1-го Украинского фронта силами 1-й гвардейской, 18-й и 38-й армий, 3-й гвардейской танковой и 1-й танковой армий, на Радомышль, Житомир, Бердичев, Жмеринку. Вспомогательные удары предусматривалось осуществить войсками, располагавшимися на крыльях фронта: 13-й армией с 25-м танковым корпусом – на Сарны, 60-й армией с 4-м гвардейским танковым корпусом – в обход Житомира на Шепетовку, а 40-й, в которую входили 5-й гвардейский танковый корпус, и 27-й армиями – на Христиновку.
Командующий 1-м Украинским фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин, учитывая ограниченное время на подготовку операции (9 суток), слабую укомплектованность стрелковых дивизий после напряженных предшествующих боев, недостаточную плотность танков НПП (8—9 на 1 км участка прорыва и то не во всех дивизиях), а также очаговый характер обороны противника, планировал 1-ю танковую и 3-ю гвардейскую танковую армии ввести в сражение в первый день наступления для завершения прорыва главной полосы обороны.[271]
14 декабря 1943 г. генерал армии Ватутин поставил 1-й танковой армии задачу войти в сражение юго-восточнее Брусилова после прорыва стрелковыми соединениями 38-й армии главной полосы обороны, к исходу второго дня операции форсировать р. Ирпень и овладеть рубежом Ходорков, Кривое, а в дальнейшем наступать на Казатин. Одновременно командующему армией генералу М. Е. Катукову предстояло быть в готовности оказать стрелковым дивизиям помощь в завершении прорыва главной полосы обороны. Глубина задачи первых двух дней наступления не превышала 30 км. Это объясняется тем, что в полосе наступления армии действовали хотя и потрепанные в предыдущих боя, но сохранившие боеспособность 19-я и 25-я танковые дивизии. Поддержка армии возлагалась на 291-ю штурмовую и 8-ю гвардейскую истребительную авиационные дивизии, а для прикрытия флангов выделялись два полка истребительно-противотанковой артиллерии.
Войскам 3-й гвардейской танковой армии генерала П. С. Рыбалко 19 декабря было приказано: «…Развивая успех наступления 18-й армии, совместно с ней и во взаимодействии с 1-й гвардейской армией уничтожить брусиловскую группировку противника и к исходу первого дня операции выйти на рубеж Вильня, Здвижка, Романовка, Карабачин». В дальнейшем предусматривалось в случае успешного развития наступления соседей продолжить продвижение на Андрушовку, а в случае задержки наступления 38-й и 1-й гвардейской армий ударом в направлении Водотыи, Соловеевка, Турбовка содействовать им в разгроме брусиловской группировки противника.[272]
Утром 24 декабря после 50-минутной артиллерийской и авиационной подготовки главные силы 1-го Украинского фронта перешли в наступление. Пехота с танками НПП при поддержке массированных ударов артиллерии и авиации в первой половине дня прорвала главную полосу обороны 4-й танковой армии на глубину до 4 км. Командующий фронтом, стремясь быстрее завершить прорыв обороны, ввел в сражение в полосе 18-й армии 3-ю гвардейскую танковую армию, а в полосе 38-й армии – 1-ю танковую армию.
Передовые отряды корпусов первого эшелона танковых армий во взаимодействии с пехотой быстро завершили прорыв обороны и создали условия для стремительного развития наступления в оперативной глубине. Мощными ударами войска противника были рассечены на две части, управление деморализовано, и они начали отходить в западном направлении. Соединения 1-й танковой армии 25 декабря с ходу форсировали р. Ирпень и в районах Ходорково и Кривое перерезали железную дорогу Житомир – Фастов, продвинувшись на 30—35 км.
Фон Манштейн, реально оценивая сложившуюся обстановку, 25 декабря направил телеграмму в Генштаб Сухопутных войск, в которой отмечал, что 4-я танковая армия не сможет остановить наступление противника теми силами, которые находятся сейчас в ее распоряжении. Она также не в состоянии прикрывать глубокий фланг групп армий «Юг» и «А». Поэтому ее необходимо значительно усилить. Если ОКХ не имеет для этого в своем распоряжении сил, то фон Манштейн вынужден будет снять со своего правого фланга не менее пяти-шести дивизий. В этом случае советские войска, очевидно, не смогут больше удерживать свои позиции в Днепровской дуге. Фон Манштейн просил разрешения по своему усмотрению решать вопрос о действиях на правом фланге группы армий «Юг». Одновременно он приказал командующему 4-й танковой армией всеми имеющимися в его распоряжении силами остановить советские войска, наносившие главный удар на Житомир в районе действий 42-го армейского корпуса. Своим северным флангом (13-й и 59-й армейские корпуса) армия должна была не дать возможности командующему 1-м Украинским фронтом повернуть свои войска и нанести удар на Житомир. Для усиления 4-й танковой армии была направлена 17-я танковая дивизия, которая ранее действовала в составе 6-й армии и была временно передана группе армий «Юг».
Фон Манштейн опасался, что в ближайшие недели в районе Коростень, Житомир, Бердичев, Винница, южнее Киева советские войска могут перерезать тыловые коммуникации группы армий «Юг», а затем отбросить ее соединения на юго-запад. Чтобы избежать этой опасности, он предлагал принять решительные меры, в первую очередь перебросить с правого фланга группы армий на левый фланг (из района Ростова на Днепр) 1-ю танковую армию. Одновременно намечалось отвести войска на уже подготовленные позиции на рубеже излучины Днепра западнее Николаева, Кривой Рог. Это, по мнению фон Манштейна, позволяло высвободить 12 дивизий. Шесть из них он планировал вместе со штабом 1-й танковой армии перебросить на северный фланг группы армий «Юг» в район Бердичева. Остальные шесть предусматривалось оставить в подчинении командующего 6-й армией, которому следовало также передать и полосу, занятую ранее 1-й танковой армией. Дивизии, переброшенные на северный фланг группы армий «Юг», должны были нанести удар с востока по советским войскам, продвигающимся на Житомир. Кроме того, фон Манштейн просил ОКХ передать 4-й танковой армии для использования на ее северном фланге дополнительные силы, чтобы ликвидировать здесь угрозу охвата ее войск. В дальнейшем эти силы предусматривалось использовать для нанесения удара с запада по главной ударной группе советских войск одновременно с наступлением 1-й танковой армии.
«Обстановка, сложившаяся в настоящее время на Днепровской дуге, – подчеркивал фон Манштейн, – где атаки противника в последнее время ослабли, позволяет предпринять эту перегруппировку без большого риска. Предлагаемый, однако, отвод линии фронта может быть сопряжен с трудностями, если выжидать до тех пор, пока противник начнет здесь наступление. В связи с этим, а также учитывая обстановку на фронте 4-й танковой армии, необходимо, чтобы Главное командование быстро приняло соответствующее решение».[273]
Однако войска 1-го Украинского фронта не давали передышки противнику. В два часа дня 26 декабря 1-я танковая армия после небольшой паузы, использованной для подвоза горючего и боеприпасов, возобновила наступление. Преодолевая ожесточенное сопротивление частей 25-й танковой дивизии, 11-й гвардейский танковый корпус к утру следующего дня овладел Андрушевкой. 8-й гвардейский механизированный корпус, преследуя отходившие части 19-й танковой дивизии, главными силами вышел на рубеж Бровки, Хорлеевка, а передовым отрядом – 21-й гвардейской механизированной бригадой – овладел Вчерайше. 1-я гвардейская танковая бригада, наступавшая на левом фланге, заняла Паволочь. С выходом на этот рубеж армия из-за отсутствия горючего вынуждена была приостановить наступление.
В ночь на 27 декабря 1-я танковая армия возобновила наступление. Наибольший успех имели 19-я и 21-я гвардейские механизированные бригады 8-го гвардейского механизированного корпуса, наступавшие на правом фланге. Передовые отряды бригад (67-й и 69-й гвардейские танковые полки с десантом мотопехоты), уничтожая мелкие группы противника, за ночь продвинулись на 30 км. Соединения 3-й гвардейской танковой армии в тот же день после упорных боев форсировали р. Тетерев на участке от Козиевки до Харитоновки и заняли Коростышев и Харитоновку. Передовой отряд 6-го гвардейского танкового корпуса овладел Смоловкой и восточной частью Левкова. Успешно развивалось и наступление войск 13, 60, 40 и 27-й армий.
В Ставке Гитлера в это время обсуждалось предложение фон Манштейна о частичном отводе войск из большой излучины Днепра и об эвакуации из Никополя. Принятие указанного предложения обеспечило бы сокращение фронта почти на 200 км, однако Гитлер не пожелал считаться с выдвинутыми аргументами. Он обосновал свой отказ тем, что любое значительное отступление в излучине Днепра даст возможность советскому командованию сосредоточить силы для наступления на Крым, а потеря полуострова может «катастрофически» сказаться на отношениях с Румынией и Турцией. Не дало никакого результата и заявление генерала Цейтцлера о том, что Крым все равно будет в скором времени потерян.
«Гитлер был прав, говоря, что русские «должны же когда-нибудь выдохнуться», – отмечал Ф. Меллентин, – но он не понимал, что лучший путь к истощению их сил – это принять гибкую стратегию и ни в коем случае не давать русским возможности уничтожать наши войска в опасных выступах. Спорить с этим человеком было бесполезно. Прижатый к стене аргументами Цейтцлера, Гитлер пустился в туманные рассуждения и заявил буквально следующее: «Запаситесь терпением. У нас уже были подобные случаи, когда все утверждали, что положение безвыходное. А впоследствии всегда оказывалось, что главное – не теряться». Вот каково было руководство германской армией, и это в тот момент, когда обстановка требовала абсолютно трезвого анализа и подлинного стратегического мастерства».[274]
Меллентин был прав, времени на безрезультатные обсуждения не было. 28 декабря в 10 часов утра передовые отряды 19-й и 21-й гвардейских механизированных бригад 8-го гвардейского механизированного корпуса ворвались в Казатин. В два часа дня в Казатин вступили мотострелковые батальоны бригад, и к исходу дня город был полностью освобожден от врага. После этого танкисты в течение полутора суток отражали яростные его контратаки. Части 1-й гвардейской танковой и 20-й гвардейской механизированной бригад этого же корпуса, наступая на Казатин, в районе Чернорудик разгромили усиленный моторизованный полк 20-й моторизованной дивизии, брошенный на помощь 19-й танковой дивизии.
Успешно наступал и 11-й гвардейский танковый корпус. К исходу дня 28 декабря он овладел Глуховцами и перерезал железнодорожную магистраль Бердичев – Казатин. К шести часам вечера следующего дня главные силы корпуса овладели Великими Низгурами, а 44-я гвардейская танковая бригада, прикрывавшая 1-ю танковую армию от ударов врага с запада, освободила Червонное. Однако на этом наступление корпуса на Бердичев было приостановлено. Войска 1-й танковой армии закрепились на рубеже Закутинцы, Туровка, Нефедовка, Большая Чернявка.
Войска 3-й гвардейской танковой армии, продвигаясь с утра 28 декабря на житомирском направлении, стали встречать все более усиливавшееся сопротивление противника. К исходу дня 9-й механизированный корпус остановился в районе Студеницы, 6-й гвардейский танковый корпус достиг железной дороги Житомир – Фастов у Тарасовки, а введенный в сражение 7-й гвардейский танковый корпус перерезал шоссе Житомир – Попельня у Волосова. Перед армией в дополнение к 8-й танковой дивизии противника появились части 1-й, 19-й танковых дивизий, дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и 18-й артиллерийской дивизии.
Фон Манштейн, не добившись у Гитлера какого-либо конкретного решения, стал действовать сообразно сложившейся обстановке. 29 декабря он приказал командующему 1-й танковой армией к 1 января 1944 г. передать занимаемый им участок 6-й армии и не позднее 3 января принять от 4-й танковой армии участок от Днепра до района, расположенного примерно в 45 км юго-восточнее Бердичева (24-й танковый, 7-й армейский корпуса). За левым флангом этого участка должен был сосредоточиться 3-й танковый корпус в составе 6, 17, 16-й танковых, 101-й горнострелковой дивизий, которые должны были прибыть сюда из Днепровской дуги, а также от 6-й армии. Затем сюда намечалось направить еще несколько дивизий. На участок, оставшийся за 4-й танковой армией, предусматривалось перебросить силы, выделенные ОКХ, – 46-й танковый корпус в составе 16-й танковой, 1-й пехотной и 4-й горнострелковой дивизий. О своем решении фон Манштейн 30 декабря сообщил в Генштаб Сухопутных войск. На следующий день Гитлер задним числом дал свое согласие, но уклонился от принятия крайне необходимого решения об оставлении восточной части Днепровской дуги и тем самым и никопольского плацдарма.
Командующий 1-м Украинским фронтом, стремясь не допустить захвата противником снова Казатина, 30 декабря приказал командующему 1-й танковой армией силами 8-го гвардейского механизированного корпуса продолжать прочно удерживать город. Для наступления на Бердичев требовалось 44-ю гвардейскую танковую бригаду придать 305-й стрелковой дивизии 18-й армии, а главными силами 11-го гвардейского танкового корпуса нанести удар в юго-восточном направлении, на Комсомольское, Самгородок и разгромить противника на ближних подступах к Казатину.[275]
Передав занимаемый рубеж стрелковым дивизиям 38-й армии, 11-й гвардейский танковый корпус 31 декабря перешел в наступление. Он овладел Комсомольским и Кордышевкой, а к исходу дня 3 января 1944 г. вышел в район Самгородка, где перешел к обороне, прикрывая Казатин с юга.
Соединения 3-й гвардейской танковой армии, произведя перегруппировку, с утра 29 декабря возобновили наступление. К исходу следующего дня 7-й гвардейский танковый корпус, тесня противника, перерезал железную и шоссейную дороги Житомир – Бердичев. 31 декабря соединения 60-й, 1-й гвардейской, 18-й, 3-й гвардейской танковой армий, 4-й и 5-й гвардейские танковые корпуса при поддержке 2-й воздушной армии освободили Житомир[276]. К этому времени 44-я гвардейская танковая бригада 11-го гвардейского танкового корпуса вышла к восточной окраине Бердичева. Попытки подошедшей 305-й стрелковой дивизии и 44-й гвардейской танковой бригады овладеть городом успеха не имели. Войска 13-й армии 3 января заняли Новоград-Волынский, а 40-я армия 4 января освободила Белую Церковь. В тот же день генерал армии Ватутин приказал командующему 1-й танковой армией передать позиции в районе Казатина подошедшим соединениям 38-й армии и к исходу дня выйти в район юго-западнее Погребищенского. С утра 5 января требовалось перейти в наступление, во взаимодействии с главными силами 38-й армии разгромить противника и к вечеру овладеть рубежом Липовец – Ильинцы, находясь в готовности к развитию наступления на Умань.
Развитие событий в полосе группы армий «Юг» вынудило фон Манштейна 4 января вылететь в Ставку фюрера, чтобы, наконец, добиться от Гитлера разрешения на переброску крупных сил с правого фланга группы армий на левый. Беседа протекала в присутствии представителей ОКВ, Геринга, адъютантов, секретарей Гитлера и двух стенографов. Фон Манштейн охарактеризовал Гитлеру новую опасность, возникшую в Днепровской дуге, а также крайне критическое положение на участке 4-й танковой армии. Затем он подробно объяснил свой замысел: атаковать противника, наступающего на фронте этой армии с флангов, силами 3-го танкового корпуса 1-й танковой армии с востока, а силами 26-го танкового корпуса, перебрасываемого за северный фланг 4-й танковой армии, с северо-запада. Гитлер проявил при этом хорошее понимание обстановки. Он выразил сомнение в том, сможет ли фон Манштейн нанести удар на обоих флангах 4-й танковой армии. В этом отношении фюрер оказался прав. Командующий группой армий «Юг» сказал ему, что намеченные контрудары в лучшем случае временно устранят нависшую угрозу, однако ни в коем случае не могут укрепить на длительный срок положение на северном фланге группы армий.
– Над всем южным крылом Восточного фронта нависнет смертельная опасность, – говорил фон Манштейн, – если нельзя будет восстановить положение на северном фланге группы армий. Группа армий «Юг» и группа армий «А» очутятся тогда в Румынии или на Черном море. Если, таким образом, Главное командование не может выделить в наше распоряжение крупные силы, отвод южного фланга группы армий «Юг» с целью высвобождения сил, необходимых для имеющего решающее значение северного фланга, что, конечно, повлечет за собой сдачу Никополя, а следовательно, и отказ от Крыма, нельзя больше откладывать.
Для того чтобы провести такую перегруппировку в необходимых больших масштабах, следовало значительно сократить фронт на юге. Поэтому фон Манштейн отметил, что уже отдал приказ о разведке и начале оборудования оборонительной позиции на запад от занимаемой линии фронта. Она проходила от нижнего течения Буга в общем северном и северо-западном направлении, с использованием удобных рубежей рек, до южной границы района, в котором в настоящее время северный фланг группы армий «Юг» вел ожесточенные боевые действия. Занятие этой линии позволило бы примерно наполовину сократить фронты 6-й и 8-й армий, которые, удерживая Днепровскую дугу, растянули его на 900 км. Такое значительное сокращение фронта и связанная с ним большая экономия сил (в сочетании с переброской 17-й армии из Крыма на континент) позволяли сосредоточить необходимое количество сил на северном фланге. Несмотря на это, южный фланг группы армий «Юг» сохранял достаточные силы для удержания упомянутой линии даже против значительно превосходящих сил противника. Фон Манштейн не отрицал, что советское командование также высвободило бы значительные силы. Однако он надеялся, что сокращенный и достаточно обеспеченный войсками фронт на юге, на котором можно было бы создать устойчивую оборону, позволял даже при массированных атаках советских войск доказать, что «оборона сильнее наступления». С другой стороны, советское командование в связи с тем, что будет разрушена железнодорожная сеть, вряд ли сможет в такой же степени и теми же темпами перебросить силы со своего южного фланга в район западнее Киева, чтобы добиться здесь превосходства своих сил.
По твердому убеждению фон Манштейна, лишь оставление Днепровской дуги создало бы предпосылку для такого значительного отвода сил на южном фланге германской армии. Однако просить о ней Гитлера сейчас было нецелесообразно, ибо он отвергал всякую мысль об оставлении Днепровской дуги для высвобождения сил, которые можно перебросить на северный фланг группы армий «Юг», а также о сдаче Никополя. Гитлер заявил, что последующее неизбежное оставление Крыма будет означать отход от Германии Турции, а затем Болгарии и Румынии. Далее он сказал, что он не в состоянии дать группе армий «Юг» дополнительные силы для ее северного фланга. Он мог бы взять их у группы армий «Север», но только при условии отвода ее на Чудское озеро, что, в свою очередь, означало бы отход от Германии Финляндии. С запада Гитлер может перебросить группе армий «Юг» силы только тогда, когда будет ликвидирована попытка союзников высадиться на побережье или если англичане, как он думает, высадятся в Португалии.
Тогда фон Манштейн попросил у Гитлера разрешения переговорить с ним только в присутствии начальника Генштаба. С явным неудовольствием, недоверчиво ожидая, что фон Манштейн ему теперь преподнесет, Гитлер дал свое согласие. Представители ОКВ, Геринга, адъютанты, секретари Гитлера, а также оба стенографа исчезли. После этого фон Манштейн попросил у Гитлера разрешения говорить совершенно открыто. Ледяным тоном, насупившись, Гитлер ответил:
– Пожалуйста.
– Надо ясно отдавать себе отчет, мой фюрер, в том, что чрезвычайно критическая обстановка, в которой мы сейчас находимся, объясняется не только неоспоримым превосходством противника. Она является также следствием того, как у нас осуществляется руководство военными действиями…
По мере того как фон Манштейн произносил эти слова, лицо Гитлера стало принимать напряженное выражение. Он уставился на него таким взглядом, который говорил об одном: теперь он хочет подавить твою волю, заставить тебя замолчать.
«Я не припоминаю, чтобы я когда-либо видел взгляд, который так передавал бы силу воли человека, – вспоминал фон Манштейн. – У меня промелькнула мысль о заклинателе змей из Индии. Это была, так сказать, безмолвная борьба, длившаяся в течение нескольких секунд. Я понял, что взглядом своих глаз он запугал или, пользуясь, правда, вульгарным, но подходящим для этого случая выражением, «прижал к ногтю» не одну свою жертву».[277]
Фон Манштейн выдержал этот взгляд и продолжил:
– Из-за того, как у нас организовано руководство вооруженными силами, ничего дельного не получится. Я вынужден вернуться к моему предложению, которое излагал уже дважды. Мой фюрер, вам нужен для общего руководства военными действиями один, однако действительно ответственный начальник Генерального штаба, на совет которого в вопросах руководства военными действиями вы могли бы положиться. Если это предложение будет принято, для Восточного фронта так, как это уже имеет место в Италии и на Западе, – необходимо назначить одного командующего, который должен иметь в рамках общего руководства военными действиями полную самостоятельность.
Это предложение вывело Гитлера из себя.
– Только я, обладая всеми средствами государственной власти, могу эффективно руководить военными действиями, – заявил Гитлер. – Только я в состоянии решать, какие силы могут быть выделены для отдельных театров военных действий и тем самым как на них нужно проводить операции. Геринг также никогда не подчинится указаниям другого лица. Что касается назначения командующего Восточным театром военных действий, то никто другой не обладает таким авторитетом, как я!
Фон Манштейну пришлось вернуться в штаб группы армий «Юг» с пустыми руками. Между тем дела на фронте шли все хуже и хуже. 4 января 1944 г. войска 3-й гвардейской танковой армии вышли в тыл бердичевской группировки. Опасаясь окружения, враг 5 января оставил Бердичев. В тот же день в 11 часов утра войска 1-й танковой и 38-й армий возобновили наступление. Истребительная авиация 1-го Украинского фронта из-за медленного перебазирования аэродромов не могла прикрыть наземные войска. Поэтому они вынуждены были наступать главным образом ночью. Несмотря на все трудности, к исходу дня 6 января соединения 1-й танковой армии разгромили противостоявшего противника, получив возможность развивать наступление на Умань. Части 11-го гвардейского танкового корпуса заняли Липовец, а 8-й гвардейский механизированный овладел рубежом Ильинцы, Дашев. Это вынудило фон Манштейна перевести из Умани штаб группы армий «Юг» в Проскуров.
У фон Манштейна в эти дни появилась еще головная боль. 5 января войска 2-го Украинского фронта приступили к осуществлению Кировоградской наступательной операции. В состав фронта входили 52-я, 4-я гвардейская, 53-я, 5-я гвардейская, 7-я гвардейская, 57-я, 37-я (14 января 1944 г. передана в состав 3-го Украинского фронта), 5-я гвардейская танковая, 5-я воздушная армии. Фронт насчитывал 500 тыс. человек, около 500 танков и САУ, около 7 тыс. орудий и минометов, более 500 самолетов. Противостоявшая ему 8-я армия группы армий «Юг» имела более 420 тыс. человек, 520 танков и штурмовых орудий, свыше 5 тыс. орудий и минометов, около 500 самолетов[278]. Противник имел равное количество самолетов, незначительное преимущество в танках и САУ, но уступал войскам фронта в 1,2 раза по личному составу и в 1,4 раза по орудиям.
Задача войск 2-го Украинского фронта была определена в директиве № 30272 Ставки ВГК от 29 декабря 1943 г.:
«В связи с успешным наступлением войск 1-го Украинского фронта Ставка Верховного Главнокомандования, во изменение директивы № 30262 от 9.12.1943 г., приказывает:
1. 2-му Украинскому фронту, прочно удерживая занимаемый рубеж на своем левом крыле, не позднее 5 января 1944 г. возобновить наступление, нанося главный удар на Кировоград силами не менее четырех армий, из которых одна танковая.
2. Ближайшая задача – разбить кировоградскую группировку противника и занять Кировоград, охватывая его с севера и юга. В дальнейшем овладеть районом Ново-Украинка, Помошная и наступать на Первомайск с целью выхода на р. Южный Буг, где и закрепиться.
3. Одновременно нанести вспомогательный удар силами двух армий в общем направлении Шпола, ст. Христиновка».[279]
Эта директива легла в основу планирования Кировоградской наступательной операции. И. С. Конев в своих мемуарах «Записки командующего фронтом» отмечал, что, согласно разведывательным данным, перед центральными армиями 2-го Украинского фронта (53-я армия, 5-я и 7-я гвардейские армии) в полосе Ясиновый, Новгородка действовали: 2-я авиаполевая, 320, 286, 376-я пехотные дивизии, кавалерийская дивизия СС, 10-я моторизованная, 3, 11, 13 и 14-я танковые дивизии. В ходе операции враг подтянул и ввел в бой танковую дивизию СС «Мертвая голова». Оборона противника в основном базировалась на системе опорных пунктов с широким применением траншей. Из-за недостатка сил на ряде участков переднего края были оборудованы только стрелковые окопы на три-пять человек, широко применялись проволочные заграждения легкого типа (рогатки, спирали Бруно, «ежи»). На скрытых подступах и в непосредственной близости к первой траншее, а также в глубине устанавливались плотные минные заграждения. Вторая полоса обороны, находившаяся на удалении 6—8 км от переднего края, была оборудована значительно слабее. Сам Кировоград как опорный пункт был укреплен очень сильно. Основу его укреплений составляли оборудованные под оборону крупные каменные здания, соединенные между собой; была создана система перекрестного и флангового огня, а подступы к городу и важнейшие объекты внутри него (мосты, большие здания, аэродром) заминированы. Таким образом, оборона противника, построенная по системе сооружений полевого типа, была недостаточно глубокой и на ряде участков занята недоукомплектованными, основательно потрепанными в предыдущих боях, но еще боеспособными соединениями.
При оценке обстановки и выработке решения генерал армии Конев учитывал то обстоятельство, что местность в районе предстоящих боевых действий открытая, бедная растительностью, изрезанная большим количеством глубоких балок, идущих в основном перпендикулярно оси наступления войск фронта. Все это создавало определенные трудности для действий войск, особенно танков. К тому же противник умело использовал для обороны высоты и населенные пункты, зачастую очень крупные, которые также были оборудованы как узлы сопротивления. Противник имел возможность по долинам и балкам скрытно маневрировать своими резервами, а также укрывать свои артиллерийские и минометные позиции. Метеорологические условия были благоприятные. Сухая погода, небольшой мороз, незначительный снежный покров, достигавший всего 20 см, отсутствие снежных заносов, хорошие дороги – все это способствовало маневру войск и подвозу всех необходимых запасов. Только густая облачность и туманы ограничивали боевые действия авиации и затрудняли работу артиллерии.
При подготовке и планировании операции генерал армии Конев доложил в Ставку ВГК краткие соображения о замысле, который был вскоре одобрен. Основная задача фронта состояла в том, чтобы разбить кировоградскую группировку противника и отрезать пути ее отхода на запад. По решению командующего 2-м Украинским фронтом главная роль в операции отводилась войскам центра фронта (53, 5 и 7-я гвардейские, 5-я гвардейская танковая армии, 5-й гвардейский и 7-й механизированные корпуса). Их действия должна была поддерживать 5-я воздушная армия.
Замысел операции заключался в том, чтобы нанести удар по сходящимся направлениям с целью окружения и уничтожения кировоградской группировки противника. При этом 5-я гвардейская армия совместно с 7-м механизированным корпусом наносила удар с севера, а 7-я гвардейская армия с 5-й гвардейской танковой армией – с юга.
В соответствии с замыслом операции войскам были поставлены следующие задачи.
53-я армия (командующий генерал И. М. Манагаров) с 5-м гвардейским механизированным корпусом (командир генерал Б. М. Скворцов) во взаимодействии с 5-й гвардейской армией (командующий генерал А. С. Жадов) должна была прорвать оборону на участке Кучеровка, Коханиевка и развивать наступление в западном направлении на Владимировку. С выходом в район Владимировки требовалось перерезать пути отхода противника на запад. Правее наступала 4-я гвардейская армия в общем направлении на Ивангород, Златополь.
5-я гвардейская армия с 7-м механизированным корпусом (командир генерал Ф. Г. Катков) сосредоточивала силы на узком фронте и наносила главный удар пятью стрелковыми дивизиями на участке Коханиевка, Суботицы в общем направлении на Грузное, обходя Кировоград с северо-запада. К исходу второго дня операции она должна была овладеть Кировоградом и выйти на рубеж Обозоновка, разъезд Лелековка, Ново-Павловка.
7-й гвардейской армии (командующий генерал М. С. Шумилов) было приказано нанести главный удар в тесном взаимодействии с 5-й гвардейской танковой армией (командующий генерал П. А. Ротмистров) в общем направлении на Плавни, Покровское, в обход Кировограда с юго-запада. К исходу второго дня операции они должны были овладеть Кировоградом и выйти на рубеж Федоровка, Юрьевка, Ингуло-Каменка.
В операции, рассчитанной на стремительность удара, особо важная роль отводилась подвижным войскам: 7-му механизированному корпусу и 5-й гвардейской танковой армии. Они получили следующие задачи. 7-й механизированный корпус к исходу первого дня наступления должен был выйти в район Грузное, разъезд Лелековка, перерезать пути, идущие к городу с запада и северо-запада, и содействовать общевойсковым соединениям в овладении Кировоградом.
Ввод подвижной группы фронта (5-й гвардейской танковой армии) намечался в полосе 7-й гвардейской армии. Она не имела танков НПП, а плотность артиллерии не превышала 120 орудий и минометов на 1 км участка прорыва. Поэтому генерал армии Конев приказал для непосредственной поддержки пехоты выделить из состава 5-й гвардейской танковой армии 32-ю и 181-ю танковые бригады. Ввод танковой армии намечался сразу же после прорыва общевойсковыми соединениями первой позиции обороны противника, на что им отводилось два часа. Совместно с пехотой танковая армия должна была завершить прорыв тактической зоны обороны, а затем во взаимодействии с 7-й гвардейской армией наступать в направлении на Покровское, форсировать р. Ингул в районе Клинцы и к исходу первого дня наступления выйти в район Безводная, Федоровка, Юрьевка. В дальнейшем охватом Кировограда с юга и юго-запада во взаимодействии с 7-м механизированным корпусом, составлявшим подвижную группу 5-й гвардейской армии, окружить противника в городе и разгромить подходящие вражеские резервы.
5-я воздушная армия получила задачу содействовать войскам 5-й гвардейской, 7-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий в прорыве обороны противника, окружении и уничтожении живой силы и техники, а также в захвате Кировограда. Ее бомбардировочный и штурмовой авиационные корпуса должны были в первый день наступления нанести удар по артиллерийским батареям, по скоплениям войск и техники противника в полосе главного удара, а в последующие дни наносить удары по очагам сопротивления и подходящим резервам противника.
Учитывая, что фронт не располагал сколько-нибудь значительным превосходством над противником, генерал армии Конев решил в полосе шириной 80 км (общий фронт наступления составлял около 230 км) сосредоточить 30 стрелковых дивизий, т. е. более 50% общего их числа, а также пять механизированных и танковых корпусов (не считая двух корпусов, находившихся в резерве фронта) – около 60% артиллерии. На участок в 55 км, что составило 25% полосы наступления, были нацелены 21 стрелковая дивизия, 4 танковых и механизированных корпуса, 40% имевшейся во фронте артиллерии. Благодаря этому 5-я гвардейская армия превосходила противника по пехоте в пять раз, по орудиям – в два и по минометам в пять раз, а 7-я гвардейская армия – по пехоте в три раза, по орудиям – в восемь и по минометам – в семь раз.
Операция готовилась в сжатые сроки. Это потребовало большого напряжения в деятельности командования, штабов и войск. Генерал армии Конев особое внимание уделил плановости подготовки операции, лично отработав календарный план работы основных отделов и управлений фронта. По его указанию штаб фронта под руководством генерала М. В. Захарова составил комплексный план контроля подготовки войск и штабов к предстоящим действиям.
При подготовке войск к операции тщательно изучался опыт, полученный в предшествующих боях. Особое внимание было уделено подготовке к боевым действиям передовых отрядов. С личным составом проводились занятия по теме «Бой ночью». Политическое управление фронта издало памятку-инструкцию по организации взаимодействия пехоты, артиллерии, танков и авиации на период атаки и боя в глубине вражеской обороны.
Немалое внимание уделялось проведению мероприятий по оперативной маскировке. Перегруппировка танков и артиллерии осуществлялась только ночью, тщательно укрывая и маскируя войска и технику в новом районе. С целью скрытия марша и района сосредоточения 5-й гвардейской танковой армии по указанию генерала армии Конева штаб армии определил районы ложного сосредоточения, разработал мероприятия по их созданию и «оживлению». В районе имитации устанавливалось около 150 макетов различных образцов техники, готовились ложные огневые позиции, склады горючего и боеприпасов. Как показали последующие события, демонстративные мероприятия по имитации направления главного удара фронта вполне себя оправдали.
Начало операции планировалось на 5 января 1944 года. В директиве, отданной генералом армии Коневым за три дня до наступления, войскам ударной группировки приказывалось:
«1. Исходное положение передовыми батальонами и артиллерией занять в ночь с 3 на 4 января 1944 г. Провести самоокапывание пехоты. Установить связь и организовать наблюдательные пункты. С 4 на 5 января полностью занять исходное положение всем боевым порядкам.
2. День 4 января полностью использовать для отработки вопросов взаимодействия в звене – рота, батарея, батальон, артдивизион. Отработать на местности направления и объекты атаки, взаимодействие с соседями; установить характер обороны противника и его укреплений, чтобы объекты атаки были видны и командирам стрелковых подразделений, особенно рот и батальонов, и командирам батарей, и командирам дивизионов.
3. Провести общую разведку для окончательного уточнения переднего края, системы огня противника и характера инженерных укреплений».[280]
В ночь на 4 января в полосе 5-й гвардейской армии силами батальонов, рот была проведена разведка боем. В ходе ее все командиры стрелковых дивизий и командующие артиллерией были на наблюдательных пунктах. Данные этой разведки были использованы для уточнения целей артиллерии и для постановки задач частям и подразделениям.
В соответствии с планом 5 января в 8 часов 10 минут началась 50-минутная артиллерийская и авиационная подготовка. Ее результаты были успешными: в значительной степени была подавлена система огня противника на переднем крае, разрушены ближайшие опорные пункты в глубине. За время артиллерийской подготовки войска успели проделать проходы в минных полях и в проволочных заграждениях, устранили сооруженные противником препятствия.
В 9 часов в условиях густого тумана пошла в атаку пехота. Соединения 53-й армии совместно с 5-м гвардейским механизированным корпусом прорвали вражескую оборону, но противник, оправившись от первого удара, предпринял контратаки танками и пехотой из района Федварь. Войска 5-й гвардейской армии также прорвали оборону противника, отразив несколько контратак его пехоты и танков. В 11 часов в сражение был введен 7-й механизированный корпус. К исходу дня подвижные части, а также части 110-й гвардейской стрелковой дивизии прорвались к р. Ингул в районе Большая Мамайка. К этому времени 53-я и 5-я гвардейская армии, действовавшие на правом фланге ударной группировки фронта, прорвали оборону противника в полосе шириной 24 км и на глубину от 4 до 24 км. Это означало, что на отдельных направлениях тактическая зона обороны врага была преодолена.
Сложнее обстояло дело в полосе наступления 7-й гвардейской армии. Противник оказал упорное сопротивление, в результате чего стрелковые соединения армии сумели за два часа боя продвинуться только почти на два километра. Поэтому с разрешения генерала армии Конева командующий 5-й гвардейской танковой армией в полдень ввел в сражение 18-й и 29-й танковые корпуса. Сам Конев с группой офицеров и генералов полевого управления фронта выехал на командный пункт 5-й гвардейской танковой армии, откуда продолжал руководить операцией.
Генерал армии Конев, стремясь развить успех 5-й гвардейской армии, приказал передать в подчинение генерала Жадова 8-й механизированный корпус. Командующему 5-й гвардейской армией была поставлена задача с утра 6 января «развить энергичное наступление 7-м и 8-м механизированными корпусами в обход Кировограда с северо-запада в общем направлении на Грузкое, разъезд Лелековка с целью перерезать пути, ведущие из Кировограда на запад и северо-запад, и во взаимодействии с войсками 5-й гвардейской танковой армии овладеть Кировоградом».[281]
В одиннадцать часов вечера 5 января части 18-го и 29-го танковых корпусов возобновили наступление. Разгромив остатки противотанкового узла противника в Плавнях, они продвинулись на 10 км и к утру 6 января вышли на рубеж Покровское, Рыбчино. Развивая наступление, 31-я танковая бригада к полудню завязала бой на восточной окраине Клинцов. Вскоре сюда подошли и остальные соединения 29-го танкового корпуса. Южнее наступал 18-й танковый корпус, который к часу дня, переправившись через р. Ингул, начал стремительно продвигаться на северо-запад. Части 29-го танкового корпуса, с ходу преодолев второй оборонительный рубеж врага, созданный по р. Аджамка, в ночь на 7 января прорвались к юго-восточной окраине Кировограда. 18-й танковый корпус овладел Федоровкой и, прикрыв свой южный фланг, главными силами к утру вышел к Ново-Павловке, перерезав шоссейную дорогу Кировоград – Ровное. В это время передовые части 7-го и 8-го механизированных корпусов, развивая наступление на Грузкое, перехватили железную и шоссейную дороги Кировоград – Ново-Украинка в районе разъезда Лелековка, завершив оперативное окружение противника в Кировограде. 8 января город был освобожден. Успех, достигнутый войсками 5-й гвардейской танковой армии, обошелся в 139 потерянных танков и САУ, или около 60% боевого состава.[282]
Одновременно с наступлением на кировоградском направлении войска 52-й армии нанесли удар на Христиновку, а 53-я армия с 5-м гвардейским механизированным корпусом – на Малые Виски.
Фон Манштейн, потеряв Кировоград и Бердичев, получил две бреши в своем фронте: одну – между 1-й танковой армией и правым флангом 4-й танковой армии; другую – между 4-й танковой армией и группой армий «Центр», где действовал слабый 59-й армейский корпус, отступавший с боями на Ровно. Из двух зол фон Манштейн выбрал наибольшую опасность – брешь между 1-й и 4-й танковыми армиями. Ее надо было закрыть в первую очередь, так как прорыв советских войск в направлении на Умань вынудил 1-ю танковую армию загнуть свой западный фланг в районе юго-западнее Киева на юг. Он соприкасался теперь своими тыловыми позициями с тыловыми позициями 8-й армии, расположенной в Днепровской дуге.
«Так как внутренние фланги обеих армий удерживали еще Днепр по обе стороны от Канева, – пишет фон Манштейн, – немецкие позиции образовали, так сказать, мешок, который был перевязан на севере у Днепра, в то время как его продольные стороны представляли собой обращенные на восток и на запад фронты обеих армий. Если бы противник добился успеха, используя брешь севернее Умани, ему было бы легко «затянуть» этот мешок на юге! Разумнее всего было бы, конечно, уйти из него, так как на его оборону пришлось бы бессмысленно тратить много сил. Но и здесь Гитлер не хотел добровольно уступать побережье Днепра. Он все еще надеялся нанести удар из этого выступа фронта для того, чтобы когда-нибудь снова овладеть восточной частью дуги. Поэтому этот выступ остался. Через непродолжительное время этот «мешок» превратился в черкасский котел».[283]
У командующих 1-м и 2-м Украинскими фронтами появилась реальная возможность затолкнуть в «мешок» 1-ю танковую и 8-ю армии фон Манштейна. Он, стремясь избежать этого, принял решение нанести удар с трех сторон по войскам 1-го Украинского фронта, продвигавшимся в глубь бреши между 4-й и 1-й танковыми армиями, взяв их в клещи. С востока – из расположения 1-й танковой армии – удар во фланг войскам фронта наносил 7-й армейский корпус. С запада по другому флангу предстояло нанести удар 46-му танковому корпусу, еще только подходившему из Франции. С юга наносил удар 3-й танковый корпус, высвобожденный группой армий «Юг» из Днепровской дуги. Его задача состояла в том, чтобы, маневрируя, задержать и сковать советские войска, пока оба других корпуса не сосредоточатся для атаки.
Разведка 1-го Украинского фронта своевременно вскрыла сосредоточение крупных сил противника в районах Винницы и Жмеринки для нанесения удара во фланг и в тыл 1-й танковой и 38-й армий. Командующий фронтом генерал армии Ватутин решил повернуть обе армии на запад, затем силами 1-й танковой армии нанести удар на Винницу, а 38-й армии – на Жмеринку и сорвать замысел фон Манштейна.
7 января войска 1-й танковой армии генерала Катукова совершили поворот и к исходу дня уже наступали на Жмеринку с задачей главными силами к исходу дня 8 января выйти к Южному Бугу на рубеже Селище, Могилевка, Ворошиловка, Тывров и захватить переправы. Это позволяло перерезать коммуникации 8-й и 6-й армий противника. На правом фланге 1-й танковой армии двигался 11-й гвардейский танковый корпус, а на левом – 8-й гвардейский механизированный корпус. В качестве передовых отрядов действовали 1-я и 40-я гвардейские танковые бригады. Силы армии были истощены предшествовавшими боями. В некоторых бригадах имелось не более полутора десятков танков.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.