7. "Сухум", "Поти", "Гагры", "Геленджик" — веерная серия адмирала И.А. Шестакова

7. "Сухум", "Поти", "Гагры", "Геленджик" — веерная серия адмирала И.А. Шестакова

Убежденный сторонник создания в России собственной миноносной отрасли адмирал И. Ф. Лихачев вслед за постройкой "Батума" предлагал, не теряя времени, заказать корабль такого класса другой известной специализированной фирме О. Нормана во Франции. Это позволило бы, охватив практически весь новейший мировой опыт, оперативно создать собственный "третий образец, лучший каждого из двух первых". Но министр не нашел нужным прислушаться к мнению полуопального, находившегося фактически в почетной ссылке адмирала. Своеобразно оценил он труд МТК по неспешной разработке собственного проекта. Дорабатывавшийся в минной части Кронштадтского порта, он был использован для заграничного заказа миноносцев Черноморского флота. Подобно глуповскому градоначальнику, И. А. Шестаков любил "заставать врасплох" своих подчиненных. Распоряжение об этом "веерном", скажем так, заказе было отдано в декабре 1882 г. и должно было, по- видимому, предоставить в распоряжение России все известные мировые образцы.

Миноносец "Сухум".

(Наружный вид, продольный разрез, план трюма и теоретический чертеж)

Странность, однако, состояла в том, что заказ "усовершенствованного типа миноносца "Батум", как говорилось в распоряжении, самому автору "Батума" — А. Ф. Ярроу не выдавался. Получил его конкурент Ярроу-другая английская фирма, принадлежавшая И. Торникрофту. Иными словами, вместо развития опыта, полученного фирмой Ярроу, русский министр давал возможность другой иностранной фирме поэкспериментировать за русские деньги. В понятии тех, кто сидел под адмиралтейским шпицем, это называлось экономией. Еще большая странность состояла в сугубо французской (не раз в дальнейшем подводившей министра) ориентированности трех остальных заказов. Их выдали фирмам О. Нормана в Гавре, Форж и Шантье в Тулоне и Клапареда близ Парижа. Почему-то обойденным оказался расположенный ближе к России и обладавший также уже изрядным опытом германский завод фирмы Ф. Шихау в Эльбинге.

Миноносец Торникрофта, получивший название "Сухум", имел водоизмещение, значительно большее, чем "Батум". Оно составляло 65 т. Отношение длины (31,4 м) к ширине (3,81 м) было уже более, чем 9 — кратным, что, конечно, не обещало повышенной мореходности. При осадке носом 0,61 м осадка кормой с выступающим за габарит корпуса на 0,1 м гребным винтом доходила до 1,91 м. Правда, в отличие от "Батума" гребной винт был защищен рулем. Уменьшение хода поршня главной машины позволило несколько уменьшить ее высоту и тем уменьшить риск поражения оказавшихся под палубой цилиндров. Рубку и палубу над минными аппаратами выполнили из листов вдвое большей толщины — 6,4 мм, чем наружная обшивка корпуса.

Поразивший наблюдающих офицеров роскошной (с применением тика и красного дерева) отделкой помещений корабль, однако, не выдержал требования о достижении 18-узловой скорости. Она при полной нагрузке составляла лишь 17,95 уз. Сказалась ставшая затем традиционной уловка заводов-строителей, которые всеми правдами и неправдами добивались при заключении контрактов права проводить испытания корабля не при полной проектной нагрузке, соответствующей спецификационному водоизмещению, а при некоторой заранее оговоренной уменьшенной нагрузке "во время испытаний". На "Сухуме" это водоизмещение составило 59 т, что и позволило на испытаниях летом 1883 г. достичь скорости 18,9 уз.

Миноносец "Поти".

(Наружный вид, теоретический чертеж, продольный разрез, вид сверху и план трюма)

Магия больших цифр скоростей, достигаемых на испытаниях при неполной нагрузке, почти всегда в глазах заказчика перевешивала доводы здравого смысла, подсказывавшего, что эта испытательная скорость в условиях нормальной службы никогда достигнута не будет и останется фиктивной. Остальные миноносцы — "Геленджик", "Поти", "Гагры" — ни по конструкции, ни по результатам испытаний не отличались существенно от ставшего на тот период почти стандартным образцом типа "Батум". Отдельные примененные на них новшества — наружные кили для защиты корпуса от мелководья, регуляторы для предотвращения перебоев гребных винтов, указатели числа оборотов машин, опреснители (на "Гаграх" и "Геленджике") вполне могли быть выполнены в России или заказаны в отдельности.

Заказ миноносцев И. Ф. Лихачев пытался сделать поводом для того, чтобы убедить И. А. Шестакова в необходимости учреждения в России опытового судостроительного бассейна.

Идеей бассейна, в пользу которого в то же время выступал Д. И. Менделеев, адмирал сумел увлечь поступившего в его распоряжение лейтенанта А. М. Доможирова. Он был с января 1882 г. командирован за границу "с научной целью" и одновременно с октября 1882 г. осуществлял наблюдение за постройкой в Тулоне миноносца "Геленджик". В обстановке совершавшегося тогда прорыва в сторону научных исследований в судостроении, когда О. Норман во Франции продолжал создавать основы науки о проектировании кораблей (его первый труд был опубликован еще в 1864 г.), а У. Фрудв собственном опытовом бассейне демонстрировал эффект и пользу буксировочных испытаний моделей кораблей, было нетрудно убедиться в особой необходимости таких испытаний для миноносцев.

Под руководством и при активной поддержке адмирала, находившегося в Европе с 1867 г., А. М. Доможиров сумел выполнить весьма обстоятельную работу, обобщавшую новейший опыт теоретических и экспериментальных исследований в области гидромеханики корабля. Эта работа, законченная в сентябре 1883 г., заставила МТК (редкий случай в его деятельности) отказаться от предполагавшегося копирования раннего бассейна у Фруда и принять предложенный лейтенантом проект более перспективного бассейна, длина которого с 85 м (в первом бассейне Фруда) была увеличена до 122 м.

Будучи с 1884 г. морским агентом в Германии, А. М. Доможиров был включен в состав комиссии по приемке и испытанию "Геленджика" и совершил на нем часть плавания в Средиземном море. Все это убедило его в непременной необходимости сооружения опытового бассейна в России, без чего проектирование кораблей, особенно быстроходных, будет обречено на ошибки и неудачи. Но ни его личный доклад И. А. Шестакову, ни поддержка И. Ф. Лихачева, ни его статья в "Морском сборнике" (1884 г., N 7) под названием "Военные суда будущего", где он проблемы миноносного судостроения связывал с необходимостью модельных испытаний, не смогли преодолеть норов министра. "Это жалко ради пользы дела, ради того, что желание послужить, сделать нечто полезное с энергией, с добрым чувством, должно кануть в лету", — писал лейтенант И. Ф. Лихачеву в ноябре 1883 г.

Миноносец "Поти". (поперечные сечения)

Миноносец "Гагры"

(Наружный вид, продольный разрез, вид сверху и план трюма)

Миноносец "Гагры". (Поперечные сечения).

После недолгого прикомандирования к МТК А. М. Доможиров вернулся в строй, служил в ГМШ, в 1896–1900 гг. командовал крейсером "Россия", женился на вдове И. А. Шестакова, за отличие по службе был произведен в 1901 г. в контр-адмиралы, назначен начальником Морской академии и директором Морского корпуса, но проблемами опытового бассейна уже, похоже, не занимался. Режим умел охлаждать пыл самых горячих патриотов и энтузиастов.

Роль науки недвусмысленно проявилась при испытаниях летом 1883 г. миноносца "Поти". Построенный авторитетным инженером и главой специализированной фирмы, корабль при водоизмещении 63 т развил скорость 18,5 уз. и осенью того же года своим ходом, как и "Сухум", прибыл в Севастополь. Два других (вот верный признак неспециализированного производства) застряли во Франции до марта 1884 г. На них пришлось менять котлы для предотвращения выявившегося "вскипания воды", которая попадала в цилиндры машин, а затем устранять водотечность в креплениях дымогарных трубок. Средняя скорость двух пробегов "Геленджика" при водоизмещении 74,7 т составила 17,8 уз.

В кампанию 1884 г. "Сухум", "Поти", "Геленджик" и "Батум" составили первый минный отряд. Отрабатывавшаяся ими тактика, по мнению начальника отряда контр-адмирала И. М. Дикова, состояла в подкрадывании к противнику малым ходом, а после выпуска торпед из аппаратов в отходе полным задним ходом. Восемь таких кораблей могли бы, как считал И.М.Диков, вывести из строя "самый сильный броненосец".

Миноносец "Гагры" (Теоретический чертеж).

Миноносец "Сухум" (Торпедный отсек).

И все же, несмотря на явный прогресс в сравнении с вовсе немореходными "миноносками" (по существу, паровыми катерами) 1878 г., новые миноносцы были еще далеки от совершенства. Требованиям ожидавшейся от них крейсерской службы они явно не удовлетворяли. По общему мнению офицеров, для достижения хотя бы сносной мореходности такие корабли должны иметь большее водоизмещение. Но, как часто бывало, и в дальнейшем результаты даже явно масштабных морских испытаний вовсе не обязательно воплощались в направленные к прогрессу флота директивы. Флот и Морское ведомство в те годы окончательно утверждавшихся реакции и застоя все более неудержимо отдалялись друг от друга. И если энтузиасты миноносного флота, каким тогда был капитан 1 ранга Ф. В. Дубасов, строили планы разгрома "в безнадежной, отчаянной миноносной атаке" (как он сам писал) соединенного флота Англии, Австрии и Италии, то чины "под шпицем" о тактике миноносцев и перспективах их боевого использования по-прежнему не задумывались. И потому продолжала множиться вредоносная для обучения, ремонта и обслуживания, гибельная в боевых условиях разнотипность заказывавшихся для флота миноносцев.

Миноносец "Геленджик".

(Наружный вид, продольный разрез, вид сверху, план трюма, теоретический чертеж и торпедный отсек)

Еще быстрее умножалась разнокалиберность их техники. Бесхозное состояние тактики и явное равнодушие к ее развитию со стороны единственной причастной верховной структуры — Главного Морского штаба не способствовали решению проблем становления миноносных сил и соответствующего развертывания отечественного миноносного судостроения. Там, похоже, не делалось попыток осмысления роли и места миноносцев, разработки программ их сооружения, специфики миноносного судостроения и особых трудностей его утверждения в России.

К миноносцам относились так же, как к канонерским лодкам, когда в 1855 г. была предпринята массовая постройка на разных, часто вовсе не пригодных для этого заводах и верфях. Только этим можно объяснить заведомо "провальный" опыт постройки на мало заинтересованном в таком мелком заказе Балтийском заводе первого (после имевшего яхтенные образования "Взрыва") отечественного миноносца. Он получил название "Котлин".

Миноносец "Сухум'. (Продольный и поперечный разрезы котла)

Данный текст является ознакомительным фрагментом.