«В Норвегии ничего не возьмешь, кроме рыбы…»
«В Норвегии ничего не возьмешь, кроме рыбы…»
* * *
«Я намереваюсь грабить и именно эффективно», — скажет Геринг на одном из совещаний, посвященных «экономическим» вопросам оккупированных территорий. И в этом была суть нацистского подхода к завоеванным землям.
Трудно сказать, что было важнее для Гитлера и его приспешников — «жизненное пространство» или грабеж. Скорее всего, в глазах нацистских вождей эти понятия были неразделимы.
Планы разграбления стран и территорий составлялись параллельно планам агрессивных войн. Так было и с походом на СССР. Еще 29 апреля 1941 г. по указанию Гитлера все разработки были централизованы и создан Экономический штаб особого назначения «Ольденбург». Далее появилась так называемая «Зеленая папка» рейхсмаршала Геринга, «уполномоченного по четырехлетнему плану», — «Директивы по руководству экономикой во вновь оккупированных восточных областях».
В директивах были увязаны интересы всех участников грабежа — министерств, ведомств и крупных монопольных объединений, определены приоритеты: «Обеспечение возможности получения максимального количества продовольствия и сырой нефти для Германии является главной экономической целью для Германии».
Для реализации намеченного заранее были назначены различные уполномоченные, экономические разведчики, сельскохозяйственные фюреры и даже военные агрономы, сформированы специальные отряды, созданы акционерные общества и хозяйственные инспекции. В помощь им, для «эффективного грабежа», были изданы справочники, инструкции, методические указания.
Ступив на советскую землю, эта рать грабителей начала действовать с исключительной жестокостью, не считаясь с нуждами населения.
Прежде всего отбиралось продовольствие, при этом аппетиты захватчиков все время росли. На Украине — «стране белого хлеба и сметаны» неоднократно увеличивались объемы изъятия главных продуктов — зерна и мяса.
Нюрнбергский процесс. Выступление М. Ю. Рагинского
Нацисты возвели грабеж в абсолют. Например, в захваченной Керчи они поставили на учет даже цыплят, а крестьян расстреливали и за килограмм утаенной фасоли. Немецкая прилежность в обшаривании сундуков и кладовок не знала границ. В оккупированной Истре под Москвой немцы реквизировали у граждан елочные игрушки. На станции Шаховская заставили сдавать детское белье, стенные часы, самовары. Мародерство не наказывалось.
Бандитские реквизиции, когда в колхозах и совхозах, у граждан изымалось все подчистую, имели ужасающие последствия: разорено 98 тыс. колхозов, 1876 совхозов, 2790 машиннотракторных станций, отобрано 7 млн лошадей, 17 млн голов крупного рогатого скота, 20 млн свиней, 27 млн овец и коз, 110 млн голов домашней птицы.
На предприятиях демонтировалось и отправлялось в Германию оборудование, запасы сырья и материалов. Выполнялись специальные заказы. Например, в числе первых была директива изымать платину, магний, каучук. В Германию потянулись длинные эшелоны с награбленным добром. Правда, до советской нефти нацисты не добрались — помешало военное поражение на подступах к нефтеносным районам…
Грабить «эффективно» — значит, грабить не только жестоко, но и изобретательно. На Чехословакию, кроме прочего, нацисты наложили «контрибуцию» — 2 млрд крон, так как «немцы воюют за чехов». По всей стране на железных дорогах сняли новые рельсы, а взамен из рейха привезли старые. Обчистив Чехословакию, немецкие «специалисты» догадались забрать в Праге даже трамваи. Общий ущерб составил 700 млрд чешских крон.
Население ограбленной Греции и так жило впроголодь. Но неистощимые на выдумку «экономисты» фюрера ввели новую дань, заставив греков оплачивать «издержки по оккупации». При этом размер платы намного превышал размер общего дохода страны на соответствующий период, и греки были вынуждены расставаться с национальными сбережениями.
Дополнительным средством ограбления Югославии стали финансовые аферы нацистов.
Сначала они ввели выгодный для себя курс динара к рейхсмарке, затем пустили в обращение «имперские кредитные билеты», потом — «новый динар» и с помощью этих мер полностью выкачали ресурсы страны.
В Польше, задавленной прямыми реквизициями, широко применялся секвестр собственности.
По его условиям имущество неизменно переходило в руки немецких хозяев.
В оккупированных странах Западной и Северной Европы нацисты «хозяйствовали» более осторожно, однако и там захватывались предприятия, реквизировалось продовольствие, сырье и материалы, вводилось питание по скудным нормам.
Штрафы и конфискации были распространенными «экономическими» методами, а скупка товаров за бесценок была «милостью» победителей. При этом нацисты бесцеремонно выкручивали руки своим западным соседям. Например, имперский министр Шпеер требовал от них снижения цен на импортируемые Германией товары ради «блага» участия в «Великой хартии программы вооружений». Часто на ту или иную нужную немцам продукцию ими же накладывалось эмбарго, после чего ее по минимальной цене скупала немецкая фирма.
В грабеже нацисты действительно преуспели.
В период с июля 1940 по сентябрь 1944 г. в оккупированных странах они изъяли ресурсов, включая долги по клирингу, на 124,6 млрд рейхсмарок.
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ПОМОЩНИКОМ ГЛАВНОГО ОБВИНИТЕЛЯ ОТ СССР Л. Р. ШЕЙНИНЫМ ПО РАЗДЕЛУ ОБВИНЕНИЯ «РАЗГРАБЛЕНИЕ И РАСХИЩЕНИЕ ЧАСТНОЙ, ОБЩЕСТВЕННОЙ И ГОСУДАРСТВЕННОЙ СОБСТВЕННОСТИ»
[Стенограмма заседания Международного Военного Трибунала от 20 февраля 1946 г.]
Господа судьи! Моя задача заключается в том, чтобы представить Суду доказательства преступных, грабительских мотивов гитлеровской агрессии и чудовищного ограбления народов Чехословакии, Польши, Югославии, Греции и СССР.
Мои коллеги уже доказали, что нападение на Советский Союз, как и на другие государства Европы, заранее планировалось и подготовлялось преступным гитлеровским правительством. Я представлю Суду ряд подлинных документов заговорщиков и их собственные высказывания и выступления, которые в совокупности своей докажут, что расхищение и разграбление частной, общественной и государственной собственности на оккупированных территориях также было заранее обдумано, запланировано и широко подготовлено и что, таким образом, наряду с заблаговременной разработкой чисто военных и стратегических планов нападения гитлеровцы также заблаговременно с хладнокровием и расчетливостью профессиональных грабителей и убийц разработали и подготовили план организованного грабежа и мародерства, скрупулезно и точно подсчитав свои будущие «барыши», свою преступную наживу, свою разбойничью «добычу».
Международному Военному Трибуналу уже представлен официальный доклад Чехословацкого правительства о преступлениях, совершенных гитлеровцами на территории Чехословацкой Республики, явившейся первой жертвой германской агрессии. Этот документ представлен Трибуналу под № СССР-60.
В третий раздел этого доклада включена небольшая выдержка из статьи Лея, опубликованной 30 января 1940 г. в газете «Ангрифф».
«…Наше предназначение — принадлежать к высшей расе. Раса низшего уровня требует меньше места, одежды, меньше пищи и меньше культуры, чем раса высшего уровня…»
Эта установка, эта программная линия нашла свое конкретное выражение в том, что все захваченные территории гитлеровские заговорщики подвергали безудержному ограблению, самому разнообразному в отношении форм и методов и совершенно бесстыдному по своим опустошительным результатам.
В докладе Чехословацкого правительства содержится большое количество примеров, подтверждающих соответствующие разделы Обвинительного акта.
Я оглашаю эту часть доклада, начиная с первого абзаца страницы 72 русского перевода. Читаю:
«…Немецкий план кампании против Чехословакии был направлен не только против Республики как политического и военного целого; но и против самого существования чехословацкого народа, у которого были отняты не только политические права и культурная жизнь, но также и его благополучие, его финансовые и промышленные ресурсы…
Первая страница документа СССР 246 (1) „Справка о разрушении зданий религиозных культов“ (публикуется впервые)
После Мюнхена. Непосредственный грабеж. Сразу же после Мюнхена немцы захватили все промышленные и коммерческие акционерные общества, принадлежавшие чехам и евреям, в районах, отнятых у Республики, и все это без компенсации. У чехов и евреев было отнято их имущество, предприятия, обычно путем кровавого насилия».
Далее в докладе приводится следующий характерный факт. Речь идет о том, с чего именно начал сам Гитлер свое «знакомство» с только что захваченной им Чехословакией. Я оглашаю пункт «б» раздела доклада, озаглавленного «После вторжения 15 марта 1939 г.». Господа судьи найдут эту выдержку на страницах 3 и 4 тома документов. Читаю:
«Гитлер вошел в Прагу поздним вечером 15 марта 1939 г. и провел ночь в знаменитой крепости Градчаны. На другой день он уехал, захватив с собой множество драгоценных гобеленов. Мы упоминаем об этом грабеже не ради ценности украденных вещей, но ради примера, показанного главой партии и немецкого государства в самый первый день вторжения.
Немецкие отряды, наводнившие Прагу, привезли с собой целый штат немецких экономических экспертов, то есть экспертов экономического грабежа.
Все, что представляло какую-либо ценность для Германии, было захвачено, особенно запасы сырья, меди, жести, железа, бумаги, шерсти и провианта.
Средства транспорта, вагоны, паровозы и т. д. были увезены в рейх. Все рельсы в протекторате, находившиеся в приличном состоянии, были сняты и посланы в Германию, а на их место были положены старые рельсы, из Германии. Новые, только что изготовленные вагоны, которые были заказаны для пражских городских трамваев, были, вопреки их назначению, посланы в рейх.
Пароходы, принадлежавшие чехословацкому обществу пароходного плавания по Дунаю (большинство акций принадлежало Чехословацкому государству), были разделены между Германией и Венгрией.
Ценные художественные произведения и мебель исчезли из общественных зданий без всякой попытки какого-либо „законного“ обоснования такого грабежа; картины, статуи, гобелены были увезены в Германию, а Чешский национальный музей, галерея современного искусства, общественные и частные собрания расхищены.
Германский имперский комиссар Чехословацкого национального банка приостановил все переводные операции с заграницей и захватил золотой запас и валюту в протекторате. Так, немцы взяли 23 тысячи килограммов золота в номинальной цене на 737 миллионов крон (5265 тысяч фунтов стерлингов) и перевели золото из банка международных операций в Рейхсбанк».
Одним из способов тщательного, я бы сказал тотального, ограбления являлась так называемая экономическая германизация. Я представляю Трибуналу в качестве доказательства этих преступлений следующую выдержку из чехословацкого официального доклада. Эту выдержку господа судьи смогут найти на страницах 4 и 5 тома документов. Читаю:
«ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ГЕРМАНИЗАЦИЯ
А. Земельная экспроприация
После Мюнхена
В областях, занятых германской армией в октябре 1938 года, Германия начала налагать руку на все фермы, принадлежавшие чешским или еврейским собственникам, бежавшим из-за политических или расовых причин.
Чехословацкая земельная реформа 1919 года, поскольку она была на пользу чехам, была объявлена недействительной, и чехи должны были сдать немцам скот, оборудование и мебель. Формально чехи получили компенсацию; фактически же они были обложены пошлинами для того, чтобы покрыть расходы по так называемому „хладнокровному убытку“, который они причинили якобы своим бегством. Эти пошлины далеко превосходили компенсацию.
Большие земледельческие государственные имения Чехословацкой Республики сделались автоматически собственностью рейха и попали под юрисдикцию соответствующих имперских министров.
После вторжения 15 марта 1939 года
После вторжения немецкие директора, надсмотрщики и мастера заменили чехов в государственных предприятиях Чехословацкой Республики.
Германизация частной собственности началась, конечно, под лозунгом „аризации“.
Германизация земледельческой Чехии и Моравии была поручена особому органу с центральным управлением в Праге. Чешским земледельцам была предложена компенсация за их продукты, но по несоответствующим ценам.
Земледельческая германизация, кроме чистой и обыкновенной германизации, стремилась к тому, чтобы как можно больше чехов обнищало.
Нацисты делали все возможное, чтобы добыть как можно больше от чешского земледелия. Здесь тоже цель была двоякая: с одной стороны, добыть как можно больше продовольствия, а с другой — как можно глубже германизировать.
Сельские хозяева были изгнаны из своих владений для того, чтобы дать место немецким колонистам. Целые земледельческие районы были таким образом очищены от чехов. Хозяйственные кооперативы, которым был поручен контроль над производством продукции, были превращены в принудительные организации и также постепенно были германизированы.
Расхищение имущества сопровождалось грабежом продуктов земледелия. Большие штрафы, а часто даже смертная казнь ожидали чешских земледельцев за то, что они не соблюдали распоряжений о сдаче продуктов и пайков.
В. Экспроприация банков и вкладов
В Чехословакии промышленные предприятия непосредственно финансируются банками, которые часто владеют большинством акций или же контролируют их. Захватив контроль над банками, нацисты также захватили контроль над промышленностью.
После Мюнхена два крупных немецких банка — Дрезднербанк и Дейчебанк — захватили филиалы пражских банков, находившихся на отнятой у Чехословакии территории. Так, Дрезднербанк захватил, между прочим, 32 отделения богемского Учетного банка, а Дейчебанк — 25 отделений богемского Унионбанка. Как только эти два банка получили контроль над судетскими отделениями банков, они начали стремиться к тому, чтобы оказывать влияние и на пражские главные отделения соответствующих банков.
Чехословацкие банки были акционерными обществами. Каждое акционерное общество, в котором хотя бы один директор был евреем, стало считаться еврейским. Таким образом, и нееврейское имущество было захвачено.
После вторжения 15 марта 1939 г. несколько чехословацких банков в Чехии стали путем аризации имуществом Дрезднербанка; так немецкий банк захватил Унионбанк Богемии. Таким образом все финансовые интересы, которые эти банки имели в чешской промышленности, так же как и все акции, попали в германские руки.
С тех пор началось проникновение немецкого капитала в чешские банки, их экспроприация и слияние с немецкой банковской системой. Дрезднербанку (он был фактически предприятием, заведующим фондами национал-социалистской партии) и Дейчебанку было поручено дело экспроприации фондов, принадлежащих чехословацким банковским концернам. Различными „трансакциями“, путем приобретения влияния через судетские филиалы на пражские главные отделения соответствующих банков, путем сокращения акций и увеличения их при помощи немецких акций, путем приобретения промышленных акций, путем лишения банков их промышленных интересов и т. д. оба берлинских банка добились полного контроля над банками протектората. Им содействовал террор гестапо».
Я пропускаю один абзац из этого доклада и перехожу к следующему разделу, озаглавленному «Уничтожение национальной промышленности».
«После вторжения немцы ввели в Чехии немецкий способ принудительной организации чешской промышленности в протекторате. Они назначили комитеты каждого нового общества и всех промышленных „групп“, назначив хотя бы одного нациста председателем или товарищем председателя или же просто рядовым членом. Фактически все чешские члены правлений были бесправными фигурами.
Оружейные заводы. Дрезднербанк приобрел самые важные заводы в Чехословакии, то есть заводы Шкода в Пльзене и чехословацкую „Сброевку“ в городе Брно. Частные акционеры должны были сдать свои акции по наименьшей стоимости; банк заплатил за эти акции купонами, изъятыми из оборота, или же купонами, конфискованными немцами в районах, захваченных ранее согласно Мюнхенскому договору.
Концерн „Герман Геринг“. Немецкий захват чехословацких банков, а таким образом и промышленности, посредством больших берлинских банков был осуществлен при содействии огромного концерна „Герман Геринг“, который один за другим захватил самые большие чехословацкие промышленные предприятия под предлогом ариизации, путем давления со стороны рейха, путем финансовых „мероприятий“ и, наконец, путем угроз гестапо концентрационными лагерями.
Таким образом, все большие чехословацкие предприятия и оружейные заводы, угольная и металлургическая промышленность попали в немецкие руки. Огромная химическая промышленность была захвачена немецким концерном „И. Г. Фарбениндустри“».
Я пропускаю абзац доклада, относящийся к тем же методам, применявшимся в отношении легкой промышленности, и перехожу к следующему разделу доклада, озаглавленному «Финансовый грабеж»:
«После оккупации территории, отданной под предлогом Мюнхенского соглашения, немцы отказались принять на себя обязательства по чехословацкому государственному долгу, хотя приобрели весьма ценное государственное имущество в областях, отнятых у Чехословакии; 1600 миллионов крон государственными облигациями низкого знаменателя находились в обороте на занятой территории. Немцы оставили за собой право пользоваться ими, как законными денежными знаками».
Далее, господа судьи, в докладе подробно описывается разграбление гитлеровцами финансового хозяйства Чехословацкой Республики. В целях сокращения времени я не буду оглашать эту выдержку.
Оглашу далее выдержку из раздела «Налоги»:
«Когда началась война, нацисты наложили на протекторат „военную контрибуцию“ в размере 2000 миллионов крон (14 200 000 фунтов стерлингов) в год. Они утверждали, что они имеют на это право на том основании, что „чехи не воюют, а немцы воюют за них“.
Сразу после оккупации немцы захватили доходы с различных косвенных налогов и направили их в имперскую казну».
Таким образом, господа судьи, приведенные мною выдержки из доклада Чехословацкого правительства дают ясное и точное представление о том, как, захватив Чехословакию, гитлеровцы подвергли ее самому разнузданному ограблению решительно во всех областях ее экономики — сельского хозяйства, промышленности и финансов.
Захватив в свои руки все народное хозяйство Чехословацкой Республики, гитлеровское правительство поставило это хозяйство на службу своим преступным интересам, выкачивая из него все возможности для подготовки дальнейшей агрессии против народов Европы, для новых военных нападений, преследовавших чудовищную цель достижения мирового господства германской «высшей расы».
Я перехожу к оглашению четвертого раздела официального доклада Польского правительства о злодеяниях, совершенных гитлеровцами в оккупированной ими Польше. Этот доклад уже представлен Трибуналу под № СССР-93 и, согласно статье 21 Устава, является бесспорным доказательством. Читаю выдержку из этого доклада, которую господа судьи могут найти на странице 14 тома документов.
«ЭКСПРОПРИАЦИЯ И ГРАБЕЖ ОБЩЕСТВЕННОЙ И ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
a) 27 сентября 1939 г. немецкие военные власти издали декрет о секвестре и конфискации польской собственности в западных провинциях. „На собственность Польского государства, польских общественных учреждений, муниципалитетов и союзов, лиц и корпораций может быть наложен секвестр, и оно, то есть это имущество, может быть конфисковано“, — так гласит § 1 упомянутого декрета.
b) Право военных властей распоряжаться польской собственностью в присоединенных провинциях перешло к особому „доверенному присутствию“ (установленному Герингом 1 ноября 1939 г.) с главным управлением в Берлине и отделениями в Польше. Ему была доверена администрация конфискованной собственности Польского государства, а также экономическая политика в Польше, в согласии с планом, составленным правительством рейха.
c) Согласно декрету от 15 января 1940 г. вся собственность Польского государства была отдана „под охрану“, что практически означало конфискацию всей государственной собственности на присоединенных территориях. Особый декрет от 12 февраля 1940 г. был посвящен земледелию и лесам с той же целью.
d) Конфискация частной собственности в западных провинциях была начата декретом от 31 января 1940 г. Приобретение собственности, а также изменение прав собственности на каждом предприятии требовало на присоединенных территориях особого разрешения.
Дальнейшим декретом от 12 июня 1940 г. Геринг уполномочил „доверенное присутствие“ захватить не только государственную собственность, но также и собственность граждан „бывшего Польского государства“.
е) Процесс конфискации, однако, подвигался далее. Собственность польских граждан могла быть захвачена и конфискована, если собственник не получал германского гражданства по декрету Гитлера от 8 октября 1939 г. Дальнейшие декреты регламентировали вопросы уплаты долгов ввиду того, что секвестраторы были уполномочены платить долги только привилегированным кредиторам. Таковыми были члены „Дейче фолкслейте“, поскольку дело касалось довоенных долгов, а также граждане рейха или вольного города Данцига по отношению к долгам, возникшим после 1 сентября 1939 г.».
Я опускаю две страницы этого доклада, посвященные перечислению обществ, специально созданных для проведения этой грабительской деятельности, а также для ограбления польского еврейского населения, которое, как известно уже Трибуналу, было в дальнейшем истреблено. Я перехожу к заключительной части доклада Польского правительства. Господа судьи найдут эту выдержку на странице 17 тома документов. Простые цитаты из этого и других декретов могут произвести совсем неправильное впечатление относительно средств, которые обвиняемые применяли к еврейской собственности в Польше. Но следует указать, что меры, касающиеся еврейской собственности, были лишь вступлением к гораздо большим преступлениям в будущем.
В заключительной части этого раздела доклада справедливо указывается:
«Кроме преступлений, доказанных и представленных здесь, есть тысячи других, которые отошли в тень из-за размера массовых убийств, массового грабежа и массового разрушения».
Нет возможности перечислить все преступления, которые были совершены в Польше под непосредственным руководством подсудимого Франка, возглавлявшего всю власть в так называемом генерал-губернаторстве.
Обнаруженные и приобщенные к материалам дела дневники Франка дают ясное и конкретное представление о злодеяниях, совершенных гитлеровцами в Польше под его руководством. В этих дневниках, господа судьи, содержатся также записи, непосредственно относящиеся к теме моего выступления.
Вот почему я, с вашего разрешения, приведу выдержки из дневника, которые ранее оглашены не были.
Из тома под названием «Заседания руководителей отделов 1939/40 гг.» страницы 11–12. В вашем томе документов, господа судьи, это находится на странице 21-оборот. Читаю:
«…Мое отношение к полякам — это отношение между муравьем и тлей. Если я обрабатываю поляка и, так сказать, дружественно его щекочу, то я это делаю в ожидании того, что за это мне пойдет на пользу производительность его труда. Здесь речь идет не о политической, а о чисто тактической, технической проблеме. Там, где несмотря на все эти мероприятия не повышается производительность, или там, где самый незначительный акт дает мне повод принимать решительные меры, я не остановлюсь, конечно, и перед драконовскими мерами…»
Следы фашизма — развалины и нищета…
Из тома с надписью «Дневник 1942 год».
«Д-р Франк: Если вспомнить, что 540 миллионов злотых Польского банка, распыленные в присоединенных восточных областях, были взяты генерал-губернаторством без всякой оплаты со стороны империи, то это составит дань в сумме более полумиллиарда, которую генерал-губернаторство уплатило Германии, не считая иных финансовых услуг».
Из того же тома, страница 1277. Речь идет о совещании губернаторов 7 декабря 1942 г. в Кракове. Там обсуждались мероприятия по повышению выпуска продукции в 1942–1943 гг. Выступал некий доктор Фишер. Читаю: «Если будет осуществлен новый продовольственный план, то это означает, что только в Варшаве и ее окрестностях не будут больше получать продовольствия 500 тысяч человек».
Из этого же тома, страница 1331. Выступает Франк. Читаю:
«Я постараюсь изъять из резервуара этой области все, что еще можно. Если вспомнить, что мне удалось отправить в Германию 600 тысяч тонн зерна и что к этому следует еще добавить 180 тысяч тонн для находящихся здесь войск, а также многие тысячи тонн посевного материала, жиров, овощей и отправку в Германию 300 миллионов яиц и т. д., то вы поймете, какое значение имеет эта область для Германии».
Тот же Франк (господа судьи найдут эту выдержку на странице 27 тома документов) говорил:
«Однако эти поставки империи имеют и свою значительную теневую сторону ввиду того, что возложенные на нас поставки превосходят продовольственные возможности области. Это ставит перед нами следующую проблему. Сможем ли мы, уже начиная со 2 февраля, лишить проживающие в этой области 2 миллиона человек негерманской национальности общего снабжения продовольствием».
В томе, озаглавленном «Рабочие заседания 1943 года», мы находим запись совещания от 14 апреля 1943 г., имевшего место в городе Кракове. На странице 28 тома документов господа судьи найдут выдержку, которую я намерен процитировать. Высказывается президент Науман. Он приводит следующие цифры на 1943–1944 гг.:
«1500 тонн сладостей для немцев, 36 миллионов литров снятого молока для немцев, 15 100 тысяч литров цельного молока для немцев».
Он же продолжает:
«В прошлом году из поголовья скота генерал-губернаторства было позаимствовано более 20 процентов наличного количества. При этом пошел на убой скот, необходимый для производства молока и масла. Это было осуществлено для того, чтобы более или менее обеспечить поставки для империи и армии. Для того, чтобы изъять 120 тысяч тонн мяса, необходимо осуществить убой 40 процентов наличного поголовья скота». И далее:
«На вопрос господина генерал-губернатора президент Науман отвечает, что в 1940 году было изъято 383 тысячи тонн зерна, в 1941 году — 685 тысяч тонн зерна, в 1942 году — 1,2 миллиона тонн зерна. Из этого уже видно, что изъятие увеличивается с каждым годом и все более достигает пределов возможного. Теперь собираются увеличить изъятие на 200 тысяч тонн, и тем самым будет достигнут крайний предел. Голод польского крестьянина можно усилить лишь до такой степени, чтобы он все же был в состоянии обрабатывать свое поле и производить все те работы, которые от него требуются сверх того, как, например, поставка дров и т. д.».
Впрочем, то, о чем говорил Науман, никак не повлияло на политику беспощадного ограбления польского народа, судьба которого, по словам самого Франка, его интересовала лишь в определенном разрезе.
В томе под названием «С 1 января по 28 февраля 1944 г.» имеется следующее заявление Франка, цинично сделанное им на совещании руководителей германского сельского хозяйства 12 января 1944 г. Господа судьи найдут эту выдержку на странице 30 тома документов. Читаю:
«…Если бы мы выиграли войну, тогда, по моему мнению, поляков и украинцев и все то, что околачивается вокруг, можно превратить в фарш. Пусть будет, что будет…»
Я думаю, господа судьи, что после этой цитаты мне как представителю советского обвинения нет нужды добавлять что-либо к разделу о злодеяниях, совершенных гитлеровскими преступниками на территории Польского государства.
Поистине одной приведенной фразы более чем достаточно для того, чтобы получить точное представление о режиме, созданном в Польше Франком, и о Франке, создавшем этот режим.
Переходя к разграблению и расхищению частного и общественного имущества, произведенным гитлеровцами в Югославии, я, господа судьи, должен огласить соответствующий раздел официального доклада Югославского правительства, уже представленного советским обвинением Трибуналу под № СССР-36.
Этот доклад, в соответствии со статьей 21 Устава, также является бесспорным доказательством. Шестой раздел этого доклада, носящий наименование «Грабеж общественного и частного имущества», гласит нижеследующее. Этот раздел господа судьи найдут на странице 32 тома документов и дальше. Читаю:
«6. Грабеж общественного и частного имущества
Вместе с эксплуатацией рабочей силы в Югославии происходил систематический грабеж общественного и частного имущества. Он проводился в различных формах и в рамках различных мероприятий. Во всяком случае, Германии удалось и этим путем выкачать из оккупированной Югославии все экономические силы и ценности и экономически почти совершенно уничтожить страну.
Здесь мы приведем только несколько примеров этого планомерного грабежа.
А. Мероприятия в области валюты
Так же, как и во всех остальных оккупированных странах, немцы сразу же после вступления в Югославию провели целый ряд мероприятий в области валюты, которые позволили им массами и по дешевым ценам вывозить из Югославии товары и прочие ценности.
Еще 14 апреля 1941 г., то есть до оккупации Югославии, главнокомандующий немецкими сухопутными войсками издал „Объявление для оккупированной югославской территории“ со ссылкой, что он действует „на основании полномочий, полученных от фюрера и верховного главнокомандующего вооруженными силами“.
В пункте IX этого объявления назначается принудительный курс югославской валюты: за 1 германскую марку — 20 югославских динаров. Таким образом, искусственно и насильственно была снижена стоимость динара. Реальное соотношение динара и германской марки до войны было значительно более благоприятным для первого.
Это является неопровержимым доказательством нарушения положений Гаагской конвенции по этому вопросу, а также доказательством заранее составленного плана обесценивания югославской валюты».
Я предъявляю Трибуналу заверенную фотокопию этого объявления в качестве документа под № СССР-140.
Вторым грабительским мероприятием в области валюты было введение принудительного платежного средства в оккупированной Югославии: введение в оборот кредитных билетов германской государственной кредитной кассы. Об этом также говорится в пункте IX объявления, предъявленного Трибуналу в качестве документа СССР-140. Эти так называемые «оккупационные марки» в самой Германии ничем не обеспечивались и не имели никакой цены. Они печатались в Югославии в соответствии с потребностями германских оккупационных войск и властей и играли роль принудительного средства для создания возможностей закупок по самым дешевым ценам.
30 июня 1942 г., то есть более чем через год, эти имперские кредитные билеты были изъяты. Это произошло после того, как немцы уже скупили в Югославии все, что только можно было скупить, когда был ликвидирован Югославский национальный банк и все его имущество было разграблено. Вместо него немцы в принудительном порядке создали так называемый Сербский национальный банк.
С тем чтобы и в этом случае иметь возможность наживаться, немцы вменили в обязанность Сербскому национальному банку обмен изъятых имперских кредитных билетов на новые динары. Вымененные марки немцы затем изымали из Сербского национального банка в обмен на простые квитанции. Таким путем был произведен бесцеремонный грабеж, стоивший Югославии многих тысяч миллионов динаров.
Я представляю Трибуналу закон об изъятии имперских кредитных билетов от 30 июня 1942 г. в качестве документа под № СССР-194 и, кроме того, заверенную копию закона о «Сербском национальном банке» от 29 мая 1941 г. в качестве документа под № СССР-135.
Из этих документов явствует, что германские оккупационные власти насильственно и противозаконно ликвидировали Югославский эмиссионный банк и под предлогом, что Югославия более не существует, использовали эту ликвидацию в целях чудовищного ограбления страны.
Немцы создали так называемый «Сербский национальный банк» исключительно как орудие своей грабительской валютной политики в Сербии. Во главе банка стояли назначаемые немцами лица.
Показателен также пример с югославскими металлическими деньгами. Они содержали известный процент серебра и латуни и поэтому были изъяты, а в обращение пущены значительно менее ценные металлические монеты.
Немцы переправили в Германию, естественно, самые дорогие югославские металлические деньги. Продолжаю цитату:
«Имперский министр Шпеер как высший начальник управления вооружения заявил, что установленные цены являются „Великой хартией программы вооружения“. Приказом от 25 марта 1943 г. Геринг потребовал дальнейшего снижения цен на импортируемые из всех оккупированных стран товары.
Такое снижение цен было достигнуто как путем валютных мероприятий, так и путем проведения реквизиций, конфискаций, взимания денежных штрафов и, в особенности, проведения политики цен.
Путем реквизиций, политики твердых низких цен и принудительных закупок правительству рейха удалось полностью ограбить народы Югославии. Немцы зашли так далеко, что даже сотрудничавшие с ними квислинговские учреждения часто вынуждены были заявлять о невозможности обеспечения таких поставок для Германии.
Например, в отчете головы района Морава (квислинговская администрация Милана Недича) от 12 февраля 1942 г. говорится:
„1. Если у них отобрать такое количество скота, то они не смогут обрабатывать поле. С одной стороны, власти требуют обработки каждого клочка земли, а с другой — бесцеремонно отбирают скот.
2. Закупочная стоимость скота так низка, что крестьянин воспринимает эту закупку как простую реквизицию“.
Таких примеров из других районов Югославии очень много.
С целью ограбления страны немцы часто прибегали к систематическому взиманию всякого рода денежных штрафов. Денежные штрафы, установленные в 1943 г. полевой комендатурой, только в одном городе Белграде достигли гигантских размеров — 48 818 068 динаров. В Ницце за первые три с половиной месяца 1943 г. было собрано денежных штрафов на 5 065 000 динаров.
…В заключение мы хотим привести некоторые данные по клирингу. Расчеты при вывозе товаров в Германию из Югославии производились посредством клиринга.
К 1 марта 1943 г. клиринг-сальдо составляло 219 миллионов германских марок, или 4380 миллионов динаров, в пользу Сербии.
К концу оккупации Германия оставалась в долгу у Сербии более чем на 10 миллиардов динаров».
В остальных районах Югославии положение в основном было таким же, только формы грабежа страны менялись в зависимости от местных условий.
Наиболее распространенным средством ограбления Югославии явилась система конфискаций. Еще до полной оккупации Югославии в 1941 г. на фронте был издан указ о конфискации.
На основании этого указа было конфисковано огромное количество сельскохозяйственных продуктов, сырья, полуфабрикатов и иных товаров.
Я представляю Трибуналу копию этого указа как документ СССР-206. Немедленно после завершения оккупации германские оккупационные власти посредством различных законов ввели в Югославии систему конфискации частной и общественной собственности.
Я опускаю в целях сокращения часть этого раздела, в котором излагаются конкретные примеры конфискации имущества у населения Югославии, и перехожу к следующему разделу, носящему наименование «Прочие виды грабежей». Господа судьи найдут этот раздел на странице 52 тома документов.
«Наряду с вышеупомянутыми формами грабежа, осуществляемого в рамках всевозможных законов, распоряжений и приказов, во всей Югославии практиковались и более грубые методы ограбления.
Они не были случайным явлением и представляли собой неотъемлемую часть германской системы порабощения и эксплуатации.
Немцы грабили все, начиная с промышленных и хозяйственных предприятий, поголовья скота и продуктов питания и кончая предметами личного обихода.
Приведем несколько примеров:
1) Сразу же после своего вторжения в Югославию немцы разграбили все крупные торговые предприятия и товарные склады. Они производили грабежи по ночам, в особенности после так называемого полицейского часа.
2) В приказе немецкого генерал-майора Кюблера (приказ уже представлен Трибуналу советским обвинением под № СССР-132) имеются, между прочим, следующие слова:
„Войска обязаны беспощадно и с жестокой строгостью обращаться с враждебно настроенным населением. Они обязаны лишать неприятеля всякой возможности существования, разрушая оставленные населенные пункты и захватывая имеющиеся запасы“.
На основе этого и подобных ему приказов немцы беспрерывно грабили страну под предлогом „контроля над имеющимися запасами“ в связи с „разрушением покинутых населенных пунктов“.
3) Карательные экспедиции, ставшие при оккупации обычным явлением, грабили имущество намеченных жертв. Таким же путем они грабили пленных и убитых бойцов национально-освободительной армии и сотни тысяч узников концентрационных лагерей».
Я зачитываю заключительную часть раздела доклада Югославского правительства:
«В течение четырех лет все районы Югославии подвергались систематическому разграблению. Это проводилось как путем многочисленных „узаконенных мероприятий“, так и путем массовых грабежей со стороны немцев. Нацистские оккупанты проявляли большую изобретательность и использовали приобретенный в других оккупированных странах опыт.
Варшавская филармония. Оккупанты забирали все, что представляло хоть какую-то ценность
Этой преступной деятельностью они нанесли Югославскому государству и его гражданам такой большой ущерб, что его вообще можно рассматривать как экономическое уничтожение страны».
Таким образом, господа судьи, мы можем констатировать, что и разграбление общественной и частной собственности Югославии осуществлялось гитлеровцами по заранее обдуманному плану, что оно коснулось всех слоев населения и всех отраслей народного хозяйства страны и причинило огромный материальный ущерб Югославскому государству и его гражданам.
Следуя своей политике беспощадного разграбления оккупированных государств, гитлеровские заговорщики после захвата Греции начали грабить ее народное достояние. Суду уже был представлен официальный доклад Греческого правительства о преступлениях, совершенных гитлеровцами в этой стране.
В соответствующем разделе этого доклада, озаглавленном «Эксплуатация», приведены конкретные факты разграбления частной и общественной собственности Греции.
Я цитирую выдержку из этого раздела, которую господа судьи найдут на странице 59 тома документов. Читаю:
«Благодаря своему географическому положению Греция использовалась немцами как база для проведения операций в Северной Африке. Они также использовали Грецию как место отдыха для тысяч своих солдат из Северной Африки и с восточных фронтов. Таким образом, они концентрировали в Греции гораздо большие силы, чем это требовалось для целей оккупации.
Большое количество местных запасов фруктов, овощей, картофеля, сливочного масла, мяса и молочных продуктов изымалось для удовлетворения нужд этих войск. Поскольку нормальной продукции не хватало для удовлетворения этих нужд, усиленно применялись реквизиции скота, что имело своим результатом серьезное уменьшение количества скота в стране».
Помимо реквизиций продовольствия для снабжения своих войск, гитлеровские захватчики взимали с Греции огромные суммы на покрытие так называемых «издержек по оккупации». В докладе Греческого правительства по этому поводу указывается:
«За период с августа по декабрь 1941 г. немцам было выплачено 26 206 085 тысяч драхм, то есть на 60 % больше государственного дохода за этот же период. Действительно, по исчислению двух экспертов стран оси — доктора Барберина (немец) и доктора Бертони (итальянец) государственный доход за этот год равнялся лишь 23 миллиардам драхм. В следующем году, поскольку государственный доход уменьшился, немцы изымали средства за счет национальных сбережений».
Другим приемом разграбления Греции, широко применяемым гитлеровцами, явились конфискации и реквизиции. В целях экономии времени я, с разрешения Суда, оглашу лишь короткую выдержку из греческого доклада, относящуюся к этому вопросу. Читаю:
«Одним из первых мероприятий врага при оккупации Греции являлся захват путем реквизиции или прямой конфискации всех существовавших в стране запасов.
В числе товаров немцы реквизировали из оптовой и розничной торговли 71 тысячу тонн коринки, 10 тысяч тонн прованского масла. Они конфисковали также 1435 тонн кофе, 1143 тонны сахара, 2525 тонн риса и корабль с пшеницей стоимостью в 530 тысяч долларов».
Поскольку страна была разделена между тремя оккупантами, гитлеровцы блокировали ту зону Греции, которая была оккупирована их войсками. Запретив вывоз продовольствия из этой зоны, гитлеровские грабители начали конфисковывать все запасы продовольствия и других товаров и вызвали этим резкое обнищание и голод населения. Результаты этого грабежа оказались столь губительными для греческого народа, что в конечном счете даже немецкие власти были вынуждены признать, что они зашли слишком далеко. Конкретно это выразилось в том, что немецкие власти в конце 1942 г. дали обязательство международной комиссии Красного Креста вернуть населению все местные продукты, которые были изъяты оккупационными войсками и экспортированы ими в Германию. Немцы обязались взамен этих продуктов импортировать продукты такой же калорийности.
Однако это обязательство выполнено не было.
Как и во всех захваченных ими странах, немцы выпускали в обращение неограниченное количество денежных знаков, причем в качестве денежных знаков выпускали так называемые оккупационные марки, которые решительно ничем обеспечены не были.
Цитирую короткую выдержку из доклада Греческого правительства, которую господа судьи найдут на странице 63 тома документов. Читаю:
«С самого начала они (немцы) пустили в оборот 10 миллиардов оккупационных марок, сумму, равную половине денег, находившихся в обращении в тот момент. В апреле 1944 г. денежное обращение достигло 14 миллиардов драхм, то есть выросло в 700 раз с момента оккупации».
Вызвав таким путем резкую инфляцию, немцы в то же время приобретали все товары по твердым ценам, существовавшим до оккупации. Все скупаемые ими товары, а также драгоценности, золотые изделия, домашнюю обстановку и т. п. немцы отправляли в Германию.
Наконец, как и во всех оккупированных ими странах, гитлеровцы применили и в Греции систему «клиринга». При этом товары, предназначенные для экспорта, сначала конфисковывались или подвергались эмбарго со стороны военных властей, а уже затем «скупались» немецкими фирмами по совершенно произвольно установленным ценам. После этого стоимость товаров, установленная таким односторонним образом, заносилась в счет кредита Греции. Товары же, которые импортировались из Германии, оценивались на 200–500 процентов выше их нормальной стоимости. И, наконец, на дебет Греции заносилась и стоимость товаров, поступавших из Германии для нужд оккупационных войск.
Этот циничный грабеж назывался у немцев «клирингом». Цитирую короткую выдержку из доклада Греческого правительства, которую господа судьи смогут найти на странице 64 тома документов. Читаю:
«Вследствие этого, несмотря на тот факт, что Греция экспортировала в Германию все имеющиеся у нее запасы, после ухода германских войск из Греции в клиринге кредит оставался в пользу Германии и исчислялся в сумме 264 миллиардов марок, тогда как кредитный баланс в пользу Греции в период вступления немецких войск исчислялся суммой в 4 миллиарда 353 миллиона 428 марок».
Таким образом, господа судьи, гитлеровские грабители разграбили достояние греческого народа.
Господин председатель, господа судьи!
Я перехожу к изложению фактов чудовищного расхищения и разграбления, которым подверглась со стороны гитлеровских захватчиков частная, общественная и государственная собственность на временно оккупированных территориях Советского Союза. Неоспоримыми и подлинными документами, которые я буду иметь честь представить на ваше рассмотрение, господа, будет доказано, что фашистские заговорщики еще задолго до нападения на СССР преступно замыслили и подготовили план ограбления и расхищения его богатств, его народного достояния.
Как и все военные преступления, совершенные гитлеровцами на оккупированных ими территориях, так и расхищение и разграбление этих территорий были заранее намечены и организованы главными военными преступниками, которых воля и доблесть Объединенных Наций посадили на эту скамью подсудимых.
То, что было непосредственно совершено многочисленными исполнителями преступных планов заговорщиков на обширных территориях советской земли, в плодородных степях Украины, на полях и в лесах Белоруссии, на пышных нивах Кубани и Дона, в цветущих садах Крыма, на подступах к Ленинграду и советской Прибалтике — все эти чудовищные злодеяния, повальный грабеж, массовое и огульное расхищение священной собственности, созданной мирным и благородным трудом советских народов: русского, украинского, белорусского и других — все эти преступления были непосредственно намечены и обдуманы, подготовлены и организованы преступным гитлеровским правительством и верховным командованием германской армии — главными военными преступниками, сидящими на скамье подсудимых.
Я начну с доказательств преднамеренности этих преступлений, осуществленных на территории СССР. Я докажу, что массовое и огульное расхищение и ограбление частной, общественной и государственной собственности немецко-фашистскими захватчиками носило не случайный характер, что оно не было локальным явлением или результатом разложения и мародерства отдельных воинских соединений и групп, а, напротив, являлось существенной и неразрывной частью общего плана нападения на СССР и, более того, основным мотивом, центральной движущей силой этого преступного плана, этой преступной агрессии.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.