Глава 41 Зачисление

Глава 41

Зачисление

Пройдя уже знакомым маршрутом через огород и сад, Никита пропустил вперед конвоира, который распахнул перед ним калитку, и шагнул во двор.

Хитрук стоял, широко расставив ноги перед прикрепленным к столбу умывальником. Нижняя часть лица была в белых хлопьях пены, в руке станок. При виде процессии на белоснежной части лица образовалось круглое отверстие:

– Вы зачем его привели?

– Бракованные ночью сбежали.

– Как? – Хитрук выпрямился.

– Ночью темно, – напомнил о себе Колян, справедливо решив, что на этот вопрос отвечать нужно ему. – Не заметил…

– Чего не заметил? – Хитрук убрал пену полотенцем.

Колян виновато шмыгнул носом.

– Двое каких-то парней лестницу спустили, – пришел на помощь Никита. – Велели выбираться…

– Неужели? – Хитрук склонил голову набок и подошел ближе. – Хочешь сказать, что ты вместе со всеми не пошел?

– Разве не видно? – удивился коротышка.

– Я пошел, – не обращая внимания на реплику, ответил Никита, – только до дороги. Потом все разошлись.

Он в который раз называл конечным пунктом дорогу. Их здесь полно. Попробуй, разберись, до какой они дошли. Да и зачем это? Искать беглецов смысла уже точно нет.

– Вот это да! – Восторженный голос Шевы заставил всех обернуться.

Каратель вышел из-за сарая, на ходу застегивая ремень.

– Убежали наши «колорады», – хмуро сообщил ему Хитрук. – Кто-то ночью подкрался к яме и спустил лестницу. А этот с ними не пошел…

– Так, может, его на органы и разберем? – ухмыльнулся Шева.

Никиту обдало жаром. Так вот, значит, зачем анализы!

– Ты чего мелешь? – округлил глаза Хитрук. – Какие…

– Так, – вдруг затравленно посмотрел Шева на провожатых Никиты и втянул голову в плечи, – ляпнул…

– Ты последний на яме дежурил? – Глядя на Коляна, Хитрук забросил полотенце на плечо и посмотрел на часы: – Скоро комбат приедет, готовься…

– А что будет?

– Расстреляет, – как само собой разумеющееся ответил Шева и рассмеялся.

– Шуточки у тебя! – возмутился Колян, утирая рукавом вмиг покрывшийся испариной лоб.

– Пока идите, – вяло махнул рукой Хитрук и уставился на Никиту: – Что же с тобой сделать, чтобы ты больше мне на глаза не попадался?

– Не надо ничего делать, – покачал головой Никита. – Дайте автомат!

– Дадим! – оживился Хитрук и повернулся к Шеве: – Где те, которых вчера взяли?

– С ними Король работает, – кивком головы показал тот куда-то в сторону улицы. – В доме напротив баня есть…

– Сходи, приведи одного, – сказал Хитрук и перевел взгляд на Никиту: – Пусть покажет, как он нам помогать собирается.

– В смысле? – захлопал глазами Шева.

– Дадим для начала нож, – стал объяснять Хитрук. – Зарежет «колорада», значит, свой, нет – вместе с ним в баню пойдет.

– Я?то схожу, – с опаской покосился на Никиту Шева, – только не уверен, что кто-то из этих «ватников» сейчас может самостоятельно передвигаться.

– Тогда пойдем туда сами, – принял решение Хитрук.

– Стой! – вырвалось у Никиты.

– Чего еще?

– Забыл сказать, пленных не убиваю!

– Вот и приехал! – обрадовался Шева, и Никита увидел летящий в лицо кулак. Чуть наклонив вперед и вправо голову, он ушел от удара и ответил карателю правой рукой в челюсть. Упав на спину, Шева тут же сел, тряхнул головой и стал подниматься. В это время сбоку возник Хитрук. Никита был не в той форме, чтобы сейчас легко держать и наносить ответные удары. Каждое движение отдавалось такой болью, что темнело в глазах. Опрокинутый на землю ударом в ухо, он лишь на мгновенье смог встать на четвереньки и снова повалился на бок от удара ногой в плечо.

На удивление, в этот раз каратели били не долго. Никита лежал, задержав дыхание, и с ужасом ждал продолжения.

– Василь! – позвал Хитрук.

– Чего тебе? – раздался недовольный голос.

– Присмотри за новобранцем.

«Неужели поверили?» – удивился Никита и закрыл глаза.

Стукнула калитка, и по направлению к дому послышались шаги. Пытаясь определить, сколько человек проходит мимо, Никита весь превратился в слух.

– Они его что, убили? – послышался мужской голос. Судя по всему, его обладателю было не больше тридцати.

– Проверь! – приказал мужчина постарше, говоривший с легким придыханием астматика или запыхавшегося человека.

Кто-то подошел и присел перед Никитой на корточки. В тот же момент он ощутил прикосновение к шее.

– Живой!

– Чего там с ним? – спросил мужчина, которого Никита окрестил про себя Астматиком.

– Отдыхает, – заискивающе хохотнул Шева, – говорил долго.

– И что рассказал? – допытывался Астматик.

Чувствовалось, вопросы он задает не из праздного любопытства и ведет себя по отношению к палачам как начальник.

– Ничего, – пролепетал Шева.

– Ты сейчас хоть сам-то понял, что сказал? – возмутился пришедший с Астматиком мужчина. – Говорил долго, но ничего не сказал.

– Так и есть, – растерялся Шева.

– Он сепаратист или нет?! – взорвался Астматик. – Вы человека в говно превратили и сказать ничего не можете!

– Так и он молчит! – испуганно выпалил Хитрук. – Ехал, говорит, нам помогать. В своем городе убил учителя, который на их организацию стучал.

– Что за организация?

– Я так понял, что-то вроде нашего «Правого сектора».

– Так чего же вы его молотите?! – изумился Астматик.

– Так ведь сам сказал…

– Я сказал допросить, но не калечить! – негодовал Астматик. – Вы же, уроды, его инвалидом сделали!

– А чего это от него так воняет? – неожиданно раздался другой голос. – Он что, обгадился?

– Ночь в яме сидел, – пролепетал Хитрук.

– В какой? – допытывался Астматик.

– Ну, с теми…

– Кого врачи забраковали? А зачем вы их вообще мариновали? Надо было засыпать яму, и все!

«Ничего себе!» – Никита с трудом верил в то, с каким безразличием каратели обсуждали несостоявшееся убийство.

– Так ведь команды не было, – возмутился Шева.

– Хитрук – начальник штаба батальона, – с металлом в голосе заговорил Астматик. – Во время отсутствия командира имеет право отдавать приказы от моего имени…

– Если начальником штаба назначил, почему премии лишил? – с обидой в голосе спросил Хитрук.

– Я тебя лишил не как начальника штаба, а как шелудивого кота. Думаешь, поверил, что ты от Крыма малолетку защищал? Да и не совсем ты настоящий, а временно исполняющий обязанности, пока Левицкий из лазарета не вернется. Кстати, как он там?

– На костылях ходит, – ответил Хитрук. – Я, когда Крыма туда привез, его видел. Они теперь в одной палатке. А вообще, больше в лазарете никого нет…

– Мне никто не хочет объяснить, как «ливер» умудрился бежать? – сменил тему Астматик.

– Помог кто-то, – заговорил Шева. – Ночью прокрались на территорию и лестницу опустили.

– Караульный жив?

– Только что отправил отсюда, – сообщил Хитрук.

– Это кто-то из местных помог, – сделал вывод Астматик.

– Я тоже так подумал, – согласился с ним Хитрук. – Может, для профилактики расстрелять пару человек?

– Хватит! – прикрикнул на него Астматик. – И так уже настреляли. Вокруг деревни, куда ни копни, везде трупы.

– Удобрение, – хихикнул Шева.

– Ладно, – устало вздохнул Астматик. – Не велика потеря. Может, даже к лучшему, что разбежались. Они все равно ничего не знают!

«Зато я знаю», – мысленно ответил Никита Астматику, догадавшись, что «ливером» он назвал непригодных для изъятия органов людей.

– Семен, – попытался что-то сказать Хитрук, но Астматик не дал ему даже рта открыть:

– Какой я тебе Семен?! Олух!

– Извини, командир, – стушевался Хитрук. – Он только с виду такой… Оклемается быстро!

«Понятно, значит, Астматика зовут Семен, – сделал вывод Никита, и тут же вспомнил, где он слышал похожий на этот голос. – Семен Семенюк! Командир батальона территориальной обороны».

– Воды принесите, – потребовал Семенюк и подошел к Никите.

Он приоткрыл глаза. Обутый в рыжие ботинки образца НАТО, Семенюк стоял прямо перед его носом.

Сидевший в тени забора караульный взял стоявшую на земле пластиковую бутылку и показал Шеве:

– Возьми. Холодная, только набрал.

Когда вода полилась на голову, Никита зажмурился и застонал, словно только пришел в себя.

– Как его зовут? – Семенюк присел перед Никитой на корточки.

– Никита Берестов, – ответил Хитрук.

– Так это тот самый Берестов, который в комендатуре всех разоружил и не стал убегать?

– Он из ямы тоже бежал, – осторожно сказал Шева.

– И снова вернулся? – догадался Семенюк.

– Все равно, – робко заговорил Шева, – пусть тогда ехал бы к сепаратистам.

– Ты же сам сказал, что он в своем городе учителя грохнул, – напомнил Семенюк, – так что «ватники» его сразу сдадут…

– Ожил?! – спохватился стоящий рядом с Семенюком боец.

– Лучше бы умер вчера, – признался Никита, приподнимая голову.

– Значит, говоришь, ехал нам помогать, – задумчиво проговорил Семенюк и спросил: – У меня будешь служить?

– Я же сепаратист, – кряхтя и морщась, Никита сел.

– Ладно, – потрепал его за плечо Семенюк, – не обижайся. По-другому к нам никак. Знаешь, сколько вот таких вот добровольцев на деле оказывались сотрудниками ФСБ и ГРУ?

– Если бы ты не пришел, я бы точно признался, что марсианин, – пошутил Никита.

Все дружно засмеялись.

– Ну, извини, – сказал Шева. – Просто без командира мы тебя все равно принять не могли…

Никита с досадой посмотрел на него. Голову при этом удалось повернуть с трудом. Он сморщился от пронзившей шею боли.

– Чего? – насторожился Семенюк. – Больно?

У него были черные глаза, с какой-то неопределенной пустотой в глубине, высокий лоб, темные волосы, маленький рот и острый подбородок.

– Терпимо, – выдавил из себя Никита и снова положил голову на землю.

– Вы вот что, – выпрямился Семенюк, – давайте отмойте его, поменяйте одежду, и в лазарет. Пусть отлежится.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.