Глава 23 Дело вовсе не в привычке

Глава 23

Дело вовсе не в привычке

От долгого нахождения в одном положении спина и ноги нестерпимо ныли. Никита разлепил веки. Яркое солнце пробивалось сквозь листву росшего у обочины тополя. Повсюду валялись сбитые ветки, кирпичи, куски арматуры и битое стекло. Спирали упавших проводов перегородили дорогу. Рядом с остановкой чернел обгоревший остов автобуса.

– Как ты ночью здесь проехал? – удивленно спросил он у Гавроша.

– Сам не понимаю, – признался тот, поднимая спинку сиденья.

Никита выбрался наружу.

Машина стояла у руин пятиэтажного дома. В воздухе витал запах кострища и тревоги…

– Куда дальше?

– Лично я уже приехал, – ответил Гаврош.

– Возьми, – протянул ему деньги Никита.

– Зачем? – На лице Гавроша не дрогнул ни один мускул.

– Ты спрашиваешь, зачем деньги? – удивился Никита. – Бензин купишь!

– На бензин у меня есть. – Гаврош оглянулся назад и кивком головы показал на бредущую вдоль стены бабушку: – Ты лучше им предложи…

– Мне в колонию надо, – сказал Никита.

– В какую? – не сразу понял, о чем речь, Гаврош.

– В колонию строгого режима.

– Неожиданно как-то. Хотя чем сейчас можно удивить?

– Довезешь?

– Это та, что в Киевском?

– Вроде как, – подтвердил Никита.

– Конечно, довезу. – Гаврош открыл багажник и достал насос. – Только колеса подкачаем.

– Если мне не изменяет память, туда надо через водохранилище ехать…

– Память тебе не изменяет, и что?

– А мосты целые?

– В последний раз приезжал, вроде целыми были. Сейчас в комендатуре узнаем.

– Может, уже сегодня найду… – задумчиво проговорил Никита.

– Не спрашиваю что, но до жути интересно.

– Не что, а кого, – беззлобно поправил Никита. – Невеста у меня здесь пропала.

– Да ты что! – Гаврош, подкачав задние колеса, перешел к переднему. – Сидит, что ли?

– Скажешь тоже, – повеселел Никита.

– Действительно, чего это я, – смутился Гаврош. – Там зона-то мужская… – Вдруг раздался какой-то противный свист, и он, не разгибаясь, устремился к деревьям: – Твою мать! За мной!

Никита бросился следом. Где-то за стоящими вдоль дороги домами стали раздаваться громкие хлопки. Он бросился на землю.

– Уроды! – морщился от грохота Гаврош. – Посмотри, куда лупят. Ты видел здесь хоть одного ополченца?

Грохнуло совсем рядом. Зазвенели остатки вылетевших стекол. Земля стала дергаться как живая.

– Чем это?! – крикнул Никита.

Вместо ответа Гаврош лишь втянул голову в плечи.

Неожиданно грохнуло так, что Никита подлетел над землей. Сверху посыпался песок и комья земли.

– Черт! – скривился Гаврош. – Надо от стены отойти!

Никита стал отползать к машине. Все заволокло густой и зловонной пылью. В горле першило. Рвануло прямо на дороге. По машине застучали осколки. Он обернулся на Гавроша. Парень стоял на четвереньках и часто, по-собачьи, дышал. Из левого бока хлестала кровь.

– Елы-палы! – Никита устремился обратно. – Ложись! – Он схватил Гавроша за плечи и повалил на землю. – Тебе нельзя напрягаться!

Но Гаврош уже не слышал его. Порываясь встать, он издал странный гортанный звук, повалился на землю и мелко затрясся…

– Ты его знал? – Никита посмотрел на угрюмого бородача, который появился, едва прекратилась стрельба.

– Видел, – подтвердил тот и отошел от машины. – Куда теперь?

– Сначала надо его родственникам отвезти. – Никита посмотрел на лежащего на заднем сиденье Гавроша и вздохнул: – Я даже адрес не спросил…

– Санек! – позвал ополченец паренька в камуфляже. – Ты вещи «двухсотого» осмотрел?

– Ничего особенного, – развел руками Санек. – Это Гаврош… Гавриков. Зовут… вернее, звали Анатолий. Отчества не знаю, но слышал, что он с Мариуполя.

– С какого еще Мариуполя? – Никита снова посмотрел на Гавроша, словно давая возможность ему возразить, и повернулся к ополченцу: – У него в Донецке живет какой-то родственник, которому он возит еду и деньги.

– Это он так сказал? – Ополченец достал смятую пачку сигарет.

Никита кивнул.

– Просто он тебя плохо знал, – сделал вывод Санек. – Мало ли? Вот ты его имя знал?

– Нет, – признался Никита и тут же спохватился: – Но фамилию он называл.

– Ладно, хватит языками молоть! – нахмурился ополченец. – Надо его в морг отвезти.

Городская больница оказалась в соседнем квартале, однако на дороге горел автобус, и ехать туда пришлось по кругу.

– Как нелепо! – выбираясь из-за руля, не удержался Никита. – Понимаю, на переднем крае, – покачал он головой, – а тут – накачивал колеса, и на тебе.

– У самого в голове поначалу не укладывалось, – вздохнул ополченец, – а потом привык. И ты тоже привыкнешь.

– Дело вовсе не в привычке. Просто когда на улице, куском железа…

– А когда ребенка в песочнице или бабушку в огороде? Там где-то пьяный «укроп», от нечего делать, снаряд в пушку забросил и надавил на педаль… Он, может, и не узнает никогда, что человека убил, а здесь трагедия!

Они подтащили труп к дверям морга и уложили на асфальт.

– Сейчас за ним выйдут, – пообещал ополченец и несколько раз ударил основанием кулака в оконную раму.