Глава 18 ГРЕЧЕСКИЕ НАЕМНИКИ НА СЛУЖБЕ В ПЕРСИИ, 340–330 ГГ. ДО Н. Э

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 18

ГРЕЧЕСКИЕ НАЕМНИКИ НА СЛУЖБЕ В ПЕРСИИ, 340–330 ГГ. ДО Н. Э

Все их неисчислимые полчища оказываются непригодными для войны. И вот, точно у них недостаток людей, нанимают они наемников и думают найти спасение при помощи чужеземцев.

Платон. Законы

(О персах)

Ко времени восшествия на престол Александра греческие наемники стали утверждаться на службе соперничающих автократий Европы и Азии. Далее необходимо исследовать, какую роль они сыграли в войне между этими двумя силами. Сначала рассмотрим их деятельность на стороне, потерпевшей поражение.

В последние годы своего правления Артаксеркс III Ох не испытывал особой нужды в наборе наемников. Персидской империи удавалось сохранять внутреннее единство лучше, чем в предшествующие 80 лет, и лишь в 340 г. новая угроза из-за рубежа потребовала новых военных усилий. Мощь Филиппа II Македонского неуклонно возрастала, и уже шестью годами раньше Исократ, выражая, как обычно, актуальные идеи своего времени, приветствовал его как предводителя похода против Персии. Поэтому, когда наконец в 340 г. Филипп II осадил Перинф и таким образом установил полный контроль над Геллеспонтом, Артаксеркс III не мог позволить, чтобы его войска оставались в бездействии, пока не падет последний буферный полис между Персией и Македонией. Сатрапам Малой Азии было приказано помочь Перинфу всей своей мощью. Поэтому они объединились в посылке «в Перинф отряда наемников, достаточных средств и достаточных запасов продовольствия, снарядов и других материалов, необходимых для проведения военных действий». Армией сатрапов командовал Аполлодор, афинянин на службе у Арсита, сатрапа Фригии Геллеспонтской. (Аполлодор был похоронен в афинском Керамике. Следовательно, он умер не в изгнании.) Между тем другим выдающимся полководцем был Аристомед из Фер, смертельный враг Македонии, которому позднее суждено было сыграть выдающуюся роль на службе Персии. Наемники успешно высадились в Перинфе и настолько усилили оборону города, что Филиппу II не удалось его взять. Его вынудили отступить и переключить все свое внимание на Скифию, а затем и на Центральную Грецию, перед тем как снова обратиться к Востоку.

Однако после передачи под его управление Эллады Филипп II мог теперь думать о нанесении прямого удара по господству Персии в Малой Азии. Между тем Артаксеркса III сменил Дарий III, который готовился к нападению Филиппа IL Но, хотя Филипп мог претендовать в этой войне на роль предводителя всей Греции, его наиболее опасными противниками были греки на службе Персии. Некоторые из них были изгнанниками или даже врагами Македонии, но большая их часть, особенно простые воины, видимо, были вынуждены оставить городскую жизнь и приобрести военную профессию. На таких воинов постановления Коринфского конгресса почти не распространялись.

В 336 г. (весной) Парменион и Аттал были посланы с войском численностью 10 тысяч человек и, вероятно, высадились на Азиатское побережье Геллеспонта. Вероятно, они сделали своей базой Кизик, потому что, пока они совершали рейд в Тевфранию, Мемнон, командовавший персидскими войсками, попытался с 5 тысячами наемников захватить город внезапным нападением. Он перешел через горный хребет Ида, но не добился успеха, поэтому повернул назад с 4 тысячами человек (Полиен). И все же, благодаря своему стратегическому таланту, Мемнону удалось сдерживать македонские силы, значительно превосходившие его войско по численности. Но сложное положение облегчилось, когда молодой царь Александр предал Аттала смертной казни и вызвал Пармениона, видимо с большей частью его войск.

Возможно, вместо Аттала прислали Каласа, во всяком случае, он появляется позднее с армией наемников и македонцев, пытающейся продвинуться в Троаду. Но Мемнон (летом 335 г.?) устроил ему засаду и заставил отступить к Ретею (мыс и город в Троаде на берегу Геллеспонта). Ни один источник не сообщает об отзыве Класа, возможно, потому, что он с небольшим войском оставался и удерживал плацдарм на Азиатском побережье Геллеспонта вплоть до высадки Александра. Такое предположение объясняет, почему войска персов не смогли воспрепятствовать этой высадке.

Далее объединенные персидские войска располагаются лагерем в Зелее (юго-западнее Кизика), где сатрапы, видимо входившие в командование, держали военный совет. Мемнон советовал уклониться от сражения и сдерживать противника разорением местности, поскольку македонцы превосходили персов в численности пехотинцев (Арриан). Диодор, вероятно, предваряет события, утверждая, что Мемнон предложил план широкого вторжения в Македонию и переноса туда войны; но Курций добавляет справедливое замечание, что больше пользы принесло бы удержание Киликийского прохода. Однако все персы выступили против плана. Возможные последствия такой стратегии дают обильную пищу для догадок. Но еще более интересна причина, которая заставила Мемнона предложить его план, – тот факт, что Александр располагал численным превосходством в пехоте. Арриан оценивает персидские войска перед битвой при Гранике численностью лишь 20 тысяч местных конников и чуть меньше 20 тысяч пехотинцев-наемников. Никакой собственно персидской пехоты не упоминается, и отсутствие упоминания столь подчеркнуто, что невозможно усомниться в убежденности Арриана в наличии причины отставания персов в численности. Александр, вероятно, выставил против них 32 тысячи пехотинцев и 4800 конников. Но такая оценка сил вызвала ненужные затруднения у некоторых историков.

Что касается самой битвы при Гранике, то обстановка, приводимая Аррианом, не вполне убедительна. Персидскую кавалерию выстроили вдоль крутого берега реки для отражения атаки македонцев. Наемники-пехотинцы выстроились отдельным контингентом позади кавалерии и были практически лишены возможности участвовать в сражении. Такое странное построение нельзя оправдать никакими стратегическими соображениями. Поэтому, видимо, нужно принять объяснение, что персов захватили врасплох и они не могли построиться в боевой порядок до того, как войска Александра форсировали реку. Затем, согласно Арриану, Александру удалось прорвать конный строй персов сначала своей кавалерией, а затем фалангой. После этого он обратил внимание на наемников. «Этот контингент оставался стоять там, где его поставили сначала, больше от изумления неожиданным результатом боя, чем от решимости сражаться». Затем Александр атаковал их по фронту и флангов своей кавалерией и беспощадно истребил их. Македонцы убили всех, за исключением 2 тысяч пленных и «тех, кого не заметили среди убитых» (Арриан). Плутарх соглашается лишь с тем, что Александр не сразу совершил нападение. Наемники «сгрудились у пригорка и выспрашивали условия сдачи», которые были отвергнуты. Как указывал Дельбрюк, трудно вообразить, чтобы Александр уничтожил контингент «отчаявшихся воинов» численностью около 20 тысяч человек и при этом отделался гибелью всего 85 конников и 30 македонских пехотинцев. Он предлагает версию, что на самом деле численность греческих наемников была гораздо меньше.

Решение может быть найдено лишь в компромиссе. Цифра потерь Александра преуменьшена по официальным соображениям. Трудно поверить также, что гибели ожидали все греки. Возможно, многие из них отступили до того, как Александру удалось окружить их. (Странно обнаружить запись о том, что греками командовал перс по имени Омар, в то время как Мемнон возглавлял кавалерию.)

Ясно, что Александр хотел преподать всем урок в отношении этих наемников. Он знал достаточно хорошо, в чем основная сила противника. Наделенный мандатом Коринфского конгресса, он мог счесть любого грека, враждебного ему, предателем Эллады и действовал в соответствии с этим принципом. Он предал земле убитых наемников, пленных же (2 тысячи человек) отправил в цепях в Македонию рабами. И хотя Афины обратились к нему с просьбой освободить афинских граждан, он отказывался сделать эту уступку даже перед битвой при Арбелах (Гавгамелах) в 331 г. до н. э.

После первых крупных успехов Александру пришлось в течение года иметь дело лишь с греческими наемниками, гарнизоны которых располагались в важных для Персии местах. На них, видимо, повлияло поражение персов при Гранике. Гарнизон Эфеса захватил две триеры и бежал, вероятно, в Галикарнас. Гегесистрат, комендант Милета, послал Александру письмо с предложением сдачи города, но, узнав о приближении персидского флота, изменил свое намерение и решил сохранить город для Дария III. Однако при подходе Александра наемники и граждане отправили к нему посла, возможно без согласия коменданта, с компромиссным предложением сохранить за городом нейтралитет. Александр отверг предложение и начал штурм, в то время как его флот сдерживал персидские корабли. Поэтому наемники и граждане побросали свои позиции в Милете, и некоторые из них попытались переплыть на небольшой остров, расположенный вблизи города. Те, которым удалось достичь острова, были блокированы флотом Александра, и, поскольку они продемонстрировали решимость сопротивляться, наемникам (числом 300 человек) было предоставлено прощение при условии, что они будут биться против персов.

После Граника боевой дух совершенно покинул Дария III. Должно быть, он оценил то, что персидские военачальники помешали осуществить единственно разумный план Мемнона. Поэтому царь назначил Мемнона на пост, который занимал прежде его брат в качестве главнокомандующего сухопутными силами и флота Малой Азии. Под командованием Мемнона греческие наемники и персидские войска сконцентрировались для обороны базы флота в Галикарнасе и контроля морских коммуникаций. Ибо в войне на море Александр не мог соперничать с противником. Мемнон рассчитывал выдержать осаду в надежде задержать продвижение Александра до тех пор, пока Дарий III не закончит сосредоточение армии. Противоборство осажденных и осаждающих войск отличалось большой ожесточенностью. Оно достигло кульминации, когда Эфиальт, афинский изгнанник, совершил ночную вылазку с 2 тысячами наемников. Но эти усилия оказались напрасными, и Мемнон был вынужден в конце концов покинуть Галикарнас.

Он оставил лишь отборный отряд персов и наемников защищать акрополь. Александр не стал задерживать своего наступления до окончания осады, но выделил для нее специальные войска, которые добились своей цели следующей весной, когда гарнизон в 1700 воинов был уничтожен или взят в плен.

В Малой Азии Александру осталось покончить лишь с несколькими гарнизонами. Гипарна сдалась сразу. Гарнизон города Келены в тысячу карийцев и сто греков сдался, после того как было достигнуто соглашение. Силлий со смешанным гарнизоном из наемников и местных войск оказал успешное сопротивление.

Между тем Мемнон привел в действие план, который Диодор, видимо ошибочно, заставляет его предлагать до битвы при Гранике. Опираясь на морское превосходство, он продолжил причинять неприятности Александру в Эгейском море. Мемнон нанял новых наемников на деньги, присланные из Суз, и начал захватывать острова, ставя на них свои гарнизоны. Но в самом начале эта новая успешная тактика была внезапно прервана его смертью. Уход из жизни Мемнона был самой большой потерей для Персии. Командование временно взял на себя его племянник Фарнабаз, который вынудил сдаться Митилену на острове Лесбос и поставил в ней гарнизон во главе с Ликомедом из Родоса. Но Дарий III решил прекратить осуществление этого стратегического плана. Высокий пост Мемнона отдали Фарнабазу, а Тимонда, сына Ментора, послали принять командование над всеми наличными греческими наемниками и воссоединить их с царской армией.

Дарий III не всегда был последователен в оценке греческих наемников и командиров. Он просто избавился от их наиболее известного, если не величайшего, стратега. Ибо Харидем, гонимый из Афин враждебностью Александра, прибыл в Сузы, где пользовался расположением царя. По получении вести о смерти Мемнона был созван военный совет, на котором Харидем предложил, чтобы царь царей не участвовал лично в битве, но выслал на поле боя войско. Его численность была преувеличена довольно ненадежным источником до 100 тысяч человек, из которых треть были греческие наемники. Командование следовало возложить на опытного стратега. Некоторые представители персидской знати сразу заподозрили Харидема в том, что он просто добивается верховного командования и, возможно, замышляет предательство. В связи с этим грек вышел из себя и позволил себе такие резкие высказывания по адресу военной несостоятельности персов, что Дарий III велел немедленно казнить его. Утверждается, что позже царь пожалел о своем поспешном приказе, по крайней мере, он продолжал высоко ценить греческих воинов в ходе продолжения военной кампании.

Согласно нашим источникам, у Дария перед битвой при Иссе (333 до н. э.) было 30 тысяч наемников: эта цифра, очевидно, исходит от Каллисфена. Узкая долина реки Пинар у Исса могла вместить лишь часть многочисленного персидского войска. Более того, отсутствовала возможность транспортировки войск. Весной 333 года к востоку от Тавра не могло быть много греческих наемников, а наши источники хотят уверить, что все они были доставлены морем от Фарнабаза. Теперь не кажется невероятным, что Мемнон мог собрать чуть меньше 20 тысяч наемников для сражения при Гранике. Не кажется также невозможным, что Фарнабаз мог обеспечить столько же войск для сражений в Эгейском море. Но транспортировка даже половины этого числа морем в Сирию должна была стать весьма трудным предприятием. Белох путем сравнения фрагментов из Арриана искусно доказывает, что наемники покрывали по фронту только половину фаланги Александра, то есть 16 400 человек, и, следовательно, не могли превышать численность 10 тысяч человек. Если допустить, что примерно 2 тысячи наемников могли быть уже на востоке, то цифра 8 тысяч воинов, доставленных морем, не будет выглядеть неправдоподобной. (См. далее, главу 20.)

При Иссе (как и при Гранике) персы заняли оборонительную позицию, которую по фронту прикрывала река Пинар. На этот раз, однако, наемникам дали возможность решительных действий, поскольку они занимали место в центре против лучшей пехоты Александра. Они почти преуспели в обретении и использовании возможности, в которой нуждались. Потому что, когда фаланга Александра форсировала реку, образовался разрыв между правым флангом во главе с самим Александром и остальным войском. Наемники бросились в этот разрыв и яростно бились за победу, невозможную где-либо в других местах. Но в конце концов им во фланг ударила та часть фаланги, которая противостояла персидским войскам и разгромила их. Греки и персидская кавалерия, покидавшие поле битвы последними, медленно отступали от реки (Арриан; цифра потерь наемников, к сожалению, пропала). Даже терпя поражение, они демонстрировали свою боевую эффективность. Большей частью они держались вместе и, успешно отбивая атаки кавалерии Александра, самостоятельно пробились к морскому побережью. Об их последующих злоключениях речь пойдет дальше.

Лишь небольшой отряд наемников предпочел последовать за Дарием III: возможно, это были в большинстве люди, которые пробыли достаточно долго на Востоке. Они и отступившие персы численностью около 4 тысяч человек вновь собрались в Тапсаке (видимо, Кархемише. – Ред.). Весной 331 г. отряд из 2 тысяч наемников все еще стоял в том же месте под командой Мазея, ожидая продвижения Александра. Но им не пришлось дождаться прихода македонцев, ибо Мазей при их приближении сразу же бежал.

В битве при Гавгамелах (Арбелах) в 331 г. до н. э. греческих наемников снова выстроили напротив македонской фаланги. На этот раз на флангах стояла гвардия царя царей. Но наемники значительно уступали противнику в численности. Диодор держится традиционной версии, что после битвы при Иссе Дарий III приказал увеличить длину мечей и копий на вооружении персидских пехотинцев под впечатлением успехов македонской пехоты. Дельбрюк толкует это как запоздалую попытку создать персидскую фалангу из-за нехватки греческих наемников. Столь неожиданная импровизация, если она действительно вводилась, была обречена на провал. На самом деле античные повествования о битве не содержат никаких ссылок на роль, сыгранную греческими наемниками или персидской фалангой.

Даже окончательный разгром Дария III в этой битве не лишил его лояльности греческих наемников. Они во главе со своими предводителями Патроном из Фокиды и Главком из Этолии сопровождали царя в бегстве в Бактрию. Когда наконец Бесс сговорился с другими персидскими вельможами лишить Дария III царской власти и вести его как пленника, наемники не приняли участия в этом заговоре. Но поскольку их было слишком мало, чтобы помешать такому унижению, они оторвались от остальной процессии и ушли в горы. Александр послал в погоню за ними часть войск. Когда они запросили условия сдачи, Александр отказал на основании их «озлобленности в войне против Греции». Но, к счастью, это была всего лишь его обычная поза. Когда они сдались, он отпустил только тех воинов, которые поступили на службу персам до Коринфского конгресса. Это показатель постоянной службы в качестве наемников, на которой подвизалось заметное число греческих воинов у Дария III или его сатрапов по крайней мере в течение семи лет. Остальным воинам пришлось поступить на службу новому хозяину за обычную плату. С этих пор их командиром стал Андроник, «который включил их в македонское войско, и, как оказалось, хорошо сделал, что сохранил им жизнь».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.