«Не чудо, а «Тетушка Ю» может помочь нам здесь»
«Не чудо, а «Тетушка Ю» может помочь нам здесь»
Между тем ситуация продолжала ухудшаться. 16 января аэродром Сальск также был оставлен и транспортные группы Ju-52 вынуждены были в очередной раз сменить свое место дислокации. Теперь они перелетели на аэродром Зверево (севернее города Шахты). Однако в ночь на 18 января авиабаза подверглась мощному удару советских бомбардировщиков. В результате него были уничтожены сразу 11 «Юнкерсов», в том числе по три из I./KGzbVl и I./KGzbVl72, два из II./KGzbVl и по одному из KGrzbV9, KGrzbV50 и KGrzbV900. Еще 20 Ju-52 получили серьезные повреждения. А на следующий день дело довершил мощный снегопад, который сделал работу немецких аэродромов невозможной. В результате в котле 18-го числа приземлились всего два самолета.
К слову сказать, это был первый успешный налет советских ВВС на аэродром транспортной авиации. В течение более чем двух месяцев по воздушному мосту между котлом и немецкой территорией ежедневно летала армада из самых разных самолетов. Все они садились на аэродроме Питомник, располагавшемся в 20 километрах западнее Сталинграда. В конце ноября советские посты воздушного наблюдения ежедневно фиксировали 100–150 самолето-пролетов. Перехватывать транспортники, идущие под эскортом Bf-109G и Bf-110, было делом хлопотным, поэтому советское авиационное командование в очередной раз решило прибегнуть к простому и излюбленному методу – ударам по аэродромам.
Утром 30 ноября первый налет на немецкие авиабазы, в том числе на Питомник, совершили штурмовики 622-го шап. Однако он закончился полным крахом. Обратно не вернулись шесть Ил-2, еще пять получили сильные повреждения и совершили вынужденные посадки. В числе погибших был заместитель командира полка капитан Доброхотов. Ни один немецкий самолет при этом не пострадал…
К 1 декабря по приказу командующего 8-й воздушной армией генерал-майора Хрюкина на аэродром Абганерово перебазировалась 214-я шад полковника С.У. Рубанова, насчитывавшая в тот момент 77 Ил-2, а также группа из 19 Ил-2 из 206-й шад. Для тактического взаимодействия со штурмовиками сюда же прибыли несколько истребительных полков. Командование всей этой сводной авиагруппой было поручено командиру 206-й шад полковнику В.А. Срывкину. Одновременно командование 16-й воздушной армии выделило для ударов по немецким аэродромам 228-ю шад подполковника Г.И. Комарова.
Сами атаки были спланированы по старинке. Командиры полков основную ставку делали на «скрытые маршруты подхода», внезапность появления над целью и удары с бреющего полета. Однако соблюсти все это на деле никогда не получалось. Германская служба наблюдения всегда заблаговременно засекала приближение штурмовиков, которые в люфтваффе называли «цементбомберами». Над целью Илы появлялись не в строгом боевом порядке, а в длинном, растянутом строю. Бомбы сбрасывались с первого же захода, причем летчики ориентировались не по прицелу, коего, собственно, в прямом смысле слова на Ил-2 и не было, а по своему ведущему, сбросил он – сбрасывают все куда бог пошлет. Развернувшись после атаки, самолеты по прямой шли в сторону своего аэродрома.
Истребительное прикрытие также оставляло желать лучшего. «Мессершмитты» из JG3 «Удет», как правило, патрулировали далеко за пределами своих аэродромов, и в результате советские истребители задолго до подхода к цели связывались боем и оставляли Илы на произвол судьбы. Уход истребителей, в свою очередь, сильно нервировал летчиков-штурмовиков, многие впадали в панику и, не доходя до цели, сбрасывали бомбы куда попало.
В силу этих причин налеты на немецкие аэродромы в котле и за его пределами оказались неэффективными и были сопряжены с большими потерями. За неделю боев сводная авиагруппа 8-й воздушной армии потеряла 14 Ил-2, десятки других требовали ремонта. 8 декабря в ее составе остались лишь пять исправных «горбатых», как советские летчики называли свой штурмовик. Большие потери понесли и истребители. При этом в Питомнике за этот период были уничтожены только два Ju-52 из KGrzbV500, однако стало ли это следствием именно авиаударов, неизвестно. Тем не менее налеты продолжались.
Утром 10 декабря 42-го года семь Илов из 622-го шап капитана И.А. Емельянова под прикрытием четырех Jla-5 из 13-го иап вылетели на штурмовку Питомника. Этот полевой аэродром фактически стал крупной авиабазой, игравшей ключевую роль в снабжении 6-й армии Паулюса. Прямо посреди степи находились стоянки транспортных самолетов, бомбардировщиков и истребителей, ремонтные мастерские, склады с продовольствием и горючим, бараки и землянки для раненых, автомобильная развязка и т. д. Объект был сильно защищен зенитной артиллерией, в воздухе барражировали Bf-109G. На аэродроме постоянно базировалась сводная эскадрилья из I. и II./JG3, получившая название аэродромная эскадрилья «Питомник» («Platzschutzstaffel Pitomnik»), Понятно, что посылать в это осиное гнездо какую-то семерку штурмовиков с эскортом всего из четырех истребителей было самоубийством.
Уже на подходе «Лавочкины» были рассеяны зенитным огнем и атаками патрульных «Мессершмиттов». В итоге «горбатые» подошли к Питомнику в одиночестве. Первое звено во главе с младшим лейтенантом Опалевым было полностью перебито немецкими истребителями. Сержант Дольберидзе успел сбросить бомбы и повернуть обратно, но вскоре его бортстрелок сообщил, что сзади появились две пары Bf-109. Дав полный газ, пилот стал бросать машину из стороны в сторону. Ил-2 был подбит уже над линией фронта и совершил вынужденную посадку на своей территории. Еще два горящих штурмовика сели «на живот» на нейтральной полосе вблизи немецких окопов. На аэродром же Абганерово вернулись только три изрешеченных пулями и осколками Ила. Сама же боевая задача снова оказалась невыполненной. По немецким данным, 10 декабря в Питомнике был лишь тяжело поврежден (80 процентов) один Ju-52 из KGrzbV50.
Подобные же удары по шаблонной схеме производились и в дальнейшем. Так, 9 января 1943 года семерка Ил-2 все из того же 622-го шап в сопровождении семи Як-1 из 236-го иап совершила налет на аэродром Сальск, где базировалось большое число самолетов Не-111 и Ju-52. На сей раз низкая облачность помогла советским летчикам незаметно подойти к цели, что бывало весьма редко. В 11.08 «горбатые» внезапно вывалились из облаков и начали пикировать на стоянки самолетов. С высоты около 400 метров они сбросили 26 фугасных бомб, после чего уже под огнем зенитной артиллерии сделали еще несколько заходов, паля из пушек и пуская «эрэсы». Ракеты и снаряды взрывались в разных местах, вздымая столбы огня, снега и земли. Однако собственно сами самолеты при этом не пострадали. В то же время собственные потери нападавших составили два Ил-2 и два Як-1, то есть почти треть атакующей группы.
А днем 15 января уже двухмоторные бомбардировщики Ли-2 из 62-й авиадивизии дальнего действия совершили массированный налет на Питомник. Но и он закончился полным фиаско. Ни один немецкий самолет не пострадал, зато атакующие лишились сразу пяти машин вместе с опытными экипажами. На фоне всего этого удар по Звереву выглядит просто-таки блестяще!
В январе ситуация в котле становилась все хуже изо дня в день. Тысячи солдат голодали и замерзали. Между тем советские войска перешли в наступление, и кольцо вокруг 6-й армии стало сжиматься. Гауптман Винрих Бер писал: «Не чудо может помочь нам здесь в этой степи, а только старые добрые «Тетушки Ю», если они прилетают и часто».
14 января, пытаясь улучшить ситуацию, Гитлер приказал генерал-фельдмаршалу Эрхарду Мильху лично возглавить командование воздушным мостом в Сталинград, наделив его чрезвычайными полномочиями. Прибыв в штаб 4-го воздушного флота в Таганроге, тот действительно попытался увеличить количество самолето-вылетов в котел различными «административными» методами. В частности, Мильх пригрозил лично расстреливать офицеров, срывавших снабжение 6-й армии. Однако эти меры явно запоздали.
В начале января 1943 года для увеличения грузооборота на подмогу транспортным и бомбардировочным эскадрам дополнительно выделили даже дефицитные четырехмоторные самолеты: 18 FW-200 «Кондор» из 1-й и 3-й эскадрилий KG40, а также два новейших Ju-290. Здесь их объединили в специально сформированную авиагруппу KGrzbV200.
«Юнкере» ведет свою родословную от бомбардировщика Ju-89, разработанного еще в 1936 году по инициативе тогдашнего начальника Генерального штаба люфтваффе генерал-лейтенанта Вальтера Вефера. Первый прототип Ju-290V1 появился в июле 1942 года путем модернизации Ju-90V11 W.Nr.900007 «Ольденбург». Самолет имел длину 29 метров, размах крыльев 42 метра и весил 45 тонн. Он мог летать со скоростью 440 км/ч, а его дальность полета составляла около 7000 километров. По своим параметрам он был практически идентичен появившемуся в конце войны американскому бомбардировщику В-29 «Суперкрепость». Двести девяностый создавался как универсальный самолет, который мог использоваться как для дальней разведки, так и для десантирования мелких диверсионных групп и транспортных перевозок. Для последних внизу фюзеляжа был сделан большой грузовой люк. Он был сконструирован таким образом, что при открывании поднимал хвост самолета, после чего туда могли заезжать даже мелкие автомобили и мотоциклы.
В октябре 1942 года была закончена постройка двух первых машин серии А-0. Боевое крещение Ju-290 приняли на Восточном фронте. И вот в январе 1943 года два самолета были направлены на обслуживание воздушного моста, организованного для снабжения 6-й армии, окруженной под Сталинградом. Однако пролетали они там недолго. Выполнив один успешный рейс, Ju-290V1 «BD+TX» гауптмана Хёнига в ночь на 13 января потерпел аварию и разбился. Во время взлета самолет был поврежден артиллерийским огнем и в результате резко «задрал» нос кверху. Носилки с ранеными, отброшенные в хвост, резко изменили центровку машины, и она упала на землю. Второй «Юнкере» был атакован по пути из Сталинграда советскими истребителями ЛаГГ-3. Пилоту майору Визкрандту удалось уйти от преследователей, но самолет получил сильные повреждения и был отправлен на ремонт в Германию.
Что касается «Кондоров», то уже 10 января, то есть в первый же день полетов в котел, один из них, вероятно Fw-20 °C-4 «F8+HW», был сбит советскими истребителями. В тот день в 13.30 Як-7Б увидел капитана В.П. Иванова из 910-го иап ПВО, возвращаясь с задания по перехвату самолета-разведчика Ju-88D в районе Иловлинская, по разрывам снарядов зенитной артиллерии на дистанции 100 метров внезапно столкнулся с доселе невиданным четырехмоторным самолетом, который шел чуть ниже, на высоте 2500 метров.
Иванов сделал переворот и сверху справа спереди атаковал самолет противника, после чего левый внутренний мотор FW-200 сильно задымил.
В 13.35 с аэродрома Желтухин дополнительно было поднято в воздух еще два истребителя Як-7Б, пилотируемых капитаном H.A. Козловым и старшим лейтенантом Ивлевым, которые по радио были наведены на самолет противника.
Во время второй атаки Иванов открыл огонь по левым моторам «Фокке-Вульфа» с дистанции 70–50 метров. Одновременно с этим «Кондор» спереди сверху атаковал Як-7Б Ивлева, подошедший к этому времени к месту воздушного боя. Затем к атаке подключился и капитан Козлов, обстрелявший самолет справа сзади.
Однако FW-200 продолжал лететь. Советские летчики произвели еще четыре атаки, взяв противника в клещи и ведя по нему огонь с дистанции 80–30 метров. Ответного огня бортстрелки не вели. Вскоре советские летчики увидели, как немецкий самолет вошел в левый вираж, затем перевернулся и начал беспорядочно падать. При этом из «Фокке-Вульфа» с парашютами выбросилось четыре человека. «Кондор» упал в
4 километрах восточнее деревни Венцы, там же приземлились и парашютисты, которые тут же попали в плен к наземным войскам. Впоследствии на месте падения самолета было обнаружено 32 трупа, по советским данным, это были преимущественно офицеры сухопутных войск. В дальнейшем по разным причинам были потеряны еще восемь FW-200, в том числе по крайней мере один был брошен на аэродроме Питомник, видимо из-за технических неисправностей. Таким образом, KGrzbV200 за короткий срок лишилась одиннадцати из своих двух десятков четырехмоторных самолетов.
10 января прибыло еще одно небольшое подкрепление. Специализированная авиагруппа III./KG4, пополненная новыми самолетами Не-111Н-16, имевшими более мощное оборонительное вооружение, была переброшена с северного участка фронта, где она занималась снабжением гарнизона Великих Лук, в Ворошиловград, тут же включившись в обеспечение воздушного моста в другой котел – Сталинградский. Каждый день три-четыре Не-111 из ее состава преодолевали расстояние в 300 километров, доставляя на аэродром Гумрак грузы и вывозя оттуда раненых. Обычно в фюзеляж «Хейнкеля» убиралось восемь человек, но некоторые экипажи умудрялись вывозить из котла до пятнадцати![69]
На Сталинградский воздушный мост после Нового года были брошены даже персональные самолеты лидеров нацистской партии: Геринга, Риббентропа, Лея, а также из курьерской эскадрильи при штабе фюрера! Всего шесть дополнительных Ju-52.
16 января от использования аэродрома Питомник пришлось отказаться из-за интенсивного огня советской артиллерии. Последний оставшийся в распоряжении оборонявшихся аэродром Гумрак находился в непригодном состоянии из-за глубокого снега, а расчищать и обслуживать его голодным солдатам уже было не под силу. Тем не менее группа из 20 Ju-52/Зт с лучшими и наиболее опытными экипажами попыталась приземлиться на нем. В результате половина машин потерпела аварию, а их обломки заблокировали взлетную полосу, так что в дальнейшем здесь могли садиться только одиночные самолеты, и то с большим риском.
Так, вечером 18 января здесь приземлился Не-111 командира 2-й эскадрильи KG55 «Грайф» обер-лейтенанта Хорста Рудата. На обратном пути он вывез 17 раненых солдат. В тот же вечер в 20.40 из Новочеркасска вылетели еще три «Хейнкеля» из той же эскадры. Однако приземлиться в Гумраке смог только один Не-111 «G1+BR» лейтенанта Георга Лейпольда из 7./KG55. Взлететь ему уже не удалось, и экипажу пришлось попросту присоединиться к остаткам 6-й армии в Сталинграде… Два других самолета после нескольких неудачных заходов на посадку вынуждены были просто сбросить на аэродром контейнеры с продовольствием и вернуться[70].
В течение первых дней 1943 года в среднем в котел доставлялось только 123 тонны в день. Впрочем, и потребности окруженной группировки тоже сократились из-за потерь и эвакуации части людей по воздуху.
Что удивительно, в снабжении Сталинграда практически не применялись хорошо зарекомендовавшие себя в таких операциях грузовые планеры. По некоторым данным, использование таковых планировалось «в крайнем случае», а таковой в январе 1943 года, по-видимому, еще не наступил. Фюреру и командованию люфтваффе по опыту Демянска, вероятно, казалось, что 6-я армия сможет продержаться в окружении еще хотя бы пару месяцев.
Только 20 января к полетам в район Сталинграда было решено наконец привлечь 1-ю воздушно-десантную эскадру (LLG1), располагавшую 64 самолетами-буксировщиками и 170 грузовыми планерами DFS-230 и Go-242. Однако, пока это подразделение перебазировалось в распоряжение 4-го воздушного флота, было уже поздно…
Также под конец, вероятно по инициативе того же Мильха, было решено задействовать для снабжения 6-й армии и планеры Ме-321. Обе эскадрильи, оснащенные ими, находились в тот момент во Франции. Из-за срочности у экипажей не было времени на подготовку. Буквально в течение суток 11 «Гигантов» прицепили к буксировщикам Hе-111Z и отправили из
Реймса прямо на берега Дона, то есть фактически через всю Европу! Теоретически, если бы все 11 планеров достигли Сталинграда, они могли бы единовременно доставить умирающей от голода армии до 350 тонн продовольствия.
Полет 11 воздушных чудищ проходил в ужасных погодных условиях. Они летели через Житомир и Полтаву на аэродромы Сталино и Макеевки, но по пути были вынуждены подолгу стоять на заснеженных промежуточных аэродромах, на которых очень сложно маневрировать тяжелым планерам. Первые два Hе-111Z прибыли в Макеевку только 28 января, когда что-либо предпринимать было уже поздно…
С 24 ноября 1942 года по 2 февраля 1943 года, когда остатки 6-й армии сдались, люфтваффе доставили в котел в общей сложности 8250 тонн пайков, топлива и боеприпасов. Средний показатель, таким образом, составил 114 тонн в день. Кроме того, по воздуху было эвакуировано 24 760 раненых, а также 5150 человек, занимавших различные посты, и технических специалистов. Всего 30 тысяч человек, то есть 10 процентов от числа окруженных. Около 90 тысяч солдат и офицеров сдались в плен.
Согласно распространенным данным, люфтваффе потеряли в ходе операции 488 самолетов. Однако эти цифры, вероятно, учитывают как безвозвратные потери (сбитые, разбившиеся и тяжело поврежденные машины), так и машины, получившие небольшие повреждения и позднее восстановленные. Но в любом случае потери транспортного флота были огромны. Кроме того, погибли, пропали без вести и попали в плен свыше 1100 членов экипажей, в том числе много опытных летчиков и инструкторов летных школ. Что конечно же имело значительный отсроченный эффект для люфтваффе в целом.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.