Лицом к лицу. Сражение в городских кварталах

После боёв 13 октября 1941 года на ближних подступах к Калинину и в его пригороде, разделительной линией между советскими и немецкими частями на южном берегу Волги стала полоса от Старицкого до Волоколамского шоссе. В Заволжье 900-я моторизованная учебная бригада вермахта стояла у северо-западных границ города, имея в планах захват важного перекрёстка шоссейной и железной дорог (Горбатого моста).

Бои за город, разгоревшиеся с новой силой ранним утром 14 октября, были подробно описаны немецким историком, бывшим офицером вермахта В. Хауптом в его книге:

«Приказ командира 41-го танкового корпуса командиру 1-й танковой дивизии с командного пункта в Даниловском гласит: «Овладеть городом Калинин и шоссейным мостом через Волгу в 2 километрах за ним!»

В то время как ее боевая группа В (усиленный 1-й моторизованный полк), прикрывая левый фланг дивизии и пути подвоза с севера, еще отражала ожесточенные атаки противника на плацдарме у Старицы, главные силы дивизии приготовились к штурму Калинина.

Подполковник фон Витерсхайм[12] на бронетранспортере со штабом 113-го моторизованного пехотного полка, за которым следовали передовые подразделения, разместил свою часть по обе стороны шоссе из Старицы, но в основном севернее этой дороги. 1-я рота, с 1-м артиллерийским дивизионом 73-го артиллерийского полка (майор Борн) в 2.00 подошла к Калинину и изготовилась на аэродроме (в 3 км от города) к атаке во взаимодействии с танками отряда Хершеля (6 танков Pzkpfw.III под командой обер-лейтенанта Пёля, 4 танка Pzkpfw.IV и несколько Pzkpfw.II под командой обер-лейтенанта Дюнча) вдоль главной дороги Старица – Калинин и захвату моста через Волгу. 1-й батальон 113-го моторизованного полка с приданной 3-й ротой 1-го танкового полка (6 танков Pzkpfw.III, 2 танка Pzkpfw.IV под командованием капитана графа фон дер Шуленбурга) наступали по северным, параллельным главной дороге улицам. Цель атаки: шоссейный мост через Волгу.

Грузовики советских тыловых колонн, попавшие под удар авангарда 1-й танковой дивизии вермахта на подступах к Калинину. Фото сделано несколько позже – дорога уже расчищена, сгоревший транспорт, сброшен в кювет.

1-й мотоциклетный батальон (майор Ф. фон Вольф) начал атаку в 5.00. Впереди 1-я рота 1-го мотоциклетного батальона, за ним ударный саперный отряд, 2 противотанковые пушки и 1 легкое пехотное орудие (моторизованный взвод), 5-я рота 1-го мотоциклетного батальона, затем – управление батальона (адъютант обер-лейтенант Ф. фон Фридаг) с остальными силами батальона.

Атака мотоциклетного батальона сначала не продвигалась. Проехать быстро по главной дороге западнее выемки железной дороги было невозможно из-за сильного огня. 1-я рота развернулась в мертвой зоне южнее дороги из Старицы. И после этого начала медленно наступать. Но выемку железной дороги обер-лейтенант Бекер со своими мотоциклистами взять не смог, так как она находилась под сильным пулеметным и минометным огнем. Под мертвой зоной насыпи майор Фрайгерр фон Вольф развернул батальон на юг. Под прикрытием огня 2-го батальона 1-го танкового полка и огневых налетов 2-го и 3-го дивизионов 73-го артиллерийского полка удалось преодолеть выемку железной дороги у шоссе Лотошино – Калинин и продвинуться дальше».

Самоходное орудие 15 cm sIG 33 Sfl. auf Pz.KpfW.I Ausf B 1-й танковой дивизии, район Калинина, октябрь 1941 года.

Здесь немцам противостоял 336-й стрелковый полк, занимавший оборону по линии Никулино – Лебедево. Командование 1-й танковой дивизии вермахта уделяло много внимания взаимодействию родов войск внутри соединения. Так, в батальонах мотопехоты работали наблюдатели 73-го артиллерийского полка, действовавшие по обе стороны Волги. Впрочем, даже налаженное взаимодействие давало результаты не сразу:

«В то же время 3-я рота 113-го моторизованного пехотного полка под командованием лейтенанта Кацмана снова атаковала главную дорогу, ведущую из Старицы. Во время боя за путепровод у железной дороги три танка Pzkpfw.III подошли вплотную к шоссе, но в 80 метрах от путепровода были остановлены прямыми попаданиями и вышли из строя. Лейтенант Отто, вот уже несколько дней умелый командир головного взвода 3-й роты 1-го танкового полка, был опасно ранен прямым попаданием между башней и корпусом танка. Его наводчик был убит, все остальные члены экипажа ранены. Сидевшие на броне танка лейтенанта Отто стрелки, лейтенант Кацман и отделение его взвода, тоже понесли большие потери. Рота вынуждена была приостановить здесь свое наступление».[13]

Следует отметить, что ранение командира танковой роты лейтенанта Отто (Otto) четко подтверждается отчетом о потерях группы армий «Центр». Судя по этому документу, 14 октября является одной из пиковых дат в перечне боевых потерь командиров 41-го моторизованного корпуса ротного и взводного звеньев. Так, 1-я танковая дивизия в тот день лишилась трех офицеров убитыми (из них можно выделить, например, командира 3-й роты 101-го батальона огнеметных танков обер-лейтенанта Хёльцингера, явно погибшего именно в Калинине) и пятерых ранеными. Правда, часть потерь (как минимум один из трех убитых офицеров – командир взвода 5-й роты 113-го полка лейтенант Шён) была понесена в ходе продолжавшихся боев за Старицу.

Другое соединение из состава корпуса, 900-я бригада потеряла двух убитыми и шестерых ранеными в чине от лейтенанта до подполковника, причем один из убитых также был командиром роты, а один из раненых (подполковник Шольце) – командиром 2-го батальона моторизованного полка. 36-я моторизованная дивизия успела не досчитаться двух раненых офицеров.

Изучив текст описания боев за город глазами противника, можно в очередной раз выразить глубочайшее уважение командирам и бойцам 5-й сд, оказавшим заведомо более сильному противнику столь мощное и грамотно организованное сопротивление. Сказывался опыт предыдущих боев, в которых участвовала значительная часть командного и личного состава дивизии.

Более того, в 6:30 силами 142-го и 190-го полков (последний после выгрузки на станции днем ранее сосредоточился на проспекте Калинина в районе 12-й школы и уже оттуда был направлен на западную окраину города) была предпринята контратака с целью вернуть утраченные ранее позиции, прежде всего – железнодорожный мост. В ЖБД 1-й тд отмечено, что «контратаки русских в направлении железнодорожного моста были отбиты».

Затем в атаку снова перешли немцы:

«После того как передовые подразделения 1-го батальона вышли к северо-востоку от железнодорожной насыпи, а 1-й батальон 113-го моторизованного пехотного полка смог продвинуться дальше в северо-западную часть города, началось наступление главных сил дивизии. Великолепную поддержку при бое в городе оказали огнеметные танки 101-го огнеметного танкового батальона. Несколько танков вместе с полувзводом лейтенанта Ремлера (3 танка Pzkpfw. IV 4-й роты 1-го танкового полка) действовали на участке моторизованного батальона на бронетранспортерах доктора Экингера, с главными силами – полувзводом танков Pzkpfw.IV лейтенанта Коха и обер-фельдфебеля Фёльтера из 8-й роты 1-го танкового полка – на участке 1-го батальона, и решительно облегчили стрелкам, мотоциклистам и саперам ведение тяжелого боя в городе.

1-я рота 1-го батальона под командованием обер-лейтенанта Бекера к 9.00 сломила чрезвычайно ожесточенное сопротивление противника. После того как к ней подошли другие роты, начались тяжелые уличные бои с храбро сражавшимися защитниками Калинина, которые крепко удерживали многочисленные узлы обороны в городе. Их удавалось заставлять отходить только после поджога их опорных пунктов огнеметными танками или из огнеметов, которые были в подразделениях 37-го саперного батальона. Это требовало много времени».

Записи в ЖБД советской 30-й армии несколько сдвигают события по времени, но в целом вполне соответствуют суровым реалиям сражения:

«В 10.30 противник перешел в атаку силою 1 тд и 36 мд, нанося главный удар вдоль р. Волга. Части армии, оказывая сопротивление на занимаемых рубежах, отбивали атаки противника. Противник, переправив до батальона пехоты противника на сев. берег р. Волга, наступал вдоль Волги, и прорвав оборону на участке 5 сд к 12.30 ворвался в город, заняв Калининский проспект».

Подключение к наступлению частей 36-й моторизованной дивизии (правда, несколько позже времени, указанного советскими источниками) подтверждается и немецкими документами. ЖБД 3-й танковой группы свидетельствует, что к 12:10 берлинского времени дивизия достигла железной дороги южнее Калинина, имея в качестве одной из главных задач «поддержку 1-й танковой дивизии в борьбе за Калинин». Первыми в Калинин ворвались разведывательный и мотоциклетный батальоны моторизованной дивизии, которым удалось захватить здание железнодорожного вокзала.

Прорыв в центральную часть города частей 1-й танковой дивизии В. Хаупт охарактеризовал следующим образом:

«Танки 2-го батальона 1-го танкового полка под командованием обер-лейтенантов Пёля и Дюнча медленно продвигались вдоль главной улицы с юга в направлении Волги. Из-за сидевших повсюду на крышах стрелков 1-й батальон был вынужден на всех улицах очищать каждый дом в обширном фабричном квартале, и продвигался очень медленно. С большим трудом приходилось брать остальные улицы и ожесточенно бороться за каждую пядь земли. Советские власти тем временем собрали заводских рабочих Калинина, вооружили их и в гражданской одежде бросили в уличный бой. Атака грозила захлебнуться».

Немецкие солдаты у истребителя И-16, брошенного, судя по подписи на обороте, на аэродроме Мигалово.

В данном случае интересно снова вспомнить текст донесения В. Н. Абрамова, касающийся рабочих отрядов, которые якобы «после первого выстрела противника в панике бежали». Немцы, судя по всему, так не считали. Ветераны многочисленных кампаний начального периода Второй мировой войны, солдаты и офицеры 1-й танковой дивизии, не просто «заметили» сопротивление со стороны вчерашних мирных обывателей, а посчитали его вполне реальной угрозой. Можно только представить, какой психологический эффект, помимо сугубо военного, имело воздействие огнеметных танков на слабо обученных военному делу рабочих, однако даже в этих условиях они продолжали сражаться.

ЖБД 1-й танковой дивизии содержит следующую запись от 14 октября:

«Жестокие уличные бои с наскоро сформированными частями противника – в них участвовали даже рабочие и женщины – вынуждают атакующих медленно отвоевывать территорию».

К середине дня немцы окончательно установили, что ядром сражавшихся против них советских войск были части 5-й стрелковой дивизии.

Интересно, что командный состав противостоящих немцам на северном берегу Волги полков 256-й стрелковой дивизии, в свою очередь, скептически оценивал собственные навыки организации и ведения уличных боев. Так, Н. Б. Ивушкин, политработник 937-го стрелкового полка, отражавшего атаки мотопехоты немецкой 900-й бригады в Заволжье, впоследствии вспоминал:

«Опыта уличных боев никто из наших командиров не имел. Пришлось на ходу учиться действиям в городе, овладевать тактикой, требующей быстрых решений. С улиц, простреливаемых противником, людей переместили в переулки. Использовали окна и чердаки домов для огневых точек. Продвигались вперед, прижимаясь к стенам. Минут через тридцать вырвались на Первомайскую набережную. Завязался встречный бой, в результате которого гитлеровцы были отброшены. Наши бойцы откуда-то со дворов катили на улицу бочки, тащили бревна, снимали ворота, ломали заборы. Вскоре улица была перекрыта баррикадами».

Нельзя сказать, что данная проблема не была замечена «наверху». Значительно позже описываемых событий, 24 ноября 1941 года, военным советам фронтов и армий была направлена директива за подписью начальника Генштаба Красной Армии Б. М. Шапошникова:

«ВОЕННЫМ СОВЕТАМ ФРОНТОВ И АРМИЙ ОБ ОБОРОНЕ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ

Копии начальникам оперативного управления Генерального штаба, Главного военно-инженерного управления

24 ноября 1941 г. 23 ч 45 мин

Практика боевых действий на всех фронтах показала, что до сих пор ВС фронтов, армий и командирами соединений мало уделяется внимания приспособлению городов и населенных пунктов к упорной обороне. Часто населенные пункты и города легко и без значительных потерь занимаются противником

Города, приспособленные к обороне, требуют от противника боевых усилий с большой затратой сил и средств. Где населенный пункт подготовлен к обороне и войска упорно и стойко обороняют его, противник несет громадные потери в живой силе и материальных средствах

Для большего уничтожения сил и средств противника принять к выполнению следующее:

1. Все населенные пункты, имеющие оперативное или тактическое значение в общей системе войск, приспосабливать к обороне, устраивая в них противотанковые и противопехотные препятствия

2. Оборона населенного пункта должна быть в первую очередь артиллерийско-противотанковой. Противотанковые препятствия создавать в первую очередь на окраинах городов и населенных пунктов, развивая их и внутри населенных пунктов.

Немецкие зенитчики у железнодорожного моста через Волгу в Калинине.

3. Каждую улицу населенного пункта баррикадировать или подготовить на ней материал для баррикад, с тем чтобы быстро можно было создать их после отхода своих частей. Система баррикад не должна позволять обходов или объездов по соседним улицам.

4. Баррикады создавать из местных материалов, используя все хозяйство города, не считаясь с материальным ущербом. Для преграждения пути движения танков противника загромождать улицы трамвайными и троллейбусными парками, негодным автомобильным транспортом. Устраивать противотанковые препятствия из трамвайных и железнодорожных рельсов, металлических балок в виде надолб или ежей, противотанковые стены из камня, кирпича и земли.

Создавать завалы путем разрушения зданий, выселяя из них население, а в случае срочности – не считаясь и с этим.

5. Приспосабливая дома к обороне, широко использовать чердачные помещения, балконы, выходящие на улицу, приямки у окон подвальных помещений, канализационные и связные колодцы городских сетей.

6. Бои за населенные пункты должны быть упорными, за каждую улицу, за каждый дом, с тем, чтобы истребить максимум живой силы и средства противника.

7. При оставлении населенного пункта противнику в нем должны быть разрушены все жизненные центры: испорчены водопровод и канализация, электростанции, телеграф, железнодорожные узлы и здания, имеющие промышленное и хозяйственно-коммунальное значение (бани, хлебопекарни и другие), уничтожены все военные и хозяйственные запасы.

Б. ШАПОШНИКОВ Ф. БОКОВ»

Очевидно, что столь жесткий по тону и содержанию документ возник, что называется, «не от хорошей жизни». Его появление стало следствием анализа опыта городских боев лета-осени 1941 года, проведенного должностными лицами Генштаба.

Пока же, 14 октября, бойцам и командирам советских стрелковых соединений приходилось постигать тяжелую науку уличных сражений на собственном опыте:

«В это время вступил в бой моторизованный стрелковый батальон на бронетранспортерах доктора Экингера (адъютант – лейтенант Вендт), командир которого инстинктивно снова нашел «самый легкий» путь на направлении главного удара дивизии. Ведя тяжелый бой, 3-я рота 113-го моторизованного пехотного полка продвигалась вперед по улицам фабричного квартала. Слева показалась Волга. И вскоре уже издалека передовые отделения 1-го батальона 113-го полка видели большой мост через Волгу. По нему шло оживленное движение транспортных средств. 3-я рота вскоре снова осталась одна. Юго-западнее ее в центре Калинина дрались остальные подразделения 113-го моторизованного пехотного полка, 1-й батальон и 1-й танковый полк, усиленный огнеметными танками и 73-м артиллерийским полком, следовавшим по главной улице. Но когда майор доктор Экингер со своим бронетранспортером и двумя танками пробился к роте Файга, он увидел вокруг себя только красноармейцев и вооруженных рабочих. Теперь мост, словно магнит, притягивал его атакующих стрелков. К ним присоединился огнеметный танк, который сопровождали два танка Pzkpfw.III. Они подавляли пулеметные точки. Но когда обер-лейтенант Файг уже думал, что наконец-то пришло время прорваться к мосту, перед ним и его людьми внезапно оказался канал. Напротив, на восточном берегу, находились русские позиции! За ними был виден 250-метровый мост. Но перед ним был канал, за которым находился занятый противником стадион Калинина. Справа от маленькой церкви разведали переправу через канал. И повсюду – русские, русские и снова русские! Со стадиона у Волги вела огонь полевая и противотанковая артиллерия…

Задачу «Захватить мост через Волгу» надо было выполнять. Наконец подвезенные минометы открыли огонь дымовыми минами по позициям противника на том берегу канала и перед ними. Обер-лейтенант Файг под прикрытием дымовой завесы пошел в атаку по мосту через канал. Повернув направо, ему и 36 солдатам его роты удалось опередить охрану противника, преодолеть систему опорного пункта и прорвать позицию по берегу канала».

«Каналом» немцы назвали текущую в черте города и впадающую в его историческом центре в Волгу с юга реку Тьмаку. Уничтожить два небольших моста через нее, трамвайный и автогужевой, как это часто бывало, красноармейцы просто не успели…

С советской стороны захват мостов выглядел несколько иначе. Дело в том, что части 1-й танковой дивизии прорвались, по сути, почти к штабу 30-й армии, который располагался на первом этаже здания областного УНКВД (в наши дни – корпус Тверского медицинского университета). Именно к нему отошли бойцы истребительного батальона. Н. А. Шушаков так описал бой за овладение мостами:

«В связи с угрозой прорыва немцев к центру города со стороны «Пролетарки», штабная рота охраны утром 14 октября заняла оборону по реке Тьмаке, у городского сада и у здания облисполкома… В 15.00 к ним присоединилась группа бойцов истребительного батальона УНКВД под командованием майора Г. А. Митькова. Это были в основном офицеры управления, накануне участвовавшие в бою у Мигалова. Около 17.00 со стороны улицы Софьи Перовской появились немецкие танки. За танками шла пехота. Когда танки подошли к мосту через Тьмаку, со стороны Советской улицы ударила пушка. Передний танк остановился перед мостом и дал ответный выстрел. Отважную сорокапятку разнесло вместе с расчетом».

Командир 113-го моторизованного пехотного полка 1-й танковой дивизии вермахта Венд фон Витерсхайм.

По воспоминаниям сражавшегося в составе истребительного батальона сержанта госбезопасности Г. К. Рассадова, даже после прорыва немцами позиций на берегу Тьмаки бой не угасал:

«Кроме винтовок и карабинов, встретить танки нам было нечем. В это время из-за подбитого танка появились автоматчики. Под прикрытием пулеметного огня они заскочили в здание школы № 6 и стали бить по нам из окон второго этажа. Ведя прицельный огонь из-за решетки городского сада и здания УНКВД, мы блокировали эту группу. Потом немцы поставили пулемет на колокольне, возвышавшейся за стадионом, и наши позиции оказались в зоне огня».

Храм Николы в Капустниках, архитектурный памятник середины XVIII века, действительно был тогдашней доминантой на местности рядом с мостом. Заняв его, немцы прекрасно видели все передвижения оборонявшихся советских частей. Возможно, они наблюдали и вечерний отход по Советской улице штаба 30-й армии, прикрытый ротой охраны.

О продолжении боя за Волжский мост В. Хаупт со ссылкой на дневник командира 3-й роты 113-го моторизованного пехотного полка сообщил следующее:

«Когда дым снова рассеялся, мы достигли уже дощатых стен стадиона, и русские совершенно исчезли из поля зрения.

А теперь – быстрее вперед, к большому мосту, до него уже почти рукой подать! Окопавшиеся до этого на стадионе русские уже отошли…

Выдохшись полностью, все залегли на мосту. Кабель перебили. «Быстро, на другую сторону! Встать, давай вперед!» Для нас это были гонки со смертью. 250 метров моста были долгой дорогой! На северном берегу нам было видно орудие, пулеметный дот и позиции. По нам ударил оживленный огонь, но останавливаться больше было нельзя. «А вдруг мост еще взорвется?» Далеко внизу текла Волга».

Составители журнала боевых действий 3-й танковой группы внесли в документ гораздо более лаконичную запись: «Шоссейный мост в Калинине после тяжелого боя был захвачен в 16:30, заложенное взрывное устройство удалено».

Итак, немцам в очередной раз в кампании 1941 года достался неповрежденным весьма значимый шоссейный мост. Конечно, советских саперов, минировавших его и не успевших уничтожить, вполне можно понять. По мосту активно передвигались части Красной Армии, он обеспечивал транспортную связность обороны города (например, по нему днем 14 октября переходили Волгу подошедшие из городского сада бойцы 937-го стрелкового полка, отправляясь защищать северную часть города), и преждевременный подрыв мог существенно ослабить позиции обороняющихся войск. С другой стороны, захват моста немцами стал настоящей катастрофой для всей системы советской обороны.

Огнемётный танк PzKpfw.II (F) «Фламинго» – вполне возможно, принадлежащий 101-му огнемётному танковому батальону.

По словам Н. Б. Ивушкина, «немцы бросили несколько танков с десантом автоматчиков через Волжский мост на Первомайскую набережную. Они шли навстречу своим частям, двигавшимся со стороны вагоностроительного завода». Таким образом, 937-й полк попросту мог попасть в окружение с туманными перспективами маневренного боя против заведомо более мобильных частей противника. В этих сложных условиях советские части были вынуждены отойти к впадавшей в Волгу с севера реке Тверца, пытаясь удержать позиции на ее берегах.

ЖБД 30-й армии почти дословно подтверждает слова политработника: «На сев. берегу наступление немцев сдерживалось упорным сопротивлением частей 256 сд, но с выходом пр-ка к шоссейному мосту через р. Волга дал ему возможность бросить несколько танков и автоматчиков в тыл нашим войскам, действующим на северном берегу. В результате наши части начали отход к Тверецкому мосту, где к 18:00 заняли оборону».

Ивушкин обозначил местоположение частей и подразделений даже несколько конкретнее:

«3-й батальон закрепился на правом берегу Тверцы, 2-й – на левом, по Затверецкой набережной». По принципу «нет худа без добра» он отметил, что «к концу дня полк установил связь с тылами дивизии. Сразу стало легче: появились машины с боеприпасами. Началась эвакуация раненых. В продовольствии мы не испытывали недостатка – в городе его было много». Здесь снова вспоминаются набившие оскомину строки о материальных ценностях, но в данном случае сохранение их в черте города оказалось несомненным благом.

934-й стрелковый полк дивизии отошел на рубеж Николо-Малица и севернее, имея задачу совместно с 16-м пограничным полком НКВД не допустить прорыва противника по Ленинградскому шоссе на Торжок. Здесь советским бойцам пришлось вступить в бой с подошедшими частями 900-й моторизованной учебной бригады. Согласно ЖБД 3-й танковой группы, уже в 11:00 берлинского времени «учебной бригадой была захвачена станция Дорошиха 5 км западнее Калинина. Враг обороняет город быстро прибывающими силами» (скорее всего, были замечены перемещения 937-го стрелкового полка). Под контролем немцев оказался и перекресток с Горбатым мостом.

В свою очередь, части 5-й стрелковой дивизии отходили из охваченных огнем городских кварталов на тогдашние юго-восточные окраины Калинина. Измотанные тяжелыми боями части, истощив и без того далеко не безграничный боезапас, двигались по направлению к Московскому шоссе. Вместе с ними отступали бойцы истребительного батальона и ополчения. Г. К. Рассадов так описал этот эпизод:

«В 19.00 обстановка резко осложнилась. Ухудшилась погода, повалил первый снег с дождем, похолодало. Боезапаса практически не было. Наступали сумерки. Нужно было решать, что делать. Посланный в здание УНКВД связной принес известие: штаб 30-й армии и управление НКВД уже выехали в район Советского переулка. Туда же отходит рота охраны.

Майор Митьков взял с собой группу бойцов и, отдав распоряжение «без приказа не отходить», пошел разыскивать штаб. Обратно он не вернулся, и оставшиеся 25 бойцов, полагаясь только на себя, выбрали командира – лейтенанта Аркадия Николаевича Ломакова – кадрового офицера, участника боев на Халхин-Голе. Ему сказали: командуй, – и вопрос был решен…»

Сам А. Н. Ломаков впоследствии воспоминал:

«Патроны кончались, уйти за Волгу по мосту невозможно – мост простреливался противником, огонь артиллерии корректировался с колокольни. К тому же со стороны улицы Возмездия (ныне ул. Брагина) появились танки. Ведя на ходу огонь, они приближались к волжскому мосту. Мы насчитали девять танков. Не имея возможности вести бой, я принял решение отходить по правому берегу Волги в направлении Московского шоссе для соединения с основными силами истребительного батальона».

В описании боевого пути 5-й стрелковой дивизии, созданном намного позже происходивших событий, уже в бытность 44-й гвардейской сд, отступление из города охарактеризовано достаточно лаконично:

«В ночь на 15.10.41 г. под натиском превосходящих сил пехоты и танков противника, сильным воздействием авиации, дивизия отошла на вост. окраину г. Калинина».[14]

Согласно донесению Н. В. Абрамова, «5 сд в итоге 2-х дневных боев к 15.10 оставила южную часть города, понеся потери убитыми и ранеными до 400 человек, отошла за М [алые] ПЕРЕМЕРКИ, будучи теснима превосходящими силами противника».

Как отмечал П. В. Севастьянов, «на окраине Калинина, у знаменитого элеватора с его железобетонными стенами и удобными бойницами, мы и зацепились. Оставить его – значило отдать немцам Московское шоссе. Полки закрепились здесь с намерением держаться до последнего и принялись строить оборону, в особенности – противотанковую».

Только к этому времени на помощь стрелковым полкам пришел, наконец, 27-й артиллерийский полк. Поддержка его орудий очень пригодилась в последующих оборонительных боях.

Бойцы отряда народного ополчения калининской прядильно-ткацкой фабрики имени Вагжанова.

Активность авиации с обеих сторон в течение дня была достаточно высокой. Записи в ЖБД 6-го истребительного авиакорпуса о действиях ВВС противника 14 октября сообщалось, что «противник активно ведет разведку в прифронтовой полосе, производя попутно бомбометание по подходящим резервам, скоплениям наших наземных войск, местам погрузки и выгрузки». Эти действия 2-го воздушного флота люфтваффе, судя по событиям в Калинине, были достаточно эффективны.

С другой стороны, пожелания Г. К. Жукова «бить всей авиацией» также не остались пустым сотрясанием воздуха. ЖБД 3-й танковой группы красноречиво свидетельствовал: «сильные воздушные налеты противника приводят к существенным потерям». Правда, удары советских ВВС приходились в основном на коммуникации и колонны снабжения (что тоже было необходимо), в то время как немецкие части получали непосредственную поддержку самолетов поля боя.

Итогом тяжёлых для обеих сторон боев 14 октября стало установление немцами контроля над большей частью Калинина. Вермахт захватил важный плацдарм и транспортный узел, что на протяжении многих последующих дней обеспечило предсказуемость намерений советского командования на калининском направлении. Город требовалось отбивать обратно.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.