Схожие моменты

Схожие моменты

Пока отметим, в отличие от остальных маршалов (Ворошилова, Тухачевского, Буденного, Егорова, Тимошенко, Шапошникова), шедших к своему маршальскому жезлу достаточно уверенно, непрерывно повышаясь в должности, и Кулик, и Ежов имели в карьере резкий, на первый взгляд катастрофический провал. А этот провал не мог не вызвать их недовольство властью и, следовательно, теоретически делал их весьма доступными для вербовки хоть мятежниками, хоть иностранными разведками. Поскольку ни Кулик, ни Ежов с мятежниками связаны не были, нам остается проверить, не заинтересовали ли они иностранные разведки.

В период краха своей карьеры и Кулик, и Ежов совершили один и тот же плохо совместимый с депрессией поступок — они развелись с прежними женами и женились на новых. Смешно, но сюжеты их романов были идентичны до невероятности. Они оба поехали на курорты, там познакомились с замужними женщинами, те развелись со своими мужьями, Кулик и Ежов развелись со своими прежними женами и женились на новых. Но на этом сходство их романов только начинается.

Прежние мужья новых жен будущих маршалов не выразили никакого отчаяния или злобы к своим бывшим женам и сохранили с ними дружеские отношения.

Теперь, пожалуй, следует сообщить немного подробностей о новых женах. Сначала процитирую сведения, собранные писателем В. Карповым о курортной жене Кулика.

«Из различных источников я собрал некоторые подробности о Кире Ивановне Кулик.

Отец ее — Симонич, обрусевший серб. Имел титул графа, был предводителем дворянства в Польше, служил начальником царской контрразведки в Гельсингфорсе, расстрелян ВЧК в Сестрорецке в 1919 году. Мать — Симонич, урожденная Сульцина, казанская татарка, после расстрела мужа жила в Петрограде, где содержала кафе, в котором прислуживали ее дочери — Александра, Нина, Татьяна и Кира.

В 1925 году в Киру влюбился и женился на ней богатый нэпман Ефим Абрамович Шапиро. Прожили они недолго — в 1928 году Шапиро был арестован и выслан в Сибирь. Кира поехала с мужем в ссылку и там родила сына Михаила. Летом 1929 года они вернулись из ссылки.

В 1930 году на курорте, как это часто бывает во время отдыха, Кира познакомилась с красивым и видным военным. Это был Кулик. Курортное увлечение переросло у Григория Ивановича в большую искреннюю любовь — он предложил Кире выйти за него замуж. Она разошлась с мужем и стала женой Кулика»¹⁷².

Должен сказать, что мне эти подробности о Кире Симонич, собранные Карповым, категорически не нравятся. Я не знаю, был ли в Царстве Польском институт предводителей дворянства, но в России это были избранные из местных дворян государственные служащие, которые в губерниях или уездах председательствовали в нескольких учреждениях, поэтому «граф Симонич» технически не мог проходить службу еще и в жандармском управлении и дослужиться до генеральского чина. Генерал А. Редигер в 1905–1909 гг. был военным министром России и в это время повторно женился на девице, мать которой была графиней Симонич. В своих дневниках Редигер подробнейше описывает всех тех родственников, которым он так или иначе составлял протекцию или которые наносили ему визиты. Совершенно невероятно, чтобы Симоничи из Хельсинки (кстати, Редигер родился в Финляндии) не представились своей родственнице, жене военного министра России, и Редигер об этом бы не упомянул. Тем не менее Редигер из Симоничей вносит в дневник только свою тещу.

Конечно, после революции аристократия вынуждена была идти на неравные браки, но невероятно (я не помню таких случаев), чтобы настоящие графини поменяли веру с христианской на иудейскую. Наконец, дочери Симонич не могли работать официантками, поскольку в те годы это была исключительно мужская профессия. Короче, если бы кто-то взялся исследовать происхождение жены Кулика и выяснил, что упомянутые Симоничи — это польские евреи, которые в 1919 г. держали в Петрограде бордель с дочерьми в качестве проституток, то я бы нисколько не удивился. А то уж что-то очень много нелепиц в биографии жены Кулика.

Что касается жены Ежова, то в его уголовном деле, прочитанном А. Полянским, ее биография представлена достаточно подробно и точно. Итак, в сентябре 1929 г. Ежов уехал отдыхать в Сочи и там «обратил внимание на молодую, красивую и жизнерадостную женщину по имени Евгения и как-то осмелился пригласить ее в ресторан. Она без малейших колебаний приняла его приглашение. Тогда они прекрасно провели вечер, пили много вина, танцевали, а потом до поздней ночи гуляли по набережной.

Евгения Соломоновна Файгенберг родилась в 1904 году в Гомеле в многодетной еврейской семье. В свои двадцать пять лет она уже имела довольно-таки богатую биографию. В семнадцать лет вышла замуж на Лазаря Хаютина и уехала с ним в Одессу, где устроилась машинисткой в редакцию местного журнала. Но супружеская жизнь не сложилась. Вскоре Евгения познакомилась с Алексеем Федоровичем Гладуном, директором московского издательства «Экономическая жизнь». Он был старше ее на десять лет. Родился в городе Николаеве в семье столяра. На родине образования не получил и в шестнадцать лет в поисках работы уплыл на пароходе в Америку. Там работал на инструментальном заводе, а вечерами учился в механическом институте. Он состоял в американской соцпартии, потом вступил в группу русских социал-демократов большевиков, состоявшую из революционеров-эмигрантов из России. Участвовал в организационном съезде американской компартии. В Россию вернулся только в двадцатом году, был заместителем директора завода АМО, а потом ему поручили руководство важным издательством.

Евгения Соломоновна порвала с Хаютиным, вышла замуж: за Гладуна и уехала с ним в Москву. В двадцать седьмом году Алексея Федоровича направили на дипломатическую работу, и Евгения поехала с ним в Лондон, где работала машинисткой в посольстве. Из-за шпионского скандала полпредство вскоре закрыли и Гладуна отправили на родину. Но в Москву поехал он один. Евгению Соломоновну пригласили поработать несколько месяцев машинисткой в советском полпредстве в Берлине, откуда она вернулась только в конце 1928 года. И вот уже почти год она трудилась в редакции «Крестьянской газеты» пока тоже машинисткой, но очень мечтала стать журналисткой» ¹⁷³.

Следует сказать, что брак Кулика с Симонич-Шапиро сам по себе удивления не вызывает. Григорию Ивановичу никто и никогда не отказывал в личной храбрости и малообдуманном своеволии. Кроме знаний артиллерии Кулик имел и приличную потенцию, поэтому после Симонич он в 1940 г. женился на девятикласснице, подруге своей дочери, которая была на 27 лет младше его, и нажил с ней двоих детей. В связи с этим курортный роман как раз в духе Кулика — раз захотел, то женился, и плевать ему, что люди говорят. И Симонич можно понять — все ж Кулик генерал, и квартира у него в Москве.

А вот с Ежовым дело несколько сложнее. Мужчина он был довольно плюгавенький и, кроме этого, нетрадиционной сексуальной ориентации. (Правда, биограф Ежова считает, что гомосексуализм Ежову выдумали злые следователи, чтобы Ежова опозорить, но тут следует сказать: в те годы от следствия требовалась быстрота в раскрытии дел, и в деле о шпионаже следователи просто не стали бы тратить время на столь малозначительное обстоятельство, если бы не было оснований. Напомню, что у его предшественника Ягоды при обыске нашли тысячи порнографических открыток и 11 порнофильмов. Ввоз этой продукции в СССР карался строже, нежели мужеложство, кроме того, было очевидно, что эту порнуху Ягоде доставляла советская разведка на деньги, выделенные для сбора разведсведений. Тем не менее на процессе в 1938 г. судьи и прокуроры о порнухе даже не упомянули — на фоне измены Ягоды статья о ввозе порнографии уже не имела значения.) Чем Ежов, мелкий клерк отдела кадров ЦК, мог прельстить женщину, муж которой в Москве занимал должность намного выше должности низкорослого извращенца?

С другой стороны, большевики разводы не поощряли — это был большой минус в характеристике коммуниста. Первая жена Ежова Антонина Титова студенткой Казанского университета вступила в партию большевиков сразу после революции и бросила университет ради партийной работы, на которой она, кстати, и познакомилась с Ежовым. В 1924 г. она поступила в сельскохозяйственную академию, а в 1929 г. — в аспирантуру. Честность ее никогда не вызывала сомнений, и даже после ареста Ежова отношение к ней в ВКП(б) не изменилось. И Ежов просто так бросил уважаемую всеми жену, чтобы жениться на вертихвостке? После этого Ежову надо было бы поставить окончательный крест на своей карьере. Но он заводит с Файгенберг-Хаютиной-Гладун роман в сентябре 1929 г., а к зиме его назначают замом министра земледелия, в 1929 г. он женится на ней, и его возвращают в ЦК уже заведующим отделом. Удачный брак, спору нет.

Как бы то ни было, но обратим внимание на еще один объединяющий момент — и Кулик, и Ежов женились не на гимназистках и не на девушках из села, а на бывалых женщинах, как говорится, не одного мужика через себя перебросивших, с очень смутным прошлым и с очень сомнительными связями. Причем, поскольку из их биографий видно, что это женщины интеллигентные, то они, естественно, сомнительные связи усиленно развивали. А поскольку последнее их замужество длилось примерно 10 лет у каждой, то к его концу и после того, как НКВД возглавил Л. Берия, контрразведка начала эти связи проверять.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.