«Желто-серый силуэт «Юнкерса» закрыл весь обзор»

«Желто-серый силуэт «Юнкерса» закрыл весь обзор»

4-я эскадрилья, которая помимо собственно дальней разведки активно занималась еще и заброской шпионов и диверсантов в советский тыл, в это время частью сил базировалась на аэродроме Николаев. 15 мая там во время посадки разбился Ju-88B W.Nr. 026 обер-лейтенанта Фридриха Херлахера. При этом все члены экипажа выжили, но получили ранения.

Самолеты 4.(F)/Ob.d.L. выполняли самые разные задания командования люфтваффе, в том числе и разведывательные полеты над глубоким тылом. По всей вероятности, именно с самолетом из этого подразделения был связан следующий эпизод.

Утро 25 мая на аэродроме 439-го иап ПВО в Бекетовке южнее Сталинграда было теплое и ясное. На траве и кустах блестела роса, и, идя по летному полю, пилоты дежурного звена Николай Козлов и его ведомый Юрий Лямин заодно омывали свои запылившиеся ботинки. На востоке из-за Волги уже начало всходить солнце. Около 5.00 два МиГа с ревом пронеслись по взлетной полосе и устремились вверх. Через десять минут истребители оказались на высоте 7000 м и стали описывать большой круг над городом. Отсюда как на ладони были видны городские кварталы, перемежающиеся зелеными парками и пустырями, розовеющие в отблесках восходящего солнца корпуса заводов в северной части Сталинграда. Блестящей полоской светилась лента реки, уходящая на север, и на ней виднелись многочисленные силуэты пароходов и барж. На восток уходила бесконечная даль казахской степи. Ничто в это утро не напоминало о войне, и уж тем более никому сейчас, в преддверии жаркого лета, не верилось, что она может прийти сюда, на эти красивые волжские берега. Проведя в воздухе один час, Козлов и Лямин совершили посадку. Механики начали готовить истребители к повторному вылету.

Прошло три часа. Солнце светило уже высоко, степь наполнялась теплом, роса с травы постепенно испарилась. Летчики сидели наготове, любуясь пейзажем. Вдруг около 9.00 ударила зенитка, следом – другая. Козлов взглянул вверх и отчетливо увидел, как с юга над Волгой на большой высоте, оставляя длинный инверсионный след, шел самолет. На аэродроме прозвучал сигнал тревоги, и вскоре два МиГ-3 и два Як-1 уже катили по взлетной полосе. За ними с ревом понесся и истребитель лейтенанта Козлова. Оторвавшись от земли, Николай направил свой МиГ в район северо-восточнее Сталинграда, постепенно набирая высоту…

Надо отметить, что 102-я иад ПВО, прикрывавшая Сталинград и Астрахань, к началу лета 1942 г. имела слабое техническое оснащение. Большую часть парка самолетов составляли устаревшие «ишаки» И-16, выработавшие свой моторесурс на 55–60 % и более. На вооружении также имелись бипланы И-15 и И-153 «Чайка», годные разве что для разведки погоды. Лишь 788-й иап располагал более современными истребителями Як-1 саратовского производства.

Тогда в начале мая командование ПВО страны решило передать в состав 102-й авиадивизии еще и 439-й иап, первоначально предназначавшийся для защиты Москвы. И вскоре он перелетел на аэродром Бекетовка, в 7 км южнее Сталинграда. Это значительно усилило противовоздушную оборону этого промышленного центра, так как в полку имелись 10 высотных перехватчиков МиГ-3.

Между тем немецкие самолеты-разведчики появлялись в небе все чаще и чаще, регулярно производя аэрофотосъемку промышленных объектов, следили за железнодорожными перевозками, фиксировали движение судов по Волге. Посты ВНОС зафиксировали в мае 297 самолето-пролетов противника над территорией Сталинградского корпусного района ПВО.

Истребители ПВО постоянно поднимались в воздух, но перехватить противника почти никогда не удавалось. Раздосадованные пилоты всякий раз вынуждены были возвращаться на аэродром ни с чем. В течение двух недель летчики 439-го иап изучали маршруты полетов германских самолетов и пытались определить наиболее вероятные сектора встречи с ними. Противник сам давал некоторые «преимущества», производя разведывательные вылеты в одно и то же время. В мае разведчики появлялись обычно либо вскоре после 5.00, либо четырьмя часами позже. Сопоставление всех собранных данных давало некоторые шансы на успех.

Но вернемся в кабину МиГ-3 Николая Козлова. Следующие десять минут прошли в напряжении. Надев кислородный прибор, Николай внимательно следил за цифрами: 5000, 6000 м… Казалось, прошла целая вечность, пока самолет достиг высоты 9500 м. Отсюда можно было одновременно видеть и Дон, и Волгу, а Сталинград казался лишь маленькой полоской на горизонте. Летчик нервно всматривался в небо и вскоре заметил на востоке черную точку. Она быстро росла в размерах, приобретая очертания двухмоторной крылатой машины. Самолет очень походил на знакомый «Юнкерс-88», но имел большую, ранее не встречавшуюся, горбатую кабину и непривычную серо-желтую окраску. Судя по описанию, это был Ju-88B из 4-й эскадрильи Aufkl.Gr.Ob.d.L.

Развернувшись, Козлов направил свой МиГ параллельным курсом и вскоре вышел в атаку. Бортстрелок «Юнкерса» открыл огонь, и рядом с истребителем прошла трассирующая очередь. После этого Николай прицелился по задней кабине и дал короткую очередь, но пулеметы сразу заклинило. Тем не менее выстрелы оказались на редкость точными, так как бортстрелок больше не отвечал. Советский летчик попытался атаковать еще раз, но нажатие на гашетку ничего не давало. Перезарядка тоже не дала эффекта. После этого из выхлопных патрубков двигателей разведчика повалил черный дым и его силуэт стал постепенно удаляться, видимо, его пилот решил попробовать оторваться от высотного перехватчика. Николай тоже включил форсаж, и скорости самолетов вновь сравнялись.

Тогда противник применил свой излюбленный прием – «Юнкере» резко рванул в пике, стремительно уходя вниз к земле. Козлов направил свою машину следом, стараясь не терять врага из вида. Стоило немного отвлечься, и тому снова удастся уйти. Николай представлял, что немецкий пилот собирается сделать, – скорее всего, он будет выводить машину у самой земли, чтобы МиГ-3, имеющий худшую несущую способность, за счет просадки при выводе, составлявшей около 100 м, врезался в землю. Тем временем земля стремительно приближалась, уже отчетливо виднелись поросшие кустами балки и степные дороги. Только после 1000 м рули высоты «Юнкерса» начали отклоняться вверх, и он вышел из пикирования на предельно малой высоте, порядка 15 м, и понесся на запад над ровной как стол поверхностью степи.

Однако Козлов сумел сохранить управление и неотступно преследовал противника. Дав форсаж, он вышел вперед немецкого разведчика и стал «заворачивать» его влево, подталкивая на маневр с набором высоты. «Юнкере» отвернул влево, но затем резко взял вправо вверх, пытаясь уйти крутым маневром, и поднялся на высоту 40–50 м. Настал решающий момент. Таран на такой высоте почти не оставлял шансов на выживание, но другого способа сбить врага не было. Лейтенант Козлов, обливаясь холодным потом, направил машину под его хвостовое оперение и, целясь в фюзеляж, пошел на сближение.

Желто-серый силуэт «Юнкерса» уже закрыл весь обзор, но немецкий пилот в последнее мгновение сманеврировал, и удар винта пришелся по стабилизатору. По утверждению Козлова, вся его правая половина была мгновенно отрезана и отлетела в сторону. МиГ-3 после столкновения резко бросило вверх, его мотор забарахлил и остановился. Николай, чувствуя, что теряет управление, отдал ручку от себя и выпустил шасси. Через несколько секунд раздался сильный удар, самолет перевернулся на спину, некоторое время прополз по степи и замер. При этом его хвостовая часть, начиная от кабины, разрушилась, консоли крыла отлетели в сторону. Козлов от удара потерял сознание. Вскоре к месту падения подбежали местные жители, которые вытащили летчика из кабины и оказали ему первую помощь[60].

В 439-м иап ПВО впоследствии утверждали, что «как потом выяснилось, немецкий Ju-88 упал в районе Морозовска», не дотянув до линии фронта около двухсот километров. И что «его отрезанный стабилизатор, как ценный трофей, был доставлен в полк». Однако в списке потерь группы Ровеля 25 мая никаких самолетов не значится. По всей видимости, разведчику удалось благополучно вернуться на базу. Имел ли место сам таран, остается под вопросом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.