МИФ ТРЕТИЙ. «Советский Союз не был готов, более того — и не готовился к нападению Германии»

МИФ ТРЕТИЙ.

«Советский Союз не был готов, более того — и не готовился к нападению Германии»

Миф — это не всегда чистая выдумка. Чаще всего в основе мифа лежит та или иная, большая или меньшая доля правды, а вокруг неё неквалифицированный или злонамеренный историк, журналист или писатель накручивает свои фантазии и ложь. В результате создаётся впечатление правдоподобия, которое, как известно, хуже чистой лжи. Для молодого, незрелого ума, для плохо образованного человека подобия правды часто бывает более чем достаточно: он заглатывает «наживку» и помимо своей воли оказывается на крючке лжи.

Да, в полной мере к войне с Гитлером Советский Союз не был готов. Это правда. Но изо всех сил спешил подготовиться к неизбежной схватке с фашизмом. Это тоже правда. Однако эта правда мифотворцам не нужна. Поэтому давайте немного порассуждаем на тему «Почему СССР был не готов к войне?».

Ещё при жизни больного Ленина, в марте 1922 г., Пленум ЦК ВКП(б) избирал И.В. Сталина генеральным секретарем ЦК. Вся власть в стране — и партийная, и государственная — оказалась фактически в его руках. Наблюдая за деятельностью Сталина более полугода, безнадежно больной Ленин понял это и написал «Письмо к съезду» («Политическое завещание»), в котором говорит: «Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью. С другой стороны, тов. Троцкий, как доказала уже его борьба против ЦК в связи с вопросом о НКПС, отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хвастающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела.

Эти два качества двух выдающихся вождей современного ЦК способны ненароком привести к расколу, и если наша партия не примет мер к тому, чтобы этому помешать, то раскол может наступить неожиданно»{71}.

Ленин не фантазировал и не пророчествовал: он точно знал, что Сталин и Троцкий уж давно — непримиримые враги, смертельно ненавидящие друг друга, и, стало быть, раскол в партии не «может» наступить, а наступит неизбежно и вскоре. «Наградив» Троцкого званиями «самого способного человека в ЦК» с «выдающимися способностями», Ленин поднес огонь к тлевшим фитилям заряда вражды в сердцах обоих вождей.

Попробуем словно на «машине времени» перенестись в эту даль и стать (как бы) живыми свидетелями всего происходившего, увидеть явления и события тех лет не с десятилетних расстояний, а (как бы) изнутри, воочию, погрузиться в ситуацию понимания. Без глубокого погружения в сущность происходившего не может быть и её глубокого понимания.

…Только что закончилась Гражданская война, а страны Атланты не ушли восвояси, ещё не разгромлены основные политические противники внутри страны.

Не стану говорить о разных партиях, у которых были различные и, как правило, существенно иные, чем у большевиков, взгляды на пути развития России. Межпартийные схватки… А страна в разрухе, а власть и без того висит на волоске. Один за другим неурожаи. Голод 20-х годов… Голод 1931–1932 гг. Крестьянские восстания… Чтобы удержаться у власти, их приходилось подавлять силой. Коллективизация… Индустриализация… Политических противников устраняли с политического поля тоже насильно. Одним словом, шла классовая борьба и, что не менее опасно, внутрипартийная борьба. Не буду говорить о Бухарине, Зиновьеве, Каменеве и других большевистских вождях, которые после смерти Ленина стали не всегда открыто, но активно выступать против Сталина.

Троцкий откровенно претендовал на первую роль в партии и государстве, т. е. на место, которое занимал Сталин.

Разве Сталин не понимал этого? Отлично понимал. Отдать власть в руки Троцкого или какие-то другие руки? Зачем? Кто мог гарантировать, что новый вождь (а все до одного они были на виду и хорошо известны) сумел бы управлять страной в остро кризисной, критической ситуации лучше, чем он?

Сталина, в силу его внутренней замкнутости, никто из сотоварищей, оппонентов и откровенных врагов не знал по-настоящему. Немногословность Сталина объяснялось как нехватка образованности и большого ума.

В своём памфлете «Иосиф Сталин. Опыт характеристики», написанном в сентябре 1939 г. уже в эмиграции, Троцкий представлял Сталина «типичным средним провинциальным революционером царской эпохи» с «малоподвижным умом», не обладающим «ни теоретическим воображением, ни исторической дальнозоркостью, ни даром предвосхищения»; лишь по силе воли он поставил Сталина вровень с Лениным. По мнению Троцкого, Сталин «выдающийся тактик, но не стратег»{72}. В записках редактору журнала Life в октябре того же года он пишет: «Сталин мне враг»{73}. Из этих записок явствует, что Сталин и Троцкий враждовали уже давно, однако окончательное осознание непримиримой враждебности друг к другу пришло тогда, когда на съезде партии огласили «Политическое завещание» Ленина.

О том, что Сталин был человеком не только хитрым и коварным, но также умным, обладающим феноменальной памятью, скажут впоследствии премьер Великобритании Черчилль, президент США Рузвельт и многие другие. О том, что он — человек хорошо образованный, смелый, готовый пойти на риск ради успеха, о многих других положительных качествах (о плохих сейчас не говорим) знал только сам Сталин. Знал и молчал. Устойчивая высокая самооценка своих способностей справиться с любой ситуацией и высокий уровень притязаний не позволяли Сталину отступить от руля управления страной, не оставляли шансов на успех никому из потенциальных соперников. Эту истину его оппоненты хорошо понимали.

Некоторые говорили о том, что его надо освободить от должности генсека, а были и такие, кто выступал за то, чтобы устранить Сталина физически. Сталин понимал и это. Заговоры с целью убить Сталина строились внутри страны и за границей — в Японии, Германии. Это — не выдумки, а действительность, о которой говорить сейчас не к месту.

Думаю, именно в этом лежит главная причина начала чисток в партии и политических репрессий на основе подлинных, а частью придуманных фактов. Почему репрессии приняли затем такие гигантские масштабы, никто толком объяснить не может. Версии, версии… Сваливать всё только на одного Сталина, на мой взгляд, нелепо. Да, процесс был запущен не без его воли. А затем, надо думать, вырвался из его рук. Одним словом, психологическая атмосфера, в которой жил и работал Сталин, не могла не влиять на его решения и поведение. Легче всего свалить всё на «параноидальную подозрительность» Сталина, которой якобы он страдал.

В 1933 г. к власти в Германии пришёл Гитлер с его сумасбродными идеями мирового господства, превосходства «арийской расы» над всеми другими народами, уничтожения славянских народов и всех евреев в Европе и прочими тому подобными. Надо учесть, что в тот момент в Европе уже в 20 государствах установились фашистские режимы. Гитлер не скрывал своей ненависти к СССР и большевикам. Можно ли подумать, будто Сталин не понимал, что нападение Германии на СССР неизбежно?

Сталин эту неизбежность сознавал. Это подтверждал, в частности, премьер-министр Великобритании У. Черчилль. В своих мемуарах он писал, что во время встречи в Москве в августе 1942 г. Сталин сказал ему: «…Мне не нужно было никаких предупреждений. Я знал, что война начнётся, но думал, что мне удастся выиграть ещё месяцев шесть или около того»{74}.

Сталин понимал, что Гитлер нападёт также на Англию и Францию, поэтому, как уже говорилось, ещё до начала Второй мировой войны пытался выстроить с ними политику коллективной безопасности, однако долгие переговоры ни к чему не привели.

23 августа 1939 г. СССР был вынужден подписать с Германией пакт о ненападении, хотя, скажу снова, инициатором здесь был не он, а Гитлер. Надо было любыми способами оттянуть начало войны, чтобы лучше подготовиться к ней. В состав СССР в итоге «освободительного похода» были приняты Западная Украина и Западная Белоруссия, вошли Эстония, Литва и Латвия. Да, всё это происходило согласно дополнительному (секретному) протоколу к пакту Молотова — Риббентропа. В глазах мирового сообщества, особенно сегодня, это выглядит, скажем так, некрасиво. Но тогда СССР был на пороге войны, и выиграть время, улучшить стратегическое положение страны надо было любой ценой. Добавкой названных территорий на западной границе оно было улучшено. Это надо рассматривать как подготовку к войне.

30 ноября 1939 г. Советский Союз начал кровопролитней-шую войну с Финляндией, которая продолжалась 3 месяца и 12 дней, закончилась 12 марта 1940 г. Для советской стороны война принесла новые территории, гарантировавшие безопасность Ленинграда, возможность создания военно-морской базы на острове Ханко, несколько удобных портов, дополнительные энергетические мощности для промышленности. Это улучшило стратегическое положение СССР на северо-западном участке. И это тоже была подготовка к войне.

Стоит заметить, что ещё в 1935 г. Сталин думал о подготовке к будущей войне. В письме Кагановичу и Молотову 4 октября 1935 г., поскольку урожай зерновых был хорошим, он говорил: «…Было бы лучше 60 мил. пудов из непфонда (неприкосновенного фонда. — И. И.) отложить для запада от Карелии до юга Украины, дислоцировав этот хлеб в прифронтовых районах по указанию военведа, другие 60 мил. пудов — для Дальнего Востока с дислокацией по указанию военведа, остальное же 260 мил. пудов сосредоточить в областях Московской, Калининской, Курской, Воронежской и Харьковской, откуда легче перебросить хлеб в прифронтовые районы в случае войны на Западе или снабжать хлебом промцентры Москвы, Ленинграда, Донбасса в случае большого недорода{75}.

14–17 апреля 1940 г. в ЦК ВКП(б) проходило совещание начальствующего состава, где анализировались итоги боевых действий против Финляндии. В его работе принимал участие И.В. Сталин. Он выступил с заключительным словом в последний день совещания, 17 апреля. О чём он говорил? О том, что более успешным боевым действиям помешал культ традиций и опыта Гражданской войны. О необходимости механизации и моторизации армии. Об исключительно важной роли артиллерии, танков, авиации, производстве минометов, производстве автоматического стрелкового оружия. О необходимости жалеть солдат и не щадить бомб, снарядов и патронов. И это тоже был момент реальной подготовке к войне с Гитлером.

5 апреля 1941 г. был подписан Договор о дружбе и ненападении между СССР и Королевством Югославия. 13 апреля 1941 г. — Пакт о нейтралитете между СССР и Японией. Это была подготовка к войне с Германией.

Или взять повышение уровня грамотности населения СССР… Оно связано с подготовкой к войне или нет? Ещё как! Ведь Россия (что бы сейчас ни говорили о её «бурном развитии» до революции) была страной в основном аграрной и малограмотной. Вскоре после окончания Гражданской войны, особенно с начала 1930-х годов, в Советском Союзе стала быстро расширяться сеть школьных и высших учебных заведений. Только за одну пятилетку (1926–1930 гг.) ассигнования на развитие высших учебных заведений увеличились в девять раз! В целом же бюджетные расходы на образование перед войной держались на уровне 5,5–6,5%, тогда как в основных европейских странах они не превышали 2–3%. Не менее важным был и другой фактор — своего рода новый классицизм в образовании, снятие социальных ограничений на поступление в вуз, выдвижение на первый план личных способностей. В стране был создан настоящий культ знаний. За счёт этой «прорывной» социальной технологии Советский Союз и оказался впоследствии способным противостоять более сильному противнику.

Скажем, выпуск дипломированных инженеров в Германии на протяжении 1920-х годов постепенно снижался, а в СССР возрастал{76}.

В сентябре 1940 г. И. Сталиным был утверждён доклад наркома обороны и начальника Генерального штаба «Соображения об основах стратегического развёртывания Вооружённых сил Советского Союза на Западе и Востоке на 1940–1941 гг.». Поступление новых разведывательных сведений о военных приготовлениях Германии вызвало необходимость доработки этого основополагающего для Красной армии документа, и в период с марта по апрель 1941 г. в него вносились существенные уточнения.

Нарастание угрозы войны и учёт сведений о характере предполагаемых действий противника потребовали внесения коррективов в планы прикрытия государственной границы на Западе. Наиболее значительным изменениям в мае 1941 г. подверглись планы прикрытия в Западном и Киевском особых военных округах. С учётом последних данных военной разведки они стали носить однозначно оборонительный характер. В них формулировались требования «в основу обороны положить упорную оборону создаваемых укреплённых районов и полевых укреплений… особое внимание уделить противотанковой обороне…», чтобы «не допустить вторжения как наземного, так и воздушного противника на территорию округа». На основе окружных планов были подготовлены и утверждены армейские планы прикрытия с указанием конкретных задач для каждого соединения.

Начиная с апреля 1941 г., после получения согласия Сталина, Генеральный штаб с учётом поступающих разведсведений приступил к организации масштабного скрытного отмобилизования войск и выдвижения армий Главного командования (второго стратегического эшелона) в районы оперативного предназначения на территории Западного и Киевского особых военных округов{77}.

Подготовка к войне шла. Но по плану полное перевооружение и полное укомплектование Красной армии должно было завершиться к середине 1942 г. Начало Второй мировой войны стало сигналом: подготовку к войне с Гитлером надо резко ускорить. И это было сделано.

В конце июня 1940 г. были введены восьмичасовой рабочий день и семидневная рабочая неделя. С октября 1940 г. началось создание ремесленных училищ и школ фабрично-заводского обучения (ФЗО). В 1941 г. их окончили почти 500 тыс. человек. Все они были направлены на оборонные предприятия.

В 1939 г. расходы на военные нужды составили 25,6% от общего бюджета страны, в 1940 г. они увеличились до 32,6%, а в 1941 г. — до 43,4%! Это ещё один серьёзнейший факт, говорящий о том, что высшее руководство страны готовилось к войне{78}.

Сталин понимал, что успех в войне будет обеспечен в цехах заводов по производству всех видов вооружений, в том числе новых. В сентябре 1939 г. было принято решение о строительстве девяти новых и реконструкции ещё девяти авиационных заводов с вводом их в строй в 1940–1941 гг.

За 1939–1940 гг. мощности военного судостроения увеличились втрое. Это ли не факты, свидетельствующие о том, что страна готовилась к войне?{79}

Расширились мощности артиллерийских и танковых заводов. Еще в январе 1937 г. под руководством начальника КБ Кошкина на заводе № 183 в Харькове начались работы по созданию опытных образцов: командирского танка на базе танка БТ-7, танка БТ-7-Б-ИС с шестью ведущими опорными катками, танка БТ-7 с приводами управления движения машиной с места командира танка, танка БТ-7 с огнеметом, танка БТ-9 с синхронизированным ходом.

В декабре 1939 г. — январе 1940 г. шло изготовление двух опытных образцов танка Т-34 (А-34) и подготовка их к заводским испытаниям.

1 марта 1937 г. танковое конструкторское бюро КБ-190 танкового отдела «100» продолжало работы по серийному выпуску танков БТ-7 с конической башней, оснащению опытных танков БТ-5 и БТ-7 дизелями типа В-2, созданию танка БТ-7 с сервоуправлением, оборудованию танка БТ-7 накладной броней (экранирование корпуса).

В целях повышения пулестойкости башни танка БТ-7 КБ-190 завода № 183 в первом квартале 1937 г. была разработана новая конструкция сварной конической башни с углом наклона бортов 15°. После испытаний коническая башня введена в серийное производство с 1 сентября 1937 г. Производство танков БТ-7 продолжалось до 1939 г. За это время выпущено 2596 танков и 2017 машин, оснащенных радиостанцией.

С мая 1939 г. в стремительном темпе шла работа над двумя похожими и разными танками: А-20 — колесно-гусеничный и А-32 — гусеничный. Результат: постановлением Комитета обороны СССР № 443 от 19 декабря 1939 г. на вооружение принят танк с присвоением ему названия «Т-34»{80}.

7 июня 1940 г. Совет народных комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) под грифом «Сов. секретно. Особой важности» приняли постановление «О производстве танков Т-34 в 1940 году». В постановлении говорилось: «Придавая особо важное значение оснащению Красной Армии танками Т-34, Совет Народных Комиссаров Союза ССР и ЦК ВКП(б) постановляют:

1. Обязать народного комиссара среднего машиностроения тов. Лихачева И. А.:

а) изготовить в 1940 г. 600 танков Т-34, из них:

на заводе № 183 (им. Коминтерна) — 500 штук, на Сталинградском тракторном (СТЗ) — 100 штук со следующей разбивкой по месяцам:

Завод № 183: июнь — 10, июль — 20, август — 30, сентябрь — 80, октябрь — 115, ноябрь — 120, декабрь — 12;

Завод СТЗ: октябрь — 20, ноябрь — 30, декабрь — 50;

б) обеспечить полностью программу по выпуску танков Т-34 дизелями, для чего увеличить выпуск моторов В-2 на заводе № 75 и изготовить до конца 1940 г. 2000 шт., со следующей разбивкой по месяцам: июнь — 210, июль — 230, август — 260, сентябрь — 300, октябрь — 320, ноябрь — 330, декабрь — 350.

Председатель СНК Союза ССР — В. Молотов

Секретарь ЦК ВКП(б) И. Сталин»{81}.

Впоследствии средний танк Т-34 был признан лучшим средним танком всей Второй мировой войны. К осени 1941 г. Красная армия имела 1066 штук Т-34.

В марте 1941 г. был поставлен на вооружение самолёт-штурмовик ИЛ- 2, «летающая крепость». В серийное производство в феврале 1941 г. поступили установки «Катюша», наводившие ужас на немцев.

В апреле — мае 1941 г. было проведено скрытное усиление Красной армии: в армию и на флот из запаса были призваны 850 тыс. человек. Укрепляли прежде всего западные военные округа. Это была подготовка к войне.

Делалось очень многое, но до войны, как мы знаем теперь, оставались месяцы…

Между тем полностью отмобилизованные войска вермахта намного превосходили по уровню боевой готовности силы Красной армии. Немцы имели почти двухлетний опыт военных действий, были хорошо обучены, уверены в своем превосходстве.