ПОЛКОВНИК, НЕ СТАВШИЙ ГЕНЕРАЛОМ

ПОЛКОВНИК, НЕ СТАВШИЙ ГЕНЕРАЛОМ

Имя этого человека открылось для меня совершенно случайно. Я работал тогда в Российском государственном военном архиве и собирал материал для книги «Асы против асов». И вот однажды, листая документы Управления кадров РККА за 30-е годы, мне попадается на глаза целая подшивка бумаг о неком командире части (авиаэскадрильи в ЛВО). Письма, объяснительные и докладные записки настолько заинтересовали меня, что я не поленился выписать их в тетрадь и на время забыл.

Следующая встреча с неизвестным мне персонажем из 30-х произошла в библиотеке имени Ленина. Перебирая авиационные журналы и газеты времён войны, я вдруг читаю интересующую меня статью и с удивлением обнаруживаю, что автор не кто иной, как он же…

Только уже полковник. Год 1942-й. Словом, выбора у меня не было когда через несколько лет я волею судьбы в очередной раз оказался в Центральном архиве Министерства обороны.

Там я познакомился с личным делом и наградными листами не известного мне человека. В результате получилась целая биография, жизнь и, если хотите, история одного лётчика, ставшего в результате командиром дивизии, но так и не примерившего генеральские лампасы.

Как-то в беседе с одним авиационным генералом я впервые услышал от него весьма любопытное профессиональное резюме: «Не каждый хороший лётчик может быть хорошим командиром!» Почему? Для этого существует множество достаточно разных причин. Но скорее всего из-за того, что одному человеку не под силу совмещать лётную работу и должность командира. Обычно что-то при этом страдает: или первое, или второе.

Как бы ни звучало это парадоксально, но это совершенно несовместимые вещи. Именно поэтому частенько бывает, что командир — не самый лучший лётчик, и наоборот.

Редкое сочетание можно увидеть на примере А. Покрышкина. Но это частный, особый случай, как и его талант.

В данном конкретном случае, видимо, и некий полковник на поверку оказался плохим командиром. Не его это была стихия. Но война распорядилась иначе. И тем не менее не мне судить, а только вам, моим читателям.

Итак, начнём с самого начала…

21 июля 1936 г. начальник политотдела 111-й авиационной бригады бригадный комиссар Степанов докладывает начальнику Политического управления Ленинградского военного округа армейскому комиссару 2-го ранга Смирнову (копию отправляет в адрес начальника ВВС ЛВО комдиву Лопатину): «I. Предупреждённый Вами в феврале 1936 года командир 12 эскадрильи Ларюшкин (не получивший ещё звания) о грубом и оскорбительном отношении к подчинённым сейчас проявляет окрики, грубость и оскорбления к подчинённым.

Так, например:

1) На обращение техника Попова к командиру Ларюшкину — последний послал его нецензурной бранью.

2) Красноармеец Амелин, впервые посланный на старт с метеосводкой к командиру шёл не там, где нужно, — вместо разъяснения получает от командира Ларюшкина «идиота» и выкрики "на кой чёрт ты, дурак, мне нужен" и т.д.

Эти случаи не единичны и вызывают у личного состава озлобление против командира и такую же грубость по его адресу.

Так, например: командир отряда Панфилов, доведённый грубостью и придирчивым отношением командира Ларюшкина отказывается выполнять его приказания, заявив "Пойду под суд, но работать больше с Ларюшкиным не могу — он издевается над человеком".

При разборе лично мною этого случая выяснено, что Панфилов усматривает "придирки" Ларюшкина, а также всяческие притеснения его тем, что Ларюшкин сожительствует с его женой. На почве чего Панфилов доведён до такого состояния, что летать сейчас не может, в связи с исключительно плохим настроением и нервным состоянием.

Командование бригады вынуждено было Панфилова перевести в другую часть и предоставить ему отпуск.

Аналогичный случай был и с командиром отряда Лысункиным, переведённым в феврале 1936 года также от Ларюшкина, и несмотря на предупреждение командованием бригады и лично Вами, — Ларюшкин уроков для себя не сделал и продолжает вести себя по-прежнему.

II. Вопрос пьянок и появление в полупьяном состоянии на старте /7.11.35 г./ продолжает иметь место.

Так, например: 11.7.36 года после проработки приказа НКО 0033 командиром бригады, прилетевшим специально для этого в Кречевицы /эскадрилья подчинена временно комдиву тов. Тестову/ — после отлёта комбрига — Ларюшкин в день отдыха 12.7 берёт легковую машину без шофёра /не имея прав на вождение машины/ едет в Новгород, где напившись пьяным по дороге обратно сваливается в канаву, ломает машину, является в эскадрилью в 4 час. 30 мин. Полёты же — по графику /подъём в 3 час 30 мин/.

Не выспавшись в полупьяном состоянии является на старт для "полётов". Протесты В[оенного] К[омиссара] Степанова против полётов Ларюшкина и предложения "идти спать" убеждают его после 30 мин объяснения отказаться от полётов. Ларюшкин засыпает на старте, полётами руководит Начальник] Ш[таба] капитан Васильков.

В результате — звено, назначенное к полётам, возглавляемое Ларюшкиным не летает — срыв плана.

Во время сна комэска происходит выводка самолетов. Хвост — подпрыгивает, выскакивает из гнезда тележки и, ударившись, ломает руль поворота и правую половину руля глубины — поломка.

Минут за 15 — 20 до окончания полётов приезжает на старт Начальник] Ш[таба] т. Маковский. Подаётся команда «смирно», которая будит Ларюшкина. Последний встаёт, идёт с докладом к т. Маковскому. В это время идёт на посадку самолёт, пилотируемый Мак Гиннес, у которого при пробеге срывается узел шасси и самолёт терпит поломку.

При выяснении лично мною на месте Ларюшкин не отрицает факты, но объясняет «что пьяным не был, но был не спавши и чувствовал после выпивки себя нехорошо».

Выводы.

1. Некомандирское поведение Ларюшкина продолжается второй год с бригады т. Зыкунова, несмотря на ряд бесед и предупреждений, помощи и контроля за ним со стороны командования бригады Вашим заместителем по ВВС Вашим личным выходом и предупреждением — Ларюшкин остаётся неисправимым и продолжает вести по-прежнему.

2. Последнее поведение Ларюшкина не может оставить его командиром части, ибо авторитет, как командира падает окончательно у личного состава, а поэтому руководство его в выполнении приказа НКО 0033 немыслимо.

3. Ходатайствую об отстранении Ларюшкина от командования частью. По политической] линии вопрос поставлен на Б[ригадной] Партийной] К[омиссии] о привлечении к суровой партийной ответственности…»

Под документом есть резолюция Начальника Политуправления ЛВО армейского комиссара 2-го ранга Смирнова: «Б[орис] Михайлович с Ларюшкиным уже много занимались, считаю необходимым его снять с эскадрильи вызвать одновременно к Вам командира бригады Иванова и тоже предупредить о слабом состоянии в бригаде. Смирнов. 29.7.36».

Далее в деле подшита «Выписка из доклада Начальнику ВВС ЛВО комдиву тов. Лопатину» инспектора лётной подготовки ОВС ЛВО Аникеева: «1. В результате моей работы в Горелово выявилось: В части Ларюшкина лётный состав прибытия 1935 года не летает. Причина: боязнь командира эскадрильи Ларюшкина иметь лётные происшествия, об этом мне неоднократно жаловались из лиц лётного состава. Как выяснилось из разговоров: Ларюшкин авторитетом среди подчинённого ему состава не пользуется, командирская учёба часто срывается. В лётный день несколько раз меняются задания на полёт. Пример: авария командира звена Голованова — непосредственно перед вылетом т. Ларюшкин 2 раза менял задание. Командиры отрядов и звеньев не чувствуют своих обязанностей, в их функции вмешивается сам Ларюшкин, чем подрывает авторитет и престиж — нижестоящих командиров. Такая работа может привести к полному разложению и небоеспособности эскадрильи».

Следующий документ, что-то вроде объяснительной записки самого командира эскадрильи. Датирована она 3 декабря 1936 г., а в дело подшита 4 августа 1936 г.

Такое складывается впечатление, что с этим самым Ларюшкиным по каким-то причинам возились очень долго. Терпели, проводили беседы, уговаривали, угрожали. Но вот настал как бы кульминационный момент: он достал всех! И, наконец, с ним решили разобраться, что называется, по полной программе. Об этом и говорят все тщательно собранные командованием документы.

Итак, письмо Ларюшкина, командира 12 истребительной авиаэскадрильи, ст. Горелово вышестоящему начальнику — своему командиру.

«Командиру и Военкому

После вчерашней 3 ? часовой беседы с вами, и после глубокого тщательного анализа личного моего поведения и положения, я пришёл к окончательному выводу: воспитывать истребителей — отважных мужественных — я не могу, не будучи сам отважным и мужественным, т.к. я уже на протяжении ряда лет живу под исключительным страхом — страхом лишиться партийного билета. Такое положение поставило моё моральное состояние в исключительно угнетённое заискивающее состояние. Вся нервозность на земле, вся нетактичность, грубость с подчинёнными — есть прямое последствие, я боюсь, чтобы чего-нибудь не случилось — что поставило бы меня вне рядов партии — особенно аварий — поэтому большую часть, а зачастую и всю работу беру на себя, подменяю нужных исполнителей — не доверяю. Как правило, кадры молодые, особенно у меня в части — опыта мало у них, стараешься везде охватить, времени мало, объектов много, люди не одинаковы, обдумывать некогда, и часто получается удар с плеча.

Даже больше, я пришёл к выводу, что я испытываю трудность не личную, а в отношении части. Например: 29.XII. полёты, ветер крепкий порывистый, болтает, низкая облачность — летать всей части нельзя, но кадрам — командирам полезно, нужно. Открываю полёты, сначала летают плохо, вмешиваюсь — выправляю — летают отлично, но ветром слегка положило самолёт. Командир звена Корниенко на крыло поднял душку плоскости и я полёты закрыл, хочу летать, уверенность есть в своих кадрах, но страх больше.

Второй случай со мной лично: испытываю 2-х местный И-16 делаю первую посадку исключительно отличную, вторую решил проверить на возможность допуска ученикам, более высокого выравнивания, рассчитываю буквально сантиметрами более высокое выравнивание, делаю небольшой прыжок. И колесо поднял — ночь не спал, "как я мог допустить".

Злорадство прокатилось до самых низов. На другой день причины установили, когда другой лётчик при идеальных условиях посадки поднял два колеса — жёсткий аэродром и слабость конструкции колеса у ниппеля на самолёте.

Я воспринял, а что было бы, если бы действительно разбил самолёт. Был случай, когда я нарушил на бочку из-за исключительной организации приёма самолёта. Сейчас дошло до того, что подчинённые техники на собраниях указывают.

Вывод один: счастье моё, что я лично за свою лётную жизнь не имею аварий и поломок /исключая этот винт/ на мои подразделения и части, которыми я когда-либо командовал, не имели даже необычное — истребительная часть 2 года без аварий живёт, а то бы вопрос был бы решён.

Ведь был случай, когда я произвёл вынужденную посадку с лётчиком т. Матвеевым в таком месте и условиях, где битая машина неизбежность. Меня за это сделали посмешищем перед всем начсоставом ВВС округа — а рядом были самолёты чуть ли не до десятка и о них ни слова, всё сходит.

Мне прямо заявили ещё и вопрос твоего пребывания в партии решён будет.

Корни такого недоверчивого и исключительного отношения уходят далеко в прошедшие годы. Добрую половину своей сознательной жизни я стремился сделаться мастером лётного искусства в 1931 г. Сделал низкий боевой разворот по нужному и разрешённому по существу произвёл посадку на самолёте У-1 близ ангара на глазах у ч. РВС округа, за это на заседании открытом РВС округа назвали "воздушным хулиганом", дисциплинарное взыскание, 10 суток ареста т. Тухачевский снял после выяснения и с тех пор началось: буквально на третий день поставили вопрос об исключении из партии за недисциплинированность, демобилизованные настроения — исключили, восстановили со строгим выговором.

2 ? года упорной ужимистой работы над собой в 1934 г. по указанию командира бригады т. Красовского начальника УБП ВВС РККА т. Богомякова я истребительным отрядом атаковывал отдельные самолёты и группу тяжёлых кораблей над своим Сиверским аэродромом.

Срочный разбор командованием округа — дисциплинарного взыскания за это, но т. Славин сказал "отдадим под суд" — через 3 — 4 дня разбирается вопрос на парткомиссии, вспоминается старое. Всё добавляет новое и строится впервые вопрос взаимоотношений — получил строгий выговор и снова длительная угнетённая работа над собой, как командир же расту, из командира звена до командира эскадрильи. Методы же остались те же воспитания "выгоним из партии", особенно за последнее время, в моей же части отсекретарь партбюро т. Иванов твердит и до десяти раз напоминает по всяким вопросам "вспомни старое, не забывай — выгоним" и т.д.

Получается, что я негодный член партии, так нужно гнать, но всё время держать под ударом — это для меня сейчас тактика. Недоверие, которым окружили меня или я сам себя окружил, это всё равно в основном делает меня взвинченным. Недоверие же я чувствую, доверить командовать эскадрильей можно, но военкомом нет — очевидно считаете неспособным воспитывать людей, а ведь я уже в партии по существу 13 лет плюс 2 года комсомола, а всего-то мне 32 года, по существу, вся мыслящая жизнь в рядах партии и последние из 5 лет со страхом в ней.

Ещё раз подтверждаю, что основная грубость, нервозность, нетактичность на моём характере и натуре, а в остановке, где я начинаю бояться потерять партбилет, ведь я бываю исключительно вежлив в обществе тоже даже в дни командирской учёбы в части я другой, но полёты, но дни матчасти — подготовки к полётам тут то и бываю иногда не собою.

Получается и грубость, хотя по существу-то я и мягок и человек, личные взаимоотношения никогда не переносил на служебные, для меня основная оценка его работы — знания, работа над собой и подчинёнными, его личные качества, убедитесь в правдивости моих слов по моим аттестациям т.т. Норину, Лысункину, Зуеву и др.

Я достойно, может быть, чем любой другой командир, забочусь о своих подчинённых, но достаточно мне сделать промах, сразу же на щит.

Всю жизнь и хочется учиться, но как-то нелепо и подозрительно выходит, в 1929 г. выдержал испытание при округе в академию им. Фрунзе — сообщили, что поедете держать экзамен в Москву. А больше не вызвали и нет ответа, почему решил сам, что мал командный стаж, подождал 2 года, в 1931 г. выдержал испытание в академию им. Жуковского. Повторилась буквально та же история. В 1932 г. аттестован на КУКС не послали в 1933 г. послали на КУНС, выдержал испытания, в числе лучших зачислили в Высшую лётно-тактическую школу, приехал кандидатом, а пришёл приказ меня нет — а за все годы хотя бы раз сказали почему. Получается ограждение.

Вот основа всей моей жизни в частях ВВС. Знаю твёрдо, что аварийность достигается высокой требовательностью, и требую выучкой и учу, сам учусь много и самостоятельно дисциплиной всего состава требую, я сам всё отдаю этому вопросу — но знаю, что надо мной тяготеет занесённый меч — исключить из партии, поэтому боюсь дать повод, хватаюсь за всё сам, хочу поспеть везде и всюду очевидно вывозит мой опыт и только.

Взгляните на мой личный быт, ведь работал 5 — 6 лет, не пьянствовал, а прорвало вот 7 ноября, и случилась картина действительной контрреволюции и шептунов. Друзей нет, о культуре забыл, год в театре не был, отпуском уже 4 года пользуюсь кое-как, а в этом году 15 — 16 дней.

Я поставил перед собой вопрос, можно ли дальше так жить и работать.

Исправлюсь ли я после сказанных Вами слов /мне и до этого говорили…/ "Изжить грубость, нетактичность и т.д."

Пришёл откровенно говоря что нет… меня не хватает на это.

Я сейчас в расцвете своих физических, умственных и лётных качеств и жить под гнётом моральной, ежечасной подавленности не могу, моё личное существо требует развернуться в открытую прямую работу.

Я прошу поставить вопрос перед командованием округа о снятии меня с должности командира истребительной эскадрильи, т.к. я есть, и буду неполноценным командиром, занимать же место ради почёта считаю вредным для РККА. Заранее согласен на самое худшее, лишь бы жить без моральной пытки.

Убедительно прошу довести моё письмо до командования округа, т.к. я примерно такое же письмо напишу Народному Комиссару Обороны Маршалу Советского Союза т. Ворошилову, а не хотел бы, чтобы моя просьба была в какой бы то степени для них неожиданностью».

Вчитываясь в эти душещипательные строки, несложно уловить попытку Ларюшкина оправдаться, убедить вышестоящее командование в преданности и в бескорыстии.

Однако более всего этот командир переживает за то, что его могут изгнать из партии. Ведь было за что. Прекрасно понимая, чем это может обернуться не только для его карьеры, но и вообще, он пытается объяснить своё поведение несправедливым к нему отношением как подчинённых, так и старших начальников. Но, как мы видим, всё это слова. Так как и после оправдания его снова уличают в банальной недисциплинированности, хамстве, бесчеловечном отношении к людям и т.д.

19 января 1936 г. флагштурман Н.А. Макгинс докладывает заместителю начальника Политуправления ЛВО — корпусному комиссару Гринбергу:

«Настоящим доношу, что на основании Вашего приказания мною проведено расследование о социальном происхождении т. Ларюшкина Ильи Павловича, при чём установил, что Ларюшкин Илья Павлович родился в станице Бесскорбной Советского района. До революции, во время революции и в период Гражданской войны жил в семье отца и на его обеспечении.

Учился сначала в начальном училище, а затем в той же станице в семинарии (гимназии).

В 1918, 1919, 1920 и часть 1921 гг. находился в станице, и ни в одной из частей Красной Армии не служил, а также и в боях Красной Армии против белых войск генерала Деникина не участвовал, точно так же не участвовал и на польском фронте и в подавлении белобандитских банд разных белых генералов.

В 1920 г. Ларюшкин Илья в числе группы учащихся из семинарии был принят в комсомол, причём работал в добровольных обществах.

В период 1921 — 1922 гг. выехал из станицы в Армавир и затем на военные кавалерийские курсы, в составе которых может быть и участвовал в подавлении белых банд. Данные, подтверждающие это, отсутствуют.

В бытность свою в станице производил впечатление несамостоятельного, шаткого, холёного сынка и большого хвастунишки, жившего на обеспечении отца и не знавшего тягости крестьянской жизни царского строя.

При приездах к отцу — пьянствует, пренебрежительно относился к колхозникам. При чём по заявлению т. Дядена один раз заявил, "что колхозы строить нельзя, они всё равно развалятся". Где, да и при ком говорил, установить не было возможности.

Отец Ларюшкин Павел Иванович, проживал в станице Бесскорбной Советского района в семье иногороднего крестьянина, занимавшегося специальностью овчинника и кроме этого хлебопашеством.

Ларюшкин Павел был батраком. Но примерно в 1898 г. женился в этой же станице на дочери зажиточного иногороднего крестьянина.

С этой поры имущественное и идеологическое положение Ларюшкина Павла сильно меняется и определяется как зажиточное. Он имеет: 4 лошади, 2 коровы, дом, жнейку и весь остальной сельхоз инвентарь; арендует землю в размере 20 — 30 десятин в год и использует как временную так и постоянную наёмную рабочую силу.

Помимо хлебопашества начал заниматься сначала извозом, а затем торговать всем что попадётся под руку, начиная со скота, свиней и кончая водкой.

Во время революции был в станице и в действующих частях Красной Армии не служил. В боях не участвовал. В 1918 г. отступал с Красной Армией в качестве беженца до станицы Николаевской и под селом Успенским в числе других беженцев был отрезан белыми. Действия его у белых неизвестны.

Во время возвращения от белых Ларюшкин Павел не только не скрывался в Армавире от белых, а наоборот, купил себе дом, который затем здесь же в Армавире обменял у цыганок на хороший, большой кирпичный дом, в котором проживает и сейчас и на который в 1924 или 1925 г. был наложен индивидуальный налог, но по ходатайству сына Ильи таковой был снят.

В 1918 г., а также раньше и позже Ларюшкин Павел в Совет рабочих, солдатских и казачьих депутатов не выбирался. С 1920 по 1925 г. занимался спекуляцией. Торговля была скотом, свиньями, молоком и прочим. Вёл знакомства с кулаками, спекулянтами, как то, Квитченко Гавриил, Дудник Павел, Труханов, Ветров-барышник и др.

В период же ликвидации кулака как класса эти кулаки скрывались и находили себе приют под гостеприимным кровом собственного дома Ларюшкина Павла Ивановича.

В колхоз им. Ленина в гор. Армавире вступил в 1930 г. в марте месяце. Причём перед вступлением в колхоз продал трёх хороших лошадей, а взамен купил двух плохеньких лошадок, которые и сдал в колхоз при своём вступлении.

Работает последний год с большими прогулами и не совсем аккуратно.

Вторая жена — дочь иногороднего крестьянина — пастуха Грицай Петра, 1-й муж которой — Хмелевской Павел в 191 (неразборчиво) был членом совета и белыми расстрелян не был, а умер собственной смертью в 1924 г.

Родственники по линии Ларюшкина все бедняки по линии прошлой жены — Дудник Павел Архипович — кулак, бандит находится в бегах.

Общение: Ларюшкин Павел в основном имел друзей, среди которых и вращался из среды кулаков и спекулянтов…

Расследование производил в гор. Армавире и в станице Бесскорбной Советского района Азовско-Черноморского края

МАК-Гинс…25.1.36 г.».

Таким образом, расследование по делу Ларюшкина принимает весьма серьёзный оборот. Чем могло грозить одно это расследование в 30-е годы, думаю, объяснять не надо. Факт в том, что некоторые бумаги пошли в ход только после доклада Начальнику Политуправления ЛВО и Начальнику ВВС ЛВО летом 1936 г.

И вот наступает кульминация сюжета. 8 августа 1936 г. начальник Политотдела 111-й авиабригады бригадный комиссар Степанов обращается к своему вышестоящему начальнику: «Тов. Начальник

Почти два года совместно работы моей с Ларюшкиным привели меня к убеждению, что он не может и не должен: 1) состоять в партии и 2) командовать частью. Факты прошлого и настоящего подтверждают это.

1. Отношение к людям:

В прошлом:

1. Случай на Сиверской в 35 г. — отдачи приказания обыска и снятия штанов с группы лётного состава.

2. Шлёпанье Сафонова перчаткой во время рулёжки и ругань — и масса др.

Теперь:

1. В Витино при многочисленном сборе народа обругал врача (8) и заявил напр. — "Я вас выгоню из армии".

2. Немного позже в Горелово незаконно отстранил от должности инженера Комара.

3. Буквально на днях не хотел дать 2 — 3 дня лучшему ст. технику Ермакову, необходимых ему для перевозки роженицы жены, а когда под нажимом пришлось дать, то вместо оказания помощи отказал ему в машине, пришлось мне взять машину и ехать самому перевозить роженицу.

4. Лучший лётчик — к-р Сапрыкин не получает должной поддержки в работе, напомню вам, что когда Сапрыкин на учениях ЛВО проявил разумную инициативу — атаковав противника, т. Ларюшкин хотел /обещал/ наложить на него взыскание, изругал его при лётном составе и оказался в неудобном положении, когда на разборе в округе этот поступок Сапрыкина был выделен и квалифицирован положительно.

5. Личный состав не напрасно, с большими основаниями заявляет, об игнорировании его законных прав — вот, например, в этом году большинство народа не использовало ? своего отпускного времени.

6. Буквально на днях. В квартире Ларюшкин довёл техника звена Николаева до обморока и в тот же день, придя в санчасть к врачу заявил, при народе /был приём/ у меня в части 50% симулянтов, а вы /врач/ им потакаете.

В отношении ст. техника Хлюпина, которого санчасть /с язвой желудка/ срочно отправили в госпиталь, Ларюшкин заявил: не сдох бы несколько дней, надо было задержать.

Этот случай вызвал большое возмущение, других фактов из этой области не привожу.

II. Личная дисциплина

В прошлом:

1. Случай сбрасывания бомб на Сиверском аэродроме и скрытие этого факта (когда я лётчиков спрашивал, кто пикировал над палаткой полигонной команды, они мне заявили: "не знаем, но это мог сделать только командир или Шлейстер").

2. Стрельба на Мшинских болотах /после Лужских учений/.

3. Налёт на "чужие" самолёты /поощрение Красовским и друг/. В настоящем

1. Приход пьяным на полёты 8.XI лётный состав говорит, что это дело покрыли.

2. Поломка винта в Гатчине по личной вине /рулил без сопровождающего на бочку/.

3. Вечная апелляция к командиру соединения о неприемлемости и изменении приказов.

4. Невыполнение приказа т. Тухачевского испытаний фотопулемёта /"не платят, нет интереса этой работой заниматься"/.

Саботаж этого приказа.

5. Бригада созвала совещание рационализаторов. Ларюшкин не пустил на него народ и сорвал. Это повторение дела с прошлогодним слётом ударников ЛВО.

6. Поведение в управлении частью определяется тем, что "я в части хозяин и толкую приказы, могу их выполнять и не выполнять" и др. факты.

III. Неправильные установки и антипартийные и антигосударственные дела. В прошлом:

1. "Крупский получил орден летает на 2-х самолётах. Надо нам работать на нескольких машинах, надо очиститься от лишнего народа. Это настроение нашло своё выражение на практике в делах Подсосова, Севастьянова, Леонтьева и друг.".

2. UB знатные люди можно выйти тогда, когда где-нибудь угробят ТБ-3".

3. "У меня в части 50% аварийников" от них надо избавляться и не давать им летать и т.д.

Теперь:

1. На партсобрании Ларюшкин заявил: "В части 10% отличников, 15 хороших и удовлетворительных, а остальные сброд".

2. Большие отчисления из части лётного состава за 1935 и 1936 гг. отчислено и откомандировано столько, сколько не имеет ни одна часть /10 чел., причём лишь несколько ушли нормально/.

Часть представляет из себя проходной двор. Приходит лётный состав /из школ/, консервируется. Консервируется и матчасть, Наш молодой лётный состав налетал за 1935 г. в среднем 13.8 часа /на И-5/, в то время, как в других частях в том числе и у соседей / Петкевича/ молодые лётчики, пришедшие к нему, в то же время из тех же школ молодые лётчики /налетали в среднем 52 часа/ летают ночью/. Под всякими предлогами обучение молодого лётного состава саботируется — желание лётного состава, командиров отрядов, как и матчасть — не используется и тоже консервируется. За год мы остались со старыми кадрами: Матвеев, Сафонов, Лукьянченко, Матвеев. Прибывшие год тому назад мл. лётчики и пилоты не подготовлены. Привожу рядовой факт: к 1.36 г. мы на 14 самолётах должны были налетать 33 часа 30 мин. Налетали же 11 час. 04 мин. <…>

VI. Отношение людей в прошлом.

1. Весь личный состав, откомандированный из части, уходит с радостью открыто и демонстративно заявляя, что вырвались из бедлама. <…>

Теперь: <…>

6. Я не знаю ни одного командира, который с удовольствием работает в части, все заявляют, что у нас в части отношение к людям не по Сталину.

<…> Трудно бороться с безобразиями, когда их творцом является начальник — руководитель части, олицетворяющий все отрицательные черты, указанные в известном постановлении ЦК и СНК об авиации. <…>

С тов. Приветом М. Степанов.

Очень жалко, что не был на докладе у т. Смирнова, это послание писано до вызова. Как там стоял вопрос — я не знаю, а поэтому считаю необходимым понять это письмо…»

Читая эти уникальные по своей сути документы, лично я не перестаю удивляться, как командование терпело поведение командира эскадрильи Ларюшкина. Сам Ларюшкин — это самый настоящий отрицательный пример командира или, проще говоря, пример того, как не надо делать командиру…

3 сентября 1936 г. Начальник ВВС Л ВО комдив Лопатин докладывает Начальнику ВВС РККА командарму 2-го ранга Алкснису: «При этом представляю копию доклада № ОКН/34216 от 9.8. — 36 г. Комвойсками ЛВО Наркому обороны Маршалу Советского Союза тов. Ворошилову о смещении с должности командира 12 истребительной авиационной эскадрильи тов. Ларюшкина.

Одновременно докладываю, что задержка представления этого доклада Вам произошла по вине моего штаба…»

А вот и текст того самого доклада: «Несмотря на личное моё предупреждение, командир 12 иэ — 111 ИАБ т. Ларюшкин Илья Павлович, своими действиями и поведением поставил себя в такие условия, при которых дальше оставлять его командовать эскадрильей невозможно.

Продолжается прежнее недопустимо-презрительное отношение к подчинённым. Замазываются истинные причины аварийности в части. Продолжаются пьянки и появление в полупьяном состоянии на службе и даже приход в таком виде на полёты.

Так в день отдыха 12.7 тов. Ларюшкин берёт легковую машину без шофёра, не имея прав на вождение, напивается пьяным, на обратном пути сваливается в канаву, ломает машину и является в эскадрилью лишь в 4 ч. 30 м. следующего дня.

В полупьяном состоянии он сразу следует на старт "для полётов" и лишь воздействием окружающих его удаётся снять с ночных полётов, после чего он тут же засыпает на старте, передав руководство полётами начальнику штаба.

Так как некомандирское поведение командира эскадрильи 12 иэ тов. Ларюшкина продолжается второй год и многочисленные меры к его исправлению безрезультатны».

Далее резолюция Командующего войсками ЛВО командарма 1-го ранга Б. Шапошникова:

«Ходатайствую о немедленном снятии т. Ларюшкина с должности командира 12 ИЭ…»

В деле имеется «Справка по аварийности 12 истребительной авиаэскадрильи за 1936 год», где указаны 3 аварии самолёта И-16, 7 поломок самолёта И-16 (в т.ч. И-16 2-местного УТИ) и 2 вынужденных посадки (И-16 и И-5).

А 17 сентября 1936 г. начальник 6-го сектора отдела кадров ВВС РККА провёл с майором Ларюшкиным И.П. беседу, после которой оформил соответствующий документ и написал окончательную резолюцию: «Р. 1903 учащийся чл. ВКП (б) с 1925 г. партбилет № 0478587 /со слов/ партбилета при себе не имеет — находится (неразборчиво) в связи с разбором последних проступков

Ларюшкина. В РККА с 1920. С 1931 года за недисциплинированность и грубость имеет партвзыскания: строгий выговор с предупреждением, выговор и третий выговор в августе 1936 г.

Несмотря на то, что Ларюшкин неоднократно предупреждался — до сего времени не исправился.

Изложенные факты в ходатайстве Комвойсками ЛВО признаёт, но с оговоркой, что машину он не разбил, а только завяз в канаве.

12.7. действительно пил вино, но пьяным не был. Случай на старте 13.7. — пьяным говорит не был, а просто не выспался ночью, а поэтому уснул на полчаса, что свой полёт отменил сам, но не под нажимом окружающих хотя и признался, что военком эскадрильи Степанов заявил ему "на полёты тебя не допущу".

Жалуется, что с военкомом Степановым жили очень плохо. Происшествия в эскадрилье объясняет плохой работой парторганизации.

Заявил, что он выпивает очень редко в два года один раз. В письме командиру бригады пишет, что он воспитывать отважных истребителей не может, т.к. сам не является отважным, боится лётных происшествий в эскадрилье и боится потерять за это партбилет, что ему не доверяют и т.д.

Сам просит перевести его из округа.

Полагаю, что Ларюшкина нужно перевести в другой округ или послать в ВЛТШ…»

ВЛТШ — это высшая лётно-тактическая школа.

Так кто же такой Ларюшкин, кроме того, что он лётчик и плохой командир эскадрильи?

Только ради любопытства запросил его служебную карточку за № 148950. В ней указано, что Ларюшкин Илья Павлович родился 18 июля 1903 года в Кубанской области Лабинского уезда станицы Бесскорбной. По национальности великоросс, т.е. русский.

Социальное происхождение из крестьян. Профессия до поступления в РККА — учащийся. Основная профессия родителей — земледелие.

Семейное положение — холост. Партийность — кандидат в члены ВКП(б) с 1922 года.

Образование гражданское — гимназию в 1918 г. (исправлено было 1917).

Образование в РККА — Краснодарские Командные кавалерийские курсы — 1923 г.;

Полный курс Военно-теоретической школы ВВС РККА — 1925 г.;

Полный курс 1- Военной школы лётчиков — 1927 г.

Бытность в походах:

Против Деникина на Кубани 1920 г.;

Против банд в Армавирском отряде Кубанской области — 1921 г.

Время пребывания на должности (Наименование):

10 мес. 33 Кавдивизии 2 кубанского полка;

9 мес. Отряд ОСНОАЗ гор. Армавир;

13 мес. Краснодарские Командные курсы;

11 мес. 79 Кавполк;

10 мес. Егорьевская Военная школа Авиации;

9 мес. Военно-теоретическая школа ВВС РККА;

1,8 мес. 1- Военная школа лётчиков;

34 авиаэскадрилья;

56 авиаэскадрилья;

12-й авиаотряд;

Школа пилотов ЛВО;

6-я авиаэскадрилья.

красноармеец — 18/07.20 г.;

курсант — 2.11.1922 г.;

отделком — 8.03.1923 г.;

курсант — 30.02.1924 г.;

курсант — 1.01.1925 г.;

слушатель — 1.10.1925 г. по 05.1927 г.;

младший лётчик к-4 — 1.10 — 27 МВО 144/22;

и.д. командир звена к-6 — 1.05. — 28 ЛВО 134/33;

1.01 — 29 68/16 МВО;

командир звена — 1.12.29 Л ВО 188/40;

командир звена — авиаотряда РВС-918/276;

командир отряда — 20.10 — 31 РВС 0419 — 31 г.

Вот, собственно, и всё.

Потом также совершенно случайно читаю статью в журнале Вестник Воздушного флота № 9 — 10 за 1942 г. «О тактике немецкого одиночного самолёта-истребителя (заметки с фронта)»: «За последнее время в тактике немецких истребителей значительное место отводится действиям одиночных самолётов. <…>

Боевые действия одиночных истребительных самолётов не решают исхода наземной или воздушной операции, но они нами не учитываться не могут.

Одиночный "охотничий" полёт даётся командованием части лётчику-истребителю на скоростном самолёте типа Me-109 последних серий Ф или же на Хе-113.

(За удачно проведённый полёт немецкое командование обещает фашистским стервятникам железный крест…).

Для охотника отводится район действия на нашей территории шириной 20 — 25 км и глубиной до 30 — 35 км. Район выбирается, как правило, вблизи линейных ориентиров на путях движения наших боевых, транспортных и самолётов связи.

Определённой задачи охотнику не ставится, он может действовать по воздушным и наземным целям, но "очевидно" главными целями являются воздушные.

Полёты "охотников" во всех случаях происходят на малых высотах, не выше 50 м, на максимальной скорости, ломаным курсом по 15 — 20 (градусов) в разные стороны с целью создания условий хорошего наблюдения за воздухом предохранения от нашего наземного огня и от внезапной атаки советских истребителей.

Населённые пункты "охотник" обходит, но маршрут стоит в пределах видимости характерных линейных ориентиров, по которым проходят вероятные пути полётов наших самолётов.

Наиболее интенсивная работа этих "охотников" по времени проходит в период с 10 до 16 часов. Очевидно, в вопросе времени играет роль желание встретиться с нашими самолётами, идущими уже с боевых заданий, а не наоборот, а также условиями ориентировки.

Значительно оживляется деятельность "охотников" в облачные дни, т.к. они увеличивают возможность безнаказанности полёта, скрываясь в облаках от преследования, увеличивают возможность внезапной атаки, сближаются, маскируясь облачностью.

Лётчики-Похотники" целями выбирают: а) самолёты связи, б) транспортные самолёты, в) оторвавшиеся от группы боевые самолёты.

Всякий оторвавшийся самолёт группы на дистанцию 300 — 500 м и больше, летящий на высоте не выше 800 — 1000 м, может быть атакован истребителем противника. Это относится к бомбардировщикам и в равной степени к истребителям. <…>

Тактика нападения на боевые самолёты построена исключительно на неожиданный удар сзади, причём противник подходит скрытно на короткие дистанции 50 — 100 м и только тогда открывает довольно меткий огонь со всех огневых точек, рассчитывая на полное поражение. Если же заметит, что наш самолёт ведёт огонь или сделал маневр, то в бой не вступает и отходит в сторону на дистанцию 700 — 800 м. но не бросает его, упорно преследует, отыскивая удобный момент для повторного нападения. Особенно в дни с низкой облачностью "следует позади, как шакал", используя кромки облаков.

В солнечные дни заходит со стороны солнца, прикрываясь складками местности, стремится обеспечить неожиданность атаки.

Иногда преследует до самого аэродрома, стараясь атаковать в момент захода на посадку.

На невооружённые самолёты "охотник" нападает мгновенно, но если наши самолёты укрываются бреющим полётом над населёнными пунктами с огнём ЗА или сильным ружейно-пулемётным огнём, то "охотник" отходит и в 5 — 6 км, выжидая, рыскает для повторной атаки.

Аэродромы истребительной авиации обходит в 5 — 6 км. При преследовании нашими истребителями "охотник" уходит.

При низкой облачности уходит в облака, где идёт ломаным курсом 10 — 15 км, после выскакивает и часто возвращается обратно к начальной точке преследования, но уже с другой стороны с целью атаковать наш оторвавшийся или увлечённый поисками фашиста самолёт.

В ясные дни уходит бреющим полётом на высоте 5 — 10 м по складкам местности ломаным курсом на 10 — 15 (градусов). Уходит прямо на свою территорию к крупному населённому пункту под защиту ЗА и ружейно-пулемётного огня или же к аэродрому своей истребительной авиации. <…>

Характерна одна интересная деталь, говорящая за то, что лётчики гитлеровской авиации не пользуются доверием: их работа контролируется во всех случаях. Если удалось "охотнику" сбить самолёт, то через 2 — 2 ?  часа к месту падения самолёта прилетает уже два самолёта. Это значит, что "охотник" приводит для контроля второй самолёт. Оба виражом на высоте 150 — 200 м просматривают места падения…»

Автор статьи полковник Ларюшкин И.

К слову сказать, статья действительно интересна и в особенности описанием контроля сбитого советского самолёта. Писал ли её Ларюшкин сам, или она записана с его слов, неизвестно. Однако хочется отметить её полезность для того периода времени войны.

Но мы отвлеклись, остановившись на послужной карте и на дате — 1931 г.

Ознакомившись с личным делом Ларюшккна, можно проследить и его дальнейшую службу.

С ноября 1931 г. по февраль 1934 г. — командир неотдельного отряда — 1-я разведывательная Дальнего действия авиаэскадрилья ЛВО (приказ РВС СССР№ 181 — 1931 г.);

с февраля 1934 г. по январь 1935 г. — командир отдельного отряда — 72-й отдельный истребительный отряд ЛВО (приказ РВС СССР № 0311 — 1934 г.);

с января 1935 г. по февраль 1937 г. — командир эскадрильи — 12-я авиационная эскадрилья ЛВО (приказ НКО СССР № 0539 — 1935 г.).

Как мы помним, ходатайство командующего Ленинградским военным округом было подписано в августе 1936 г. В сентябре

1936 г. с ним встречались и беседовали кадровики. И что дальше?

А дальше удивительная вещь получается…

Майора Ларюшкина не просто оставляют в округе, а ещё назначают инструктором-лётчиком техники пилотирования и теории полёта округа в феврале 1937 г. (управление ВВС ЛВО) приказом НКО СССР за № 0150 1937 г. То есть с повышением.

С ноября 1937 г. он — слушатель Высшей Лётно-Тактической Школы ВВС РККА (переименована в Высшие Академические курсы усовершенствования ВВС РККА) приказом НКО СССР № 0137 — 1938 г.

С декабря 1938 г. — старший лётчик-испытатель (на заводе № 1) ГУ ВВС РККА — 10 управление, г. Москва (приказ НКО СССР № 02587 1938 г.).

Вот что он собственноручно пишет в своей биографии: «Имел партийные взыскания за недисциплинированность, грубость с подчинёнными, выговора, строгие выговора всего 4, наложенных в 1930, 1934, 1936 и 1938 г. Все взыскания сняты парторганизацией завода № 1 Авиахима в 1939 г., Ленинградским райкомом ВКП (б) Москвы и МГК ВКП (б) в 1940 г….

Летал на У-1, У-2, Р-1, И-2, И-26, Р-5 <…> Р-1, Р-5, Фарман-Галиафе, ФД-11, АНТ-9, ТБ-1, Р-6… с февраля 1934 по январь 1935 г. командир части 72 отдельного истребительного отряда ЛВО, летал на И-5, И-4, И-3, при переформировании отряда остался с января 1935 г. командиром 12-й истребительной эскадрильи, летал на И-5, И-16, УТИ, с марта 1937 г. по ноябрь 1937 г. ст. инспектор техники пилотирования и теории полёта УВВС ЛВО, летал УТ, У-2, ША-2, Р-5, ЗС, Р-1, И-5, ДИ-6, И-16, ТБ-1, Р-6, КР-6, ТБ-3, СБ, И-15, с ноября 1937 г. по октябрь 1938 г. слушатель в Липецке в Высшей ЛТШ ВВС РККА, летал И-15 и И-16. По окончании школы был назначен ст. лётчиком-испытателем УВВС РККА. 1 Управление и работал на заводе № 1, летал на И-158, Д-15, И-15 тк, УД-1, И-153, 22 ББ и др.

За время пребывания лётчиком-испытателем учился на вечернем факультете самолётостроения в Промышленной академии им. Тов. Сталина при Московском Авиационном институте, прекратил с 2 курса после закрытия академии на основании решения правительства в 1941 г.»

Кроме того, в личном деле есть и другие данные. Например, что Ларюшкин женился в 1930 г. на бывшей жене командира авиаотряда, погибшего при катастрофе ТБ-1. По сути, взял женщину с ребёнком, сыном погибшего лётчика, 1929 г. р. В 1937 г. у него родился и свой сын.

С декабря 1940 г. по апрель 1941 г. находился в специальной командировке в Китае.

Звание «полковник» присвоено приказом НКО № 0788 от 20 февраля 1940 года.

28 апреля 1940 года награждён знаком «Отличник РККА» приказом НКО № 203.

По другим данным мне удалось установить: лётчик-испытатель Ларюшкин, всё время летавший на самолёте ББ-22 (военная приёмка завода № 1), в своём заключении требовал прекратить его постройку ввиду непригодности и неперспективности.

Из личного дела: «март 1941 г. — 23.8.1941 г. Зам. ком. полка 248 ИАП 44 ИАД КОВО НКО СССР № 0792 от 27/111-1941 г.»

Известно, что 248-й истребительный авиаполк к 22 июню 1941 г. находился в стадии формирования, самолётов и лётного состава не имел. Также известно, что формирование полка в действующей армии проходило с 22.06.41 по 05.08.41 г. В августе 41-го полк был расформирован.

О том, как воевал полковник Ларюшкин в этом полку, мне удалось узнать из его первого наградного листа.

«На заместителя командира 248 ИАП полковника Ларюшкина Илью Павловича

Орден Красное Знамя

<…> Тов. Ларюшкин активный боевой лётчик. Предан Социалистической родине.

Имеет 50 боевых вылетов на уничтожение германских фашистов. Из них 6 — на патрулирование, 30 — на перехват противника, 12 — на отражение нападения на аэродром,

2 — на разведку.

3.7.41 г. 7 самолётов противника Me-109 преследовали 1 самолёт И-16, который случайно проходил мимо аэродрома. Тов. Ларюшкин увидел, что самолёту И-16 грозит опасность, т.к. самолёты противника почти уже догоняли самолёт И-16. Ларюшкин подал команду "По самолётам", сам первый взлетел в воздух. Не ожидая подхода своих самолётов, один бросился на вражеские самолёты, этим самым привлёк внимание вражеских самолётов на себя и вывел из-под удара самолёт И-16. Вражеские самолёты атаковали самолёт т. Ларюшкина. Завязался неравный воздушный бой. Как искусно и героически не дрался т. Ларюшкин, но имея колоссальное превосходство сил на стороне противника, самолёт т. Ларюшкина был подожжен. Сам тов. Ларюшкин выбросился на парашюте. Один из самолётов противника, увидев распустившийся парашют т. Ларюшкина 2 раза атаковал с открытием пулемётного огня по т. Ларюшкину, но вражеским хищникам не удалось сбить отважного лётчика. Тов. Ларюшкин благополучно приземлился на парашюте и своим поступком спас жизнь советского лётчика.

За проявленное мужество и героизм в борьбе с фашизмом по защите своей Родины и спасение жизни товарища — тов. Ларюшкин достоин правительственной награды ордена Красного Знамени.

Командир 248 ИАП капитан Халутин

Военный комиссар 248 ИАП старший политрук Шаталов

Сентября 1941 г…

* * *

23 августа 1941 г. полковника Ларюшкина назначают командиром полка — 23 ИАП (ЮЗФ, Юж. Фр, ВВС СКВО № 026 23.8.41 г., НКО№ 00779 21.9.41 г.).

Известно, что 23-й ИАП с 5 сентября действовал на Юго-Западном фронте.

Как проявил себя полковник Ларюшкин в новой для себя должности?

Об этом вполне может говорить второй наградной лист, который мне удалось разыскать в архиве.

«Партии Ленина-Сталина и Социалистической родине предан. В отечественной войне против германского фашизма участвует с первого дня войны. Будучи помощником командира 248 ИАП в течение первого месяца войны, произвёл на самолёте И-153 25 боевых самолёто-вылетов.

В воздушных боях личным примером увлекал за собой подчинённый состав. 2.7.41 при налёте авиации противника на аэродром ГУМКЕКЦ /район КАМЕНЕЦ-ПОДОЛЬСКА/, где базировался его полк, первым вылетел для противодействия налёту. Завязав воздушный бой с 7 Me-109 при содействии подоспевших лётчиков предотвратил нападение на аэродром, но лично сам был сбит противником и спасся на парашюте, выпрыгнув из горящего самолёта.

С 15.8.41 назначен командиром 23 ИАП на самолётах ЛаГГ-3, который сформировал и сколотил в г. Ростов на Дону. 6.9.41 прибыл с 23 ИАП в 44 ИАД. За 5 месяцев боевой работы полк произвёл 1697 вылетов, налетав 1384 часов.

Из этого: 107 вылетов на штурмовку, 16 на сопровождение, 737 на прикрытие своих войск, 671 на разведку, 52 на корректировку, 114 на перехват.

В боях сбил 8 самолётов противника. За боевую работу в полку 43 человека награждённых и представленных к правительственным наградам.

Лично сам полковник Ларюшкин произвёл в 23 ИАП 9 боевых вылетов преимущественно на прикрытие своих войск.

Наряду с боевой работой в воздухе полковник Ларюшкин инициативно и умело руководил личным составом полка в освоении новой боевой матчасти и особенно в изучении её эксплутационных особенностей.

За проявленное мужество и героизм в борьбе с Германским фашизмом полковник т. Ларюшкин достоин награждения боевым орденом Красного Знамени.

Командир 44 ИАД полковник ЗАБАЛУЕВ

Военный комиссар 44 ИАД старший батальонный комиссар ГОЛЫШЕВ

6 февраля 1942 г.».

* * *

А теперь ещё раз внимательно прочтите первый наградной лист и вернитесь ко второму.

Думаю, что вы увидите в некотором роде интерпретацию «подвига» полковника Ларюшкина или как составлялись наградные документы.

Из личного дела: «март 1942 г. — апрель 1942 г. — заместитель командующего Управления ВВС 6 армии ЮЗФ (ВВС 6 Армии №013 от 15.3.42 г.);

Апрель 1942 г. — июль 1942 г. — начальник авиашколы Сталинградская Военная авиашкола (НКО № 02733 от 8.4.1942 г.)».

В июле 1942 г. Ларюшкина назначают командиром 269-й истребительной авиадивизии (приказ НКО № 02437 от 8.7.42 г.).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.