Глава 7 КРЕПОСТИ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ. НОВОГЕОРГИЕВСК, ПЕРЕМЫШЛЬ, ЭРЗЕРУМ

Глава 7

КРЕПОСТИ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ. НОВОГЕОРГИЕВСК, ПЕРЕМЫШЛЬ, ЭРЗЕРУМ

Россия стала укреплять свою западную границу в фортификационном отношении, прежде всего со стороны Восточной Пруссии, в конце XIX столетия. После аннексии Австрией Боснии и Герцеговины, совершенной по соглашению с Германией, стало ясно, что эти две немецкие державы встали на путь составления военно-политического союза, направленного и против России. Тем более что Берлин и особенно Вена были настроены довольно решительно по отношению к российскому влиянию на Балканском полуострове.

Крепостное строительство на западной государственной границе приобрело свой размах в период между 1880 и 1890 годами. По замыслу, заложенному в фортификационных планах (которые, к слову сказать, были реализованы далеко не полностью), построенные укрепления должны были прикрыть со стороны Германии (в первую очередь — со стороны Восточной Пруссии) и Австро-Венгрии русские армии в период их мобилизации и развертывания.

По планам, вдоль западной границы намечалось возведение целой линии современных крепостей и других крупных фортификационных сооружений долговременного типа. Оборонительный «фронт» начинался с севера морской крепостью Либавой. Намечалось превратить этот город в Курляндии в самый важный военный порт Балтийского моря, поскольку Кронштадт, Гельсингфорс и Ревель на какое-то время года были закрыты льдом.

Оборудование и укрепление Либавского военного порта велись с 1895 по 1909 год, на что были израсходованы огромные денежные суммы. Однако Либава так и не превратилась в могучую крепость Российской империи. В Морском Генеральном штабе и Морском министерстве стало ясно, что эта крепость будет не в состоянии долго сопротивляться мощному броненосному германскому флоту. Ассигнования на фортификационные работы были резко урезаны.

После 1910 года было решено не считать более Либаву значительным военным портом, и она стала пунктом временного базирования легких сил. Построенные фортификационные сооружения позволяли считать Либаву приморской крепостью, но к числу крупных она, естественно, относиться не могла.

Перед Первой мировой войной в России рассматривался вопрос об укреплении приморских крепостей. На «Особых совещаниях» обсуждались вопросы будущего развития крепостей на Балтийском море — Усть-Двинска, Свеаборга и Выборга, на черноморском побережье — Очакова, Севастополя, Батуми и Керчи, на тихоокеанском побережье — Владивостока и Николаевска-на-Амуре.

Все эти проекты обсуждались с учетом опыта обороны Порт-Артура и эффективности их укреплений. Серьезные крепостные работы начались только в 1910 году в Севастополе и Владивостоке.

Владивосток к 1914 году в фортификационном отношении был оборудован полностью как с моря, так и с суши. Примененные там фортификационные постройки отличались, по оценке специалистов, большой оригинальностью устройства и солидностью крепостных сооружений.

Севастопольская крепость к началу войны закончена не была. Ее сухопутные оборонительные сооружения только начинали строиться и, естественно, в условиях военного времени доведены до конца не были.

Перед Первой мировой войной был окончательно решен вопрос о создании новой оперативной базы в Ревеле. Здесь летом 1913 года приступили к работам по возведению «Морской крепости Петра Великого». Работы эти велись на протяжении всей войны, и все-таки даже к 1918 году не были закончены.

Это была вторая после Владивостока морская крепость, где была организована и сухопутная оборона. Батареи береговой обороны в значительной своей части имели броневую защиту. Стоимость Ревельской крепости определялась в 125 миллионов рублей.

...Если смотреть на географическую карту, то далее на юге проходила естественная оборонительная линия, образованная течениями рек Неман, Бобр и Нарев, полукольцом охватывавшая Восточную Пруссию. Реки рассматривались в стратегических планах тогда как серьезная преграда для возможных наступательных действий германской армии. Но и они нуждались в крепостном прикрытии на наиболее опасных направлениях.

На Немане, в его среднем течении, в качестве опорных пунктов и тет-де-понов находились крепости Ковно, Олита и Гродно, прикрывавшие направления на Вильно и Минск. Но ни одна из них не вмещала в себя значительного по численности гарнизона.

На реке Бобр, среди болот, располагалась сильная по своим фортификационным сооружениям и артиллерийскому вооружению крепость Осовец.

К юго-западу от Осовца, по течению реки Нарев, располагались укрепленные небольшие города Ломжа, Остроленка, Рожаны и Пултуск. Они прикрывали собой наиболее удобные места перехода через Нарев.

На Висле большие крепости Новогеоргиевск и Варшава вместе с небольшими тет-де-понами Дембе и Зегрж на верхнем течении Нарева и небольшим фортом Веньяминов, расположенным между Вислой и Бугом, образовали огромную крепость-район. Он защищал со стороны Восточной Пруссии и берлинского направления центральную часть Польши и Белоруссии. В стратегическом отношении прикрывалось направление и на Москву.

Южнее находилась сильная Ивангородская крепость. Она господствовала над важной и удобной переправой через Вислу в месте впадения в нее реки Вепрь. Германские войска могли подступить к Ивангороду из Силезии, а австро-венгерские — из северной Галиции. Прямо на запад от этой крепости по разные стороны от реки Варта находились города Лодзь и Калиш (стоял на германской границе), которые также имели фортификационные сооружения.

В тылу крепостной позиции на польской земле, на реке Западный Буг, находилась большая крепость Брест-Литовск. Крепость имела двойной пояс фортов и относилась к типу крепости-лагеря.

На Волыни, против Галиции, размещался укрепленный треугольник Луцк — Дубно — Ровно. По своему прямому назначению он прикрывал в случае войны район сосредоточения русских войск от вероятного удара австро-венгерских армий со стороны крепости Перемышль и галицийской столицы Львова.

Однако все эти укрепленные пункты на западном театре военных действий были к началу XX столетия более или менее устаревшими. Модернизация их требовала значительных сумм, которых казна Российской империи не имела. Поэтому правительство, по представлению Военного ведомства, приняло решение сохранить и переоборудовать только крепости Ковно, Гродно и Брест-Литовск. Они рассматривались как опорные пункты главной линии обороны.

Превращению в сильные передовые опорные пункты подлежали важные по своему местонахождению крепости Новогеоргиевск и Осовец. Им, по стратегическому замыслу русского Генерального штаба, предстояло сыграть в грядущей войне с Германией ответственные роли.

Остальные оборонительные сооружения на западной государственной границе с Германией и Австро-Венгрией, в том числе и Варшава, должны были остаться в прежнем виде. Но они могли в случае необходимости послужить как опорные пункты действующей поблизости полевой армии. В таком случае их надлежало усилить полевыми укреплениями, дополнительной артиллерией, пехотными и инженерными частями.

Переоборудование крепостных укреплений Ковно, Гродно, Брест-Литовска, Новогеоргиевска и Осовца оказалось далеко не оконченным к 1 августа 1914 года, когда Германия объявила войну России и началась Первая мировая война. Из пяти указанных крепостей только одна, Ковно, оказалась достаточно готовой и была перевооружена новейшими артиллерийскими системами.

Что же касается тех крепостных пунктов, которые не вошли в вышеназванную пятерку, то об их готовности к войне говорить не приходилось. В Варшаве приступили даже к срытию тех фортификационных укреплений, которые относились к числу недавней постройки.

...Для Русского (Восточного) фронта крепостная война вылилась в стремление овладеть твердыней Австро-Венгрии у границ России — Перемышлем. Она в ходе Первой мировой войны трижды подвергалась осаде русскими войсками Юго-Западного фронта и пала только после третьей попытки взять ее силой.

Перемышль относился к числу больших крепостей-лагерей. Он представлял собой главный опорный пункт на оборонительной линии австро-венгров по реке Сан. По своему местоположению крепость господствовала над одной из важных переправ через Сан, где сходились три железнодорожных пути и несколько оживленных шоссейных дорог.

Как фортификационное сооружение, Перемышльская крепость состояла из двойного пояса фортов: внутреннего, находившегося на месте старой городской ограды, и наружного, укрепления которого были выдвинуты на расстояние до 12 километров впереди города. Оборонительный пояс напоминал собой кольцо, имевшее выступ в юго-восточной части.

Городские укрепления возводились разновременно, без какого-то единого плана и замысла. Но большинство из них было сооружено около 1880 года под руководством генерала фон Салис-Сольо, швейцарца на австрийской императорской службе. Это был фортификатор, обладавший достаточным опытом и военно-инженерными задумками.

Его авторитет был настолько высок, что форт № 1, расположенный на окраине леса у селения Седлиска, был назван его именем. В ходе осад крепости в Первой мировой войне форту Салис-Сальо судьба уготовила одну из заглавных ролей.

Поскольку фортификационная наука и артиллерийская вооруженность армий постоянно развивались, то после 1880 года большая часть перемышльских укреплений были перестроены или модернизированы. Более того, к началу войны в Европе одиннадцать фортов были снабжены дорогостоящими броневыми башнями.

Однако перед самой войной Перемышль оказался «заброшенным» в мобилизационных и финансовых планах. Причина была проста и ясна: отпускавшиеся на фортификационные дела кредиты расходовались прежде всего на укрепление Тирольской границы с Италией и побережья Адриатического моря, где австро-венгерский флот имел несколько военно-морских баз.

Местоположение Перемышльской крепости, по оценке специалистов, отличалось своей выгодностью. Река Сан рассекала крепость пополам, разделяя ее на два сектора — северный и южный. Однако река большого препятствия для маневрирования гарнизонными войсками не представляла. В городской черте через Сан было выстроено два больших моста, не считая третьего, железнодорожного.

На западе, юге и юго-востоке от города местность была холмистая, пересеченная глубокими оврагами. На севере и северо-востоке, наоборот, местность была ровная, почти безлесная и потому открытая. На западе и северо-востоке густые, преимущественно лиственные леса подступали почти к самому городу, в ряде мест заходя за наружную линию крепостных фортов.

Наблюдение со стороны противника за жизнью крепости и ее укреплениями сильно затруднялось. Причина крылась не столько в самой местности, сколько в обилии сел и хуторов вокруг Перемышля, которые «прикрывали» собой многие форты и полевые укрепления между ними.

С началом Первой мировой войны высшее австро-венгерское командование в лице фельдмаршала графа Франца Конрада фон Гетцендорфа, начальника Полевого Генерального штаба при Верховном главнокомандующем эрцгерцоге Фридрихе, сразу вспомнило о Перемышле. Было приложено много сил для того, чтобы исправить все упущения и привести крепость, насколько это было возможно, в лучшее состояние.

Решить эту задачу австрийцам, надо признать, в целом удалось. Неоконченные постройкой долговременные укрепления (форты) быстро были закончены. Различные промежуточные укрепления и опорные пункты были исправлены.

В интервалах между этими фортификационными сооружениями оборудовались пехотные позиции (линии окопов) с убежищами и проволочными заграждениями, а также позиции для батарей полевой артиллерии. Кроме того, перед крепостной оградой расчистили сектора обстрела: вырубили лес, кустарники, разобрали отдельные постройки и даже снесли целые деревни.

Внутри пояса фортов устроили склады имущества и лагеря для войск, которыми предстояло пополнить перемышльский гарнизон. Через реку Сан построили два моста в дополнение к уже существующим.

Работы по усовершенствованию крепости впечатляли. Всего за шесть недель было вырублено около одной тысячи гектаров лесов и кустарников и снесен 21 населенный пункт. Это не считая огромного объема земляных и дорожных работ.

Комендант Перемышльской крепости решением из Вены был в достатке обеспечен квалифицированной рабочей силой. В его подчинении находилось 8 инженерных рот, 70 взводов военных землекопов и большое число рабочих из числа местного населения, числившегося в ландштурме (государственном ополчении). Общее число их составляло 25 тысяч рядовых и около 400 офицеров. В работах, которые обычно велись по 14 часов в сутки, было задействовано две тысячи лошадей.

...Первая мировая война для Австро-Венгрии на Русском фронте началась с поражения в Галицийской битве. В середине сентября 1914 года разгромленные австрийцы отступили за реку Сан. В результате Перемышльская крепость была предоставлена сама себе, то есть оказалась в осаде.

К этому времени большая часть фортификационных работ была закончена. Крепость, имевшая в окружности около 40 километров, состояла из 38 фортов наружного пояса и 21 форта, окружавших центральное ядро крепости, то есть расположенных большей частью вдоль городских окраин.

На северо-западном и юго-восточном фронтах большая часть укреплений внешнего пояса была снабжена броневыми башнями. Остальные укрепления этого пояса были построены из дикого камня. Все же укрепления внутреннего пояса, известные как «укрепления ядра», представляли собой за малым исключением «нагромождение земли». Но в ходе войны эти земляные форты приняли надлежащий вид.

Перемышльская крепость отличалась тем, что имела более тысячи орудий, преимущественно крепостных, крупных калибров. Однако современной артиллерии было мало. Имелось всего две батареи тяжелых 305-мм мортир. Вся остальная артиллерия была старых образцов — «настоящий музей истории австрийской артиллерии». Самые старые орудия были образца 1861 года.

Осадные события показали, что крепость имела солидный запас снарядов для артиллерии, патронов и различного военного имущества и провианта. То есть материально она была готова выдержать длительную осаду.

Крепостной гарнизон был огромен — более 100 тысяч человек, по сути дела, целая большая армия. Но в силу установившего в воюющих странах положения, гарнизоны крепостей формировались в своем большинстве из военнослужащих старших возрастов, которые для войны в поле и окопной жизни годились мало.

В перемышльском гарнизоне преобладали галицийские и венгерские ландштурмисты (ополченцы), в крепостной артиллерии — ландштурмисты из Вены. Гарнизонную пехоту составляли 4 бригады ландштурма и один маршевый полк. В первых числах октября крепостной гарнизон серьезно усилили 23-й гонведской (венгерской территориальной) дивизией.

К началу первой осады гарнизон Перемышльской крепости имел до 54 батальонов пехоты, 8 эскадронов кавалерии и 7 батарей полевой артиллерии, не считая крепостной. Имелись различные инженерные, тыловые и иные подразделения. Боевой состав этих частей постепенно пополнялся из рабочих батальонов, которые занимались в ходе войны доустройством фортов и других фортификационных сооружений.

Комендантом крепости Перемышль был назначен генерал от инфантерии Кусманек фон Бургнойштэдтен, который получил хорошую подготовку за время 10-летней службы в Генеральном штабе. (Он будет руководить обороной крепости в ходе всех трех осад. Из русского плена освободился в 1918 году. Вернувшись в Австрию, за проявленное при обороне крепости мужество получил чин генерал-полковника.)

...С приближением войск русского Юго-Западного фронта в начале сентября из Перемышля и окрестных селений началась эвакуация гражданского населения. Но события в ходе Галицийской битвы 1914 года развивались так быстро, что закончить ее не удалось и крепость оказалась в осаде.

События под ней начались с того, что австрийское командование, чтобы хоть как-то задержать наступление русских, приказало 16 сентября взорвать два железнодорожных моста, находившихся севернее и южнее крепости, — у Радымно и Низанковичей. На следующий день у села Тиссовичи, лежавшего перед одним из фортов на юго-западе, появился казачий разъезд. По нему и был сделан первый пушечный выстрел из крепости.

Подходившие русские войска из состава 3-й армии генерала от инфантерии Н.В. Рузского (вскоре его сменил генерал от инфантерии болгарин Р.Д. Радко-Дмитриев) стали обходить вражескую крепость, стремясь побыстрее взять ее в осадное кольцо. Дальнобойная артиллерия фортов старалась этому помешать, вели беспрерывный огонь. Гарнизон предпринимал небольшие вылазки, однако они, как и пушечная пальба, окружению помешать не смогли.

Однако крепость не потеряла связи со своим высшим командованием. Кусманек имел авиационный отряд и достаточное число радиостанций.

В те дни Галицийская битва близилась к завершению. Австро-венгерские армии, получив подкрепления от германцев, сами перешли в контрнаступление. Но оно развивалось медленно. Это побудило русское командование поспешить со взятием осажденной крепости. 3 октября оно потребовало от ее коменданта сдачи Перемышля, угрожая в противном случае бомбардировкой. Однако тот, ожидая обещанной скорой деблокады, ответил отказом.

В тот же день русская артиллерия повела обстрел фортов, расположенных на севере, востоке и юге. 5 октября русская пехота атаковала часть укреплений на этих участках, но взять ни один из фортов не смогла.

6 октября бомбардировка крепости усилилась, особенно против фортов на выступе у Седлиска. Генерал Кусманек понял, что именно здесь следует ожидать скорого штурма. В этот сектор и была направлена большая часть подвижного резерва крепостного гарнизона.

Кусманек не ошибся в своих предположениях. На рассвете 7 октября русские пошли на приступ укреплений у Седлиска. На остальных участках они провели лишь отвлекающие, демонстративные атаки небольшими силами. Русской пехоте удалось ворваться в одно из укреплений на выступе крепостного обвода, но закрепиться в нем не удалось. Подоспевший сильный неприятельский резерв выбил осаждавших из форта.

В тот день русские настойчиво провели еще несколько атак на форты Перемышльской крепости, но успеха не имели, хотя каждый раз в бой вводились свежие пехотные полки. Атаки возобновились и с рассветом следующего дня, но вновь безуспешно.

8 октября наступающие австро-венгерские войска из состава 4-й армии генерала барона Морица фон Ауффенберга приблизились к Перемышлю и вошли в соприкосновение с его гарнизоном, и через сутки русские были вынуждены снять осаду. Однако некоторое время фронт здесь стабилизировался, и крепость оказалась частью своих фортов на передовой позиции.

Начались позиционные бои, в которых крепость приняла самое непосредственное участие прежде всего своей артиллерией крупного калибра, а также и пехотными частями. В те дни рабочие батальоны и команды старались исправить повреждения крепостных укреплений. Кроме того, велось сооружение новых передовых позиций, выдвинутых на север и на юг.

Разрушение железнодорожных мостов и дорог привело к тому, что снабжение полевых австро-венгерских войск у Перемышля не могло производиться должным образом. Поэтому продовольственные запасы крепости стали быстро уменьшаться. К началу ноября гарнизонные склады провианта заметно опустели. В это время 4-й австро-венгерской армии «по стратегическим соображениям» вновь пришлось в большом расстройстве отступить на запад, за реку Сан. При этом не удалось эвакуировать все госпиталя, и в Перемышле осталось к началу новой осады 7 тысяч раненых и больных.

В ходе непрерывных позиционных боев на Сане численный состав 23-й гонведской дивизии уменьшился наполовину. Тогда австро-венгерское командование в лице Конрада фон Гетцендорфа приняло решение усилить гарнизон 2-й бригадой ландштурма. Поэтому когда 5 ноября 1914 года русские войска во второй раз обложили Перемышльскую крепость, то сила ее гарнизона оказалась прежней (100 тысяч).

...Как и в первом случае, русские не имели большого числа крупнокалиберной артиллерии. Полевые же пушки больших разрушений фортам, имевшим броневую и каменную защиту, принести не могли. К тому же осаждавшие начали испытывать заметный «снарядный голод», который в конце первой военной кампании сказался на действиях всего Русского фронта. Поэтому командование Юго-Западного фронта приняло решение взять крепость измором.

Вторая осада Перемышля началась 5 ноября 1914 года. Русские вновь взяли крепость в осадное кольцо сразу же после ухода из нее полевых неприятельских войск. Была создана так называемая Осадная армия. Ее состав постоянно менялся и насчитывал от 4 до 6 пехотных и одной кавалерийской дивизий, взятых из состава сил Юго-Западного фронта, которым командовал генерал от артиллерии Н.И. Иванов. Считалось, что таких войск вполне достаточно, чтобы измором вынудить гарнизон капитулировать.

Осадной армией командовал генерал от инфантерии А.Н. Селиванов. Выходец из дворян, получил образование в Михайловском артиллерийском училище и Николаевской академии Генерального штаба. Имел блестящий послужной список. Служил в полевой пешей артиллерии, командовал пехотным батальоном, 111-м пехотным Донским полком, пехотной дивизией, 2-м Сводным стрелковым корпусом. Был начальником штаба Приамурского военного округа, иркутским генерал-губернатором, командующим войсками Иркутского военного округа и одновременно войсковым наказным атаманом Забайкальского казачьего войска. С 1910 года — член Государственного совета.

Селиванов участвовал в двух войнах — Русско-турецкой 1877—1878 годов и Русско-японской 1904—1905 годов. На полях Маньчжурии за боевые отличия был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени и Золотым оружием.

В состав Осадной (или Блокадной) армии вошли два армейских корпуса — 28-й генерала от инфантерии Н.А. Кашталинского и 29-й генерала от инфантерии Д.П. Зуева. В ходе боев за Перемышльскую крепость Осадная армия в октябре 1914 года была преобразована в 11-ю армию, входившую в состав Юго-Западного фронта и действовавшую на его правом (северном) крыле.

Началась война против мощной крепости с огромным гарнизоном. Русские создали полевую укрепленную линию, находившуюся на большом удалении от города. Таким способом можно было успешно отражать любые вылазки австрийцев.

Своей немногочисленной артиллерией, состоявшей из орудий легких и средних калибров, русские начали каждодневно тревожить осажденных. Однако каждый вечер, с наступлением сумерек, они прекращали огонь по крепости, чтобы вспышками выстрелов не демаскировать батарейные позиции.

Ситуация была довольно парадоксальной: мощь артиллерийского огня осажденного крепостного гарнизона оказалась намного сильнее залпов батарей осаждавших. То есть о ведении контрбатарейной борьбы для русских не могло быть и речи.

В ходе второй осады Перемышльская крепость почти ежедневно подвергалась бомбардировкам с воздуха. Аэропланы авиационного отряда 3-й русской армии в те ноябрьские дни господствовали в небе над Саном.

Тактика русских заставила австрийцев «передвинуть» свою главную линию обороны на передовые позиции. С этой линии и стали проводиться вылазки для «противного» беспокойства войск Осадной армии. Ее командованию теперь пришлось постоянно маневрировать подвижными резервами, чтобы отражать атаки крепостного гарнизона.

Поскольку у коменданта Перемышля имелась устойчивая радиосвязь со своим командованием, то он мог согласовать свои усилия с действиями полевых австро-венгерских войск. Это выразилось в том, что в середине декабря гарнизон частью своих сил предпринял вылазку для прорыва осадного кольца. В это время русские отражали наступление неприятеля со стороны Карпатских гор.

Вылазка больше напоминала стремление осажденных вырваться из блокадного кольца и соединиться с ближайшей из полевых австро-венгерских армий. Колонне пехоты с батареями полевых пушек и с еще остававшейся в Перемышле кавалерией удалось продвинуться от наружного пояса фортов только на 18 километров. Бои за пределами крепостной ограды шли на протяжении трех дней.

Осажденному гарнизону так и не удалось вырваться из блокадного кольца: подоспевшие резервы русских перекрыли все удобные пути прорыва на юг. В это время пришло по радио известие о том, что австро-венгерские армии оказались вновь отброшенными к Карпатам. Теперь прорыв защитников Перемышля терял всякий смысл и грозил только гибелью в чистом поле. Фельдмаршал фон Кусманек приказал войскам возвратиться в крепость.

Трехдневные бои к югу от Перемышльской крепости заметно обескровили ее гарнизон: потери убитыми, ранеными, пленными и дезертирами из числа местных ландштурмистов оказались велики. Активная оборона с вылазками и контрбатарейной стрельбой стала заметно ослабевать. Видя, что упорство осажденных слабеет с каждым днем, командование русской Осадной армией стало передвигать блокадные полевые позиции все ближе и ближе к фортам наружного пояса, тем самым заметно сужая блокадное кольцо.

В январе 1915 года русская пехота пошла на приступ вражеских позиций на юго-западном фронте крепости. Им удалось ворваться на правом берегу Сана в форт № 7, в котором рукопашный бой шел всю ночь. Генерал Кусманек бросил на помощь гарнизону форта сильные резервы, и атакующим пришлось отойти на исходные позиции. После этого боя русские оставили неприятеля на юго-западе крепостной ограды в покое.

Затем начались дни, когда стороны ограничились лишь «умеренной» артиллерийской дуэлью. Сказывались необходимость сбережения боезапаса и обоюдное желание избежать лишних, неоправданных людских потерь.

Ситуация в Галиции складывалась далеко не в пользу Австро-Венгрии. Тем меньше оставалось шансов у гарнизона Перемышля на деблокаду. Генерал Кусманек имел приказ держаться как можно дольше, приковывая к себе несколько русских дивизий, которые могли оказаться или под Львовом, или на карпатских перевалах.

В крепости была ограничена дневная норма выдачи провианта: его оставалось на складах по старой норме только на два с половиной месяца. Поскольку запасы фуража иссякали, с начала января 1915 года стали забивать лошадей на мясные порции личному составу гарнизона. До конца осады было забито 21 тысяча лошадей. Их мясо позволило растянуть продовольственные ресурсы на четыре с половиной месяца.

Поскольку осада затягивалась, русские перешли к активным действиям. В феврале 1915 года они сильной ночной атакой, в которой участвовали две пехотные бригады (4 полка пехоты) захватили часть вражеских опорных пунктов на внешнем крепостном обводе, взломав тем самым цельность оборонительной линии. После захвата передовых окопов и батарейных позиций атакующие вышли к фортам.

Ландштурмисты и венгерские гонведы под натиском русской пехоты отступили, удерживаясь теперь только на линии фортов. Отстоять крепость в ту ночь им удалось благодаря массированному огню более тысячи крепостных и полевых орудий. Атакующие такой мощной артиллерийской поддержки не имели.

Трудности с провиантом дали о себе знать в середине февраля, когда за счет гарнизона стали кормить гражданское население, оставшееся неэвакуированным в тыл. Гарнизонные склады все больше пустели. Гарнизонному начальству «для пополнения недостающего пришлось создать специальную промышленность».

С наступлением весны осаждающие стали действовать более энергично. Это выразилось в постоянном ведении разведки боем, бомбардировкой крепости с воздуха, более частыми артиллерийским обстрелами и «частными» атаками вражеских полевых укреплений.

В марте продовольственные запасы крепости подошли к концу, хотя боеприпасов оставалось еще достаточно. Комендант Перемышля генерал фон Кусманек 5 марта предпринял попытку прорыва линии обложения силами всего гарнизона. Его действия во многом напоминали отчаянную попытку вырваться из осажденной Плевны армии Осман-паши в ходе Русско-турецкой войны 1877—18-78 годов.

Направление прорыва перемышльского гарнизона было направлено в сторону Львова, на соединение с действовавшей южнее города австрийской армейской группировкой (вскоре преобразованной в 7-ю армию), которой командовал генерал барон Карл Пфлянцер-Балтин.

Это направление прорыва выглядело перспективным в силу ряда причин. Во-первых, разведка посчитала, что полевые укрепления русских здесь слабее, чем на других участках блокадного кольца. Во-вторых, на этом пути ожидалось встретить большие продовольственные склады противника, захват которых был очень заманчив. И, в-третьих, по радио удалось связаться со штабом Пфлянцер-Балтина, который пообещал фельдмаршалу Кусманику нанести встречный удар.

Приготовления осажденных к прорыву не остались без внимания разведки Осадной армии. Ее командующий генерал от инфантерии А.Н. Селиванов незамедлительно принял ряд мер для предотвращения выхода более чем 100-тысячного вражеского войска из крепости и соединения его с австро-венграми у Львова. К месту ожидавшегося прорыва были стянуты армейские резервы, в том числе несколько батарей полевой артиллерии.

Перемышльский гарнизон предпринял массированную атаку, поддержанную огнем нескольких сот орудий. На первой осадной линии русских окопов дело доходило до рукопашных схваток. Однако около полудня атакующий пыл австрийцев окончательно иссяк, и комендант крепости, видя невозможность прорыва, приказал войскам вернуться в крепость.

Оказавшись в безвыходном положении, генерал фон Кусманек решил сдать крепость так, чтобы со стороны командования Австро-Венгерской империи к нему не было никаких упреков и обвинений. Три дня артиллерия фортов и полевые батареи днем и ночью вели яростный огонь по русским позициям, стараясь расстрелять как можно быстрее свой боезапас, который мог достаться победителям как трофей. Русская артиллерия почти не отвечала. Предполагалось, что осажденные австро-венгры вновь пойдут всей силой на прорыв.

Утром 9 марта комендант Перемышльской крепости по радио получил согласие перед капитуляцией взорвать форты и прочие крепостные укрепления, а также мосты через реку Сан, уничтожить все остававшиеся склады с боеприпасами, войсковым имуществом и провиантом и привести в негодность артиллерию. Весь день в Перемышле то там, то здесь грохотали взрывы.

Только после этого, в тот же день 9 марта, крепостной комендант послал своих парламентеров в селение Мосциску, где размещался штаб русской Осадной армии. Уполномоченные генерала Кусманика заявили генералу от инфантерии А.Н. Селиванову о «прекращении Перемышлем военных действий».

Русские войска в тот же день вступили в крепость и приняли капитуляцию ее огромного гарнизона. В плен сдалось 9 генералов (Кусманек, А. Тамаши, К. Вейзендорфен и др.), 93 штаб-офицера, 2204 обер-офицера, 113 890 нижних чинов, то есть более 115 тысяч военнослужащих австро-венгерской армии. Эти цифры были приведены в изданной австрийским Генеральным штабом официальной истории Первой мировой войны.

Трофеями победителей стали свыше 900 орудий. Остальные осажденными были приведены в полную негодность или были уничтожены в ходе артиллерийских дуэлей с русскими осадными батареями.

Взятие крепости Перемышль стало крупной победой русского оружия в Первой мировой войне, которая существенным образом изменяла обстановку. Пленение почти 120-тысячного гарнизона стало тяжелым ударом для вооруженных сил Австро-Венгрии. Одновременно высвобождалась для действий на линии фронта 11-я русская армия, которая могла в самый короткий срок оказаться в Карпатах.

Капитуляция Перемышля многое меняла в планах Берлина и Вены. Теперь терялась сама цель предпринятого неприятельского наступления, поскольку Перемышль, куда так рвались австро-венгры и германцы, находился теперь в руках русских, а сама крепость (большинство ее укреплений) была взорвана.

После падения Перемышля командующий Осадной, ставшей полевой 11-й армией генерал от инфантерии Андрей Николаевич Селиванов высочайшим приказом был награжден орденом Св. Георгия 3-й степени. Однако через месяц ему из-за тяжелой болезни пришлось покинуть армейские ряды и уйти в отставку, оставшись только членом Государственного совета.

...Заняв Перемышльскую крепость, русские нашли в ней взорванные форты, мосты и склады, приведенные в негодность, более или менее современные артиллерийские системы, к которым не было боеприпасов. У русских не было ни времени, ни сил, ни материальных средств, ни крепостных орудий, чтобы восстановить крепостные укрепления. То есть в день капитуляции крепость представляла собой груду развалин, и от нее осталось только название.

Когда в мае 1915 года германские и австро-венгерские войска «продавили» Русский фронт на участке Голица — Тарнов, где оборонялась 3-я армия генерала от инфантерии Р.Д. Радко-Дмитриева, о Перемышле пришлось вспомнить. Встал вопрос: стоит ли защищать разрушенную вражескую крепость, которая находилась в полосе действий армии, или же оставить наступающему неприятелю ее добровольно.

Радко-Дмитриев настаивал на последнем решении. Такого же мнения был и сменивший его на посту командующего армией генерал от инфантерии Л.В. Леш (герой Русско-японской войны и боев за карпатский перевал Дукла в ходе Галицийской битвы). Они предпочитали, как выражались, ожидать войска держав Центрального блока восточнее крепости, на высотах, которые осенью 1914 года никак не могли быть взяты.

Такого же мнения придерживался и командующий 8-й армии генерал от кавалерии А.А. Брусилов, войска которого наступали в Карпатах. Но в начале марта эта русская армия стала испытывать сильное давление со стороны германо-австрийцев, которые стремились охватить левый фланг Брусилова и выйти к Перемышлю.

Вполне вероятно, что и Радко-Дмитриев, и Леш были бы иного мнения, если бы Перемышльская крепость сдалась в годности для обороны и имела достаточный запас провианта и боеприпасов. Но запасов в нее не завозилось, укрепления, прежде всего форты, не восстанавливались. Единственное, о чем русское командование позаботилось сразу, это было восстановление одного из мостов через реку Сан.

Ставка Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича-младшего была иного мнения, чем старый и новый командующие 3-й армией. Они, исходя из стратегических соображений, считали, что Перемышль без боя неприятелю сдавать нельзя, и что его надо в складывающейся ситуации защищать. Однако никакого окончательного решения Ставкой на этот счет принято так и не было.

Поскольку судьба разрушенной австрийской крепости оставалась на решении командующего 3-й армией, то он принял решение вывести из нее войска и находившиеся там припасы на восток. Он понимал, что русским войскам линию фронта по реке Сан было тогда не удержать. Однако через несколько дней такие распоряжения командующего армией вышестоящим начальством были отменены.

Германские и австро-венгерские войска предприняли наступательную операции в направлении на Перемышльскую крепость в конце мая 1915 года. Обескровленные Горлицкими боями корпуса 3-й русской армии отступали, оказывая неприятелю упорное сопротивление и нанося ему большие потери в людях, но и сами заметно сокращаясь численно.

На Перемышль теперь наступала 11-я немецкая армия генерал-фельдмаршала Августа фон Макензена, одного из лучших полководцев Германии в Первой мировой войне. Она была сформирована для прорыва Русского фронта у Горлицы из наиболее боеспособных корпусов, в том числе прибывших с Западного фронта — Сводного, Гвардейского, 41-го резервного и 10-го армейского. В состав армии были включены австро-венгерские 6-й армейский корпус и 11-я кавалерийская дивизия.

Макензен, наступавший на перемышльском направлении, имел около 357 тысяч человек, 1606 орудий, 756 минометов. Особенностью вооружения 11-й немецкой армии была ее «перенасыщенность» тяжелой артиллерией. Орудий крупных калибров русские полевые армии имели намного меньше.

К началу боев за Перемышльскую крепость русские смогли восстановить ее полевые укрепления и кое-как приспособить к обороне форты. Артиллерия имелась только полевая, запасов жизнеобеспечения гарнизона почти не имелось. Численность войск была далека от той, которую имел Кусманек, находившийся теперь в лагере военнопленных в российской глубинке.

Немцы и австрийцы вышли к Перемышлю почти одновременно. Первые — с юго-запада, а вторые — с севера. Однако русские войска не позволили неприятелю взять крепость в сплошное блокадное кольцо: она оказалась осажденной только с севера, юга и запада. С восточной стороны защитники Перемышльской крепости имели свободный выход к своим главным силам.

29 мая на северном участке генерал фон Кнейсель придвинул свои баварские полки к крепостному обводу. На следующий день началась бомбардировка фортов № X, Х-а, XI и Х1-а из орудий сверхкрупных калибров — 420-мм и 305-мм, которые сделали свое всеразрушающее дело у Горлицы. (Таких орудий русская Осадная армия генерала А.Н. Селиванова при обложении вражеской крепости не имела.)

Одновременно с обстрелами этих четырех фортов германская полевая артиллерия и орудия средних калибров держали под своим беспрестанным огнем промежуточные линии обороны. Обстрелу подвергались позиции, которые были построены русскими во время второй осады Перемышля.

В ночь на 31 мая бомбардировка достигла наибольшей силы. Под прикрытием огня неприятельская пехота в ночи приблизилась к русским окопам и залегла перед проволочными заграждениями в ожидании конечных результатов огня своей тяжелой артиллерии. Защитники фортов находились в укрытиях, пережидая артиллерийский обстрел.

Бомбардировка прекратилась в 4 часа утра. Австрийская пехота сразу же поднялась в атаку и смогла проникнуть в форты № X и № Х-а и ворваться в окопы промежуточной линии.

Начались ожесточенные схватки за укрепления, которые длились весь день. Вечером сдался форт № XI, к которому не смогли пробиться резервы.

Австрийцы в ходе яростного и настойчивого штурма так и не смогли овладеть фортом № X. Тогда немецкие тяжелые орудия вновь начали его бомбардировку, стараясь разрушить то, что еще не было разрушено из его укреплений, и нанести максимальный урон гарнизону форта.

На юго-западе крепостной ограды Перемышля австрийцы 31 мая начали усиленную бомбардировку форта № VII, стараясь и здесь разорвать оборонительное кольцо русских. Назначенная на следующий день атака сорвалась. Австрийцы были вынуждены прекратить обстрелы этого форта из 150-мм и 305-мм орудий, поскольку в те дни они стали испытывать недостаток снарядов из-за их огромного расходования и трудностей подвоза: русскими при отходе были разрушены мосты.

На северном участке Перемышльской крепости в течение целого дня 1 июня ожесточенному обстрелу из орудий крупных калибров подвергались форты № X, ХII-а и XII. К концу дня укрепление № XII было атаковано немецкой пехотой и, несмотря на яростное сопротивление защитников форта, было захвачено. Несколько пехотных батальонов русской пехоты несколько раз переходили в контратаки, но вернуть утраченные позиции так и не смогли, отбрасываемые назад пулеметным огнем и залпами полевой артиллерии.

2 июня 1915 года русское командование решило прекратить борьбу за полуразрушенную Перемышльскую крепость, часть укреплений которой оказались в неприятельских руках. Отвод войск начался с северного участка. Поэтому форты № X, XII, Х-b, IX-а и IX достались германцам без всякого сопротивления. Вечером того же дня они заняли селение Журавица к северу от города и ближайшую часть внутреннего пояса фортов, а утром 3 июня без боя вступили в оставленный русскими войсками Перемышль.

Русские войска в течение ночи покинули все ее укрепления. Был взорван мост через реку Сан.

...Так сложилась судьба крупнейшей приграничной крепости Австро-Венгрии в самом начале Первой мировой войны. За 9 месяцев она выдержала три осады, из которых в двух первых атакующая сторона совершенно не имела в своем распоряжении вполне современных средств разрушения фортификационных сооружений. То есть русское командование не смогло обеспечить осадные силы артиллерией крупных калибров.

Следует признать, что во время первой атаки более чем 120-тысячный гарнизон Перемышльской крепости успешно справился со своей задачей.

Отсутствие достаточного количества осадных сил и тяжелой артиллерии вынудило командование русского фронта создать специальную армию для взятия вражеской крепости измором.

Коменданту австрийской крепости генералу Кусманеку удалось до конца сохранить боевой дух осажденных войск и провести две сильных вылазки на прорыв неприятельского кольца.

Австрийцы в день капитуляции, 22 марта, взорвали все форты и важнейшие фортификационные сооружения крепости, превратив их в груды обломков. Поэтому она не могла оказать длительного сопротивления в ходе третьей осады. Русские занимали крепость два месяца, в силу многих причин не готовя ее к обороне. Впрочем, в планы командования Юго-Западного фронта такая задача и не входила.

По этой причине русские войска не стали долго и упорно защищать Перемышльскую крепость.

...Судьба крепостей России на западной государственной границе решилась, по сути дела, во второй военной кампании, в 1915 году. Речь идет о пяти больших крепостях, которые оборудовались в ожидании войны: Ковно, Гродно, Осовец, Новогеоргиевск и Брест-Литовск.

Так сложилось, что все российские крепости на границе в ходе войны оказались захваченными германцами в относительно короткие сроки. Исключением стала Новогеоргиевская крепость, подвергшаяся настоящей осаде, и Ровно, находавшийся все время за линией фронта и вражеским атакам не подвергавшийся.

Крепость Ивангород была упразднена как таковая в 1910 году. Но ее укрепления срытию не подлежали, хотя часть вооружения оказалась снятой, равно как и вывезена часть складов. В октябре 1914 года Ивангород оказался под сильным ударом наступавших в южной Польше германских и австро-венгерских армий, которые переправились через реку Сан.

В августе 1914 г. комендантом крепости был назначен генерал-майор А.В. Шварц, умело и энергично организовавший оборону. Он воевал в Порт-Артуре в звании капитана и был удостоен ордена Св. Георгия 4-й степени. Крепость защищали войска русской 4-й армии Северо-Западного фронта, которой командовал тогда генерал от инфантерии А.Е. Эверт, бывший начальник штаба 1-й Маньчжурской армии в Японской войне.

Крепостной гарнизон смог успешно отразить все неприятельские атаки. На Ивангородском направлении действовала 1-я австро-венгерская армия генерала графа Карла фон Кирхбаха ауф Лаутербаха. В те дни писали, что все вражеские атаки на крепость, лежащую на пересечении трех важных железнодорожных путей, были «победоносно отбиты».

Когда в июне 1915 года стороны на Русском фронте временно перешли к позиционной обороне, Ивангородская крепость оказалась на линии фронта, служа опорой для правого фланга 4-й армии генерал-лейтенанта Н.Н. Короткевича и генерала от инфантерии Ф.И. фон Торклуса. В июле крупные силы германо-австрийцев, форсировав Вислу южнее Ивангорода, вновь вышли к крепости. В силу сложившейся ситуации русские войска ее оставили.

...Крепости Осовец пришлось уже в самом начале войны, на второй месяц, выдержать натиск германской 8-й армии, которой командовал генерал Гинденбург фон Бенекендорф, начавшей наступление с территории Восточной Пруссии. Но немцы подступили к крепости явно преждевременно. Осовец располагался среди болотистой обширной низменности, рассеченной многочисленными речками. К крепости удобно было подступить только зимой или после продолжительной засухи.

Расположенная на левобережье реки Бобр Осовецкая пограничная крепость-застава в начавшихся операциях прикрывала 20-километровый разрыв между флангами 10-й и 12-й русских армий, важный железнодорожный узел Белосток и удобную переправу через реку Бобр, известную под названием Шведский брод. Крепостной гарнизон имел в своем составе около дивизии, 24 полевых и 69 крепостных орудий.

С началом боев из гарнизона была взята часть сил с полевой артиллерией. Этот отряд был направлен на Граево против правого фланга немецкой 8-й армии. Действия отряда отвлекли на себя большие неприятельские силы, что облегчило положение левофланговых корпусов русской 10-й армии, которые вели тяжелые для них бои у Райгородка.

Германцы наступали на Осовец большими силами. 21 сентября им удалось отбросить русские полевые войска достаточно далеко, и они получили возможность обстреливать крепость. Для бомбардировки Осовца были подвезены две батареи 210-мм мортир, 11 батарей 150-мм полевых гаубиц и две батареи 105-мм пушек, в общей сложности 60 крупнокалиберных орудий с достаточным боезапасом.

Однако установка этих орудий в болотистой местности встретила столько препятствий, что огонь мог быть открыт только 26 сентября. Но уже двумя днями позже, 28 сентября, когда русские войска продвинулись вперед по обе стороны крепости, германцы были вынуждены прекратить бомбардировку и как можно скорее отвести назад свою тяжелую артиллерию.

Германские войска во второй раз подступили к крепости в конце февраля 1915 года, рассчитывая теперь овладеть крепостью посредством бомбардировки из тяжелых орудий. Такая стрельба вызвала в городе сильные пожары и причинила многочисленные разрушения. Однако все железобетонные фортификационные сооружения «оказали отличное сопротивление» снарядам крупных калибров.

Показательной оказалась защита самого крупного укрепления Осовца — форта № 1. Он имел большое число казематов, благодаря чему не только успешно выдержал жестокую февральскую бомбардировку 1915 года, но и до конца осады сохранил обороноспособность.

По обнаруженным воронкам и разрушениям инженеры и артиллеристы крепости считали, что по форту было выпущено свыше тысячи тяжелых снарядов калибром от 210 миллиметров и больше. Было отмечено 60 попаданий 420-миллиметровых бомб, но только одна из них попала в бетонную казарму, незначительно повредив ее.