5

5

« — Видишь, как у меня с памятью. Тут я уже не всё помню… — рассказывала старушка священнику. — Помню, как жителей Гатчины посылали рыть окопы вокруг города. Я тоже рыла. Пока один мой приятель не предложил мне работу на заводе Второй пятилетки. Там требовались точильщики снарядов для фронта.

Так я оказалась в Ленинграде. Связь с мамой на какое-то время прервалась. Вскоре я встретила там свою родственницу. Она рассказала, что моя мама бежала из Гатчины в сторону Вырецы. Недолго думая, я отправилась на поиски матери.

Поезд двигался по Витебской дорого. Сколько станций проехали, не помню. Вдруг состав остановился. Часть железной дороги оказалась разбомблена. Вышла на рельсы, а куда идти, не ведаю. Побрела я вдоль путей, но кустам. Вышла к одной деревне. Там в лесу и разыскала мать с тёткой. Они обустроились в землянке. Вернуться обратно в Ленинград я уже не смогла…

Утром проснулась, а кругом гремела канонада, повсюду шли бои, Гатчина горела. А днём к нам нагрянули немцы.

— Партизан? — спросил на ломаном русском один из них.

— Нет здесь партизан, — перепугалась мама. — Это моя дочка.

— Вег нихтс, Вег нихтс! — приказал он.

— В общем, велел никуда не выходить…

Я не помню, сколько мы прожили в этом бункере. Но в какой-то момент решили пробраться в Гатчину. Пока шли, видели, что в каждой канаве лежали наши погибшие солдатики.

…Кое-как добрели до дома. Город к тому времени уже находился под немцами. Первое, что меня поразило, — на вещевом рынке установили виселицу. В петле — повешенный молодой парнишка. И рядом плакат: “Так будет с каждым”. По слухам, его казнили только за то, что он украл у фашистов какие-то продукты.

На следующий день немцы стали ходить по домам и переписывать всех местных жителей…»

«Когда немцы узнали, что я учительница, отправили меня преподавать в местную школу. Но задержалась я там недолго. На второй год моей работы дети расстреляли из рогаток портрет Гитлера, который висел в классе. Меня вызвали в гестапо.

— Кто это сделал?! — орал человек в форме.

— Не знаю!

— Вы?

— Нет!

— Дети?

— Не знаю.

Меня поставили к стенке и начали стрелять над головой. А я ущипну себя: ага, жива ещё… И молчу. Хотя, конечно, я знала имена ребят, совершивших этот поступок.

До сих нор не понимаю, почему немцы оставили меня в живых, почему отпустили?

Бог меня уберёг и тогда, когда на грязные приставания немцев я отреагировала: “Выгнали вас из Сталинграда и отсюда выгонят”. Один из оскорблённых погнался за мной, наставил наган. Но тут выбежала мама, бросилась ему в ноги и зарыдала. И опять меня отпустили».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.