9

В Управлении КГБ Брянска Антонина Макаровна, после недолгих размышлений, стала давать показания:

— Значит, не зря последний год на сердце стало тревожно, будто чувствовала, что появитесь. Как давно это было. Будто не со мной вовсе. Практически вся жизнь уже прошла. Ну, записывайте…

И следователь записывал:

«Все приговорённые к смерти были для меня одинаковые. Менялось только их количество. Обычно мне приказывали расстрелять группу из 27 человек — столько партизан вмещала в себя камера. Я расстреливала примерно в 500 метрах от тюрьмы у какой-то ямы.

Арестованных ставили цепочкой лицом к яме. На место расстрела кто-то из мужчин выкатывал мой пулемёт. По команде начальства я становилась на колени и стреляла но людям до тех пор, пока замертво не падали все…»

К слову сказать, «максим» для женщины был тяжёл. Сам пулемет без станка, воды и патронов весил около 20 кт. Масса станка равнялась 40 кт и 5 кт весила вода. А поскольку использовать пулемёт без станка и воды было невозможно, то рабочая масса всей системы (без патронов) составляла около 65 кт.

Историческая справка:

Ёмкость пулемётной ленты — 100, 200 или 250 патронов. Темп стрельбы пулемёта — 250 — 300 выстрелов в минуту. Прицельная дальность — до 2700 м (с прицелом образца 1930 г.). Начальная скорость пули — 800 — 865 м/с. Жестяной короб охлаждения разных моделей вмещал от 5 до 10 литров воды.

Но вернёмся к «откровениям» Тоньки:

«Я не знала тех, кого расстреливаю. Они меня не знали. Поэтому стыдно мне перед ними не было. Бывало, выстрелишь, подойдёшь ближе, а кое-кто ещё дёргается. тогда снова стреляла в голову, чтобы человек не мучился. Иногда у нескольких заключённых на груди был подвешен кусок фанеры с надписью “партизан”. Некоторые перед смертью что-то пели. После казней я чистила пулемёт в караульном помещении или во дворике. Патронов было в достатке…»

«Мне казалось, что война спишет всё. Я просто выполняла свою работу, за которую мне платили. Приходилось расстреливать не только партизан, но и членов их семей, женщин, подростков. Об этом я старалась не вспоминать. Хотя обстоятельства одной казни помню — перед расстрелом парень, приговорённый к смерти, крикнул мне: “Больше не увидимся, прощай, сестра!…”»

Власть Тоньки-пулемётчицы над обречёнными людьми, видимо, пьянила её, а корысть получала удовлетворение от немецких марок за работу и отобранных у убитых вещей. Стройная и дерзкая, с каким-то резким жестом поправляющая рукой тёмные волосы, она и запомнилась своим жертвам.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.