4

4

Известно, что итоговое учение 6-й армии, куда входил 4-й механизированный корпус, состоялось 26—28 сентября 1940 года. Тема учения по тем временам была актуальной: «Наступление армии и ввод механизированного корпуса в прорыв».

16 октября 1940 года состоялось ещё одно учение: «Марш и встречный бой мехкорпуса». В нём участвовали штабы 8-й танковой и 81-й моторизованной дивизии. Цель учения: «Проверка возможности подготовки и проведения марша в сжатые сроки, а также отработка вопросов доведения до подчинённых решения комкора на резкий поворот в ходе марша на новые маршруты в готовности к встречному бою».

Первое же командно-штабное учение по вводу мехкорпуса в прорыв было проведено в августе 1940 г. под руководством самого командующего КОВО генералом армии Г.К. Жуковым. Тогда были выявлены серьёзные недостатки в управлении войсками. В том же августе было проведено и первое войсковое учение корпуса с использованием авиации но теме: «Ввод мехкорпуса в прорыв». Однако в октябре, как говорится, «цели занятий были достигнуты»… «Результаты учения высоко оценил генерал армии Г.К. Жуков. Руководящий состав корпуса получил ценные подарки от командования округа. Отработанные в ходе учения документы были доведены в письменной форме до командного состава всех механизированных корпусов РККА. Успехи корпуса в боевой подготовке отразились на дальнейшем служебном росте некоторых командиров. Командир 81-й моторизованной дивизии полковник Варыпаев участвовал в декабрьском совещании высшего командного состава в Москве. Командир корпуса 17 января 1941 г. был назначен командующим 5-й армией»{81}.

Таким образом, Власов был выдвинут на корпус только после этих учений, а также после декабрьского совещания. Выдвинут кем? Маршалом Тимошенко. Маршал Будённый в своих дневниковых записях укажет: «Группой командовал некий Власов, которого Тимошенко в своё время выпятил как лучшего командира стр. дивизии на маневрах и расписал его во всех газетах страны. Этот единственный кадр Тимошенко впоследствии оказался предателем нашей Родины»{82}. Отметим лишь, что генерал-майор танковых войск М.И. Потапов был назначен на 5-ю армию. Власов же командовал корпусом не более пяти месяцев. В подобных учениях участия не принимал. Однако на протяжении всего этого времени занимался приёмом и пополнением боевой техники. Причём пиком поступления в корпус новой материальной части считаются апрель—май 1941 года{83}.

Подчеркнём и его военное образование: 24-е Нижегородские пехотные курсы командного состава с июня по октябрь 1920 года (всего 4 месяца), на которых, кстати сказать, даже имея за спиной один курс государственного университета, он в числе семи курсантов 1-го специального отделения показал слабые успехи. И только после пересдачи был выпущен взводным командиром в связи с необходимостью досрочного выпуска по телеграмме.

А ведь всего семь предметов (русский язык, арифметика, география, гигиена, военная администрация, политграмота, уставы) не могли представлять особых сложностей для такого курсанта, как Власов{84}.

Кроме того, Высшие стрелково-тактические курсы усовершенствования командного состава РККА «ВЫСТРЕЛ» в 1929 году{85}. Эти курсы были не только обязательным требованием к кандидатам на должность командира батальона, но и условием их дальнейшего служебного роста.

На курсах «Выстрел» в Москве Власов учился один год. Подготовка на них слагалась из следующих этапов:

«Изучение новостей военной техники. Изучение приёмов применения в бою этой новой техники во взаимодействии с пехотой. Изучение новых методов использования в бою огневых средств пехоты и практика в управлении современными тактическими соединениями. Усовершенствование в организации и проведении политработы в мирное и военное время»{86}.

Как пишет В.Л. Замулин, «в 20—30-е годы подавляющее большинство будущих советских военачальников прошли подготовку. Однако все эти “ускоренные”, “повторные”, “краткосрочные” курсы не давали фундаментальной военной подготовки. Максимум, что удавалось, так это сдать экзамены за семилетку да несколько повысить свою специальную квалификацию. На более высоком уровне шло обучение в Военной академии им. Фрунзе…»{87}.

Более того, у выдвиженца маршала Тимошенко — Власова перерыв в обучении (он больше не учился ни на каких курсах) составил 12 лет. Каким он был командиром нового и современного механизированного корпуса, можно только представить. И это при том, что его механизированный корпус «являлся одним из самых оснащённых и подготовленных в Красной Армии. Он постоянно пополнялся боевой техникой, в том числе новейшей»{88}.

Например, известно, что на 22 июня 1941 года 4-й механизированный корпус в наличии имел только танков — 979. В 8-м МК Киевского Особого военного округа их было 898, в 15-м — 749, в 22-м — 712, в 16-м — 482, в 19-м — 453, в 9-м — 298, в 24-м — 222.{89}

При этом как воевал Власов, если так можно поставить вопрос?

«На третий день войны Рокоссовский крупно потеснил южнее Клевании 3-й моторизованный корпус немцев, а наш 19-й механизированный корпус под командованием генерал-майора танковых войск Н.В. Фекленко отбросил немцев на 25 километров на юго-запад от Ровно (ЦАМО, ф. 8, оп. 9306887, д. 99, л. 21). 4-й мехкорпус Власова вообще-то никак не пригашал участия в контрударах ни 23, ни 24, ни 25 июня. Его основные силы направили в район Мостаска для контрудара по противнику, прорвавшемуся в стыке между 6-й и 2б-й (командующий — генерал-лейтенант Костенко) армиями. Но из этого маневра так ничего путного и не вышло»{90}.

Тогда как же можно оценить Власова в должности комкора?

Ну, например, к исходу дня 22 июня соединения его корпуса продолжали сосредоточение… 23 июня корпус использовался по частям, при этом только два танковых и один мотострелковый батальоны вели совместно с передовыми частями 15-го мехкорпуса бой с 7 до 20 часов.

Утром 24 июня 1941 года 8-я танковая дивизия была выведена из состава корпуса и до начала июля действовала в составе 15-го механизированного корпуса. 32-й танковой дивизии лишь к вечеру 24 июня удалось вырваться из города Львова, выработав значительную часть своих моторесурсов за марш в 350 км.

30 июня отходившие части 4-го механизированного корпуса были сменены восстановленной 159-й стрелковой дивизией, усиленной мотострелковым полком. Происходило это на восточной окраине Львова{91}.

А как же тогда слова Андрея Андреевича, что его корпус в Перемышле и Львове принял на себя удар, выдержал его и был готов перейти в наступление?{92} Чистой воды пропаганда, потому что оценить его как командира 4-го механизированного корпуса невозможно. Но и тут можно возразить: а как же действия 4-го механизированного корпуса по прикрытию отхода войск 6-й армии, которые попали в послевоенные учебники тактики в качестве образца грамотной организации оборонительных боев танковыми частями? Но так ведь это личная заслуга командира 8-й танковой дивизии. Командовал этим соединением полковник Фотченков Петр Семёнович. И под Львовом, и под Бердичевым он водил её в бой. Как писал Е. Долматовский, «он погиб при первой попытке вывести из окружения штаб группы Понеделина. Об этом рассказывал мне, в частности, генерал Я.И. Тонконогов, писали очевидцы.

Легенда утверждает, что последний танк, за фрикционами которого находился комдив-8, кавалер орденов Ленина и Красной Звезды, комиссар интербригады в Испании, рухнул в воды Синюхи и ушёл на дно…»{93}. В июне 41-го без вести пропал и командир 81-й моторизованной дивизии полковник Варыпаев П.М. Из всех комдивов выжил только полковник Ефим Григорьевич Пушкин. Он-то и возглавил попом 8-ю танковую дивизию.

Он был старше Власова всего на 2 года. С сентября 1932 г. после окончания Ленинградских автобронетанковых КУКС РККА был начальником штаба 14-го механизированного полка. С октября 1938 г. состоял для особых поручений при Военном совете КОВО. В феврале 1941 г. был назначен командиром 32-й танковой дивизии. В ноябре 1941 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Погиб в бою в 1944 г. в звании генерал-лейтенанта и в должности командира танкового корпуса{94}.

А Власов выскользнул, чтобы оказаться командующим 37-й армии…

«В трудных условиях моя армия справилась с обороной Киева и два месяца успешно защищала столицу Украины», — напишет в плену Власов{95}. Но и эта его личная заслуга вызывает сомнение. Слишком много людей было задействовано тогда в руководстве обороной Киева, чтобы можно было конкретно говорить о незаменимости Власова.

Как вспоминал маршал Будённый, это он назначил тогда комендантом по обороне г. Киева Власова. «Вначале он действовал хорошо (правда, ему некуда было деваться, так как за Киевом очень следили), бои были упорные..»{96}.

Итак, Власов — командующий 37-й армией с июля по сентябрь 1941 года. 8 августа 1941 года он подписывает приказ № 01 о переходе в контрнаступление в южном секторе КиУРа. При этом для усиления войск укрепрайона передавались 284-я и 295-я стрелковые дивизии, 3-й воздушно-десантный корпус, 2-й отряд моряков Пинской флотилии, отряды народного ополчения киевлян. Силы защитников города составили свыше 120 тысяч человек{97}. Что означает: армия Власова была значительно усилена. Например, только 11 августа распоряжением Ставки ВИС в Киев были направлены 284-я и 295-я стрелковые дивизии. В этот день прибыла и была введена в бой 284-я СД. Она же и была награждена Красным знаменем{98}.

Но ведь были и огромные потери! Когда начальнику штаба 37-й армии начальник оперативного отдела Юго-Западного фронта полковник И.Х. Баграмян указал на озабоченность командующего войсками фронта именно этим показателем, то тот без обиняков ответил: «…бригады понесли значительные потери, в том числе — что особенно горько — в командном составе, но зато, как показывают пленные, фантасты стали панически бояться наших бойцов, одетых в авиационную форму»{99}. Имеются в виду десантники. Как это происходило, достаточно ознакомиться с письмом немецкого офицера: «…С расстояния в 600 метров мы открыли огонь, и целые отделения в первой волне атакующих повалились на землю… Уцелевшие одиночки тупо шли вперёд. Это было жутко, невероятно, бесчеловечно. Ни один из наших солдат не стал бы двигаться вперед. Вторая волна тоже понесла потери, но сомкнула ряды над трупами своих товарищей, павших в первой волне. Затем, как по сигналу, цепи людей начали бежать. С их приближением доносилось нестройное раскатистое: “Ура-а-а!”… Первые три волны были уничтожены нашим огнём… натиск четвёртой волны был более медленный: люди прокладывали путь по ковру трупов… Пулемёты раскалились от непрерывного огня, и часто приходилось прекращать стрельбу для замены стволов…»{100}

Таким образом, утром 10 августа части 37-й армии перешли в контрнаступление в районе Голосеево и на других участках фронта, а спустя два дня от немцев были освобождены Жуляны. На четвёртый день наступления войска 37-й армии достигай тех рубежей, с которых немцы начали своё августовское наступление{101}.

А что немцы? Они поступили гораздо разумнее. Оставив под Киевом несколько пехотных дивизий, целью которых было периодически демонстрировать штурм города, основные силы бросили в обход. Может быть, поэтому Власов считается защитником Киева? Тогда что удивительного в том, что 15 сентября 1941 года 1-я и 2-я немецкие группы соединились в районе Лохвицы, что на Полтавщине, и завершили окружение основных сил 5, 21, 26, 37 и 40-й армий этого фронта. И вот в гигантском «котле» оказались почти 460 тысяч советских бойцов и командиров{102}.

Лично для меня нет никаких сомнений в том, что на месте Власова справился бы гораздо лучше любой другой генерал или даже полковник. Но произошло то, что произошло. Вот только о каких заслугах и великих победах может идти речь? Ведь и здесь Андрей Андреевич не смог в полной мере проявить себя.

Некоторые исследователи говорят, что Власов сформировал армию из необученных резервов, объединил под своим командованием части, фактически не имевшие управления, за короткое время сумел наладить их взаимодействие и т.д. Но неужели все один Власов? И в атаку, может быть, тоже Власов поднимал? А как же его штаб? А как же его первый заместитель — начальник штаба?

На всякий случай, штаб — это основной орган управления войсками и в боевой обстановке, и в мирное время. Он руководит их обучением, воспитанием и повседневной деятельностью. Его основные задачи таковы: поддержание постоянной боевой и мобилизационной готовности войск; сбор, изучение и обработка данных обстановки; производство оперативно-тактических расчетов и подготовка предложений, необходимых для принятия командиром или командующим решений; планирование военных действий и своевременное доведение задач до войск; организация всесторонней подготовки и обеспечения военных действий; организация и поддержание взаимодействия; обеспечение надёжной связи; организация пунктов управления и т.д.

А если командир или командующий слаб, то кто, как не начальник штаба, может прикрыть его и помочь ему? Таковым у Власова с августа 1941 года был генерал-майор Константин Леонидович Добросердов. Он родился 24 октября 1891 года в Москве. В Русской армии с 1914 года. В Красной армии с 1919 года.

В 1915 г. окончил Московскую школу прапорщиков, в 1925 г. — Стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава РККА «Выстрел», в 1930 г. — КУВНАС при Военной академии РККА им. М.В. Фрунзе, в 1941 г. — КУКС при Академии Генштаба им. К.Е. Ворошилова. Думаю, даже по сравнению с Власовым образования, что называется, «выше крыши»!

В Первую мировую Добросердов командовал ротой в чине поручика. В Гражданскую был командиром роты, командиром батальона, командиром полка. В межвоенный период командовал отдельным караульным батальоном, был начальником дивизионной учебной школы, помощником командира 25-го полка, командиром ряда стрелковых полков. С февраля 1931 года назначен помощником командира стрелковой дивизии, с февраля 1937 г. — командир стрелковой дивизии, с февраля 1938 г. — командир 7-го стрелкового корпуса. С началом войны корпус под командованием Константина Леонидовича в составе Юго-Западного фронта (с 10 июля — в 6-й армии этого же фронта) вёл боевые действия в районе городов Славута и Изяслав, а затем отходил к г. Киев. С конца июля 1941 г. К.Л. Добросердов находился в распоряжении командующего войсками Юго-Западного фронта{103}. Кстати сказать, Добросердов был единственным начальником штаба, с кем у Власова не получилось дружбы. Видимо, сказались разница в возрасте (10 лет) и тот уровень образования и опыта, который лишь увеличивал разрыв между ними. В сущности, они могли быть реальными соперниками. Причём Добросердов вполне мог и не скрывать чувства своего превосходства.

До этого у Власова ещё с мехкорпуса начальником штаба был А.А. Мартьянов, и они сильно дружили. Но Добросердова вскоре назначили вместо Мартьянова, посчитав более сильным в роли начальника штаба 37-й армии.

Из окружения Власов выйдет 1 ноября в районе Курска вместе со своей походно-полевой женой. В своих воспоминаниях Хрущёв напишет, что он был «в крестьянской одежде и с привязанной на верёвке козой»{104}. А генерал К.Л. Добросердов будет пленён 5 октября. После всех пережитых им ужасов плена сумеет выжить, пройти спецпроверку и восстановиться в кадрах Советской армии{105}.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.