Тхор Григорий Илларионович
Тхор Григорий Илларионович
«Оглядываясь на пройденное, — вспоминал К.И. Ларионов, закончивший Великую Отечественную войну в должности командира авиаполка, — всегда вспоминаешь людей, с которыми шел по жизни. И всегда на правом фланге их я неизменно вижу Григория Илларионовича Тхора — человека совершенно отличительного от всех. Он появился в нашей 62-й авиадивизии почти что в первый час войны, которую назвали потом Великой, Отечественной, священной и народной. Те, кто прошел эту кровавую бойню от начала до конца, знают, что нельзя сравнивать сорок первый с сорок пятым. Во всяком случае, не было бы у меня рядом такого командира, человека, коммуниста, патриота, как Тхор, — вряд ли я увидел бы Победный май сорок пятого… Тхоровская решительность, разумная смелость управлять техникой, увлекая за собой людей в крайне критических моментах и умение выходить из них — остались для меня эталоном для моих действий до конца войны и на всю последующую службу в армии».
Григорий Тхор родился в 1903 году в селе Подлипное Сумской области, в семье многодетного слесаря. Чтобы прокормить малолетних братьев и сестер, с 14 лет начал работать, вначале рассыльным, а затем телеграфистом. В 1919 году под влиянием революционных событий вступил в комсомол, а четыре года спустя был направлен по комсомольской путевке в Сумскую военную школу. После ее окончания несколько лет служил в стрелковом полку, а с октября 1926 года учился на кремлевских курсах красных командиров. В пехоте дослужился до должности командира роты, но в начале 30-х годов увлекся авиацией и поступил в аэроклуб. В то время в СССР был объявлен призыв в военно-воздушные силы, и поэтому рапорт Тхора о переводе в военную авиацию был воспринят положительно. После нового цикла обучения Тхор получил штурманскую подготовку, но эта специальность его не устроила, и вслед за этим он закончил Борисоглебскую летную школу.
Когда вспыхнула гражданская война в Испании, Григорий Тхор проходил службу в 45-й авиационной эскадрилье, оснащенной скоростными бомбардировщиками СБ. Как парторг эскадрильи, он одним из первых летчиков выразил желание отправиться добровольцем на помощь испанской республике. Его просьбу удовлетворили, и в сентябре 1936 года он вместе с первой группой советских пилотов отправился на теплоходе «Нева» в Испанию.
Сражаясь в испанском небе, Тхор освоил почти все типы бомбардировщиков, состоявших на вооружении республиканских ВВС. Свои первые боевые вылеты он совершил в качестве штурмана на тихоходном биплане Бреге XIX. Затем пересел за штурвал этого самолета. В середине октября 1936 года началось формирование 1-й интернациональной бомбардировочной эскадрильи под командованием капитана Мартина Луна, в которой Григорий Тхор возглавил экипаж двухмоторного бомбардировщика Потез-540. Этот высокоплан французского производства с закрепленными под крылом на подкосах мотогондолами имел деревянный, вместительный фюзеляж прямоугольного сечения и убирающееся шасси. Вооружение его включало три экранированных турели с пулеметами винтовочного калибра. В отчете Тхора указывалось позднее, что благодаря моторам с противоположным вращением воздушных винтов, Потез-540 отличался хорошей маневренностью и управляемостью, однако его главным недостатком являлась небольшая скорость полета, не позволяющая уходить от вражеских истребителей. В воздушных боях летчикам оставалось надеяться лишь на хорошую живучесть самолета, у которого имелись даже протестированные бензобаки, сбрасываемые в случае пожара. Обычная нагрузка бомбардировщика составляла четыре 100-кг бомбы под фюзеляжем и около 50 12-кг бомб, размещенных в кабине экипажа. Последние «на глазок» сбрасывал бортмеханик по команде штурмана. Одним из самых сложных вылетов Тхора на «потезе» стала атака 27 октября вражеского аэродрома, расположенного вблизи мощного укрепленного пункта мятежников — Гранады. В условиях дождливой погоды пятерка бомбардировщиков под командованием капитана Ла Рокка покрыла расстояние почти 300 км и нанесла точный удар, уничтожив на аэродроме несколько фашистских самолетов. Мятежники не ожидали налета из-за густой облачности и поэтому даже не рассредоточили своих машин, стоявших у взлетно-посадочной полосы в два ряда.
В конце октября в Испанию поступили первые партии советских самолетов, в том числе скоростные бомбардировщики СБ, из числа которых были сформированы три эскадрильи. Первую эскадрилью возглавил Эрнст Шахт, вторую — Виктор Хользунов, а третью — Григорий Несмеянов. Тхора включили в состав второй эскадрильи Хользунова. «Катюши» (так называли СБ испанцы) действовали в этот период времени без всякого сопровождения и почти безнаказанно, так как у мятежников тогда не было истребителей, способных догнать СБ в горизонтальном полете. На привычной машине Тхор провоевал месяц, однако затем по просьбе военного советника Якова Смушкевича перешел в группу майора К.М. Гусева, оснащенную легкими штурмовиками Р-5ССС (ССС — скоростной, скороподъемный, скорострельный). Эти самолеты, получившие у испанцев прозвище «Расанте» (бритва), прибыли на пароходе «Альдекоа» в Картахену в конце ноября, и для них не хватало пилотов. Всего в составе группы Гусева имелся 31 самолет Р-5ССС.
Для Тхора Р-5ССС с самого начала оказался невезучим. Уже при перелете на фронтовой аэродром он едва не погиб, так как диверсанты подсыпали песок в тормозные устройства колес, и во время посадки самолет скапотировал. Первый боевой вылет новых штурмовиков состоялся 2 декабря 1936 года. 12 Р-5ССС во главе с Гусевым «навестили» аэродром мятежников Талавера, где уничтожили на земле, по советским данным, до 15 итальянских самолетов «капрони». Зенитным огнем был подбит один штурмовик, экипаж которого совершил вынужденную посадку и попал в плен. Значительные повреждения получил и замыкающий самолет Тхора, атакованный двумя вражескими истребителями. Лишь благодаря помощи товарищей последнего звена Тхор избежал гибели и вернулся на базу. Как вскоре выяснилось, Р-5ССС мало соответствовал своему громкому названию и плохо подходил на роль штурмовика. У него полностью отсуствовала защита топливных баков и радиаторов, максимальная скорость не превышала 250 км/час, и к тому же часто отказывали в бою турельные пулеметы. Всего лишь за несколько дней боевых действий подразделение Гусева понесло ощутимые потери.
Яков Смушкевич вновь вспомнил о Тхоре, когда командующему республиканскими ВВС Игнасио Идальго де Сиснеросу потребовался специальный экипаж для ведения воздушной разведки. Значительную роль в этом выборе сыграло то, что Тхор, кроме летной, имел также и штурманскую подготовку. При ведении разведки, наконец, раскрылся весь талант Тхора. Вскоре его уже называли не иначе, как «глазами и ушами генерала Дугласа».
На приспособленном для разведки СБ Тхор выполнил около сотни боевых вылетов, преимущественно вместе со штурманом А.Е. Конотоповым. Он облетал практически всю территорию Испании, причем постоянно загружал самолет бомбами, чтобы не упустить случая нанести удар по важной цели. Так, 37 раз он бомбил железнодорожные узлы, 11 раз — аэродромы, а однажды даже добился попаданий в крейсер «Канариас», находившийся в районе порта Мотриль. Неоднократно и сам попадал под огонь вражеских истребителей и зенитной артиллерии. Например, после бомбежки вражеских войск на переправе через реку Харама на самолете Тхора перед посадкой не выпустилась правая стойка шасси. Летчик приземлился с креном на левую сторону, причем от толчка при касании земли правая «нога» выпала и встала на замок. В итоге все отделались легким испугом. В другой раз экипаж Тхора возвратился назад на бомбардировщике, у которого практически не работали элероны и руль высоты. Повреждения были получены во время налета в мае 1937 года на аэродром острова Мальорка, и обратный путь протяженностью около 250 км пролегал в основном над Средиземным морем.
Кроме СБ, Тхор пару боевых вылетов совершил и на таких устаревших «этажерках», как «фарман» и «дрэгон». Эти машины имелись также и у мятежников, и поэтому республиканцы использовали их для того, чтобы проникнуть к особенно сильно защищенным вражеским объектам. Так, Тхор бомбил аэродром Тортуэра, на котором базировались новейшие немецкие истребители Bf 109.
За боевые успехи Игнасио Идальго де Сиснерос подарил Григорию Тхору легковой автомобиль, а на Родине в июле 1937 года отважному летчику вручили два ордена Красного Знамени. Кроме того, его повысили в звании до майора и назначили командиром 64-й бомбардировочной бригады Забайкальского ВО. Эта бригада как раз перевооружалась на самолеты СБ, и Тхор получил возможность передать строевым пилотам весь свой накопленный в боях опыт. Он изменил боевые порядки бомбардировщиков в воздухе, значительное внимание уделил слетанности групп, а учебные задания стали выполняться в условиях, приближенных к боевым. Наряду с общим повышением дисциплины это привело к тому, что бригада по результатам проверки получила заслуженную высокую оценку.
Мирная жизнь Тхора продлилась недолго. Уже осенью 1937 года его назначили ведущим группы из 20 ТБ-3, отправленных в Китай с различными грузами по длинному и сложному маршруту. Затем на него возложили задачу формирования групп бомбардировщиков СБ для оказания военной помощи китайскому народу, ведущему борьбу с японскими захватчиками. Естественно, первая группа была сформирована из состава экипажей 64-й авиабригады. Следующие две группы СБ Тхор привел в Китай сам, после чего немедленно включился в боевые действия. Первым его заданием стала разведка японского аэродрома в Ханчжоу. Вслед за этим он принял участие и в налете на этот аэродром, возглавив девятку бомбардировщиков.
За новые успехи Григорию Тхору в феврале 1938 года присвоили звание полковника, а в марте он стал главным советником по авиации в Китае, сменив на этой должности убывшего на Родину Павла Рычагова. По воспоминаниям сослуживцев, высокий чин никак не повлиял на характер Тхора. Он по-прежнему оставался простым в обращении, жил вместе с пилотами и питался с ними из одного котла.
После «китайской командировки» Тхор некоторое время служил заместителем командующего ВВС Забайкальского военного округа. В мае 1940 года получил звание генерал-майора и вскоре был направлен на учебу в Академию генерального штаба. Завершил обучение уже перед самым началом Великой Отечественной войны и назад в Читу уже не вернулся, так как должность своего заместителя ему предложил старый знакомый по Испании, командующий ВВС Киевского ВО генерал Е.С. Птухин. Утром 21 июня 1941 года Тхор прибыл в Киев, а оттуда немедленно выехал в Терносполь, где разместился штаб авиации округа.
Первый день войны встретил Тхора бомбежками и пожарами. На командном пункте в Тернополе, еще не полностью развернутом, царил беспорядок, среди которого озабоченный Птухин тщетно пытался разобраться в ситуации на границе. Он обрадовался появлению Тхора, но разговор длился у них недолго. Без командира осталась 62-я бомбардировочная дивизия (полковник В.В. Смирнов отправился в отпуск в Ленинград и еще не успел вернуться), и поэтому Птухин предложил Тхору временно взять ее под свое командование. В состав дивизии входили 52-й и 94-й полки на самолетах СБ и Пе-2, базирующиеся в Овруче. Еще два ее авиаполка (226-й и 227-й) были оснащены ближними бомбардировщиками Су-2 и находились в резерве.
В Овручь Тхор прибыл во второй половине дня, в аккурат после немецкой бомбежки, в результате которой сгорели на земле три советских бомбардировщика. Еще большие потери 62-я БАД понесла в воздухе во время вечернего налета на вражеские моторизованные колонны в районе Грубешова. Общая обстановка на фронте оставалась неясной, и первым занятием Тхора стало освоение новейшего бомбардировщика Пе-2, знакомого ему по теоретическим курсам. Уже 23 июня он отправился на нем на разведку, пролетев вдоль границы и сбросив бомбы на немецкий аэродром, расположенный на территории Польши. На обратном пути встретился с «мессершмиттами», но сумел оторваться от них неожиданным, резким разворотом и выходом прямо в лоб атакующим истребителям. Растерявшиеся немецкие пилоты не успели вовремя среагировать на такой маневр.
24 июня Григорий Тхор возглавил девятку бомбардировщиков СБ, вылетевшую на бомбежку целей в район Владимир-Волынского. В этот день вернулся из отпуска полковник Смирнов, по стечению обстоятельств был арестован Е.С. Птухин, и в итоге Тхору пришлось довольствоваться лишь должностью заместителя командира авиадивизии. Однако если у него и возникли какие-то обиды, то чисто внешне на его поведении они не отразились, да и вообще — Тхор не был сторонником карьеризма. Наоборот, он смог теперь полностью сосредоточиться на ведении боевых действий. Всю штабную работу взял на себя Смирнов, в то время как Тхор днем и ночью находился на аэродромах. Он планировал полученные задания, занимался разбором допущенных ошибок, подбадривал летчиков в трудных ситуациях и, конечно, постоянно летал сам, особенно на разведку.
До 29 июня 1941 года 52-й и 94-й авиаполки выполнили 333 самолето-вылета в очень сложных условиях. Истребительное прикрытие было слабым, а нередко и вообще отсутствовало, в особенности с 25 июня, когда бомбардировщики, поддерживая наступление 8-го и 15-го мехкорпусов на Сокаль, стали летать по приказу командования фронта мелкими группами. В результате потери были большими — оба полка до конца месяца лишились более половины самолетов. Переданные 62-й БАД из резерва 226-й и 227-й ближнебомбардировочные полки тоже вскоре понесли тяжелые потери, несмотря на то что Су-2 летали плотными группами на малых высотах. Сказалось слабое оборонительное вооружение этих одномоторных машин. К 10 июля, когда разгорелись кровопролитные бои за Житомирское шоссе, в составе 62-й БАД количество самолетов Су-2 сильно уменьшилось. 52-й СБАП к этому времени насчитывал всего пять бомбардировщиков (3 СБ и 2 Пе-2), а 94-й СБАП имел в распоряжении лишь около 15 самолетов из первоначального состава 47 СБ.
В середине июля Тхор выполнил один из самых тяжелых своих боевых вылетов. Во время ведения разведки в районе реки Тетерев одиночный Пе-2 перехватили 9 немецких истребителей Bf 109F. Окружив обреченный, казалось, бомбардировщик со всех сторон, пилоты люфтваффе с интересом наблюдали за действиями советского экипажа. Тхор невозмутимо летел по прямой, держа курс на запад. Немцы спохватились только тогда, когда на их войска посыпались бомбы. Вслед за этим Тхор немедленно перевел самолет в почти отвесное пикирование. Немецкие истребители, не ожидавшие от бомбардировщика такой «прыткости», проскочили вперед и отстали, зато сразу открыла огонь зенитная артиллерия. На небольшой высоте малокалиберные снаряды скорострельных пушек причинили «пешке» значительные повреждения особенно сильно досталось хвостовому оперению самолета. Заклинили рули высоты, и появилось даже предложение покинуть бомбардировщик с парашютами. Однако Тхор не согласился и, мастерски манипулируя рычагами управления двигателей, довел Пе-2 до ближайшего аэродрома и совершил посадку.
В конце июля 62-я БАД передислоцировалась под Чернигов. Началось сражение за Киев, и Тхор принял в нем самое непосредственное участие, возглавляя в воздухе сводные группы бомбардировщиков. Из-за отсутствия пополнений силы дивизии быстро таяли. В начале августа был расформирован 52-й СБАП. Некоторые его экипажи вошли в состав 94-го СБАП, а остальные «безлошадники» отправились в тыл, в частности на сборный пункт в Липецке. С аэродромов Чернигова остатки дивизии в конце августа перебазировались в Прилуки, причем в большой спешке, так как к городу уже подходили немецкие войска. Занимаясь эвакуацией людей и техники, Тхор метался по аэродромам на связном У-2. В месте базирования 7-й разведывательной эскадрильи попал под вражеский обстрел — аэродромный персонал там уже готовился к обороне.
Еще более критическая ситуация сложилась 15 сентября, когда вокруг Киева сомкнулось немецкое кольцо окружения. Считанные оставшиеся самолеты 62-й БАД приспособили для перевозки штабного имущества из Прилук, а техническому и вспомогательному составам полков было предложено пробиваться из окружения собственными силами. Тхору, как имевшему опыт пехотного офицера, командующий ВВС Ф.А. Астахов приказал возглавить колонну авиаторов Юго-Западного фронта. Прорываясь с боями, Тхор был дважды ранен при попытке форсирования реки Миноги у села Вороньки, затем получил тяжелую контузию и в полубессознательном состоянии был захвачен 22 сентября в плен. Несколько лет он провел в концлагерях, где активно участвовал в деятельности подпольных комитетов военнопленных. Немцы так и не смогли сломить волю Тхора — в январе 1943 года он был расстрелян в офицерском лагере Хаммельбург.