Глава 20 В погоне за экономией

Глава 20

В погоне за экономией

После 11 сентября Секретную службу ждал двойной удар. С одной стороны, в попытке продемонстрировать, что правительство что-то делает ради усиления безопасности, Джордж Уокер Буш и Конгресс создали Министерство внутренней безопасности, объединив двадцать две организации, в которых работали сто восемьдесят тысяч человек. Первого марта 2003 года Секретная служба была переведена из Министерства финансов в это новое министерство. В то время как ранее, в Министерстве финансов, Секретная служба была единственной и неповторимой, в новой структуре она, как приемный ребенок, стала одной из многих структур, соревнующихся за финансирование с другими службами, и это зачастую неблагоприятно сказывалось на результатах ее деятельности.

С другой стороны, требования к Секретной службе резко возросли. Как я отметил в своей книге «Терроризм под надзором: кто и как работает над тем, чтобы остановить следующую атаку», цель Аль-Каеды состоит в том, чтобы нападение стало причиной огромных разрушений в Америке, и желательно, чтобы оно было осуществлено с помощью ядерного оружия. После 11 сентября эта угроза означала, что защита президента и вице-президента должна быть намного более серьезной и тщательной.

В ответ на эту атаку президент Буш почти вдвое увеличил число официальных лиц, подлежащих государственной защите — до двадцати семи постоянно охраняемых лиц, плюс десять членов их семей. Еще семь должны были получить охрану в случае зарубежных поездок. Своим приказом Буш обеспечивал защиту таким лицам, как руководитель аппарата и советник по национальной безопасности. Другие, такие как министр финансов и министр внутренней безопасности, получили защиту, поскольку они находятся в ряду наследования президентских полномочий в случае утраты действующим президентом работоспособности, его смерти, отставки или отстранения от должности. В качестве таковых они имеют право на государственную охрану по решению министра внутренней безопасности. Некоторые официальные лица получили только частичную охрану, такую как охрана по дороге на работу и с работы.

Для Секретной службы увеличение объема работы по обеспечению безопасности стало дополнением к уже существующим обязанностям по охране глав государств, прибывающих в США с визитом, их жен или мужей и других официальных лиц зарубежных государств, а также к тем дополнительным полномочиям Секретной службы, которые были определены Конгрессом в 1971 году. В рамках «Президентского закона по защите от угрозы» 2000 года на Секретную службу также возлагалась ответственность за планирование и применение мер по обеспечению безопасности на «особых мероприятиях национального значения».

Зимняя олимпиада в Солт-Лэйк-Сити 2002 года была первым мероприятием, подпадавшим под действие этого закона. До этого по распоряжению, изданному Клинтоном в 1998 году, некоторые события, такие как ежегодное обращение президента к Конгрессу о положении дел в стране, имели сходную значимость. Другие так называемые мероприятия государственной важности с особыми требованиями к обеспечению безопасности — это Генеральная ассамблея ООН, инаугурация президента, съезды Демократической и Республиканской партий, на которых происходит выдвижение кандидатов в президенты, Супер-кубок, саммит G8 и такие крупные события, как визит Папы Римского Бенедикта ХVI в Соединенные Штаты в 2008 году. Государственные похороны президентов Рональда Рейгана и Джеральда Форда были также причислены к государственным событиям с особыми требованиями к безопасности. Во время таких мероприятий Секретная служба выступает главной силовой структурой и координирует все действия по обеспечению правопорядка.

Хотя группа охраны вице-президента теперь состоит из ста пятидесяти агентов, а группа охраны президента из трехсот агентов, этого количества едва хватает. Одни и те же агенты выполняют работу, связанную с подготовкой визитов и поездок, а поездки зачастую происходят каждый день. Во время президентской кампании 2008 года, которая стала самой длинной в истории, требования к Секретной службе просто зашкаливали.

Хотя бюджет Секретной службы несколько увеличился, ежегодное финансирование составляет всего один и четыре десятых миллиарда долларов — меньше, чем стоит один бомбардировщик-невидимка «Стелс». Почти треть бюджета идет на расследование преступлений — таких как изготовление фальшивых денежных знаков, подделка чеков, мошенническое использование банковских карт, преступные действия с чужими документами, удостоверяющими личность, и компьютерные атаки на государственную финансовую, банковскую и телекоммуникационную инфраструктуру. Около трети агентов Секретной службы занято следственной работой, но эти цифры могут вводить в заблуждение, поскольку выполняющие такую работу агенты, работающие в местных отделениях, периодически направляются на охрану официальных лиц. Поскольку Секретная служба может похвастаться арестами правонарушителей, эта организация, в которой работают шесть тыяч четыреста восемьдесят девять служащих, продолжает расширять свои полномочия в области ведения расследований.

Безусловно, работа Секретной службы в области расследования финансовых преступлений очень впечатляет.

Директор Секретной службы Марк Салливан в 1983 году начинал как агент. «В те времена самым замысловатым мошенничеством с кредитными картами считалось, когда кто-то, порывшись в мусорных баках на заднем дворе ресторана, откапывал счета и добывал номера чьих-нибудь кредиток», — говорил мне Салливан.

Другая схема состояла в том, чтобы украсть автомат, использующийся в больницах для штамповки надписей на бирках.

«Они печатали номер кредитной карты и имя владельца, — говорит Салливан. — Но смотришь, бывало, на этот номер, а он выбит на карте по диагонали. Так выглядело самое изощренное мошенничество». Теперь Секретная служба столкнулась с гораздо более умелыми и изобретательными кибер-преступниками. То, что можно узнать из следственной работы этой организации, способно напугать любого. Фальшивомонетчики стали такими хитрыми, что кассиры банка, специально обученные отличать фальшивые банкноты, не могут распознать фальшивку даже при использовании увеличительного стекла. Официанты с помощью так называемых «скиммеров» считывают данные вашей карты до того, как вы оплатите счет. Закодированная информация на магнитной полоске сохраняется и затем продается по цене двадцать долларов за кредитную карту.

На веб-сайтах преступники могут купить номера, напечатанные на украденных кредитных картах. Они могут также обманом добиться того, что банки выдадут им на руки деньги с вашего счета до востребования, не говоря уже об изъятии наличных из банкомата. Уровень фишинга — мошеннического изъятия денег у людей через Интернет — растет на четыре тысячи процентов в год.

Еще существуют нигерийские аферисты, которые обещают людям обогащение, а затем присваивают все их сбережения. Некоторые жертвы попадаются на этот крючок повторно: потеряв большую часть своих денег, они снова попадаются на этот обман. Нигерия печатает и пересылает в США ящики с фальшивыми чеками казначейства США. Поскольку в этом часто оказывается замешано нигерийское правительство, Секретная служба закрыла свое отделение в Лагосе.

Правительство Северной Кореи подделывает валюту Соединенных Штатов, используя прессы глубокой печати, работающие под высоким давлением, которые ничем не хуже тех, что использует Бюро гравирования и печати США. Другие фальшивые деньги изготавливаются с помощью офсетных или плоскопечатных машин или цифровых принтеров, что дает самый грубый вид фальшивок. Большую часть их составляют стодолларовые купюры. Фальшивые доллары США встречаются так часто, что банки и пункты обмена валюты во многих азиатских странах отказываются принимать долларовые банкноты.

Очень распространенным преступлением является кража номеров кредитных карт. «Вы уже под угрозой; они просто еще не удосужились воспользоваться номером вашей карты, — ободряющие говорит Том Ласкелл из отдела криминальных расследований. — Мы, было, думали, что голограммы на кредитных картах обезопасят их». И он показывает мне фотографии дюжины фальшивых кредитных карт, изготовленных на продажу — и все с голограммами.

Расследования криминального отделения службы приводят иногда к неожиданным результатам. В 1986 году Патрик Салливан и другие агенты узнали от информатора, что Грегори Скарпа, капо, или капитан, в мафиозной семье Коломбо, участвовал в изготовлении фальшивых кредитных карт. Когда Салливан арестовал его и повез на машине в местное отделение Секретной службы в Нью-Йорке, Скарпа вдруг попросил остановить машину.

«Мы остановились, и он рассказал нам, что он осведомитель ФБР высочайшего уровня, передающий информацию о мафии», — вспоминает Салливан. В то время Салливан был представителем Секретной службы в ударном отряде по борьбе с организованной преступностью Министерства юстиции в Бруклине. Он знал, что Скарпа был первоочередной целью для ударного отряда.

«Я был потрясен», — говорит Салливан.

Как позднее было зафиксировано в материалах судебного дела, Скарпа рассказал, что не менее двадцати лет он выдавал ФБР секреты мафии — включая информацию по планируемым и совершенным убийствам. Более того Скарпа рассказал, что по просьбе ФБР он угрозами вынудил одного члена Ку-Клукс-Клана признаться, где были похоронены тела трех борцов за гражданские права, убитых в 1964 году в Миссисипи.

Как бы ни была важна работа Секретной службы по расследованию уголовных преступлений, ФБР тоже расследует такие преступления, за исключением случаев подделки денежных средств. Каждая организация использует информацию, которую ей удается получить. Однако Секретная служба претендует на большие полномочия, даже несмотря на увеличившиеся потребности в обеспечении безопасности официальных лиц.

С самых первых дней существования престиж Секретной службы требует, чтобы работа была сделана, несмотря на все препятствия. Хотя это этическое требование достойно восхищения, принятие на себя все большего количества обязанностей без достаточных ресурсов для их исполнения выглядит сомнительным. Вместо того чтобы оценивать ситуацию в перспективе и требовать необходимого финансирования или уменьшения обязанностей в некоторых областях, руководство Секретной службы обходится тем, что имеет, и с гордостью говорит: «Мы делаем больше с меньшими ресурсами».

В результате, согласно мнению бывших и настоящих агентов, с тех пор, как эта организация стала частью Министерства внутренней безопасности, Секретная служба постоянно пытается восполнить нехватку средств и экономит и до такой степени, что это негативно сказывается на обеспечении безопасности президента, вице-президента и кандидатов в президенты.

«Они сокращают до минимума число членов группы охраны, чтобы снизить расходы, но бросают как можно больше агентов на операции, которые приведут к арестам, — говорит агент. — Нашей службе нужно или вдвое больше сотрудников, или вдвое меньше обязанностей. Мы должны определиться с приоритетами».

Некоторые из этих негативных влияний связаны с большой текучестью кадров, которая, в свою очередь, имеет причиной неразумную политику в области переводов сотрудников. Поскольку много агентов увольняются до наступления пенсионного возраста, работу приходится поручать менее опытным сотрудникам. В одной только группе охраны вице-президента агентов переводят из группы противодействия нападениям для дежурств в качестве охраны.

«Это подтверждает, что мы теряем людей и теперь нам приходится брать их на время из других подразделений просто для того, чтобы выполнять свои ежедневные обязанности, — отмечает агент одной из главных групп охраны. — Я никогда не видел, чтобы сами эти подразделения были вынуждены прибегать к таким же действиям».

Еще больше удивляет то, что при охране кандидатов в президенты и многих лиц рангом ниже президента и вице-президента количество агентов в самих группах противодействия нападениям в последние несколько лет сократилось с необходимых пяти или шести агентов до двух.

«Группа противодействия нападениям проходит обучение, чтобы действовать как единая команда из пяти или шести человек, — говорит действующий агент, прежде работавший в составе такой группы. — Каждый член выполняет особую функцию, в зависимости от направления атаки. Боевая единица из двух человек реагирует на проблему, в то время как другие работают с нападением, организуя поддержку огнем с места — обеспечивая прикрытие или пытаясь нейтрализовать атакующих, — в то время как другая единица движется к нападающим, чтобы их уничтожить. Еще одна единица из двух человек — или один член команды, если в группе только пятеро, — обеспечивает прикрытие сзади и помогает тем, чья задача — подавление нападающих».

«Группа, в составе которой всего два человека, не может выполнить все эти задачи, одновременно передавая группе охраны детальную сводку о количестве нападающих, о том, сколько наших ребят и „плохих парней“ было убито или взято в плен, и запрашивая указания у командира группы охраны относительно своих следующих шагов», — говорит агент.

Уильям Албрачт — один из основателей групп противодействия нападениям, четыре года служивший в качестве командира, не мог поверить, что Секретная служба теперь экономит средства, часто сокращая такие группы всего до двух агентов.

«Группы противодействия нападениям состоят из качественно обученных и высокомотивированных агентов, — говорит Албрачт. — Все они идут на эту работу добровольно, и после изнурительного процесса отбора те, кто получают эту квалификацию, признаются специально отобранными для своей задачи. Группа противодействия нападениям сама по себе организуется как единая боевая единица».

Албрачт, обучающий новых агентов, уверен, что группа противодействия нападениям не может дееспособной, если в ней всего два агента. «Когда начинается атака, одна группа разворачивается немедленно, пытаясь зайти с фланга и достичь источник нападения, — говорит он. — Другая поддерживает передвижение огнем. Как только группа противодействия достигает огневого преимущества, выдвигается второе направление контратаки».

«Если группа состоит всего из двух человек, то это не группа, — говорит Албрачт. — Это просто два парня с автоматами».

Реджинальд Болл, служивший в группе противодействия нападениям три года, тоже считает, что группа всегда должна состоять не меньше чем из пяти человек. Иначе сама ее идея теряет смысл.

Когда дочь президента, Барбара Буш, была в Африке в 2004 и 2005 годах, большинство командиров групп противодействия нападениям и помощников командиров подписали обращение к помощнику ответственного оперативного сотрудника, отвечающего за группы противодействия нападениям, выражая свою озабоченность тем, что их группы были сокращены до двух человек.

«Помощник, не признавая наличия проблемы, ответил, что мы должны делать работу, которая нам поручена, независимо от того, полная ли это группа или всего лишь единица из двух человек», — говорит агент, бывший в той поездке.

Помимо сокращений в группах противодействия нападениям, с тех пор как Секретная служба стала принадлежать Министерству внутренней безопасности, она начала также экономить на охране Генеральной ассамблеи ООН. Когда проходит сессия, все свободные агенты направляются на охрану более ста тридцати руководителей государств и шестьдесяти трех их супруг и супругов, которые прибывают вместе с ними в Нью-Йорк. На охрану высокопоставленных гостей выделяется полноценная группа обеспечения безопасности, включая группу противодействия нападениям и антиснайперов.

Но теперь Секретная служба назначает для охраны лиц более низкого статуса группу, которую называют точечной структурой — состоящую только из командира группы и двух агентов, работающих посменно двадцать четыре часа. Во многих случаях агенты отзываются из групп охраны президента и вице-президента или из своих групп противодействия нападениям для того, что работать в это время Нью-Йорке. В течение этого периода агент не может уйти в ежегодный отпуск, а исключение может быть сделано только для случаев внезапной смерти или тяжелой болезни его ближайших родственников.

Если бы это происходило до того, как Секретная служба стала частью Министерства внутренней безопасности, ее руководство обеспечило бы адекватную охрану охраняемым лицам более низкого статуса, направив на выполнение этой задачи сотрудников из Бюро по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию, из Погранично-таможенной службы или из Службы маршалов Соединенных Штатов, так, чтобы каждая группа охраны состояла из достаточного количества агентов.

«Точечная структура — это ерунда, существующая просто для отвода глаз и позволяющая нам выполнять разве что миссию службы такси, — говорит агент, назначенный в группу защиты глав государств на Генеральной ассамблее ООН. — Любое покушение на охраняемое лицо по всей вероятности в таких условиях было бы успешным».

Не только охрана ООН оказалась ослаблена, а численность групп противодействия нападениям уменьшена, но и количество часов обучения без отрыва от службы, количество физических тренировок, время, отводимое на занятия физической подготовкой, на огнестрельную подготовку и на переквалификацию для агентов также сократилось.

«Каждые шесть недель вы должны проходить переобучение, длящееся две недели, — говорит один из агентов. — В течение двух недель непрерывно вы должны тренироваться, оттачивая навыки стрельбы. Это обязательно для агентов, назначенных обеспечивать безопасность президента и вице-президента. Но я был в группе охраны в течение девятнадцати месяцев, и в течение этого времени я проходил обучение в Белтсвиле (учебном центре Секретной службы) всего один раз. Вместо этого вас направляют присматривать за внуками вице-президента».

«Большинство силовых структур требуют, чтобы их сотрудники проходили в год от сорока до ста двадцати часов обучения без отрыва от службы, — говорит агент одной из элитных групп охраны. — Знаете, сколько дней тренинга у меня на счету за последние два года? Ноль. Никакого углубления знаний в области права, техниках проведения собеседований или обучения более квалифицированной работе по обеспечению безопасности. Никакого постоянного обучения в области отражения внезапного нападения, оказания неотложной медицинской помощи или управления спецтранспортом аварийных служб.

«Обучение почти отсутствует, и это сразу видно», — говорит один из агентов. Он приводит в пример обучающий сценарий, в рамках которого на кортеж устраивается засада. Командир смены должен определить, откуда исходит нападение. Основываясь на этом, агенты понимают, как действовать и нейтрализовать нападающих.

«Что мы увидели на практике, так это состояние замешательства; люди бегали вокруг, не зная, куда направиться, что делать, они оказались не способны определить, откуда исходит атака. Если бы это было настоящее нападение, они все были бы убиты в течение нескольких секунд. Мы бы потеряли всех, в том числе и охраняемое лицо».

Согласно политике Секретной службы, «мы должны посвящать три часа в неделю только физической подготовке, — говорит другой действующий агент. — Но этого никогда не происходит».

Правила Секретной службы требуют, чтобы агенты, базирующиеся в Вашингтоне, проходили переквалификацию в стрельбе из пистолета раз в месяц, а в стрельбе из длинноствольного оружия — раз в три месяца. Но, в отличие от прошлых лет, многие агенты обнаруживают, что время для прохождения теста по стрельбе из длинноствольного оружия выделяется им только раз или два в год.

«Я беседовал со специальными агентами, которые говорили, что они не могут проходить обучение для подтверждения квалификации, как хотели бы, из-за рабочей нагрузки», — говорит Дэнни Сприггс, уволившийся из Секретной службы с поста заместителя директора в 2004 году. Он говорит, что раньше Секретная служба никогда не жертвовала обучением агентов.

Агенты, которые оставили Секретную службу и поступили на работу в другие федеральные силовые структуры, говорят, что во многих случаях тренинги по стрельбе из огнестрельного оружия и обучение контртеррористическим действиям здесь сильно превосходит то, что предлагает своим агентам Секретная служба.

«Здесь они скорее способствуют обучению, чем выдумывают причины, по которым нельзя его пройти», — говорит один из таких агентов.

В отличие от ФБР, Секретная служба не желает обучать своих агентов за пределами организации.

«Если вы хотите учиться и получить ученую степень магистра или доктора, это только ваше дело, руководство не пойдет вам навстречу в том, что касается вашего рабочего графика, — говорит агент Секретной службы. — ФБР же предоставит вам в таком случае академический отпуск. ФБР также платит за обучение в других организациях, если оно связано с профессиональным обязанностями агента. В Секретной службе руководство считает, что агенту не нужно много знать. Он просто должен делать свою работу и помалкивать».

Стандарты столь нестроги, что агентам фактически выдавали пустые бланки характеристик на на повышение по службе и бланки оценки подготовки и просили заполнить их самостоятельно. Согласно словам агентов, те, кто имел «блат» или знакомства в руководстве, например благодаря тому, что они играют в гольф вместе с кем-то из руководителей, получают хорошие характеристики. Агентам, у которых нет нужных знакомств, всегда говорят: «Вы получаете сорок шесть или пятьдесят баллов».

«Предполагается, что нужно проходить тест на физическую подготовку каждый квартал, но я не проходил его два или три года, — говорит один из агентов. — Просто когда приходит время, вы сами проставляете себе оценки в бланке и сдаете его. Собственно, я — инструктор по физической подготовке. И поскольку организация относится так безразлично к физической подготовке, я также отношусь к ней не слишком серьезно. Просто дайте мне оценочный лист, и я поверю, что то, что там указал агент, соответствует реальности».

По оценкам еще одного сотрудника Секретной службы, девяносто восемь процентов агентов сами заполняют бланки с данными о своей физической подготовке. «Вы заполняете форму, сдаете ее человеку, он вводит данные из нее в систему и не знает, прошли вы свой тест или нет, — говорит он. — Вы оцениваете себя сами».

В результате, как считают агенты, многие из их коллег находятся не в лучшей физической форме. «Некоторые из них — это просто беда. Один наш агент не может даже выполнять приседания, потому что слишком растолстел. Просто взгляните на некоторых членов группы охраны, и вы сможете своими глазами увидеть, что стандарты катятся вниз по наклонной».

«На прошлой неделе к нам прислали женщину-агента, и я был шокирован, — признается один из агентов говоря о ситуации, когда сотрудников временно направляют обеспечивать безопасность особой зоны или места. — С избыточным весом, в плохой физической форме, просто отвратительно. Смотришь на такого человека и думаешь: „Если я войду в дом, чтобы произвести обыск, прикроешь ли ты меня? Если в меня выстрелят, сможешь ли ты вынести меня из дома? Сможешь ли ты подняться на четыре лестничных пролета, потому что я вступил в кем-нибудь в схватку? Видимо, нет“».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.