Глава 1 Вы ошибаетесь, мистер Эйнштейн…

Глава 1

Вы ошибаетесь, мистер Эйнштейн…

Однако предупреждаем: по мере того как вы будете вникать в суть рассуждений Эйнштейна, вы вдруг поймаете себя на том, что киваете в знак согласия головой. Через некоторое время его доводы станут казаться вам настолько очевидными и не содержащими ничего оригинального, что вы, пожалуй, начнете клевать носом. Затем наступит момент, когда вы с трудом сможете сдержать зевоту. Берегитесь: к этому времени вы зайдете столь далеко, что уклониться от потрясения не удастся, ибо очарование эйнштейновской логики заключается именно в ее кажущейся наивности и простоте.

Б. Хофман.

Альберт Эйнштейн: творец и бунтарь

Рис. 1.1. Великий физик Альберт Эйнштейн (1979–1955)

Согласно специальной теории относительности, больше не существует предпочтительных состояний движения; это означает отрицание эфира в смысле предыдущих теорий. В самом деле, если бы эфир все-таки существовал, то он должен был бы находиться в каждой пространственно-временной точке в определенном состоянии движения, которое должно было бы сказываться в оптических явлениях. Никакого предпочтительного состояния движения нет, как учит специальная теория относительности, поэтому нет никакого эфира в старом смысле.

А. Эйнштейн.

Диалог по поводу возражений против теории относительности

Начало 1990-х гг. знаменовало крушение крупнейшего государственного образования в Северном полушарии земного шара, приведшего к неописуемому количеству человеческих трагедий…

Как умирающий организм постепенно отключает все менее значимые функции, рушащееся под напором хаоса «новой демократии» государство постепенно прекращало финансирование «малоактуальных» статей расходов, в список которых тут же попали фундаментальные научные исследования. Люди, которые ими занимались, стали не нужны. Так и я с тысячами своих коллег оказался на улице, как говорится, без гроша в кармане. Единственным способом заработка в условиях новой «безграничной демократии» для стареющего профессора оказалась эпизодическая работа грузчика на гигантском промтоварном рынке, выросшем за считаные месяцы столь долгожданного «народовластия», тут же метко названного «охлократией».

А между тем вокруг бушевал карнавал, устроенный «постперестроечной накипью» – дельцами-нуворишами, которые грабили страну и перепродавали остатки некогда столь внушительного народного достояния. Мутная пена безудержной коррупции, помноженной на спекулятивные устремления, захлестнула и агонизирующую систему высшего образования, где начались безудержная «прихватизация» и распродажа оборудования и недвижимости.

Как-то раз, проходя мимо старинного здания университетской библиотеки, этого полузабытого осколка моей университетской юности, я с недоумением отметил, что здание выглядит как-то странно. Прежде всего мое внимание привлекли распахнутые настежь антикварные резные двери с цветными узорчатыми стеклами, в которые орава коротко стриженных личностей явно уголовной наружности, считавших себя новыми хозяевами жизни, шумно втаскивала большие коробки с компьютерами. Сразу же тоскливо защемило сердце – стало ясно, что я увижу в узком мощеном дворике за древней аркой…

Хороших книг было много, слишком много. Варварски затоптанные грязными сапогами грузчиков, таскавших новую мебель к заднему крыльцу бывшей библиотеки, они раскинули свои страницы и безответно взывали к помощи и состраданию, словно люди, потерпевшие жизненное кораблекрушение…

У меня случайно оказалась с собой пара пластиковых пакетов, которые мгновенно наполнились книгами с очень знакомыми названиями, но уже через пару минут я понял, что если сейчас же не остановлюсь, все мои находки тут же снова окажутся на грязной брусчатке. Тем не менее напоследок, я, по странному капризу, подхватил под мышку еще и увесистую папку в изрядно потертом коленкоровом переплете, привлекшую меня странной, выведенной под трафарет аббревиатурой DE 173 USS ELDRIDGE.

Вечером после первой ревизии приобретенных сокровищ я с какой-то дрожью от предвкушения чего-то необычного развязал шнурки коленкоровой папки. В ней оказались какие-то схемы, графики и несколько растрепанных, хотя и кое-как скрепленных проржавевшими скрепками тетрадей, состоявших из машинописных страниц с небрежно вписанными в них формулами. Просмотрев записи и несколько раз удивленно хмыкнув (уж очень эти формулы и схемы были необычными), я непроизвольно пожал плечами и принялся за первую тетрадь.

…Ряды электронных ламп, заполнявших практически весь кормовой трюм, тлели и вспыхивали красновато-желтыми огоньками. Стоило прищурить глаза – и казалось, будто ты стоишь среди поляны, на которой раскинуты угли от прогоревшего костра. Слышалось жужжание тлеющих и потрескивание статических электроразрядов, как в гигантском улье.

– Внимание! Режим накачки, – громко объявил руководитель эксперимента. Тут же два оператора стали щелкать большими эбонитовыми тумблерами и перебрасывать рукоятки рубильников. Лампы засияли желто-оранжевым светом, а их жужжание медленно перешло в грозное гудение, при этом потрескивание разрядов слилось в непрерывное стрекотание, напоминающее мотоциклетный моторчик.

– Переходим к первой ступени генерации, – руководителю приходилось уже напрягать голос, чтобы перекрыть шум «электронного улья». Свет ламп перешел в ярко-белую гамму, и все участники эксперимента надвинули на глаза консервные банки альпинистских черных очков. Где-то среди сполохов ламп щелкнул выстрел сильного разряда, затем еще один, сильно запахло озоном и сгоревшей изоляцией. Разговаривать стало совершенно невозможно, поэтому все смотрели на руководителя, как на дирижера какого-то фантастического оркестра, показывающего жестами каждому участнику опыта его партию. Вот он взмахнул рукой, показывая в угол, и все с изумлением стали смотреть, как на изгибе квадратной трубки волновода стала расти, выдуваясь, как огненный мыльный шар, груша плазмоида. Еще одно мгновение – и шаровая молния, оторвавшись от волновода, медленно поплыла над пульсирующим морем света, но полет ее был недолог. С потолка трюма везде свисали толстые медные шины воздушного заземления, и, соприкоснувшись с одной из них, шаровая молния исчезла с таким громким хлопком, что полузадраенные иллюминаторы отозвались жалобным звоном.

Склонившись к уху ближайшего к нему оператора, руководитель прокричал:

– Похоже, Тесла был прав, да и старик тоже предупреждал о спонтанных выбросах энергии.

Его собеседник только молча энергично закивал в ответ. Между тем эксперимент продолжался. Один из ученых с заметным усилием повернул на несколько делений деревянный штурвальчик реостата, так напоминающий уменьшенную копию рулевого механизма, и гудение ламп сразу же изменило свою тональность, сместившись к нижней части звукового спектра. Вдруг гранатой взорвалась одна из дальних ламп, и буквально под ногами руководителя ей эхом ответила еще одна, так что во все стороны полетели мелкие осколки тонкого стекла. Ученый, не замечая струйки крови, текущей из пореза на щеке, скрестив руки, решительно повернулся к главному оператору, давая ему знак о прекращении опыта, но было уже поздно…

Из центрального черного ящика с батареей громадных электронных ламп в трюм полились волны изумрудного свечения, сопровождаемого непереносимым сверлящим звуком. Тела людей запылали сквозь одежду багровым светом, стены трюма стали таять, но вместо безграничной дали океана перед пораженными экспериментаторами предстала клубящаяся тьма, озаряемая вспышками аварийного освещения…

Закончив читать, я стал автоматически следить за лихорадочными сполохами разноцветной рекламы за окном, и тут же в голове мелькнула мысль, что где-то я уже читал о подобном эксперименте. Порывшись на книжных стеллажах, я выудил потрепанную брошюрку общества «Знание» из серии «Знак вопроса» с броским заглавием «Что случилось с эсминцем “Элдридж”»? Написанная в 1990-х гг. замечательными исследователями исторических загадок А. С. Кузовкиным и Н. Н. Непомнящим, она рассказывала об одном из самых таинственных экспериментов ХХ в., который привел к многочисленным человеческим жертвам. Отметив прозорливость этих научных обозревателей, я углубился в знакомые строчки:

Документы, полученные в ходе судебного процесса против ЦРУ, подтверждают, что оно занималось изучением НЛО с 1949 г. ЦРУ периодически указывало, что расследование случаев появления НЛО закончено в 1952 г. Однако документы объемом 1000 страниц, полученные через суд по закону о свободе информации, показывают, что правительство обманывало нас все эти годы.

Местная группа по изучению НЛО, объединяющая около 500 ученых, поставила задачу доказать или опровергнуть существование НЛО. 14 января 1979 г., руководитель этой группы У. Сполдинг заявил в интервью газете The New York Times: «Просмотрев полученные документы, наша группа пришла к убеждению, что НЛО действительно реальны, а правительство США оказалось нечестным и осуществляет политику полного сокрытия информации по НЛО… Информация направлялась в ЦРУ, Белый дом и Агентство по национальной безопасности».

…«Результатом» была полная невидимость корабля типа эсминец на море и всей его команды (октябрь 1943 г.). Магнитное поле имело форму вращающегося эллипсоида и простиралось на 100 м (больше или меньше, в зависимости от положения Луны и градуса долготы) по обеим сторонам от корабля. Все, кто находился в этом поле, имели лишь размытые очертания, но воспринимали всех тех, кто находился на борту этого корабля, и, кроме того, таким образом, будто они шли или стояли в воздухе. Те, кто находился вне магнитного поля, вообще ничего не видели, кроме резко очерченного следа корпуса корабля в воде – при условии, конечно, что они находились достаточно близко к магнитному полю, но все же вне его…

Половина офицеров и членов команды того корабля сейчас совершенно безумны. Некоторых даже по сей день содержат в соответствующих заведениях, где они получают квалифицированную научную помощь, когда они либо «воспаряют», как они сами это называют, либо «воспаряют и застревают». Это «воспарение» – последствие слишком долгого пребывания в магнитном поле – вовсе не является чем-то неприятным для моряков, обладающих здоровым любопытством. Но становится таковым, если те при этом «застревают». В этом состоянии они не способны двигаться по своей воле, если один или двое товарищей, которые находятся с ними в магнитном поле, быстро не подойдут и не прикоснутся к ним, иначе они «замерзнут».

Если человек «замерзает», его положение тщательно маркируется, и затем магнитное поле отключается. Все, кроме «замерзшего», теперь снова могут двигаться и радоваться своему, как кажется, материальному телу. Тогда член команды с наименьшим сроком службы должен пойти в то место, где он найдет лицо или обнаженный, не прикрытый униформой участок кожи «замерзшего». Иногда это длится только час или чуть больше, иногда целую ночь и день, а однажды понадобилось шесть месяцев, чтобы «разморозить» человека.

Пришлось сконструировать в высшей степени сложный аппарат, чтобы возвратить «свежезамороженных» и «глубокозамороженных». Обычно «глубокозамороженный» теряет рассудок, беснуется и несет несуразицу, если «заморозка» длилась больше одного дня по нашему отсчету времени…

Говорят, что одно из колец мифического царя Соломона было покрыто арамейской вязью, означавшей «Все проходит». К этому изречению мудрый правитель Древнего Востока обращался в самые трудные моменты своей жизни. Но однажды его захлестнула столь черная полоса неудач, что не стало помогать даже любимое изречение. Владыка в досаде сорвал кольцо с пальца, и тут перед его изумленным взором предстало продолжение афоризма, выгравированное на внутренней стороне кольца: «И это тоже пройдет…»

Трудно даже сказать, сколько раз я вспоминал приведенную здесь поучительную притчу в угаре «новой жизни», возникшей на развалинах научных школ мирового уровня, с тоской наблюдая криминальное всевластие союза олигархов и бюрократии, совершенно осатаневших от полной безнаказанности. Но… безвестный мифотворец был абсолютно прав – прошло и это. Как-то даже удалось прибиться к глянцевому бульварному журналу, устроившись там «свадебным генералом», очень осторожно критически комментирующим несусветную чушь всяческих астрологов, контактеров и экстрасенсов, окончательно сошедших с ума от безбрежной свободы излагать простофилям свои примитивно-убогие фантазии, граничащие с чудовищной глупостью. Возникла и обратная связь с читателями, которые часто благодарили меня за то, что я раскрыл им глаза на жуликов и прохиндеев, увешанных «эзотерическими» дипломами об окончании всяческих «магических» школ колдунов и целителей. Вот как-то раз, на самом пороге Миллениума, среди обычного потока писем мне попался на глаза толстый конверт, обклеенный зелеными марками с красивыми минаретами. В сопроводительной записке от Михаила Шапкина, проживающего в Ташкенте, говорилось:

Эту рукопись дал мне мой знакомый. Он был в США и на уличной распродаже в Нью-Йорке купил себе старый пожарный шлем. Внутри этого шлема, видимо в качестве подкладки, лежала старая тетрадь с тонкими обгоревшими обложками, и от нее пахло плесенью. Ее пожелтевшие листы были исписаны чернилами. В некоторых местах они так сильно выцвели, что буквы едва угадывались на пожелтевшей бумаге. Кое-где большие участки текста были совершенно испорчены водой и представляли собой светлые чернильные пятна. К тому же края у всех листов обгорели, и некоторые слова исчезли безвозвратно.

Из перевода я сразу понял, что эта рукопись принадлежит известному изобретателю Николе Тесле, который жил и работал в США. Много труда было потрачено на обработку переведенного текста; кто работал с компьютерным переводчиком, тот хорошо меня поймет. Много проблем было из-за потерянных слов и предложений. Много мелких, но, может быть, очень важных деталей этой рукописи я так и не понял.

Надеюсь, что она приоткроет вам некоторые загадки истории и мироздания.

Дальше шел собственно текст рукописи, который мой среднеазиатский корреспондент предвосхитил броским заголовком «Вы ошибаетесь, мистер Эйнштейн, эфир существует!», сделанным красным карандашом. Тут я заметил, что и все остальные страницы густо испещрены цветными пометками и густо покрыты восклицательными и вопросительными знаками, а на полях даже выписаны простым карандашом какие-то формулы. Скептически хмыкнув, поскольку все это сильно напоминало послания разных непризнанных гениев, присылавших «теории всего» в нашу редакцию, я принялся за чтение.

Сейчас много говорят о теории Эйнштейна. Этот молодой человек доказывает, что никакого эфира нет, и многие с ним соглашаются. Но, по-моему, это ошибка. Противники эфира в качестве доказательства ссылаются на эксперименты Майкельсона – Морли, которые пытались обнаружить движение Земли относительно неподвижного эфира. Их эксперименты закончились неудачей, но это еще не означает, что эфира нет. Я в своих работах всегда опирался на существование механического эфира и поэтому добился определенных успехов.

Что представляет собой эфир и почему его так трудно обнаружить? Я долго думал над этим вопросом и вот к каким выводам пришел: известно, что чем плотнее вещество, тем выше скорость распространения в нем волн. Сравнивая скорость звука в воздухе со скоростью света, я пришел к выводу, что плотность эфира в несколько тысяч раз больше плотности воздуха. Но эфир электрически нейтрален, и поэтому он очень слабо взаимодействует с нашим материальным миром, к тому же плотность вещества материального мира ничтожна по сравнению с плотностью эфира. Это не эфир бесплотен – это наш материальный мир является бесплотным для эфира.

Несмотря на слабое взаимодействие, мы все же ощущаем присутствие эфира. Пример такого взаимодействия проявляется в гравитации, а также при резком ускорении или торможении. Я думаю, что звезды, планеты и весь наш мир возникли из эфира, когда по каким-то причинам часть его стала менее плотной. Это можно сравнить с образованием пузырьков воздуха в воде, хотя такое сравнение очень приближенное. Сжимая наш мир со всех сторон, эфир пытается вернуться в первоначальное состояние, а внутренний электрический заряд в веществе материального мира препятствует этому. Со временем, потеряв внутренний электрический заряд, наш мир будет сжат эфиром и сам превратится в эфир. Из эфира вышел – в эфир и уйдет.

Каждое материальное тело, будь то Солнце или самая маленькая частица, это область пониженного давления в эфире. Поэтому вокруг материальных тел он не может оставаться в неподвижном состоянии. Исходя из этого можно объяснить, почему эксперимент Майкельсона – Морли закончился неудачно.

Чтобы понять это, перенесем эксперимент в водную среду. Представьте, что вашу лодку крутит в огромном водовороте. Попробуйте обнаружить движение воды относительно лодки. Вы его не обнаружите, так как скорость движения лодки будет равна скорости движения воды. Заменив в своем воображении лодку Землей, а водоворот – эфирным смерчем, который вращается вокруг Солнца, вы поймете, почему эксперимент Майкельсона – Морли закончился неудачно.

Конечно же, я ни на миг не мог допустить, что волею случая мне в руки попала неизвестная работа Теслы, но сама по себе стилизация вызывала уважение обилием вполне достоверных деталей. Смущали только «эфирные акценты», которые показались мне совершенно излишними при анализе творчества великого изобретателя.

Решительно настроившись на немедленный ответ, я решил начать с критики «эфирных воззрений», которые самым непостижимым образом уже целое столетие появляются в околонаучных трудах инженеров разного ранга, вплоть до кандидатов и даже докторов технических наук. Почему-то именно эти научно-технические работники особенно яростно защищают отжившие эфирные представления, по сути дела занимаясь вопросами, лежащими вне сферы их профессиональных интересов.

Итак, я начал с того, что попытался рассказать своему корреспонденту об истории «эфирной экспансии» в научных теориях позапрошлого века[19].

Прежде всего я решил объяснить, что понятие эфира является одним из древнейших метафизических образов, дошедших до нас из древнегреческой философии, где оно сопоставлялось с понятиями «воздух», «небо» или «верхние области небосвода». Еще античные мыслители пытались при помощи небесного эфира объяснить принципы движения Луны и планет, да и всего мироздания в целом. Любопытно, что при этом древние мыслители разработали «схему применения» нескольких эфиров, имеющих разные качества, такие как плотность, вязкость и температура, к тому же занимающие разное положение в небесных сферах.

Ответ на мои краткие замечания мой «друг по переписке» решил вложить в уста великого изобретателя:

В своих исследованиях я всегда придерживаюсь принципа, что все явления в природе, в какой бы физической среде они ни происходили, проявляются всегда одинаково. Волны есть в воде, в воздухе… а радиоволны и свет – это волны в эфире. Утверждение Эйнштейна о том, что эфира нет, ошибочно. Трудно представить себе, что радиоволны есть, а эфира – физической среды, которая переносит эти волны, нет. Эйнштейн пытается объяснить движение света в отсутствие эфира квантовой гипотезой Планка. Интересно, а как он без существования эфира сможет объяснить шаровую молнию? Эйнштейн говорит, что эфира нет, а сам фактически доказывает его существование.

Взять хотя бы скорость распространения света. Эйнштейн заявляет: скорость света не зависит от скорости движения его источника. И это правильно. Но такое правило может существовать лишь тогда, когда источник света находится в определенной физической среде (эфире), которая своими свойствами ограничивает скорость света. Вещество эфира ограничивает скорость света так же, как вещество воздуха ограничивает скорость звука. Если бы эфира не было, то скорость света сильно зависела бы от скорости движения источника света.

Поняв, что такое эфир, я стал проводить аналогии между явлениями в воде, в воздухе и в эфире. И тут произошел случай, который очень помог мне в моих исследованиях. Как-то раз я наблюдал, как один моряк курил трубку. Он выпускал изо рта дым маленькими кольцами. Кольца табачного дыма, прежде чем разрушиться, пролетали довольно значительное расстояние. Потом я провел исследование этого явления в воде. Взяв металлическую банку, я вырезал с одной стороны небольшое отверстие, а с другой стороны натянул тонкую кожу. Налив в банку немного чернил, я опустил ее в бассейн с водой. Когда я резко ударял пальцами по коже, из банки вылетали чернильные кольца, которые пересекали весь бассейн и, столкнувшись с его стенкой, разрушались, вызывая значительные колебания воды возле нее. Вода в бассейне при этом оставалась совершенно спокойной.

– Да это же передача энергии! – воскликнул я.

Это было как озарение – я вдруг понял, что такое шаровая молния и как передавать энергию без проводов на дальние расстояния.

Опираясь на эти исследования, я создал генератор, который создавал эфирные вихревые кольца, которые я назвал эфирными вихревыми объектами. Эта была победа. Я находился в эйфории. Мне казалось, что я все могу. Я много чего наобещал, не исследовав до конца это явление, за что жестоко поплатился. Мне перестали давать деньги на мои исследования, а самое страшное – мне перестали верить. Эйфория сменилась глубокой депрессией. И тогда я решился на свой безумный эксперимент.

Эфир – сверхтвердая и неуловимая субстанция, странные качества которой ни тогда, ни сейчас никто не смог бы объяснить (конечно, с научной точки зрения). Зачем же понадобилась ученым такая противоречивая модель эфира? Для объяснения распространения света!

Свет всегда был (и остается!) очень загадочным физическим объектом. Долгое время ученые спорили о том, из чего состоит луч света – из частиц или волн. В конце концов победил компромисс: волны света являются своеобразными световыми кентаврами. Сейчас мы знаем, что они разлиты электромагнитными волнами[20] в пространстве, а когда их прибой достигает вещества, они распадаются, превращаясь в «атомы» света – фотоны. Впрочем, это современный взгляд на природу света, а во времена юности Теслы, когда у него складывалась концепция «электрического эфира», в очередной раз победила «волновая теория света». В соответствии с этой моделью распространение света напоминает волны в тихой заводи пруда от брошенного камешка, который и моделирует источник света. При этом сам пруд, расширенный до масштабов вселенского океана, и служит прообразом «светоносного эфира».

Между тем само понятие эфира зародилось в то время, когда ученые впервые попытались осмыслить природу света. Автором первой эфирной теории света был выдающийся голландский математик, астроном и физик Христиан Гюйгенс, который в 1678 г. сделал сообщение об этом на одном из заседаний новообразованной парижской Академии наук.

В своем труде «О причине тяготения», опубликованном в 1690 г., ученый ввел особый вид «тонкой эфирной материи», состоящей из неких мельчайших частиц (мельче, чем частицы светоносного эфира). По мысли Гюйгенса, этот «гравитационный эфир» циркулирует вокруг Земли во всех направлениях с очень большой скоростью, а сама сила тяготения возникает из-за того, что при столкновении с частицами «гравитационного эфира» материальные тела получают импульс, направленный в сторону Земли. Эта вычурная модель, являясь дальнейшим развитием идей Декарта, не могла объяснить очень многие закономерности тяготения, в частности, постоянство ускорения силы тяжести для всех тел. Поэтому еще при жизни Гюйгенса его модель была полностью вытеснена теорией всемирного тяготения Ньютона.

Согласно теории Гюйгенса, светящееся тело, будь то Солнце, свеча или разряд молнии, порождает некие колебания мировой всепроникающей среды эфира, и эти волны, распространяясь во все стороны, доносят свет до глаз наблюдателя. К тому времени уже было точно установлено, что звук, вызываемый колебаниями таких материальных тел, как колокол, духовые музыкальные инструменты или барабан, представляет собой волны плотности воздуха, распространяющиеся в атмосфере со строго определенной скоростью.

Рис. 1.2. Христиан Гюйгенс ван Зейлихем (1629–1695)

Совершенно иначе относился к гипотезе эфира гениальный современник Ньютона Христиан Гюйгенс, который дал эфиру специальную физическую службу, заставив его объяснять оптические явления. Созданная Гюйгенсом гипотеза «светового эфира», мыслившегося в виде упругой материальной среды, через которую могут проноситься волны сжатия и разрежения, воспринимаемые нами, как световые явления, вела больше столетия неравную борьбу с ньютоновской корпускулярной теорией света (гипотезой истечения).

М. Бронштейн.

Эфир и его роль в старой и новой физике

Например, колебания, вызванные звоном колокола, распространяются во все стороны, как круги по воде от брошенного камешка. Если бы ударили по колоколу, находящемуся в вакууме, где нет воздуха, в котором распространялись бы колебания, то не было бы и звука. В теории света Гюйгенса лучи распространяются точно так же, как и волны звука, правда, свет легко распространяется и в вакууме, а это значит, что и там есть некая материальная среда, которую ученый и назвал светоносным эфиром.

Похоже, что и эта порция критических замечаний была проигнорирована моим заочным собеседником, решившим напрямую приступить к описанию тесловских «электроэфирных» экспериментов:

Тайна моего изобретения умрет вместе со мной.

После своих неудач я стал более сдержанным на обещания… Работая с эфирными вихревыми объектами, я понял, что они ведут себя не совсем так, как я думал раньше. Выяснилось, что при прохождении вихревых объектов вблизи металлических предметов они теряли свою энергию и разрушались, иногда со взрывом. Глубокие слои Земли поглощали их энергию так же сильно, как и металл. Поэтому я мог передавать энергию только на небольшие расстояния.

Тогда я обратил внимание на Луну. Если послать к ней эфирные вихревые объекты, то они, отразившись от ее электростатического поля, вернутся обратно на Землю на значительном удалении от передатчика. Так как угол падения равен углу отражения, то энергию можно будет передавать на очень большие расстояния, даже на другую сторону Земли.

Я провел несколько экспериментов, передавая энергию в сторону Луны. В ходе этих экспериментов выяснилось, что Земля окружена электрическим полем, которое разрушало слабые эфирные вихревые объекты, а те, что обладали большой энергией, прорывались через электрическое поле Земли и уходили в межпланетное пространство. И тут мне в голову пришла мысль, что если я смогу создать резонансную систему между Землей и Луной, то мощность передатчика может быть очень маленькой, а энергии из этой системы можно извлекать очень много.

Произведя расчеты, чтобы понять, сколько энергии можно извлечь, я удивился. Из расчетов следовало, что ее будет достаточно, чтобы полностью разрушить большой город. Тогда я впервые понял, что моя система может быть опасна для человечества. Но все же я очень хотел провести свой безумный эксперимент и втайне от других начал его тщательную подготовку.

Прежде всего мне надо было выбрать место для эксперимента. Для этого лучше всего подходила Арктика. Там не было людей, и я никому не причинил бы вреда. Но расчет показал, что при нынешнем положении Луны эфирный вихревой объект может ударить по Сибири, а там могли жить люди. Я пошел в библиотеку и стал изучать информацию о Сибири. Сведений было очень мало, но все же я понял, что людей там почти нет.

Свой эксперимент мне нужно было сохранить в глубокой тайне, иначе последствия для меня и для всего человечества могли оказаться очень неприятными. Меня всегда мучает один вопрос – во благо ли людям будут мои открытия? Ведь давно известно, что все изобретения люди применяли для истребления себе подобных. Для сохранения моей тайны очень помогло то, что бо?льшая часть оборудования в моей лаборатории к этому времени была демонтирована. Однако то, что мне нужно было для эксперимента, я смог сохранить. Из этого оборудования я в одиночку собрал новый передатчик и подключил его к излучателю. Эксперимент с таким количеством энергии мог быть очень опасен. Если я ошибусь в расчетах, то энергия эфирного вихревого объекта ударит в обратном направлении. Поэтому я находился не в лаборатории, а в двух милях от нее. Работой моей установки управлял часовой механизм.

Принцип эксперимента был очень простым. Для того чтобы лучше его понять, необходимо сначала разобраться, что представляют собой эфирный вихревой объект и шаровая молния. В принципе это одно и то же. Отличие только в том, что шаровая молния – эфирный вихревой объект, который видно благодаря большому электростатическому заряду. Это можно сравнить с подкраской чернилами водяных вихревых колец в моем эксперименте, который я проводил в бассейне. Проходя через электростатическое поле, эфирный вихревой объект захватывает в нем заряженные частицы, которые вызывают свечение шаровой молнии.

Чтобы создать резонансную систему Земля – Луна, необходимо было создать большую концентрацию заряженных частиц между Землей и Луной. Для этого я использовал свойство эфирных вихревых объектов захватывать и переносить заряженные частицы. Генератором излучались эфирные вихревые объекты в сторону Луны. Проходя через электрическое поле Земли, они захватывали в нем заряженные частицы. Так как электростатическое поле Луны имеет ту же полярность, что и электрическое поле Земли, эфирные вихревые объекты отражались от него и опять шли к Земле, но уже под другим углом. Затем они снова отражались ее электрическим полем обратно к Луне и т. д. Таким образом производилась накачка заряженными частицами резонансной системы Земля – Луна – электрическое поле Земли. При достижении необходимой концентрации заряженных частиц в резонансной системе она самовозбуждалась на своей резонансной частоте. Энергия, усиленная в миллион раз резонансными свойствами системы, в электрическом поле Земли превращалась в эфирный вихревой объект колоссальной мощности. Но это были только мои предположения, а как будет на самом деле, я не знал.

Я очень хорошо помню день эксперимента. Расчетное время приближалось. Минуты тянулись очень медленно и казались годами. Я думал, что сойду с ума от этого ожидания. Наконец наступило расчетное время и… ничего не произошло! Прошло еще пять минут, но ничего необычного не совершалось. Разные мысли лезли мне в голову: может, не сработали часовой механизм или система, а может быть, ничего и не должно происходить.

Я был на грани безумия. И вдруг… Мне показалось, что свет на мгновение померк, а во всем теле появилось странное ощущение – как будто в меня воткнули тысячи иголок. Скоро все кончилось, но во рту остался неприятный металлический привкус. Все мои мышцы расслабились, а в голове шумело. Я чувствовал себя совершенно разбитым. Когда я вернулся в свою лабораторию, то нашел ее практически целой, только в воздухе сильно пахло гарью… Мною опять овладело томительное ожидание, ведь результатов своего эксперимента я не знал. И только потом, прочитав в газетах о необычных явлениях, понял, какое страшное оружие создал. Я, конечно, ожидал, что будет сильный взрыв. Но это был даже не взрыв – это была катастрофа!

Предположив, что только примеры великих естествоиспытателей смогут хоть как-то поколебать упорную позицию моего оппонента, я решил продолжить рассказ о выдающихся мыслителях, сталкивающихся с понятием «эфирной среды».

Рис. 1.3. Исаак Ньютон (1642–1727)

…Ньютон протестовал против такой возможности, столь любезной епископу Беркли, и считал ее философски нелепой, полагая, что все такие мнимые «действия на расстоянии» (тяготение, взаимодействия намагниченных или наэлектризованных тел) должны в конечном счете объясняться действием промежуточной среды, которую он называл эфиром. Но, по мнению Ньютона, было еще слишком рано заниматься рассмотрением механизма такой передачи действия через эфирную среду, как это делал, например, Декарт, объяснявший движение планет увлекающим их эфирным вихрем. Поэтому Ньютон ограничивался математическим описанием «действий на расстоянии» и, допуская существование эфира, «не придумывал гипотез» о его физической природе.

М. Бронштейн.

Эфир и его роль в старой и новой физике

Так, величайший из естествоиспытателей Исаак Ньютон почти 40 лет ставил опыты и размышлял над природой света. В 1704 г. он опубликовал капитальный труд, где дал объяснение многих оптических явлений. Его книга называлась «Оптика, или Трактат об отражениях, преломлениях, изгибаниях и цветах света»[21]. В отличие от его знаменитых «Начал», написанных на латинском языке и предназначавшихся для специалистов, эта книга была написана на английском языке в увлекательной и доходчивой форме и содержала огромный экспериментальный материал. Надо заметить, что на протяжении всей своей жизни, несмотря на гордый девиз «Гипотез не строю», великий физик настойчиво размышлял над природой сил мирового притяжения, связывая их с особой эфирной средой:

Эфирная среда будто бы имеет то же строение, что и воздух, но значительно больше разреженная, тонкая и эластичная…

Итак, может быть, все вещи произошли из эфира…

Гравитационное притяжение Земли может также причиняться непрерывной конденсацией некоторого иного, схожего эфирного газа. Этот газ – не основное тело косного эфира, но нечто более тонкое и субтильное, рассеянное в нем, имеющее, возможно, маслянистую или клейкую, вязкую и упругую природы…

Солнце, как и Земля, быть может, обильно впитывает газы для своего сияния и для сдерживания планет, – чтобы они не удалились от него.

Однако и сам Ньютон в глубине души сознавал, что его корпускулярная теория не объясняет всех световых явлений. В частности, большие трудности возникали при построении схемы интерференции световых корпускул. Это явление, хорошо знакомое из школьного курса физики, возникает при сложении нескольких волн, при этом колебания либо усиливаются, или ослабляются, или даже совсем затухают. После долгих размышлений Ньютон решил дополнить корпускулярную модель излучения еще и неким понятием загадочных «эфирных волн», при этом он выразил мнение, что для объяснения световых явлений требуются обе теории – и корпускулярная, и волновая. Надо сказать, что великий физик безоговорочно признавал понятие светоносного эфира, считая предположение о возможности воздействия на расстоянии одного тела на другое в вакууме без посредства какой-либо передающей среды вопиющим абсурдом, который не может принять ни один человек, «наделенный способностью к последовательному философскому мышлению».

Похоже, что и гений Ньютона, полный сомнений в реальности эфирной среды, не убедил моего корреспондента, который выдал еще одну порцию «тесловской» рукописи:

После этого эксперимента я твердо решил, что тайна моего изобретения умрет вместе со мной. Конечно, я понимал, что кто-нибудь другой может легко повторить этот безумный эксперимент. Но для этого надо было признать существование эфира, а наш научный мир все дальше уходил в сторону от истины. Я даже благодарен Эйнштейну и другим за то, что они своими ошибочными теориями увели человечество с этого опасного пути, по которому шел я. Может быть, в этом их главная заслуга, и лет через сто, когда разум у людей возьмет верх над животными инстинктами, мое изобретение послужит на пользу людям.

Работая со своим генератором, я заметил одно странное явление. При его включении явно ощущался ветерок, дующий в сторону генератора. Сначала я подумал, что это связано с электростатикой, а потом решил это проверить. Свернув вместе несколько газет, я зажег их и сразу потушил. Повалил густой дым. С этими дымящими газетами я обошел вокруг генератора. Из любой точки лаборатории дым шел к генератору и, поднимаясь над ним, уходил вверх, как в вытяжную трубу. Когда генератор был выключен, это явление не наблюдалось.

В конце концов я пришел к выводу, что мой генератор, воздействуя на эфир, уменьшает силу тяжести! Чтобы удостовериться в этом, я построил большие весы, одна сторона которых была расположена над генератором. Для исключения его электромагнитного влияния весы были изготовлены из хорошо просушенного дерева. Тщательно их уравновесив, я с большим волнением включил генератор. Сторона весов, которая располагалась над ним, быстро пошла вверх. Я машинально выключил генератор. Весы пошли вниз и стали колебаться, пока не пришли в равновесие.

Это было похоже на фокус. Я нагружал весы балластом и, изменяя мощность и режим работы генератора, добивался их равновесия. После этих опытов я задумал построить летательную машину, которая могла бы перемещаться не только в воздухе, но и в космосе.

Принцип ее работы заключается в следующем: установленным на машине генератором в направлении ее полета удаляется эфир. Так как со всех других сторон он продолжает давить с прежней силой, то летательный аппарат начнет двигаться. Находясь в нем, вы не почувствуете ускорения, поскольку эфир не будет препятствовать вашему движению.

К сожалению, от создания летательной машины мне пришлось отказаться. Это произошло по двум причинам: во-первых, для тайного проведения этих работ у меня нет денег. А во-вторых, и это самое главное, в Европе началась большая война. Я не хочу, чтобы мои изобретения убивали! Когда же эти безумцы остановятся?

Несколько расстроенный упрямством моего собеседника, я в сердцах написал, что в течение многих столетий ученый мир считал отрицание наличия эфирной среды столь же нелепым, как необходимость воды для плавания или воздуха для полета. Несмотря на крайнюю загадочность своей природы, светоносный эфир, по убеждению ученых, наполнял собой все пространство, пронизывая всякое вещество настолько, что даже заполнял промежутки между атомами твердых тел. Однако, признавая необходимость эфирного мироздания, ученые мужи никогда не прекращали бурных споров о его происхождении и природе. Одни научные школы считали, что эфир имеет свойства сверхтвердой и абсолютно упругой среды. Другие отмечали такие его свойства, как инертность по отношению к обычным физическим телам и всепроникающую способность. Третьи вообще предлагали рассматривать эфирную среду как некую универсальную консистенцию, совершенно непостоянную в своих проявлениях и реализующую самые разные свойства подобно обычной воде, существующей в трех агрегатных состояниях – жидком, твердом и газообразном. Именно такого мнения и придерживались Майкельсон совместно с Морли, планируя свой знаменитый эксперимент, навсегда похоронивший идею об этой всепроникающей мировой субстанции.

Рис. 1.4. Альберт Абрахам Майкельсон (1852–1931)

Измерение скорости света в различных направлениях было осуществлено в знаменитом опыте Майкельсона (1881 г.). Здесь не место входить в детали описания этого опыта, тем более что он общеизвестен; для нас важно лишь то, что из этого опыта вытекает равенство скорости света по всем направлениям, что противоречит сделанному выше выводу и делает невозможным обнаружение таким способом скорости Земли по отношению к эфиру.

М. Бронштейн.

Эфир и его роль в старой и новой физике

Честно говоря, я никак не рассчитывал получить ответ от убежденного «эфиромана», зная, что переубедить сторонников этой нелепой в своей архаичности концепции довольно трудно. Однако вскоре пришло письмо, где, как бы негласно отметая мои возражения, автор продолжал обсуждение загадочных материалов великого изобретателя:

Прочитав эту рукопись, я стал по-другому смотреть на окружающий нас мир. Теперь, располагая новыми данными, я все больше убеждаюсь, что Тесла во многом был прав! В правоте его идей меня убеждают некоторые явления, которые современная наука объяснить не может. Например, на каком принципе летают неопознанные летающие объекты (НЛО), в существовании которых, наверное, никто уже не сомневается. Обратите внимание на их полет. НЛО могут мгновенно ускоряться, менять высоту и направление полета. Любое живое существо, находясь в НЛО, согласно законам механики, было бы раздавлено перегрузками. Однако этого не происходит.

Или другой пример. При пролете НЛО на низкой высоте автомобильные двигатели останавливаются, а свет в фарах гаснет. Теория эфира Теслы хорошо объясняет эти явления. К сожалению, то место в рукописи, где описан генератор эфирных вихревых объектов, сильно пострадало от воды. Однако из этих обрывочных данных я все же понял, как работает этот генератор, но для полной картины не хватает некоторых деталей, и поэтому нужны эксперименты. Выгода от них будет огромной. Построив летательную машину Теслы, мы сможем свободно передвигаться по Вселенной и уже завтра, а не в далеком будущем освоим планеты Солнечной системы и достигнем ближайших звезд!

Такое невнимание к моим аргументам в очередной раз разбудило мой полемический азарт, и я отправил своему адресату целое небольшое историческое исследование, продолжив с того момента, когда Майкельсон начал изучать «прохождение светового потока через эфирную среду» с усовершенствования метода измерения скорости света при помощи вращающегося зеркала. Этот метод был предложен в свое время выдающимся французским физиком Леоном Фуко.

В 1887 г. совместно с Э. Морли Майкельсон провел эксперимент, известный как эксперимент Майкельсона – Морли. В нем определялась скорость движения Земли относительно эфира. Вопреки ожиданию, во время эксперимента (как и в его более поздних и более точных модификациях, проводящихся до настоящего времени) не обнаружилось движение Земли относительно эфира. Впоследствии этот результат стал одним из первых опытных подтверждений теории относительности.

Рис. 1.5. Эдвард Уильямс Морли (1839–1923)

Эдвард Уильямс Морли родился 29 января 1838 г. в Ньюарке (США) в семье священника. Он получил теологическое образование и некоторое время даже был священником конгрегационалистской церкви. Однако постепенно интересы Морли сместились в область естествознания. Он начал преподавать химию и одновременно вести экспериментальные исследования. В химии Морли был страстным поборником точных количественных экспериментов и к началу сотрудничества с Майкельсоном уже завоевал репутацию серьезного исследователя. Однако наибольшую известность получили его работы в области интерферометрии, выполненные совместно с Майкельсоном. В химии же высшим достижением Морли было точное сравнение атомных масс элементов с массой атома водорода, за которое ученый был удостоен наград нескольких научных обществ.

Б. Джефф.

Майкельсон и скорость света

В эфирной модели Майкельсона мы видим материальную всепроникающую субстанцию в своей абсолютной неподвижности (относительно своих же частей), дающей совершенную систему отсчета для любых движений во Вселенной. В таком случае наблюдатель, находящийся на поверхности Земли и несущийся вместе с ней в пространстве вокруг Солнца, должен ощущать «эфирный ветер» подобно тому, как стоящий на палубе идущего с большой скоростью судна матрос чувствует на лице дуновение ветра, хотя на самом деле воздух совершенно спокоен. Майкельсон без конца ломал голову над будущим опытом, думая о нем даже по ночам. «Эфирное море», в которое мы погружены, как рыбы в воду, должно в какой-то мере замедлять распространение света, и это замедление должно быть доступно измерению.

Следующий пример пояснит ход дальнейших рассуждений. Каждому пловцу известно, даже если он не понимает причины такого явления, что легче переплыть движущийся поток воды поперек и вернуться назад, нежели преодолеть то же расстояние вверх или вниз по течению и обратно. Так, многие рыболовы замечали, что на весельной лодке переплыть на другой берег реки и обратно быстрее, чем вверх по течению и назад.

Вспомните катание на роликах, коньках или велосипеде. Даже при совершенном безветрии (как говорят моряки, штиле) во время движения чувствуется ток воздуха как результат перемещения относительно него.

Майкельсон считал, что сможет обнаружить эфирный ветер, налетающий на Землю, при ее движении в неподвижном эфире. Для своего эксперимента он сконструировал довольно сложную установку, но сама схема опыта была очень проста – ученый измерял скорость света вдоль и поперек полета Земли в эфирном океане. Ясно, что, если ветер дует вам навстречу, ваша скорость снижается, а если сбоку, то только нарушается ваше равновесие.

Пользуясь этой простой аналогией, Майкельсон рассудил, что эфир будет меньше замедлять свет, если он распространяется под прямым углом к направлению движения Земли вокруг Солнца, чем если он движется в пространстве в том же направлении, что и Земля. Если же эфира не существует, тогда направление распространения света не будет играть никакой роли. Экспериментатор построил схему своего опыта следующим образом. Он пошлет один луч света на известное расстояние в каком-нибудь одном направлении, а другой луч – на такое же расстояние под прямым углом к первому лучу. Оба луча будут отправлены одновременно и возвратятся в одну и ту же исходную точку. Если эфир действительно существует, лучи, как в случае с двумя гребцами, должны вернуться в исходную точку в разное время, и будет иметь место явление интерференции – одного из свойств волнового движения. Оно выразится в том, что в точке пересечения волн двух лучей получатся перемежающиеся полосы света, известные как характерная картина интерференции.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.