Похотливый авантюрист
Похотливый авантюрист
Летом 1918 года первые полосы североамериканских и западноевропейских газет запестрели аршинными заголовками:
«Большевики обобществляют женщин, накладывая табу на создание семьи», «Полигамия по-советски», «Социализм узаконил проституцию», «Большевики отбросили Россию на задворки цивилизации, социализировав женщин».
В сознание западного обывателя усиленно внедрялся стереотип большевиков — разрушителей семьи и брака, ярых сторонников социализации женщин. Даже некоторые видные буржуазные политические и общественные деятели, известные писатели, композиторы, актёры, наконец, духовенство принимали на веру лживые изыски подрядных журналистов и издателей.
Как же западные противники советской власти заполучили в руки такой крупный козырь?
...В конце июня 1918 года в Москве, в здании биржи на Мясницкой улице, проходил заключительный этап судебного процесса над автором «Декрета», неким Мартыном Хватовым, владельцем мануфактурной лавки.
Советская судебная система, начиная с середины 1920-х и вплоть до 1990-х, являла собой уникальное зрелище — подобного правосудия человечество ещё не знало. Это было правосудие без оправдания. Оно было «службой быта» партийных и государственных инстанций. Однако с момента, как большевики пришли к власти, прошло совсем немного времени и представления о неприкосновенности частной жизни были ещё живы в умах подсудимого, большей части любопытствующих, набившихся в клуб завода «Серп и молот» и, что немаловажно, самого судьи, как и его помощников — народных заседателей, а также защитников подсудимого — Л.М. Коллонтай и Ю.М. Ларина.
Справка
Коллонтай Александра Михайловна (1872—1952), советский государственный партийный деятель. Участница Октябрьской революции, член ЦК ВКП(б). В 1917—1918 годах нарком госпризрения. С 1920 года заведующая женотделом ЦК партии. Коллонтай — первая в мире женщина-посол. С 1923 году полпред и торгпред в Норвегии, в 1926 году — в Мексике, с 1927 года посланник, затем посол в Швеции. Член ВЦИК.
Ларин Ю.М. (настоящие имя и фамилия Михаил Зальманович Лурье 1882—1932), советский государственный деятель, экономист.
В социал-демократическом движении с 1900 года. С 1908 года ликвидатор, с 1914 года интернационалист. Участник Октябрьской революции 1917 года. С 1917 года член Президиума ВСНХ. Член ВЦИК, ЦИК СССР.
Подсудимому инкриминировалось изготовление и расклеивание на заборах и домах Москвы «Декрета об обобществлении российских девиц и женщин», изданного якобы «Московской Свободной ассоциацией анархистов».
Трудящимся массам предлагалась реализация всех 19 параграфов «Декрета», согласно которым, в частности, утверждалось, что «все лучшие экземпляры прекрасного пола находятся в собственности буржуазии, чем нарушается правильное продолжение человеческого рода на Земле». Поэтому с 1 мая 1918 года все женщины в возрасте от 17 до 32 лет изымаются из частного владения и объявляются достоянием (собственностью) народа.
«Декрет» определял правила регистрации женщин и порядок пользования «экземплярами народного достояния». Распределение «заведомо отчужденных женщин», говорилось в документе, будет осуществляться московским Комитетом анархистов, членом которого якобы и являлся Мартын Хватов.
Мужчины имели право пользоваться одной женщиной «не чаще трёх раз в неделю в течение трёх часов». Для этого они должны были представить свидетельство от фабричнозаводского комитета, профсоюза или местного Совета о принадлежности к «трудовой семье». За бывшим мужем сохранялся внеочередной доступ к своей жене. В случае противодействия его лишали права на интимное использование женщины.
Каждый «трудовой член», желающий пользоваться «экземпляром народного достояния», обязан был отчислять из своего заработка 10 %, а мужчина, не принадлежащий к «трудовой семье», — 100 рублей в месяц. Из этих отчислений создавался фонд «Народного поколения», за счет которого должно было выплачиваться вспомоществование национализированным женщинам в размере 232 рублей, пособие забеременевшим, содержание родившихся у них детей (последних предполагалось воспитывать в приютах «Народные ясли» до 17 лет), а также пенсии женщинам, потерявшим здоровье.
Во время судебного разбирательства выяснилось, что Хватов уже успел на практике отчасти реализовать некоторые параграфы сфальсифицированного им «Декрета». Для этого он приобрёл в Сокольниках избу из трёх комнат, названную им «Дворцом Любви Коммунаров». Посещавших «Дворец» он именовал «семейной коммуной». Получаемые от них деньги присваивал. Порой и сам посещал «Дворец», чтобы выбрать понравившуюся ему молодую женщину и попользоваться ею часок-другой. Разумеется, бесплатно...
...Согласно его указанию, коммунары спали по десять человек в комнате — мужчины отдельно от женщин. На две десятиместные комнаты полагался один двуспальный номер, где пара уединялась для сексуальных утех по согласованию с остальными сластолюбцами. Начиная с одиннадцати вечера и до шести утра «Дворец» содрогался от страстных стонов, ходил ходуном, как если бы в нём совершались брачные игры бегемотов.
Услышав эти подробности общения коммунаров, толпа присутствующих в зале юнцов и их подруг — отпрысков состоятельных родителей — завизжала и стала исходить гормонами от удовольствия. Адреналин выплескивался ведрами в кровь и слезами умиления повисал на ресницах девиц. Замужние же женщины, которые явно были в меньшинстве, начали стучать о пол принесёнными с собой штакетинами...
* * *
В своих выступлениях сторона обвинения, которую представляли П. Виноградская, заведующая женотделом МГК ВКП(б), и А. Залкинд, известный москвичам как врач Партии, утверждали, что «излишнее внимание к вопросам пола может ослабить боеспособность пролетарских масс», да и вообще, «рабочий класс в интересах революционной целесообразности имеет право вмешиваться в половую жизнь своих членов».
В заключение оба обвинителя просили суд приговорить Хватова к лишению свободы на пять лет с отбыванием наказания во Владимирском Централе и конфискацией имущества.
...Когда председатель суда по фамилии Могила, фронтовик-рубака, потерявший в боях с белогвардейцами правую руку, предоставил слово защитникам, на сцену вспрыгнула Л. Коллонтай.
В течение сорока минут она, оседлав любимого конька, стала блистательно отстаивать свою теорию «Эроса крылатого» — свободу отношений между мужчиной и женщиной, лишённой формальных уз, подводя, таким образом, теоретическую базу под фривольность нравов, проповедовавшихся Мартыном Хватовым в «Декрете».
Подчеркнула, что присущие до 1917 года социальным низам вольность и даже падение нравов — это всего лишь отрыжка буржуазного прошлого, но с развитием социализма от них не останется и следа.
Закончила она свою речь требованием освободить Хватова из-под стражи прямо в зале суда, но с одной оговоркой: он обязан вернуть в государственную казну деньги, полученные от похотливых коммунаров.
Едва Коллонтай спрыгнула со сцены, как толпа замужних женщин-простолюдинок, смяв дежурный наряд вооружённых красноармейцев, ворвалась в зал.
С криками: «Ироды! Богохульники! Креста на вас нет!» — женщины стали забрасывать тухлыми яйцами, гнилой картошкой и дохлыми кошками защитников, судью и, конечно, Хватова. Срочно было вызвано подкрепление: броневик с облепившими его вооружёнными матросами. Дав несколько пулемётных очередей в воздух, броневик угрожающе двинулся к входу. Толпа рассеялась. А суд в лице безрукого фронтовика Могилы и двух солдат-заседателей удалился в совещательную комнату для принятия решения.
Совещались они около трех часов и, в конце концов, вняв доводам Александры Коллонтай (как-никак, член ЦК ВКП(б) и нарком госпризрения — ей виднее!), вынесли вердикт: освободить Хватова прямо из зала суда ввиду отсутствия состава преступления. Вместе с тем, у подсудимого должна быть конфискована избушка в Сокольниках, а также возвращены государству деньги, полученные им от «трудовых семей», развлекавшихся во «Дворце Любви».
Хватов недолго праздновал свое освобождение. На следующий день он был убит в собственной лавке группой анархистов, которые выпустили по этому поводу прокламацию. В ней они разъясняли, что убийство Хватова—это «акт мести и справедливого протеста» за издание от имени анархистов порнографического пасквиля под названием «Декрет об обобществлении российских девиц и женщин».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.