Предательский дюкер

Предательский дюкер

Следующим утром на окраине села я видел, как чекисты провели мимо арестованного Колю Шишкова. Или задержанного, как там правильно? В общем, поганки за спину и в фильтропункт. А почему? Да потому что поймали его где-то в районе села Первомайского. В зоне боевых действий. С точки зрения силовиков, Коля совершил жуткий проступок. С моей точки зрения – подвиг. Он, наплевав на опасность, пробрался в село, взял интервью у террористов, а когда начался штурм, снимал бой, находясь аккурат между боевиками и спецназом. Да, снимал из сортира, через сердечко, вырезанное в дощатой двери. Но кадры он сделал потрясающие. Впрочем, кассеты у него отобрали.

Первую атаку чеченцы отбили. Штурмующие затихли. Прошли переговоры. Неудачно. И наконец всем объявили, что заложников в селе нет. Исчезли.

Боевики поняли, что живого щита у них как бы не существует. Нет, он есть, но как фактор его учитывать больше не будут. Общественность встрепенулась, заурчала. Но силовики настаивали: нет заложников. Теперь будем крушить село, как хотим. И что?

А то. Семнадцатого января нервы у боевиков не выдержали, и рано утром они пошли на прорыв. Часов в одиннадцать меня выловил Миша Амвросимов из Центра общественных связей ФСБ.

– Собирайся, поехали.

Я понимал, что сейчас меня возьмут, куда остальным репортерам путь будет заказан. Мне стало стыдно. В кои-то веки. Я представил, как тяжело мне будет смотреть в глаза коллегам. Они ведь топтались у Первомайского со мною бок о бок уже неделю. И я, убивая собственный эксклюзив, пролепетал:

– А можно Первый канал взять?

Миша недоуменно пожал плечами:

– Бери…

– А Сварцевича из «АиФ»?

– Ну бери…

Через пятнадцать минут мы были в штабе. Ко мне вышел небритый Трошев.

– Стыцину убили.

– Александра Михайловича?!

– Да, погиб Саня. Гранатометом в него попали. Он как раз в месте прорыва находился.

– Так они прорвались?!

– Да. Сейчас вас отвезут туда. Только ты иди с ним попрощайся.

Солдат-спецназовец отвел меня к медицинской палатке. На улице, сбоку лежало накрытое плащ-палаткой тело. Я пошел к нему, но солдат взял меня за рукав.

– Как у вас с нервами?

– Нормально.

Солдат откинул брезент. И я увидел берцы. Потом ноги в камуфляжных брюках. А дальше кишки, очень сильно напоминающие противогазные гофрированные трубки. И размером, и цветом своим серым.

Все. Дяди Саши Стыцины больше не было.

Вертолет доставил нас на место прорыва. Только мы выпрыгнули, наткнулись на четыре тела. Они лежали с натянутыми бушлатами на окровавленные головы. Сопровождающий на мгновение остановился.

– Это наши. Спецназ и доктор. Его вместе со Стыциной…

А дальше я увидел Куликово поле. Земляной вал и все пространство за ним было усеяно трупами. Оружие уже собрали в большую кучу. Я взял стоящего здесь же рослого солдата за рукав.

– Что здесь было?

– Да поперли они. Свиньей. Мы стреляем, они идут. Мы стреляем, они идут. И нам пришлось отойти. Потом собрались вон в той рощице и вернулись.

– А где Радуев?

– Ушел.

Вот тебе и здрасьте. Главного-то злодея упустили. Солдат кивнул в сторону Чечни:

– Они по трубе по газовой перебрались через канал, через дюкер.

Вечером Салман Радуев уже давал интервью Лешке Самолетову в Новогрозненске. Это в Чечне.

Дюкер. Во всем виноват дюкер. Я думаю, другого виновного в том, что упустили Радуева, не назовут.

А бронетехника разъезжалась из Первомайского целый час.

Убитый боевик Радуева. Один из пятидесяти двух лежащих на земле

Оружие, отбитое у радуевцев

Данный текст является ознакомительным фрагментом.