Предательский дюкер
Предательский дюкер
Следующим утром на окраине села я видел, как чекисты провели мимо арестованного Колю Шишкова. Или задержанного, как там правильно? В общем, поганки за спину и в фильтропункт. А почему? Да потому что поймали его где-то в районе села Первомайского. В зоне боевых действий. С точки зрения силовиков, Коля совершил жуткий проступок. С моей точки зрения – подвиг. Он, наплевав на опасность, пробрался в село, взял интервью у террористов, а когда начался штурм, снимал бой, находясь аккурат между боевиками и спецназом. Да, снимал из сортира, через сердечко, вырезанное в дощатой двери. Но кадры он сделал потрясающие. Впрочем, кассеты у него отобрали.
Первую атаку чеченцы отбили. Штурмующие затихли. Прошли переговоры. Неудачно. И наконец всем объявили, что заложников в селе нет. Исчезли.
Боевики поняли, что живого щита у них как бы не существует. Нет, он есть, но как фактор его учитывать больше не будут. Общественность встрепенулась, заурчала. Но силовики настаивали: нет заложников. Теперь будем крушить село, как хотим. И что?
А то. Семнадцатого января нервы у боевиков не выдержали, и рано утром они пошли на прорыв. Часов в одиннадцать меня выловил Миша Амвросимов из Центра общественных связей ФСБ.
– Собирайся, поехали.
Я понимал, что сейчас меня возьмут, куда остальным репортерам путь будет заказан. Мне стало стыдно. В кои-то веки. Я представил, как тяжело мне будет смотреть в глаза коллегам. Они ведь топтались у Первомайского со мною бок о бок уже неделю. И я, убивая собственный эксклюзив, пролепетал:
– А можно Первый канал взять?
Миша недоуменно пожал плечами:
– Бери…
– А Сварцевича из «АиФ»?
– Ну бери…
Через пятнадцать минут мы были в штабе. Ко мне вышел небритый Трошев.
– Стыцину убили.
– Александра Михайловича?!
– Да, погиб Саня. Гранатометом в него попали. Он как раз в месте прорыва находился.
– Так они прорвались?!
– Да. Сейчас вас отвезут туда. Только ты иди с ним попрощайся.
Солдат-спецназовец отвел меня к медицинской палатке. На улице, сбоку лежало накрытое плащ-палаткой тело. Я пошел к нему, но солдат взял меня за рукав.
– Как у вас с нервами?
– Нормально.
Солдат откинул брезент. И я увидел берцы. Потом ноги в камуфляжных брюках. А дальше кишки, очень сильно напоминающие противогазные гофрированные трубки. И размером, и цветом своим серым.
Все. Дяди Саши Стыцины больше не было.
Вертолет доставил нас на место прорыва. Только мы выпрыгнули, наткнулись на четыре тела. Они лежали с натянутыми бушлатами на окровавленные головы. Сопровождающий на мгновение остановился.
– Это наши. Спецназ и доктор. Его вместе со Стыциной…
А дальше я увидел Куликово поле. Земляной вал и все пространство за ним было усеяно трупами. Оружие уже собрали в большую кучу. Я взял стоящего здесь же рослого солдата за рукав.
– Что здесь было?
– Да поперли они. Свиньей. Мы стреляем, они идут. Мы стреляем, они идут. И нам пришлось отойти. Потом собрались вон в той рощице и вернулись.
– А где Радуев?
– Ушел.
Вот тебе и здрасьте. Главного-то злодея упустили. Солдат кивнул в сторону Чечни:
– Они по трубе по газовой перебрались через канал, через дюкер.
Вечером Салман Радуев уже давал интервью Лешке Самолетову в Новогрозненске. Это в Чечне.
Дюкер. Во всем виноват дюкер. Я думаю, другого виновного в том, что упустили Радуева, не назовут.
А бронетехника разъезжалась из Первомайского целый час.
Убитый боевик Радуева. Один из пятидесяти двух лежащих на земле
Оружие, отбитое у радуевцев
Данный текст является ознакомительным фрагментом.