Перемирие подписано

Перемирие подписано

Железнодорожники сделали возможной стремительную переброску войск и обеспечили главные сражения Первой мировой живой силой и оружием. Железнодорожники исправно доставляли солдат и боеприпасы на фронт, эвакуировали раненых. Чего они не могли сделать – так это прорвать линию обороны врага.

Летом 1917 года рейхстаг призвал к мирным переговорам, но генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург и первый генерал-квартирмейстер (начальник оперативного управления) генерал пехоты Эрих фон Людендорф были против. Два этих генерала стали влиятельнее самого кайзера. Он почти постоянно находился в ставке Верховного главнокомандования. Но в принятие решений не вмешивался. Генералы уберегали его от плохих новостей. О поражениях не рассказывали, поэтому он плохо представлял себе положение на фронтах.

Статс-секретарь министерства иностранных дел Германии Рихард фон Кюльман в декабре 1917 года доверительно заметил в беседе с министром иностранных дел Австро-Венгрии Отокаром Чернином:

– Кайзер – единственно разумный человек во всей Германии.

Однако же Вильгельм II в немалой степени утратил контроль над страной, который перешел к военному командованию. В последние два года войны Гинденбург и Людендорф, вдвоем руководившие боевыми действиями, фактически установили военную диктатуру. Власть кайзера была чисто символической, а генерал-фельдмаршал Гинденбург полностью доверял Людендорфу.

На улицы Берлина в январе 1918 года вышли 400 тысяч недовольных. Вожаков арестовали, судили и отправили на фронт – куда они принесли революционные идеи.

Революция в России пробудила в немцах надежду на победу. Большевики не хотели воевать. После подписания в Брест-Литовске в марте 1918 года сепаратного мира Германия могла сконцентрировать силы на Западном фронте.

«Даже в октябре 1917 года на Восточном фронте оставалось еще 80 тевтонских дивизий, – писал после войны Уинстон Черчилль. – Зато уже в ноябре генерал Людендорф приказал генералу Гофману, начальнику штаба немецких войск на Восточном фронте, перебросить миллион солдат и офицеров на Запад, 50 дивизий и пять тысяч орудий были сняты с русского фронта. Нас ждали ужасающие битвы 1918 года, повлекшие смерть или увечья почти двух миллионов британских, французских и германских солдат».

Немецкое командование впервые обладало преимуществом над союзниками на Западном фронте. У Германии появился последний шанс выиграть войну.

Вот почему союзники так обиделись на большевиков, которые в марте 1918 года подписали с немцами сепаратный мир в Брест-Литовске.

21 марта 1918 года немцы начали наступление на Западном фронте. В операции «Михаэль» участвовало девяносто дивизий. Наступление развивалось успешно. Британские войска отступали. Это был первый прорыв немецких войск за три года войны. Немецкие генералы были счастливы, торжествовали победу – инициатива в их руках!

24 марта 1918 года кайзер объявил праздничным днем – в знак побед немецкого оружия. Он был уверен, что Британия разгромлена.

Германские войска продвигались вперед, но это не было победой. Они только растягивали линии снабжения. Немцы переодевались в британское обмундирование и обувь, удобные и не промокавшие. Занимая французские города, объедались и угощались вином – они давно всего этого не видели.

21 июля началось последнее немецкое наступление.

Французское население бежало от немцев. Немцы обстреливали Париж из самой крупнокалиберной крупповской пушки. Но тут в войну на стороне Антанты вступили Соединенные Штаты. В июле 1918 года миллион американских солдат высадился в Европе.

Конечно, американцы плохо подготовились к этой войне. Офицеры не умели читать карту. Повторяли ошибки, которые европейцы совершали в 1914-м, – шли в атаку без артподготовки. Но они были спокойны и уверены в себе – разительный контраст с истощенными и уставшими европейцами.

Французы и англичане тоже получили подкрепление – свежие канадские и австралийские части, артиллерию и танки. Союзники произвели четыре тысячи танков, немцы не могли угнаться за такой индустрией.

8 августа союзники развернули контрнаступление на широком фронте. Шестнадцать немецких дивизий были разгромлены. С марта 1918 года Германия потеряла миллион человек.

14 августа генерал Эрих Людендорф, который с 1916 года руководил всеми операциями кайзеровской армии, сказал Вильгельму II, что следует подумать о перемирии. Когда 27 сентября союзники прорвали последнюю линию обороны кайзеровской армии на Западе, Верховное командование осознало, что война проиграна. У генерала Людендорфа произошел нервный срыв. Он не в состоянии был воевать, психически не справлялся – нервное истощение. Его отправили в санаторий.

1 октября Людендорф вызвал высшее военное командование к себе в курортное местечко Спа, где он приходил в себя. Сказал:

– Все плохо, придется просить мира.

Германские генералы были в шоке. От Людендорфа этого не ожидали Немецкий флот был блокирован британцами, поэтому именно немецкие моряки первыми восстали против кайзера. Войска Антанты продолжали наступать, и немцы не могли их остановить. Германия была истощена и обессилена. Военной промышленности не хватало сырья.

К концу сентября 1918 года генералы поняли, что проиграли. В отличие от 1945 года не стали ждать, пока враги войдут в Берлин. Что бы потом ни говорили Гинденбург и Людендорф, а с ними ефрейтор Гитлер, немецкая армия потерпела поражение на полях сражений. Именно поэтому германское командование запросило перемирия.

Министр иностранных дел Пауль фон Хинтце озабоченно сказал Людендорфу, что разумно было бы предпринять шаги в сторону демократизации страны. Это поможет договариваться с Антантой. Генералу идея понравилась: он увидел возможность свалить вину за неминуемое поражение в войне на политиков.

3 октября сформировали правительство из социал-демократов и либералов. Новый канцлер принц Максимилиан Баденский через германского посланника в Швейцарии отправил президенту Соединенных Штатов Вудро Вильсону телеграмму о готовности начать мирные переговоры на американских условиях.

Вечером 7 ноября колонна из трех немецких автомобилей пересекла линию фронта рядом с известным своими пивоварнями городком Шиме на юго-западе Бельгии. Саперы расчистили путь от мин. На первой машине развевался большой белый флаг. Немецкую делегацию доставили в Компьен в Северной Франции. Там их ждали французский маршал Фердинанд Фош, принявший на себя обязанности главнокомандующего союзными силами, и три британских офицера.

Утром 11 ноября самый молодой депутат рейхстага от партии Центра Маттиас Эрцбергер подписал соглашение о прекращении огня. Он произнес драматическим тоном:

– Семидесятимиллионный народ может страдать, но он не может умереть.

– Очень хорошо, – равнодушно ответил маршал Фош.

Победители и побежденные предпочли не обмениваться рукопожатиями.

Пушки Первой мировой умолкли в одиннадцать утра.

Германия терпела поражение, и, как в России, здесь вспыхнула революция. Движущей силой были разочарованные люди в военной форме.

Польский социалист Вацлав Сольский вспоминал, как немецкие войска вошли в Минск в конце февраля 1918 года: «Шли солдаты в возрасте сорока – сорока пяти лет, усталые и плохо одетые. Они еле волочили ноги. В этот последний год войны немецких солдат кормили настолько плохо, что они форменным образом голодали».

29 октября 1918 года восстали матросы кайзеровского флота, они отказались подчиниться приказу командования выйти в море и схватиться с британским флотом, потому что понимали: это верная гибель. Первых бунтовщиков арестовали, но 3 ноября мятеж превратился в восстание.

4 ноября 1918 года портовый город Киль оказался во власти восставших рабочих и матросов. Появились красные флаги. У офицеров срывали погоны и отбирали оружие. Здесь появился первый Совет рабочих и солдатских депутатов. Руководителем города стал социал-демократ Густав Носке. Его первый приказ – закрыть офицерские казино (столовые), офицеров кормить так же, как и рядовых солдат с матросами.

Кайзер Вильгельм II, как и российский император Николай годом раньше, находился в штабе армии. Вечером 8 ноября в штаб поступила телеграмма от имперского канцлера принца Макса Баденского, который сообщал, что не сможет сдержать восстание, если кайзер не отречется. Но кайзер уже лег спать, и никто не посмел его разбудить.

Утром кайзер вызвал к себе начальника Генерального штаба генерал-фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга и нового первого генерал-квартирмейстера генерал-лейтенанта Вильгельма Грёнера. Кайзер ждал поддержки. Но генералы в один голос доложили кайзеру, что армия не способна сражаться и жаждет мира.

За неделю до этого генерал Грёнер дал императорским приближенным совет, продиктованный отчаянием: пусть император отправится на фронт и в окопах сражается плечом к плечу со своими солдатами и, если такова будет воля Провидения, погибнет. Жертва императора, может быть, единственное, что спасет монархию. Вильгельм II не внял совету своего генерала. Он на своем личном поезде уехал в Голландию. На границе покорно сдал свою саблю голландскому таможенному чиновнику.

Генерал-фельдмаршал Гинденбург отстранился от всех дел. Он пребывал в депрессии. Генерал Людендорф в страхе уехал в Швецию.

Война была выиграна прежде, чем армия союзников достигла территории Германии. Войска Антанты заняли лишь Рейнскую область и остановились. Маршал Фош сказал, что не желает больше терять ни одного солдата. Только командующий американскими экспедиционными силами генерал Джон Першинг предлагал продолжить наступление.

Антанта совершила ошибку. Немцы не ощутили, что потерпели поражение. Не увидели, как вражеские войска оккупируют всю страну, как они идут торжественным маршем по Берлину. А именно так поступили немецкие войска в 1870 году, взяв Париж.

Немецкие войска вернулись домой. Президент страны Фридрих Эберт приветствовал их в Берлине:

– Вы вернулись непобежденными!

Американские войска спешно грузились на корабли и возвращались на родину. Франция и Англия не желали воевать против Германии в одиночку, а война, опасались они, могла опять вспыхнуть, если бы они ввели войска на всю территорию Германии.

Большинство немцев так и не поверили, что союзники победили. Они были уверены в том, что кайзеровская армия выиграла все битвы. Союзники начали брать верх лишь во второй половине июля 1918 года, но немецкие военные коммюнике утаивали правду до октября. Немцев держали в неведении относительно реального положения на фронтах. Население пребывало в уверенности, что Германия побеждает. Когда выяснилось, что кайзеровская армия потерпела поражение, немцы пришли к выводу, что это предательство, дело рук внутренних врагов.

Германия не верила, что Антанта добилась победы на поле боя, и презирала политиков, заключивших перемирие. Так родилась легенда о победоносной, но преданной либеральными политиками армии, и она существовала долгие годы. Никакая правда не может конкурировать с вымыслом, который всех устраивает.

Особенно старались проигравшие генералы, им больше всех импонировала версия о предательстве. После войны Эрих фон Людендорф беседовал с главой британской военной миссии генералом Нилом Малькольмом и в самых резких выражениях винил в неудачах собственный народ:

– Немцы оказались недостойными заветов своих воинственных предков.

Генерал Малькольм уточнил:

– Вы хотите сказать, генерал, что вам нанесли удар ножом в спину?

Людендорф, чьи полководческие таланты не вызывали восхищения даже у его подчиненных, пришел в восторг:

– Совершенно верно! Нам нанесли удар в спину, удар ножом в спину!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.